1
ГЛАВА 1
Взаперти
Он открыл глаза и поморгал, чтобы хоть что-нибудь разглядеть вокруг. Темно. В воздухе витает удушливая пыль, висит тяжелый запах сырости. Под ногами прелая земля, за спиной холодный камень, а руки скованы цепями. Камера.Попытка повернуться вызвала легкую боль в боку. Опустив голову, он обнаружил на месте ранения туго зашитый шрам. Что ж, по крайней мере, об этом можно не беспокоиться… Вот только где он и как сюда попал?
Халбьорн помнил все, что происходило с ним накануне: путешествие из Винтерхолда в Данстар, вечер в «Пике ветров», драку с озверевшим от эля альтмером, еще одно ранение в его обширной «коллекции»… Он не знал только, при каких обстоятельствах попал за решётку.
Короткая чёрная борода превратилась в пыльный колтун до груди – видимо, он обретается здесь не один день. В полуосвещенном факелами коридоре за решеткой послышались глухие шаги, звучали все ближе и, наконец, затихли. К двери камеры, поигрывая связкой ключей, подошел стражник. Трудно было понять по его облачению, - усиленная кольчужной подкладкой бригантина, открытый шлем-шишак, меховые перчатки и сапоги, - к какому владению он принадлежал, пока он не стал вполоборота, показав маленький щит-баклер с нанесенным на него гербом Виндхельма - головой медведя.
-Очнулся, наконец. Не беспокойся, если не выспался - ты здесь надо-о-лго останешься!
-Что ты имеешь в виду? За что меня посадили сюда?
-За убийство безвинного горожанина в таверне Данстара! Ты забил того альтмера насмерть, разве не знаешь? Он пытался защититься и задел тебя ножом, но ты убил его, даже истекая кровью... Да, приятель, давно я не видел настолько кровожадных выродков!
Халбьорн криво усмехнулся, почувствовал, что во рту не хватает зубов – выходит, «задерживали» его не церемонясь.
-Я думал, что лишил его сознания... Этот безумец нахлестался эля и пытался убить мою приятельницу, дочь хозяина таверны. Я обезоружил его до прибытия стражи, но он умудрился вонзить нож мне под ребра. И это «безвинный горожанин»?
Стражник перестал вертеть на пальце ключи, осклабился.
-Что ж, ладно - думаю, будет справедливо рассказать тебе правду. Слышал о "Саммерсетских Тенях"?
-Свора мародеров, обирающих трупы и грабящих дома? Да, приходилось, - кивнул Халбьорн.
-Вот в этом и вся соль, приятель! Тот альтмер, которого ты забил, был одним из них, и не последним в банде, надо сказать, - поэтому, когда тебя привезли сюда, их главарь отвалил нашему старшине немаленькую сумму за то, чтобы тебя забили как бешеного пса. Убивать – не наши методы, мы, как-никак, представители закона. Ну а бросить гнить в темнице – этим мы и занимаемся. Ты уж извини, приятель, будь моя воля, я бы их всех перебил так, как ты уделал этого ублюдка... Но мое жалованье просто ужасно мало... Ничего личного, ты ведь понимаешь.
-И дурак бы понял, - Халбьорн снова усмехнулся, затем сплюнул на пыльную землю. – Что ж, надеюсь, здесь хотя бы кормят? У меня во рту маковой росинки не было с того вечера в таверне.
-Ты и в себя-то не приходил с того вечера в таверне! Мы думали, умрешь и облегчишь нам задачу, но ты крепко уцепился за жизнь – пришлось зашить дырку в боку. Насчет кормежки не волнуйся, через пару часов будет обед. Ну, счастливо оставаться. Устраивайся поудобнее… и добро пожаловать в новый дом!
Стражник стуча сапогами удалялся по коридору. Через пару минут послышался грохот дверных засовов, затем все стихло, и Халбьорн остался наедине со своими мыслями.
******
Продажность представителей закона в Скайриме, как и везде, была делом привычным и распространенным. Часто «борец за идею», честный и неподкупный стражник, заканчивал свою жизнь, пав в темном переулке от руки своего же соратника. Халбьорна не удивило то, что стража Истмарка продалась «Саммерсетским Теням». Сейчас его заботило другое – как можно скорее выбраться из камеры.
Первым делом он попытался освободить руки, потратив на это не меньше четверти часа. Тщетно. Сколько он ни крутил кистями, сколько ни рвался от стены, колодки все так же резали кожу, а звенья цепей оставались крепко сидеть друг в друге.
«Не руку же отгрызать, в самом деле…» - Халбьорн окинул взглядом камеру. Глаза уже привыкли к царящей вокруг темноте, и он без труда в ней ориентировался. Подняв голову, он заметил вбитый в потолок стальной крючок, на котором висел затушенный фонарь. Идея появилась неожиданно.
Медленно поднявшись на ноги, Халбьорн, гремя цепями, выпрямился во весь рост. Фонарь, как он и рассчитывал, оказался на уровне его виска. Запрокинув голову, он что есть силы ударил светильник лбом, разбивая тонкое стекло, затем, вытянув руки настолько, насколько позволяли цепи, подставил ладони под струйку оставшегося в нем масла.
Отойдя к стене, Халбьорн схватился за колодку на левой руке и принялся стягивать ее вниз. Ладонь, даже намасленная, с каждым сантиметром выходила все туже – кисть пронзила острая боль, рука налилась кровью, опухла, пальцы свело судорогой. Стиснув зубы, он продолжал тянуть чугунное кольцо вниз, сдирая кожу до мяса.
Наконец колодка, соскользнув с пальцев, упала на землю. Переведя дух, Халбьорн проделал то же самое с правой рукой, затем, как следует размяв мышцы, опустился на землю и задумался.
******
-Эй, ты! Я к тебе обращаюсь, бродяга!Халбьорн поднял голову. У двери камеры стоял стражник с иссеченным шрамами лицом, держа в руке щербатую миску.
-Время кормежки. Давай, выползи из угла и забери свою жратву, да побыстрей! - он опустил миску с жирной похлебкой на пол и подтолкнул туда, где в решетке недоставало нижних прутьев. Халбьорн решил действовать по сложившемуся плану. Склонившись к стене, он изобразил на лице гримасу боли и схватился за недавний шрам.
-Извини, добрый человек – я не могу пошевелиться… кажется, рана открылась. Не мог…проклятье, как больно!.. не мог бы ты войти и занести мой обед сюда?
Стражник глухо заворчал что-то под нос и смерил сидящего в камере подозрительным взглядом. С минуту поколебавшись, он, наконец, заговорил.
-Ладно... Только не вздумай чего выкинуть!
Халбьорн, облегченно выдохнув, в знак согласия погремел в темноте цепями. Подняв миску, стражник снял с пояса ключи и, отперев дверь, шагнул через порог камеры, затем подошел к сидящему на земле заключенному и наклонился.
-Вот твоя похлёб…
Он не договорил. Кулак, вылетев из темноты, саданул в лоб, глаза высекли искры, и одураченный ключник рухнул в пыль. К чести его сказать, он тут же попытался подняться, но получил второй тяжелый удар в затылок и затих. Дело было сделано. Подняв ключи, Халбьорн осторожно выглянул в коридор. Ему снова повезло - вокруг не было ни души.
Стараясь держаться в тени, беглец крадущимся шагом шел вдоль стены. Напротив было всего несколько камер, по большей части пустующих - судя по всему, здесь держали особо опасных заключенных. Дойдя до ответвления в коридоре, Халбьорн остановился - прямо в конце задымленного прохода виднелась массивная, обитая железом дверь, явно ведущая в помещения стражи, с правой же стороны был узкий простенок, не освещаемый ничем кроме одного факела. Свернув направо, беглый узник скрылся в темноте.
Я не отстаивал автора, я первый раз его прочел его творение, я просто указал на бессмысленные придирки неочем.