Он понимал меня, иногда без слов и жестов. С ним мне было спокойно, а внутри теплело нечто пушистое, заменявшее банальных девичьих бабочек в животе. Мы знали друг друга, слишком хорошо для хорошей пары. Он, наверное, любил меня с самого начала: я же по-настоящему полюбила его только спустя долгие полгода наших отношений. Когда я окончательно приручила своего внутреннего зверя, старый образ этого человека будто умер, а заменил его новый. Разумеется, он всегда был таким, просто я смотрела с другого ракурса... Тогда я поняла, что любовь не приходит с первой встречей, не врывается в жизнь внезапным залпом страстного желания и не кружит голову калейдоскопом событий и образов: она наживается, растет со временем и воспитывается, словно чувство ответственности у маленького ребенка. Не увлеченность, не влюбленность и прочие эмоциональные суррогаты, представляющие собой лишь легкий наркотик, пародию на этот долгий труд и работу над собой – именно взращивание в себе любви становится опорой для отношений двух людей, небезразличных друг к другу.
Он часто летал в столицу, к своим родителям, оставляя провинцию на короткий срок и потом вновь возвращаясь ко мне. Так было пока мы дружили, так продолжалось и во время наших отношений. Глупо было бы возражать против подобных перелетов – в конце концов, это кровные узы. Примерно через год после той ночи он снова отправился проведать отца и мать. И пропал. Больше месяца я пыталась выяснить, что произошло, мучила себя вопросами и догадками, рыдала и умоляла небо ответить мне. Разве все эти чувства, наши с ним отношения – это был просто жестокий розыгрыш? Я не могла поверить.
Когда я смогла выйти на связь с его родителями, его уже похоронили.