2
Сказки много разбирают и обсуждают, множество мыслей, и параллелей. Разумеется, я не останусь в стороне от животрепещущей темы рождения легенд, которая имеет самое прямое отношение к геймплею.
Первое внимание мое было обращено на то, что дети, участвующие в сказках, во многих случаях - сироты.
Полностью или частично. Это объяснимо, как писала еще М. Семенова в своей книге “Викинги” – в родоплеменных традициях очень важна была семейная, клановая, племенная принадлежность. “Ничей” человек автоматически попадает в беду. Между прочим, это роднит сказки всего мира – племенная мифология имеет общую структуру и во Франции, и в Африке, и в России – если вспомнить русские сказки, то у ребенка чаще есть дедушка-бабушка, но нет родителей. Самый добрый момент – они уехали. («Гуси-лебеди»). Бабушка и дедушка почти не родственники: три поколения - это максимум, охватываемый живущими, и его края связаны только посредством родителей – если их нет, принадлежность можно оспорить. Разумеется, я говорю о прошлых веках, сейчас продолжительность жизни выше и мы вполне можем затсать своих парабабушек в полном здравии.
К чему должен стремиться человек-сирота, без рода-племени? Правильно - обрести семью. А если потерялся – непременно вернуться, пока родные не признали, что ты умер. И не будут подозревать, что тебя подменили и ты колдун или оборотень.
У меня возникла мысль, почему при этом фигурирует подмена и оборотничество. Это очень естественный процесс: совершите долгую поездку в другую страну и поживите там. Адаптация, которую проходит гибкий человеческий организм, сильно меняет его для тех, чья обстановка осталась неизменной. Он выглядит чужим, неестественным, не тем, что люди знали. Это для нас, при всем современном космополитизме. Для наших предков человек становился чужим. А если при этом его похищали – то его смерть должна была выглядеть естественной вещью, а то, что он вернулся – чудом, а чудеса - это колдовство и чудесно спасшийся человек – скорее всего не тот, кого украли. Нехитрая логика замкнутых систем. Между прочим, космополитизм не спас нас от нее. Рассказы о похищенных НЛО являются основанием для помещения человека в психушку, а сознание рисует себе омерзительных чудовищ с других планет. Почему именно чудовищ? Ксенофобия не допускает, что вне, опричь, может быть что-то доброе, потому что понятие «хорошо» замыкается для нее на Я. Все образы нелепых чудищ – проекция страхов, при этом соответствующая нравам – рассказы о сексуальных экспериментах инопланетян, например, выдают долгую фрустрацию, латентность либидо в народах с долгими пуританскими традициями. Вопиющее невежество рождает не менее вопиющую ксенофобию, образ которой мы видим в мерзких обликах «инопланетных чудищ» в фильмах. Таким образом, родоплеменной взгляд наружу стал общим для племени людей, и ни образование, ни вера – ничто не смогло его убить. Теперь мы знаем, что китайцы не колдуны – но вот марсиане!!!
Сказки изначально были устным эпосом. И, скорее всего, многие из них были богато приукрашенной действительностью. Вышла бедная за богатого – получи “Золушку”. (этот вопрос мы ниже рассмотрим, так как сочетание “богатый - бедный” - позднее привнесенный оттенок). Нашелся потерявшийся в лесу ребенок – вот тебе и «Маша с медведями» или «Гензель и Гретель». Все остальное, так же как и сейчас, превращалось в сказку-байку, пройдя сотые руки и вобрав в себя десятки образов и добавок, прежде чем стать окончательно застывшим слепком ментальности. Действительно – никто не знал, что с Золушкой было дальше – вышла и вышла – а почему нет продолжения? Потому, что сплетницы знали, как чистить горшки. Но вот то, что творится во дворцах – для них было тайной за семью печатями. Рассказы о роскошных балах – максимум, поражавший воображение кумушек. Очень похоже на рассказы про то, как «у Донцовой сидит десять литературных негров, а Абрамович женится на Даше Жуковой» И все. Что там дальше – не знает никто, кроме самого Романа Аркадьевича.
Таким образом, логика замкнутого мелкого общества – прослойки, гильдии, племени, страны и даже планеты (в масштабах галактики – она просто атом) продолжает и будет продолжать существовать в ментальности человека.
Посмею предположить, что такой скелет мышления обусловлен инстинктом сохранения и его двигателем – страхом смерти. Когда-то появление чужаков в энном количестве означало – раздел, войну и смерть. Теперь понятие врага размылось. Потеряв ориентиры, люди не стали добрее – они стали озлобленнее, ибо если непонятно, от кого же защищаться, то защищаться, следовательно, надо от всех – на всякий случай. Чем больше открывается и «демократизируется» общество – тем страшнее становится индивидууму, так как склонность к замкнутому социуму и есть работа базового инстинкта.
Именно поэтому притча о возвращении блудного сына в семью, возвращение детей в семьи в сказках, обретение семьи и защиты там же, дома, замка, королевства, мужа, расколдовывание и возврат к традициям – то есть возврат в стены защищенного, правильного, своего мирка – превалирующий мотив подобного жанра.
Иными словами – не добро победило зло, а все вернулись домой целые и легли спать за крепкими стенами – что дальше, неважно. Если этого не случилось – сказка несчастная.
Причем, в детском фольклоре мотив смеха над страхом преобладает. И это здравая защитная позиция. А большинство знаменитых сказок писали… правильно! Разочарованные, познавшие горе и смерть взрослые. Если об этом не задумываться, то кажется, что мы видим перед собой не сплетню, обросшую чьими-то завистливыми и независтливыми мечтами и страхами, а мудрость веков.
Озабоченные инстинктом сохранения очага, как гарантии спасения жизни – мамы рассказывают девочкам о золушках, тихо ненавидя Зою Космодемьянскую за бесстрашие в своих детях.
Поверхностно кажется, что в “Золушке”, например, муссируется мысль: если ты будешь хорошей-прехорошей, то рано или поздно случится чудо, и ты попадешь на бал и выйдешь замуж за принца. Сюда привязывают поговорки для укрощения служанок, вроде «Терпение и труд все перетрут», здесь смеются над Золушкиной перспективой в реальном дворце, ( что ей там делать? Ни на фортепианах, ни по английски…), здесь издеваются над принцем, а что, возможно, было на самом деле?
Однажды не очень богатый, но знатный дворянин присмотрел вдову по соседству, довольно богатую, но не знатную, правда, с двумя дочками. И рискующую лишиться своего богатства, ибо в те времена без мужчины нечего было делать. Деться даме было некуда – выдать замуж двух дочерей было бы сложно, не имея связей. Собственная его дочь была куда младше их, следовательно, первыми надо было выдать замуж – правильно, старших. Такая традиция существовала довольно долго. Отгадайте, что чувствовала девочка, лишившаяся матери, получившая в дом двух взрослых чужих девушек, которые должны были получить часть ее денег и выйти замуж первыми. Счастливицы. Да и на первый бал юные леди попадали дай бог лет в 14. И нескромные платья им не полагались, и кавалеров привлекать – тоже, а вести себя тихо. Бедняга маялась бездельем, хозяйством распоряжалась мачеха, да и гонять ее никто не гонял и уж конечно ни один член семьи, вхожей на балы у принцев, не чистил горшки и не разбирал фасоль. Часто барышни изучали траволечение, ухаживали за зверюшками типа голубей и кроликов ( в сказке животные фигурируют, но на деле конец их ждал в тех самых пресловутых котлах), ткали и вышивали (НЕ уметь этого делать считалось позором), учились присматривать за хозяйством – немалым, так как раньше все было натуральным и изготавливалось преимущественно дома. Сказка о несчастной замученной девочке – только сказка. Конечно, случаи вероятно были самые разные, но титул в те времена стоил не менее денег. И вряд ли мачеха девочки стала бы ссориться с ее отцом, который волен был и выдрать ее, если бы захотел. Подростковый период полон выдумок, гнева, притянутых за уши поводов для протеста, обид, страхов – вполне вероятно, что бедная золушка родилась из реального дневничка девочки - с ее выдумками и горем. (Будущая хозяйка дома, как правило, умела и читать и писать - вести хозяйство и проверять эконома иначе бы не вышло.) Но уж точно не из мытья котлов и полов. Тем более что такую служанку не звали бы еще и делать прически – иерархия была жесткой. Версия – сначала помогу сестрице причесаться, потом вспылю и после ссоры напишу о ее жестокости – более верная.
Тем не менее, ребенок превращался в девушку. За хлопотами о старших юный дичок подраспустился – и отец, как часто это бывало, поговорил с дальней родственницей, которая согласилась привести леди в порядок и обучить манерам. Как правило, родичи победнее часто выполняли у своих удачливых членов семьи подобные роли - компаньонов, гувернеров, экономов. Вариант два - родственница была вовсе не бедная, и взялась заниматься девочкой, скажем, по долгу. Мягкая, понимающая дама показалась девочке просто феей. Наконец-то она была не одна. Девочка одела взрослые платья, была причесана и научилась правильно двигаться, а то, что у нее появилась подруга, заставило ее смягчиться – и она расцвела и похорошела как по мановению волшебной палочки. Ох, уж эти юные леди! В один прекрасный момент красивая девушка была представлена ко двору, и очаровала самого принца – а что, спрашивается, такого? Она была знатной! И была красивой. Но откуда весь этот скандал с полночью и угрозами превратить карету в тыкву? А главное, смысл истории с туфелькой?
Помните, принц поочередно примеряет туфельки старшим, но впору она приходится младшей? Одевание именно обуви имеет сакральный смысл. Вступать в семью - значит получить права наследства. Наследство – «наступление на след», следование старшим след в след, и для обряда принятия в род употреблялся специальный башмак. Таким образом – «примерить башмачок» означало проверить возможность вступить в родство. В данном случае - в брак. Эти обряды так же описаны у Марии Семеновой, и я не буду на них останавливаться.
А старшие сестры то были еще не замужем! Скандал! Но принц есть принц. С папой- королем спорить не будешь, сказал – можно, значит можно, и вертихвостка стала герцогиней, а затем, может, и стала бы королевой – об этом история умалчивает. Почему она вообще вошла в анналы? Юная дама, еще вчера в своем захолустном поместье возилась с кроликами, а сегодня стала герцогиней, да еще через головы сестер… Всем сплетням сплетня! И какая красивая романтическая история! Разумеется, она обросла кучей “подробностей”. Но уже понятно, что реально из своего круга вырываются единицы. Никакая упорная чистка горшков не сделает тебя принцессой, а с точностью до наоборот – твои руки станут уродливыми, сама ты огрубеешь, и никакой принц на тебя не посмотрит. А добрые феи бесплатными не бывают.
Искажение начального смысла весьма характерно для раннехристианской эпохи Европы, когда мифы и сплетни переделывались одна за другой в благочестивые истории с благочестивой моралью. Портить подобным толкованием современные умы есть величайшая ересь. Далее мы попробуем разобрать еще несколько подобных историй. Сказочный кошмар должен прекратиться и стать из «мудрости веков» просто обычными историями. Какими он был в самом начале.
Первое внимание мое было обращено на то, что дети, участвующие в сказках, во многих случаях - сироты.
Полностью или частично. Это объяснимо, как писала еще М. Семенова в своей книге “Викинги” – в родоплеменных традициях очень важна была семейная, клановая, племенная принадлежность. “Ничей” человек автоматически попадает в беду. Между прочим, это роднит сказки всего мира – племенная мифология имеет общую структуру и во Франции, и в Африке, и в России – если вспомнить русские сказки, то у ребенка чаще есть дедушка-бабушка, но нет родителей. Самый добрый момент – они уехали. («Гуси-лебеди»). Бабушка и дедушка почти не родственники: три поколения - это максимум, охватываемый живущими, и его края связаны только посредством родителей – если их нет, принадлежность можно оспорить. Разумеется, я говорю о прошлых веках, сейчас продолжительность жизни выше и мы вполне можем затсать своих парабабушек в полном здравии.
К чему должен стремиться человек-сирота, без рода-племени? Правильно - обрести семью. А если потерялся – непременно вернуться, пока родные не признали, что ты умер. И не будут подозревать, что тебя подменили и ты колдун или оборотень.
У меня возникла мысль, почему при этом фигурирует подмена и оборотничество. Это очень естественный процесс: совершите долгую поездку в другую страну и поживите там. Адаптация, которую проходит гибкий человеческий организм, сильно меняет его для тех, чья обстановка осталась неизменной. Он выглядит чужим, неестественным, не тем, что люди знали. Это для нас, при всем современном космополитизме. Для наших предков человек становился чужим. А если при этом его похищали – то его смерть должна была выглядеть естественной вещью, а то, что он вернулся – чудом, а чудеса - это колдовство и чудесно спасшийся человек – скорее всего не тот, кого украли. Нехитрая логика замкнутых систем. Между прочим, космополитизм не спас нас от нее. Рассказы о похищенных НЛО являются основанием для помещения человека в психушку, а сознание рисует себе омерзительных чудовищ с других планет. Почему именно чудовищ? Ксенофобия не допускает, что вне, опричь, может быть что-то доброе, потому что понятие «хорошо» замыкается для нее на Я. Все образы нелепых чудищ – проекция страхов, при этом соответствующая нравам – рассказы о сексуальных экспериментах инопланетян, например, выдают долгую фрустрацию, латентность либидо в народах с долгими пуританскими традициями. Вопиющее невежество рождает не менее вопиющую ксенофобию, образ которой мы видим в мерзких обликах «инопланетных чудищ» в фильмах. Таким образом, родоплеменной взгляд наружу стал общим для племени людей, и ни образование, ни вера – ничто не смогло его убить. Теперь мы знаем, что китайцы не колдуны – но вот марсиане!!!
Сказки изначально были устным эпосом. И, скорее всего, многие из них были богато приукрашенной действительностью. Вышла бедная за богатого – получи “Золушку”. (этот вопрос мы ниже рассмотрим, так как сочетание “богатый - бедный” - позднее привнесенный оттенок). Нашелся потерявшийся в лесу ребенок – вот тебе и «Маша с медведями» или «Гензель и Гретель». Все остальное, так же как и сейчас, превращалось в сказку-байку, пройдя сотые руки и вобрав в себя десятки образов и добавок, прежде чем стать окончательно застывшим слепком ментальности. Действительно – никто не знал, что с Золушкой было дальше – вышла и вышла – а почему нет продолжения? Потому, что сплетницы знали, как чистить горшки. Но вот то, что творится во дворцах – для них было тайной за семью печатями. Рассказы о роскошных балах – максимум, поражавший воображение кумушек. Очень похоже на рассказы про то, как «у Донцовой сидит десять литературных негров, а Абрамович женится на Даше Жуковой» И все. Что там дальше – не знает никто, кроме самого Романа Аркадьевича.
Таким образом, логика замкнутого мелкого общества – прослойки, гильдии, племени, страны и даже планеты (в масштабах галактики – она просто атом) продолжает и будет продолжать существовать в ментальности человека.
Посмею предположить, что такой скелет мышления обусловлен инстинктом сохранения и его двигателем – страхом смерти. Когда-то появление чужаков в энном количестве означало – раздел, войну и смерть. Теперь понятие врага размылось. Потеряв ориентиры, люди не стали добрее – они стали озлобленнее, ибо если непонятно, от кого же защищаться, то защищаться, следовательно, надо от всех – на всякий случай. Чем больше открывается и «демократизируется» общество – тем страшнее становится индивидууму, так как склонность к замкнутому социуму и есть работа базового инстинкта.
Именно поэтому притча о возвращении блудного сына в семью, возвращение детей в семьи в сказках, обретение семьи и защиты там же, дома, замка, королевства, мужа, расколдовывание и возврат к традициям – то есть возврат в стены защищенного, правильного, своего мирка – превалирующий мотив подобного жанра.
Иными словами – не добро победило зло, а все вернулись домой целые и легли спать за крепкими стенами – что дальше, неважно. Если этого не случилось – сказка несчастная.
Причем, в детском фольклоре мотив смеха над страхом преобладает. И это здравая защитная позиция. А большинство знаменитых сказок писали… правильно! Разочарованные, познавшие горе и смерть взрослые. Если об этом не задумываться, то кажется, что мы видим перед собой не сплетню, обросшую чьими-то завистливыми и независтливыми мечтами и страхами, а мудрость веков.
Озабоченные инстинктом сохранения очага, как гарантии спасения жизни – мамы рассказывают девочкам о золушках, тихо ненавидя Зою Космодемьянскую за бесстрашие в своих детях.
Поверхностно кажется, что в “Золушке”, например, муссируется мысль: если ты будешь хорошей-прехорошей, то рано или поздно случится чудо, и ты попадешь на бал и выйдешь замуж за принца. Сюда привязывают поговорки для укрощения служанок, вроде «Терпение и труд все перетрут», здесь смеются над Золушкиной перспективой в реальном дворце, ( что ей там делать? Ни на фортепианах, ни по английски…), здесь издеваются над принцем, а что, возможно, было на самом деле?
Однажды не очень богатый, но знатный дворянин присмотрел вдову по соседству, довольно богатую, но не знатную, правда, с двумя дочками. И рискующую лишиться своего богатства, ибо в те времена без мужчины нечего было делать. Деться даме было некуда – выдать замуж двух дочерей было бы сложно, не имея связей. Собственная его дочь была куда младше их, следовательно, первыми надо было выдать замуж – правильно, старших. Такая традиция существовала довольно долго. Отгадайте, что чувствовала девочка, лишившаяся матери, получившая в дом двух взрослых чужих девушек, которые должны были получить часть ее денег и выйти замуж первыми. Счастливицы. Да и на первый бал юные леди попадали дай бог лет в 14. И нескромные платья им не полагались, и кавалеров привлекать – тоже, а вести себя тихо. Бедняга маялась бездельем, хозяйством распоряжалась мачеха, да и гонять ее никто не гонял и уж конечно ни один член семьи, вхожей на балы у принцев, не чистил горшки и не разбирал фасоль. Часто барышни изучали траволечение, ухаживали за зверюшками типа голубей и кроликов ( в сказке животные фигурируют, но на деле конец их ждал в тех самых пресловутых котлах), ткали и вышивали (НЕ уметь этого делать считалось позором), учились присматривать за хозяйством – немалым, так как раньше все было натуральным и изготавливалось преимущественно дома. Сказка о несчастной замученной девочке – только сказка. Конечно, случаи вероятно были самые разные, но титул в те времена стоил не менее денег. И вряд ли мачеха девочки стала бы ссориться с ее отцом, который волен был и выдрать ее, если бы захотел. Подростковый период полон выдумок, гнева, притянутых за уши поводов для протеста, обид, страхов – вполне вероятно, что бедная золушка родилась из реального дневничка девочки - с ее выдумками и горем. (Будущая хозяйка дома, как правило, умела и читать и писать - вести хозяйство и проверять эконома иначе бы не вышло.) Но уж точно не из мытья котлов и полов. Тем более что такую служанку не звали бы еще и делать прически – иерархия была жесткой. Версия – сначала помогу сестрице причесаться, потом вспылю и после ссоры напишу о ее жестокости – более верная.
Тем не менее, ребенок превращался в девушку. За хлопотами о старших юный дичок подраспустился – и отец, как часто это бывало, поговорил с дальней родственницей, которая согласилась привести леди в порядок и обучить манерам. Как правило, родичи победнее часто выполняли у своих удачливых членов семьи подобные роли - компаньонов, гувернеров, экономов. Вариант два - родственница была вовсе не бедная, и взялась заниматься девочкой, скажем, по долгу. Мягкая, понимающая дама показалась девочке просто феей. Наконец-то она была не одна. Девочка одела взрослые платья, была причесана и научилась правильно двигаться, а то, что у нее появилась подруга, заставило ее смягчиться – и она расцвела и похорошела как по мановению волшебной палочки. Ох, уж эти юные леди! В один прекрасный момент красивая девушка была представлена ко двору, и очаровала самого принца – а что, спрашивается, такого? Она была знатной! И была красивой. Но откуда весь этот скандал с полночью и угрозами превратить карету в тыкву? А главное, смысл истории с туфелькой?
Помните, принц поочередно примеряет туфельки старшим, но впору она приходится младшей? Одевание именно обуви имеет сакральный смысл. Вступать в семью - значит получить права наследства. Наследство – «наступление на след», следование старшим след в след, и для обряда принятия в род употреблялся специальный башмак. Таким образом – «примерить башмачок» означало проверить возможность вступить в родство. В данном случае - в брак. Эти обряды так же описаны у Марии Семеновой, и я не буду на них останавливаться.
А старшие сестры то были еще не замужем! Скандал! Но принц есть принц. С папой- королем спорить не будешь, сказал – можно, значит можно, и вертихвостка стала герцогиней, а затем, может, и стала бы королевой – об этом история умалчивает. Почему она вообще вошла в анналы? Юная дама, еще вчера в своем захолустном поместье возилась с кроликами, а сегодня стала герцогиней, да еще через головы сестер… Всем сплетням сплетня! И какая красивая романтическая история! Разумеется, она обросла кучей “подробностей”. Но уже понятно, что реально из своего круга вырываются единицы. Никакая упорная чистка горшков не сделает тебя принцессой, а с точностью до наоборот – твои руки станут уродливыми, сама ты огрубеешь, и никакой принц на тебя не посмотрит. А добрые феи бесплатными не бывают.
Искажение начального смысла весьма характерно для раннехристианской эпохи Европы, когда мифы и сплетни переделывались одна за другой в благочестивые истории с благочестивой моралью. Портить подобным толкованием современные умы есть величайшая ересь. Далее мы попробуем разобрать еще несколько подобных историй. Сказочный кошмар должен прекратиться и стать из «мудрости веков» просто обычными историями. Какими он был в самом начале.
