« Милосердие »

Брума - конечно же, не Скайрим. Но и в горах Джерол холодно, как у инеевого атронаха в заднице, а теплолюбивым существам особенно тяжело переносить снег и ночные морозы. Зивилаи не хватало тепла от костра, и он тоскливо выл от холода, отчаянно надеясь привлечь внимание хоть кого-нибудь из смертных, чтобы немного согреться, а если повезет, и противник окажется сильным, то и попасть домой, в родной и теплый план Дагона, где не бывает отвратительной зимы и насморка, которым страдал сейчас несчастный дэйдра. Чихнув уже в сотый, наверное, раз за последние пару часов, синекожий великан придвинулся поближе к огню и обхватил себя руками, дрожа.
Наступление на Сиродил было отброшено еще с месяц назад, и все врата Обливиона закрылись навсегда, оставив горстку охраняющих их дэйдра одиноко скитаться по лесам. Вот таким образом и Зивилаи, не успев вовремя заскочить в разрушающийся портал, вынужден теперь морозить попу в горах Джерол, причем, в такой глуши, куда даже бандиты не забираются. Он неоднократно пытался приблизиться к городу, но, не зная совершенно этих мест, только еще дальше забредал в заснеженные леса.
Тяжело вздохнув, Зивилаи потер широкими ладонями оледеневшие рога, снимая с них крошки инея - уж очень сильные головные боли мучали его из-за этого. В животе урчало, напоминая о том, что последний пойманный гоблин был съеден еще четыре дня назад, Дэйдра расстроенно понюхал воздух, надеясь обнаружить хотя бы отдаленное присутствие любой живой души. О том, какой позор - принять в пищу такое отвратительное и дурно пахнущее существо, как гоблин, Он старался не думать. Голод - не тетка, и хотя от недостатка пищи дэйдра бы не погиб, но терпеть муки истощенного желудка было слишком уж невыносимо даже для такого закаленного в жесточайших боях воина.
Тяжелый дэйдрический молот, проломивший головы не одной сотне врагов, уже давно лежал без дела и ржавел в снегу. Зивилаи грустно посмотрел на верно служившее ему оружие. Сколько же еще им обоим мучаться в этом гребанном плане, позабытым, позаброшенным? Зивилаи сначала надеялся, что принц Дагон, которому он непосредственно подчинялся, вспомнит об оставленном страже врат, и найдет способ вернуться за ним, но, похоже, начальство плюнуло на Зивилаи, решив, что тот рано или поздно сам вернется в план, погибнув от руки какого-нибудь мага или рыцаря. Вот только уже недели три как ни одно смертное человечье или мерское существо не посещало эту проклятую глухомань, которую несчастный замерзающий и голодный дэйдра ненавидел всеми фибрами души. Дэйдра снова чихнул и утерся ладонью.
От холода его сильно клонило в сон. И большую часть времени Зивилаи проводил в беспокойной дремоте. Сейчас он тоже смежил усталые веки и уронил голову на могучую грудь, надеясь хотя бы во сне увидеть родные лавовые озера и покрытую пеплом землю, по которой, вздымая облака пыли и огрызаясь на режущие их лапы хищные ветви харрады, мчались кланфиры... Остроконечные уши зивилаи нервно вздрагивали под пронизывающими струями ветра, а из груди то и дело доносилось осипшее рычание, преисполненное тоски.
Очень резко дэйдра поднял увенчанную пышной гривой черных волос голову, сам не понимая, что его разбудило. Но тут же понял причину - в нос ему ударил запах теплой крови, текущей в венах смертного, такой манящий и вкусный запах... Голодный Зивилаи утробно рыкнул и вскочил на ноги, жадно вдыхая запах раздувающимися ноздрями. Тяжелый молот был немедленно вскинут на плечо и дэйдра со всех ног помчался по следу добычи, которую он ни за что не собирался упускать. И очень скоро, притаившись в кустах, увидел обладателя желанного запаха - молодую высокую эльфийку на белоснежной кобыле. Альтмерша была облачена в мантию, которая, в совокупности с разлапистым посохом за ее спиной, выдавала в девушке мага. Эльфийка спешилась, ласково похлопав кобылу по шее, и задумчиво уставилась на руины перед ней - остатки былого величия айлейдов. Что-то прошептав, она достала из привязанной к седлу сумки перо и бумагу, и что-то отметила там, видимо, результаты беглого осмотра руин. Увлеченная своим занятием, она совершенно не замечала хищника, поедающего ее глазами, а потому не успела среагировать, когда Зивилаи с оглушающим ревом кинулся на нее, повалив на снег.
Тяжелый молот взлетел над головой эльфийки, и дэйдра уже предвкушал сытный обед, как в грудь ему ударил мощный сноп молний, выбив оружие из его рук и отбросив самого Зивилаи назад на несколько метров. Уязвимый к электричеству, как и все дэйдра, Он не сразу очухался, а когда вскочил на ноги, в него летели еще молнии, снова и снова весьма болезненно ударяя. Взревев от боли, синекожий великан вскинул когтистую руку вверх, чтобы вызвать кланфира, и тут же метнулся в кусты, чтобы немного отдышаться, а заодно понять, где обронил свой молот. Предсмертный вой кланфира раздался уже через несколько секунд, и Зивилаи удивился тому, как быстро альтмерка расправилась с ним. Долго удивляться времени у него не было - его настигла вспышка...
Альтмерша с негодованием посмотрела на распростертого у ее ног парализованного Зивилаи, в неистовой злобе грызшего промерзшую землю. Она собиралась прикончить дэйдра и собрать его душу, заточив ее в камень на веки вечные, обрекая того на мучения. Девушка была удивлена встрече в таком глухом месте с одним из весьма сильных дэйдра, ей казалось, что всех стражей врат Обливиона уже поуничтожали городские стражники. Видимо, не всех и не везде.
Сжимая в руке камень душ, Она собралась было прочесть заклинание захвата. Но осеклась. Что-то в глазах Зивилаи ее удивило. Помимо злобы, в них светилась такая тоска и боль, что девушке стало не по себе и она медлила, не решаясь произнести заклинание.
Дэйдра валялся на ледяной земле, скованное магией тело было неспособно двинуть ни единым мускулом, и все, что оставалось Зивилаи, это хрипеть и неотрывно следить за смертной. Увидев, как она достает из кармана мантии серый продолговатый камень, дэйдра понял, что его ждет наихудшее. Заключенный в какую-нибудь вещь, он уже не сможет вернуться в родной план. В этот момент он подумал, что, возможно, мерзнуть в этих скампами забытых местах было, по сути, не так уж и плохо... Однако, смертная почему-то замешкалась, и стала тянуть время, что было весьма глупым поступком - действие заклинания паралича скоро должно было подойти к концу. Зивилаи ждал этого.
Эльфийка вздохнула и отпустила занесенную было руку.
- И долго же ты бродишь тут, бедолага? - мягко спросила она.
Ответом ей было только гневное рычание Зивилаи. Девушка усмехнулась и убрала камень обратно в карман. Дэйдра внимательно следил за каждым ее движением.
- Так уж и быть, помогу тебе. Хотя, ты, скорее всего, этого не оценишь, - промолвила эльфийка, вынимая из ножен меч.
Зивилаи дернулся, чувствуя, что мышцы тела начинают потихоньку двигаться. Но подняться ему альтмерка не дала. Вскинув меч, она с одного удара отсекла дэйдра голову. Последний рык вырвался из его оскаленной пасти в такт с дергающимся синим телом. Вытирая окровавленный меч о снег, девушка окинула задумчивым взглядом труп.
А душа Зивилаи уже радостно неслась в родные просторы Обливиона.