1
Этот рокочущий звук появился внезапно, а следом за ним возник чёрный "Suzuki". Четырёхцилиндровый обтекаемый красавец, о котором я частенько мечтала. Купить такой мотоцикл вообще-то можно, только жить придётся с ним в гараже. Не потому что угонят, хотя и такое возможно, а потому что рассчитаться с долгами будет весьма проблематично, по крайней мере для меня.
Застреваю в дверях приёмной, наблюдая, как крепкий невысокий паренёк соскакивает с железного мустанга и направляется к нашим дверям, на ходу снимая тонированный шлем. Звякает китайская погремушка, и я нос к носу сталкиваюсь с новым клиентом. Что посетитель не парень – понимаю почти сразу. Но имитация настолько хороша, что торможу на вздохе, прилипнув взглядом к мальчишеской фигуре. Да, мне нравятся такие женщины. Резкие, активные, с мужским характером. Может, потому что я сама немного такая.
- Здравствуйте, - говорит он-она.
Киваю в ответ и потихоньку выпадаю из реальности.
Кошусь на Зака, тот обречённо машет рукой и решает умирать одиноким и всеми покинутым.
- Проходите, - предлагаю гостье присесть на диванчик, а сама устраиваюсь напротив с традиционным вопросом: - Что вас интересует?
- Татуировка. И совет. А то - есть желание, но вот чего конкретно…
- Я помогу вам с выбором, - обещаю многозначительно и уверенно. Если предстоит основательный разговор, всегда знакомимся с клиентом. - Как вас зовут?
- Евгения.
Женька. Как обухом по голове. Безответная первая любовь. Чуть с ума не сошла по демобилизовавшемуся десантнику. Потом отпустило. Но воспоминания о юности живы и по сей день.
Тащу свои альбомы с фотографиями работ и начинаю обычную беседу с клиентом. Почти обычную. Интересуюсь подробностями принятого решения. Попутно рассказываю о значении выбранных символов, о стилях, технике нанесения.
Пока она рассматривает очередной сложный ориентал в обрамлении трайбла - откровенно пялюсь на неё. Она демонстративно этого не замечает. Парни наблюдают из-за стеклянной перегородки рабочего зала. Гурон с неистребимым любопытством экспериментатора-развратника, а Зак вымученно оценивает результат метаморфоза девочки в мальчика и явно не симпатизирует возникшему препятствию между ним и банкой пива. Но сходить в супермаркет с такой физией не рискнёт, поэтому продолжает что-то бездумно чёркать в эскизе.
Она поднимает глаза. Нежная серая радужка. Мягкая, тёплая. Сразу вспоминаю бабушкиного кота из детства. Пепельно-пушистое существо, которое всё время хочется тискать… Даа, три года одиночества сказываются. Сердце в грудной клетке начинает стучать отрывисто и часто.
Улыбаюсь. Но так, словно чувствую себя виноватой - и тут же горячим окатывает щёки.
- Вот эту, - указывает на мой выставочный трайбл с ньюскульными фрагментами.
- Феникс.
- Да. На лопатку. Только цвета поменьше.
На моём лице, наверное, сейчас отражается вселенское блаженство. Хорошо, когда желание клиента совпадает с любимым стилем мастера.
- Нет проблем, - отвечаю. - Звоните, когда вам будет удобно.
Поднимается. Резким, мужским движением одергивает куртку на чуть заметной груди.
- А как вас зовут? - звучит как бы внезапный вопрос.
Нет, я не растерялась. Я знала - спросит. Не встречала ещё ни одной лесби, которая пропустила бы заинтересованную сторону. Откуда я знаю, что передо мной лесби? Знаю и всё. Причём эта активна, как ядерный реактор.
- Рик, - отвечаю ей.
Через пару секунд у меня в руке визитка какого-то охранного предприятия с номером сотового.
- До свидания, - небрежно уложив шлем на сгиб локтя, спортивной походкой она пересекает приёмную и скрывается за дверями.
Смотрю ей вслед, вертя в пальцах кусочек картона. Амбициозная девочка, решившая, что она мне нужна. Чёрт, похоже, что так оно и есть…
- Эй, Рик, - голос Гурона приводит в чувства, - ты бы челюсть подобрала.
Молча возвращаюсь в рабочий зал. А поток шальных непрошеных мыслей уносит в водоворот фантазий.
- И чего ты в ней нашла? - Гурон продолжает тихо ворчать и самоотверженно бороться со старческой кожей и творческим процессом маскировки "ХЕРа". - Мужик мужиком. А если мужик, должен быть член. Если члена у мужика нет - значит, инвалид. Вопрос: зачем тебе инвалид?
- Сам ты инвалид, - огрызаюсь в сторону, кивая на клиентку, которая как-то странно притихла. - Толку-то что у тебя член.
- Попрошу не трогать моё больное место, - он убирает ногу с педали. - Бабуль, ты чё, спишь что ли? Ну, ёпт! Эй!
Тормошит бабку, надеясь, что не прошел пробы на роль "Доктора Смерть".
Не заметить, что клиент "скорее мёртв, чем жив" - недопустимая халатность, за которую Закиро, в лучшем случае, вставит по самые помидоры. Худший вариант даже не рассматривается. Ведь вполне возможен анафилактический шок на компоненты краски; да и другие сюрпризы, когда клиент ровесник Октябрьской революции, тоже не исключены.
К счастью, пенсионерка лишь задремала и сокрушается:
- Соснула!
Ну, не обратил наш раритет внимания, что руку сорок минут терзали иглой.
Да, Гурон - редкостный профи. Машинка отлажена идеально. Но, чтобы заснуть в кресле татуировщика - надо пройти, как минимум, застенки СС.
- Гурьян Семёнович, - раздаётся прокурорский голос Зака, и Гурю ожидают пробы на роль собственного адвоката.
Но Елизавета Радионовна, как суд присяжных, независима и имеет право на время отложить "смертную казнь".
- Так ты ещё не кончил? - интересуется она у мастера.
Гурон тяжело вздыхает.
- Не, бабуль, - включает машинку и под мерное жужжание добавляет: - Кончу я вон с тем парнем.
Но бабка глухотой не страдает и с хитрым прищуром интересуется:
- Любовь?
- Чё? - от неожиданности тот замирает с работающим аппаратом.
- Любовь, говорю?
- У кого? - сандалет Гурона всё-таки сползает с педали. - У меня с ним?
Закиро смотрит так, что хочется рыть окопы и прятаться.
- Да, - покорно соглашается Гурон, продолжая работу. - Он меня любит. Сильно. Иногда - долго и больно.
- Так ты это, - бабка с состраданием смотрит на татуировщика, - с вазелином.
Кажется, сегодня судьба издевается над Гурей с особым изощрением.
- Бабуль! - возмущается он. - Ну откуда у старой женщины такие познания?
- Так на то я и старая, - улыбается бабка беззубым ртом.
Я не выдерживаю и в голос хохочу. И даже Зак, несмотря на головную боль и тошноту, смеётся вместе со мной. Поддеть Гурона - его долг:
- Нет, сегодня я обойдусь без вазелина. Чтоб Семёныч всю глубину проблемы прочувствовал, - и измученно смотрит в мою сторону. - Рик, малыш, не дай мне умереть.
- Ой, Зак, солнце, бегу, - срываюсь с места и несусь вприпрыжку к ближайшему магазину.
Через полчаса и поллитра холодного пива наш босс восстаёт, как феникс из пепла. Он откидывается на спинку стула и что-то мурлычет себе под нос. Тем временем Гурон стаскивает довольную клиентку с кресла и провожает к выходу. Бабка счастлива, как невеста перед свадьбой. Чего нельзя сказать о её мастере.
Когда она благополучно покидает обитель искусства, Гурон с покаянным видом застывает посреди рабочего зала в ожидании приговора. Босс продолжает тянуть монотоный напев, тренируя терпение подчинённого. Мне жаль Гурю, но без улыбки на этот детский сад смотреть невозможно. Цветастые шорты, белая майка "ай лав пони" и сандалеты на босые волосатые ноги.
Стоит, ждёт. Минуту, две.
- Закиро, - не выдерживает, - ну, я правда не заметил.
- Не заметил, что клиент в отключке? - Зак вместе с крутящимся стулом поворачивается к подсудимому. - Сколько она у тебя в кресле спала? Сцена в будуаре: "Вставайте, бабушка. Ой, извините, вы остыли уже. Тогда не вставайте".
- Ну и чего теперь? - вопрос риторический. Гурон не ждёт ответа и еле слышно мямлит, надеясь на помилование. - Мне нужны деньги, Зак.
- А теперь ещё скажи, что ты больше не будешь, - Закиро неумолим. Он вскрывает вторую банку и провозглашает приговор. - Ещё раз так облажаешься, расстанемся навсегда. И "достойную" репутацию я тебе по городу обеспечу. Всё понятно?
- Понятно, - Гурон еле шепчет.
Наша входная китайская рында примиряюще возвещает о приходе гостей. Дружно выходим в приёмную и - о, чудо:
- Какие люди! – отнюдь не радостно восклицает Зак. - Сашенька! Где же тебя хер носил? Я не припоминаю твоего заявления о недельном отпуске.
Александр Веригин. Ещё один наш коллега. Неплохой мастер – а был бы отличный, при более серьёзном отношении к работе. Но мы видим Сашка в салоне раз в два-три дня. Для отсутствия у него всегда находятся уважительные причины. Вот и сейчас одна из них мнётся за его спиной. Данила. Новый бойфренд.
- Зак, - Сашка делает свои знаменитые "puppy eyes" и кокетливо поправляет на шее голубой шарфик. Да, Сашенька такой. Гламурный манерный мальчик, любитель каблуков и глэм-рока. - Я, собственно, устраиваю личную жизнь.
- Да ты что! - Закиро всплескивает руками, разбрызгивая пиво из банки. - А я вот всё никак не могу.
- И это причина злиться на чужое счастье? Ты же добрый, Тош. Я всё отработаю.
- Интересно, каким же это способом? На тротуаре возле салона сцену и шест организуем.
- Зачем сразу шест? - Сашок притворно надувает губы.
- Потому что в салоне я тебя последнее время не наблюдаю.
- Зааак, - просяще-умоляюще тянет Сашок, - мы вообще-то вас на свадебный вечер, что ли, пришли пригласить.
- О! - не могу сдержать эмоции. - Неужели свершилось?
- Да, - победоносно произносит Сашка. - Мы решили навсегда остаться вместе. Так что завтра в шесть все в - "Арлекине".
С этими словами он небрежно бросает на планшет Зака четыре пригласительных билета в закрытый клуб.
- Вот, кстати, Лиса я тоже не вижу, - замечает Сашок. - Но на него ты так не орёшь.
- Он к матери уехал, - информирует Гурон.
- Что, маму давно не видел? - ехидствует молодожён.
- Как вы меня достали. Зоопарк грёбаный! - безысходно вздыхает Закиро. - Заказов полный стол, а мы в событиях и личных проблемах по уши. Вы можете понять, что я не могу постоянно оправдываться перед клиентурой и переносить сроки. Шурик, только твоих пять заказов я лично две недели на плаву держу. Мы не единственный салон в городе. Люди не будут ждать. Лето на носу. Только сейчас и делать деньги. Из четверых вкалывают двое. За этот месяц мы даже краску не отработали. А ты устраиваешь личную жизнь. Что будете кушать с Даней?
- Тооош, - снова виновато тянет Сашок.
Потенциальный супруг за его спиной скромно помалкивает. Возмущаться смысла нет, ведь Сашкина зарплата - это основной доход и солидные средства для безбедного существования обоих.
Зак делает совершенно отсутствующий вид. Уговоры на него сегодня не действуют. Сашка бросает Данилу пару фраз, дарит самый нежный поцелуй, от которого мы с Гуроном приходим почти в экстатический восторг и, стянув с шеи прозрачное облачко голубой органзы, идёт к своему рабочему месту.
Застреваю в дверях приёмной, наблюдая, как крепкий невысокий паренёк соскакивает с железного мустанга и направляется к нашим дверям, на ходу снимая тонированный шлем. Звякает китайская погремушка, и я нос к носу сталкиваюсь с новым клиентом. Что посетитель не парень – понимаю почти сразу. Но имитация настолько хороша, что торможу на вздохе, прилипнув взглядом к мальчишеской фигуре. Да, мне нравятся такие женщины. Резкие, активные, с мужским характером. Может, потому что я сама немного такая.
- Здравствуйте, - говорит он-она.
Киваю в ответ и потихоньку выпадаю из реальности.
Кошусь на Зака, тот обречённо машет рукой и решает умирать одиноким и всеми покинутым.
- Проходите, - предлагаю гостье присесть на диванчик, а сама устраиваюсь напротив с традиционным вопросом: - Что вас интересует?
- Татуировка. И совет. А то - есть желание, но вот чего конкретно…
- Я помогу вам с выбором, - обещаю многозначительно и уверенно. Если предстоит основательный разговор, всегда знакомимся с клиентом. - Как вас зовут?
- Евгения.
Женька. Как обухом по голове. Безответная первая любовь. Чуть с ума не сошла по демобилизовавшемуся десантнику. Потом отпустило. Но воспоминания о юности живы и по сей день.
Тащу свои альбомы с фотографиями работ и начинаю обычную беседу с клиентом. Почти обычную. Интересуюсь подробностями принятого решения. Попутно рассказываю о значении выбранных символов, о стилях, технике нанесения.
Пока она рассматривает очередной сложный ориентал в обрамлении трайбла - откровенно пялюсь на неё. Она демонстративно этого не замечает. Парни наблюдают из-за стеклянной перегородки рабочего зала. Гурон с неистребимым любопытством экспериментатора-развратника, а Зак вымученно оценивает результат метаморфоза девочки в мальчика и явно не симпатизирует возникшему препятствию между ним и банкой пива. Но сходить в супермаркет с такой физией не рискнёт, поэтому продолжает что-то бездумно чёркать в эскизе.
Она поднимает глаза. Нежная серая радужка. Мягкая, тёплая. Сразу вспоминаю бабушкиного кота из детства. Пепельно-пушистое существо, которое всё время хочется тискать… Даа, три года одиночества сказываются. Сердце в грудной клетке начинает стучать отрывисто и часто.
Улыбаюсь. Но так, словно чувствую себя виноватой - и тут же горячим окатывает щёки.
- Вот эту, - указывает на мой выставочный трайбл с ньюскульными фрагментами.
- Феникс.
- Да. На лопатку. Только цвета поменьше.
На моём лице, наверное, сейчас отражается вселенское блаженство. Хорошо, когда желание клиента совпадает с любимым стилем мастера.
- Нет проблем, - отвечаю. - Звоните, когда вам будет удобно.
Поднимается. Резким, мужским движением одергивает куртку на чуть заметной груди.
- А как вас зовут? - звучит как бы внезапный вопрос.
Нет, я не растерялась. Я знала - спросит. Не встречала ещё ни одной лесби, которая пропустила бы заинтересованную сторону. Откуда я знаю, что передо мной лесби? Знаю и всё. Причём эта активна, как ядерный реактор.
- Рик, - отвечаю ей.
Через пару секунд у меня в руке визитка какого-то охранного предприятия с номером сотового.
- До свидания, - небрежно уложив шлем на сгиб локтя, спортивной походкой она пересекает приёмную и скрывается за дверями.
Смотрю ей вслед, вертя в пальцах кусочек картона. Амбициозная девочка, решившая, что она мне нужна. Чёрт, похоже, что так оно и есть…
- Эй, Рик, - голос Гурона приводит в чувства, - ты бы челюсть подобрала.
Молча возвращаюсь в рабочий зал. А поток шальных непрошеных мыслей уносит в водоворот фантазий.
- И чего ты в ней нашла? - Гурон продолжает тихо ворчать и самоотверженно бороться со старческой кожей и творческим процессом маскировки "ХЕРа". - Мужик мужиком. А если мужик, должен быть член. Если члена у мужика нет - значит, инвалид. Вопрос: зачем тебе инвалид?
- Сам ты инвалид, - огрызаюсь в сторону, кивая на клиентку, которая как-то странно притихла. - Толку-то что у тебя член.
- Попрошу не трогать моё больное место, - он убирает ногу с педали. - Бабуль, ты чё, спишь что ли? Ну, ёпт! Эй!
Тормошит бабку, надеясь, что не прошел пробы на роль "Доктора Смерть".
Не заметить, что клиент "скорее мёртв, чем жив" - недопустимая халатность, за которую Закиро, в лучшем случае, вставит по самые помидоры. Худший вариант даже не рассматривается. Ведь вполне возможен анафилактический шок на компоненты краски; да и другие сюрпризы, когда клиент ровесник Октябрьской революции, тоже не исключены.
К счастью, пенсионерка лишь задремала и сокрушается:
- Соснула!
Ну, не обратил наш раритет внимания, что руку сорок минут терзали иглой.
Да, Гурон - редкостный профи. Машинка отлажена идеально. Но, чтобы заснуть в кресле татуировщика - надо пройти, как минимум, застенки СС.
- Гурьян Семёнович, - раздаётся прокурорский голос Зака, и Гурю ожидают пробы на роль собственного адвоката.
Но Елизавета Радионовна, как суд присяжных, независима и имеет право на время отложить "смертную казнь".
- Так ты ещё не кончил? - интересуется она у мастера.
Гурон тяжело вздыхает.
- Не, бабуль, - включает машинку и под мерное жужжание добавляет: - Кончу я вон с тем парнем.
Но бабка глухотой не страдает и с хитрым прищуром интересуется:
- Любовь?
- Чё? - от неожиданности тот замирает с работающим аппаратом.
- Любовь, говорю?
- У кого? - сандалет Гурона всё-таки сползает с педали. - У меня с ним?
Закиро смотрит так, что хочется рыть окопы и прятаться.
- Да, - покорно соглашается Гурон, продолжая работу. - Он меня любит. Сильно. Иногда - долго и больно.
- Так ты это, - бабка с состраданием смотрит на татуировщика, - с вазелином.
Кажется, сегодня судьба издевается над Гурей с особым изощрением.
- Бабуль! - возмущается он. - Ну откуда у старой женщины такие познания?
- Так на то я и старая, - улыбается бабка беззубым ртом.
Я не выдерживаю и в голос хохочу. И даже Зак, несмотря на головную боль и тошноту, смеётся вместе со мной. Поддеть Гурона - его долг:
- Нет, сегодня я обойдусь без вазелина. Чтоб Семёныч всю глубину проблемы прочувствовал, - и измученно смотрит в мою сторону. - Рик, малыш, не дай мне умереть.
- Ой, Зак, солнце, бегу, - срываюсь с места и несусь вприпрыжку к ближайшему магазину.
Через полчаса и поллитра холодного пива наш босс восстаёт, как феникс из пепла. Он откидывается на спинку стула и что-то мурлычет себе под нос. Тем временем Гурон стаскивает довольную клиентку с кресла и провожает к выходу. Бабка счастлива, как невеста перед свадьбой. Чего нельзя сказать о её мастере.
Когда она благополучно покидает обитель искусства, Гурон с покаянным видом застывает посреди рабочего зала в ожидании приговора. Босс продолжает тянуть монотоный напев, тренируя терпение подчинённого. Мне жаль Гурю, но без улыбки на этот детский сад смотреть невозможно. Цветастые шорты, белая майка "ай лав пони" и сандалеты на босые волосатые ноги.
Стоит, ждёт. Минуту, две.
- Закиро, - не выдерживает, - ну, я правда не заметил.
- Не заметил, что клиент в отключке? - Зак вместе с крутящимся стулом поворачивается к подсудимому. - Сколько она у тебя в кресле спала? Сцена в будуаре: "Вставайте, бабушка. Ой, извините, вы остыли уже. Тогда не вставайте".
- Ну и чего теперь? - вопрос риторический. Гурон не ждёт ответа и еле слышно мямлит, надеясь на помилование. - Мне нужны деньги, Зак.
- А теперь ещё скажи, что ты больше не будешь, - Закиро неумолим. Он вскрывает вторую банку и провозглашает приговор. - Ещё раз так облажаешься, расстанемся навсегда. И "достойную" репутацию я тебе по городу обеспечу. Всё понятно?
- Понятно, - Гурон еле шепчет.
Наша входная китайская рында примиряюще возвещает о приходе гостей. Дружно выходим в приёмную и - о, чудо:
- Какие люди! – отнюдь не радостно восклицает Зак. - Сашенька! Где же тебя хер носил? Я не припоминаю твоего заявления о недельном отпуске.
Александр Веригин. Ещё один наш коллега. Неплохой мастер – а был бы отличный, при более серьёзном отношении к работе. Но мы видим Сашка в салоне раз в два-три дня. Для отсутствия у него всегда находятся уважительные причины. Вот и сейчас одна из них мнётся за его спиной. Данила. Новый бойфренд.
- Зак, - Сашка делает свои знаменитые "puppy eyes" и кокетливо поправляет на шее голубой шарфик. Да, Сашенька такой. Гламурный манерный мальчик, любитель каблуков и глэм-рока. - Я, собственно, устраиваю личную жизнь.
- Да ты что! - Закиро всплескивает руками, разбрызгивая пиво из банки. - А я вот всё никак не могу.
- И это причина злиться на чужое счастье? Ты же добрый, Тош. Я всё отработаю.
- Интересно, каким же это способом? На тротуаре возле салона сцену и шест организуем.
- Зачем сразу шест? - Сашок притворно надувает губы.
- Потому что в салоне я тебя последнее время не наблюдаю.
- Зааак, - просяще-умоляюще тянет Сашок, - мы вообще-то вас на свадебный вечер, что ли, пришли пригласить.
- О! - не могу сдержать эмоции. - Неужели свершилось?
- Да, - победоносно произносит Сашка. - Мы решили навсегда остаться вместе. Так что завтра в шесть все в - "Арлекине".
С этими словами он небрежно бросает на планшет Зака четыре пригласительных билета в закрытый клуб.
- Вот, кстати, Лиса я тоже не вижу, - замечает Сашок. - Но на него ты так не орёшь.
- Он к матери уехал, - информирует Гурон.
- Что, маму давно не видел? - ехидствует молодожён.
- Как вы меня достали. Зоопарк грёбаный! - безысходно вздыхает Закиро. - Заказов полный стол, а мы в событиях и личных проблемах по уши. Вы можете понять, что я не могу постоянно оправдываться перед клиентурой и переносить сроки. Шурик, только твоих пять заказов я лично две недели на плаву держу. Мы не единственный салон в городе. Люди не будут ждать. Лето на носу. Только сейчас и делать деньги. Из четверых вкалывают двое. За этот месяц мы даже краску не отработали. А ты устраиваешь личную жизнь. Что будете кушать с Даней?
- Тооош, - снова виновато тянет Сашок.
Потенциальный супруг за его спиной скромно помалкивает. Возмущаться смысла нет, ведь Сашкина зарплата - это основной доход и солидные средства для безбедного существования обоих.
Зак делает совершенно отсутствующий вид. Уговоры на него сегодня не действуют. Сашка бросает Данилу пару фраз, дарит самый нежный поцелуй, от которого мы с Гуроном приходим почти в экстатический восторг и, стянув с шеи прозрачное облачко голубой органзы, идёт к своему рабочему месту.
