Селина смотрела на три мокрых от дождя прямоугольных валуна, смутные очертания которых отсвечивали зеленым в свете посоха Фелассана.

Валуны стояли в форме круга, и, когда она подошла, земля в центре этого круга разверзлась, образуя провал.

Ей было холодно, она промокла, и у неё всё ещё болела голова там, где она ударилась во время бегства от сильванов. И всё же, вглядываясь в открывшееся пространство, она чувствовала, что улыбается.

— Пройти сквозь элувианы, — Фелассан покачал головой. В зеленом свете от посоха он внезапно показался совсем молодым.

— Хотя скорее, через те немногие, что остались.

— Это безопасно? — спросила Бриала, встав рядом с Селиной. Её ладонь проскользнула в ладонь Селины, и женщина почувствовала тепло эльфийки даже сквозь мягкие кожаные перчатки. 

— Вовсе нет, — улыбаясь, ответил Фелассан.
— Объясни, — потребовала Селина, когда наставник Бриалы ничего не добавил.

— Элувианы были запечатаны многие века назад, — сказал Фелассан, кивая набалдашником посоха в сторону провала. Когда по сторонам разлился зелёный свет, Селина увидела, что под примерно футом земли скрываются каменные стены - такие же гладкие, как в её дворце в Вал Руайо - в которые были вставлены руны, вспыхивавшие, когда их касался свет. — Они соединяют весь Орлей, и не только. Изначально их создавали во многих местах, но подозреваю, что из торговых центров или дворцов управления мало что уцелело. Те элувианы, что ещё действуют, скорее всего находятся в гробницах великих вождей эльфийской империи. Правителей, воинов... Магов. 
— Значит, ловушки, — вставил Мишель. Защитник Селины всё ещё держал меч в руках, и, произнеся эти слова, он огляделся вокруг в поисках врагов с таким выражением лица, что казалось, он и стены этого прохода сделаны из одного и того же камня. 

— Чтобы отпугнуть воров. 

Фелассан кивнул, и Селина повернулась к Бриале. 
— Посмотри, может сможешь найти что-нибудь?

Бриала криво улыбнулась.
— Вряд ли древние эльфы использовали те же ловушки, что и мы, — ответила она, но отпустила руку Селины и спустилась в провал. — Фелассан?

— Конечно, дален, — он закрыл глаза и напрягся. Спустя мгновенье его посох вспыхнул светом, и ночь вокруг них превратилась в светлый день.

Селина моргнула — глаза заслезились от резкого света, но когда они попривыкли, женщине пришлось сделать усилие, чтобы не скривить лицо. Возле провала стояла на коленях потрёпанная и грязная Бриала. Доспехи и щит сэра Мишеля были покрыты вмятинами и царапинами, лицо её защитника было бледным, и по нему текла кровь. Даже Фелассан, с татуировками, покрывавшими все его лицо, выглядел обессиленным, хотя дождь его каким-то образом не коснулся. Как выглядела она сама — немытая, израненная, в доспехах, украденных у двух мертвецов — Селина могла только представить. 

— Нажимная плита, — тихо сказала Бриала и спустилась в провал ногами вперёд. Когда она скрылась из виду, Селина почувствовала, как её сердце на мгновение заколотилось. Затем Бриала высунула голову, уставшая, но улыбающаяся. — Разобралась. Думаю, они делали их почти так же, как мы.

— Больше их быть не должно, — сказал Фелассан, — хотя лучше бы проверять время от времени, — он выдохнул, и сияние, исходившее от его посоха, уменьшилось до обычного. Цепляясь за руку Бриалы, эльф без колебаний спустился в провал. 

Мишель кивнул Селине, и она последовала за Фелассаном, вновь моргая, теперь уже из-за внезапной темноты, и дождливая темень рисовала ей смутные очертания.

Когда глаза Селины попривыкли, она увидела под собой лестницу, первая ступенька которой находилась в четырех футах внизу. Она стала спускаться и поморщилась, когда её внезапно накрыла волна головокружения. Встав ногами на землю, она почувствовала, как Бриала поддерживает её за плечо.

— Спасибо, — улыбнулась Селина, и Бриала слегка улыбнулась ей в ответ.

Она последовала за Бриалой и Фелассаном вниз по лестнице, Мишель шел позади, бряцая доспехами на ходу. В считанные мгновенья ночное небо над их головами сменилось каменным потолком.

Чем ниже они спускались, тем шире становились ступени лестницы, и вскоре они могли свободно уместиться на одной ступени все четверо. Сами ступени были чуть длиннее обычного. Для того чтобы спуститься на следующую ступень, шагнуть нужно было лишь чуть длиннее, чем обычно, но не в два раза, и Селина поймала себя на том, что идет в странном ритме, делая два коротких шага и один длинный. Это напомнило ей о танцах в три такта, и ей пришлось сдерживать себя, чтобы не напевать.

— Странно сделаны эти лестницы, — заметила Бриала впереди неё.

— Возможно, раньше мы были повыше, — усмехнулся Фелассан. Селина не поняла, смеялся он, или говорил серьезно.

— Теперь, пока у нас есть время, — на ходу сказала Селина Фелассану. — Объясни, как это должно сработать.

— Магия, — сразу ответил Фелассан.

Селина бросила на него быстрый взгляд.
— Мы проходим сквозь одно из этих волшебных зеркал, как сквозь дверной проход, и их магия перенесет нас в Вал Руайо? 

— А. Нет, — Фелассан пожевал губу, рассеянно водя рукой по рунам на стене. — Элувианы — зеркала — перенесут нас в другие земли. В древние времена существовали тропы, которые вели эльфов через эти земли, от элувиана к элувиану. Надеюсь, эти тропы остались.

— Надеешься? — спросил Мишель, сверля его взглядом.

— Прошло много времени.

— Так, любое место, где есть элувиан, — медленно произнесла Бриала, — похоже на городской район. Те другие земли с тропами — это улицы, и нам нужно найти главную площадь города, с которой мы сможем отправиться куда пожелаем.

— Примерно, — улыбнулся Фелассан. — Но не совсем. Сначала мы должны найти центральную комнату, о которой упомянул демон. Это позволит нам пробудить любой элувиан, который мы захотим, без помощи рубина демона. Затем, надеюсь, мы найдем элувиан где-нибудь возле столицы вашей империи, вы там выйдете и вернете себе трон.

Селина кивнула. Хоть она его и не поняла, или поняла меньше, чем хотела бы, у Фелассана, кажется, был план.

Ей показалось, прошло около часа, когда лестница закончилась, и они оказались в комнате размером с небольшой зал для гостей. Когда они спустились вниз, Фелассан остановился и кивнул Бриале. Эльфийка вышла вперед и стала исследовать основание лестницы.

— Что это за место? — спросила Селина, осматривая комнату сверху. По стенам линией выстроились каменные полки, там и здесь уставленные небольшими склянками и флаконами, напоминавшими сосуды для ароматов. В пол были встроены огромные железные купальни, расписанные теми же рунами, что и стены, а рядом располагались каменные плиты, каждая из которых по размеру подошла бы для алтаря.

Комната резко заканчивалась на стене неправильной формы, и Селина через мгновенье поняла, что смотрит на мусор. Бутылки и купальни были опрокинуты, а пол на той стороне комнаты был наполовину покрыт разломанными каменными плитами.

— Вход в пещеру? — спросил Мишель.

— Вряд ли так было задумано, шевалье, — ответил Фелассан. — К счастью, время не стёрло того, что мы ищем, — он взмахнул посохом, и тот засветился достаточно ярко, чтобы можно было разглядеть дальний конец комнаты.

Сначала Селине показалось, что она смотрит на дверной проход, так изысканно и богато он был украшен. По обеим сторонам возвышались огромные каменные статуи эльфийских воинов, которых выдавали заостренные уши. Они были высеченны в доспехах, достойных шевалье. Между ними располагалась огромная плита из серо-голубого стекла в форме вытянутой к верху арки. По сторонам зеркала вились и переплетались каменные узоры, настолько сложные, что у Селины заслезились глаза от боли, когда она попыталась рассмотреть их получше.

— Наверное, это была погребальная камера, — нарушил тишину Фелассан. — Они приносили  сюда мертвых, со всеми положенными почестями. Кровати с атласными простынями, мягкие подушки, и тому подобное. Потом мертвых омывали, и маги сжигали внутренности, — улыбаясь, он смотрел куда-то вдаль. — Вошедших в утенеру, вечный сон, тоже омывали, слуги ухаживали за ними, чтобы никакая скрытая боль не вернула бы их обратно в этот мир, а потом купали в маслах, чтобы они могли унести с собой искорку мудрости в своё путешествие.

Бриала встала.
— Еще одна нажимая плита. Очень древняя, очень чувствительная, но, по-моему, я ее обезопасила.

— Хорошо, — Фелассан вошёл в усыпальню. — Предлагаю всем немного поспать, перед тем как мы отправимся в путешествие в другой мир через древнее волшебное зеркало.

Сомневаюсь, что здесь нас побеспокоят.

Селина и Бриала последовали за ним, Мишель спустился в комнату последним. Селина увидела, как Фелассан ходит от полки к полке, протягивая руку к склянкам, но не трогая их. Бриала исследовала одну из купелей, когда Селина подошла к ней и осторожно коснулась ее плеч.

Это не было настоящее прикосновение, учитывая, что Бриала была в доспехах, но на секунду Селина смогла представить, что она вернулась в свои покои в Вал Руайо, и Бриала пришла к ней через потайную дверь, бледный и прекрасный призрак в лунном свете.

— Когда вернёмся домой, — прошептала Селина на ухо эльфийке, — примем вместе долгую и горячую ванну.

Бриала подавила смешок и прижалась спиной к Селине.
— Я бы с удовольствием вновь... Стала чистой, — от эльфийки пахло потом и кожей, но это не умаляло желания Селины. — Хотя Фелассан сказал, что это церемониальные купальни. Это было бы так неподобающе.

Селина взглянула на купальню, и ей показалось, что что-то в той было не так. Может, то были руны, выбитые в металле, или жесткие углы и края, но что-то в форме купальни говорило Селине, что та предназначалась не для неё.
— Да, — согласилась она. — Лучше держаться от них подальше.

— Однако, жаль, — тихо произнесла Бриала. — Они прекрасны. Не думаю, что когда-либо видела что-то подобное, — она развернулась, так, что их носы соприкоснулись, и прошептала. — И когда нибудь, Ваше Величество, когда эльфы будут свободны, они снова будут наши.

Селина закрыла глаза, отгоняя всю комнату и ощущение неправильности, исходящее от купальни.
— Когда-нибудь, — ответила она эльфийке, и притянула её для поцелуя.

* * *

— Как понять, — терпеливо спросил Гаспар, хотя спокойствие его уже покинуло, — "деревья атакуют"?

Он загнал своих разведчиков, идя по следу отряда на юг, мимо небольшой крестьянской деревеньки по дороге к Долам. Каждый вечер он кормил их сытным ужином и льстивыми речами, а днем, гаркая, отдавал приказы и рычал, когда кто-то задерживался. Гаспар вёл так себя со всеми — собаками, лошадьми и людьми, и всегда получал результат.

По словам разведчиков, они выследили и нагнали Селину. Гаспар знал, что после ночного ливня проследить её путь будет сложнее.

А теперь, в сером утреннем свете, один из разведчиков стоял перед ним, явно напуганный, с царапинами на лице и руках, и рассказывал, что всё было ещё хуже, чем Гаспар того ожидал.

— Они ожили, милорд, — сообщил разведчик. К его чести, голос мужчины был твёрдым. — Какая-то магия. Мы шли по следу, нашли признаки сражения с каким-то зверем. Потом деревья ожили. Все, кто шёл передо мной, погибли. 

Гаспар поворчал, затем развернулся в седле лицом к своим людям.
— Привести Лиенн!

Вместо неё подъехал Ремаш, жеребец которого приветственно заржал, поравнявшись с конем Гаспара.
— Проблема?

Гаспар посмотрел на разведчика и увидел, как по лицу мужчины струится узкая полоска крови.
— Пусть тебя кто-нибудь подлатает, — приказал он, и разведчик, поклонившись, скрылся из виду. Гаспар повернулся к Ремашу. — Говорит, что на его отряд напали деревья.

Ремаш поджал губы.
— Интересно.

— Я думал, ты фыркнешь что-нибудь про солдатские байки, — приподнял бровь Гаспар.

Ремаш улыбнулся.
— Конечно, такое возможно милорд, но не забывайте, что мы недалеко от Лида. И доносились вести, что крестьяне просили моих шевалье помочь им разобраться с тварями в лесу. Обычно в тех местах, где прошло сражение, где мертвые никак не могут найти покоя. 

— Мертвые, — вставила подъехавшая Лиенн де Монтсиммар, — здесь ни при чем. 
Она была верхом на черной кобыле, которая ступала так тихо, что Гаспар даже не заметил её приближения при мокрой траве.

— А истории о трупах, восстающих из мертвых и нападающих на живых? — задал вопрос Ремаш.

— Духи, — и, чуть отклонившись в седле, Лиенн указала на расположившийся впереди лес. — Когда-то на всей территории Долов гремели битвы. Представьте, сколько гнева, сколько смертей. Представьте то чувство, когда разрезаешь противников, милорд. Когда чувствуешь, как их жизнь проливается на траву, потому что ты оказался сильнее.

Гаспар кивнул.
— Да, Лиенн, и что дальше?
Она улыбнулась.
— Духов тянет на эти эмоции, как мотыльков на свет фонаря. Они собираются вокруг них, стараются рассмотреть поближе, пока Завеса между этим миром и Тенью не истончается. Там, где возникает разрыв, духи пробираются в наш мир, ведомые желанием ощутить вкус того, что для нас обыденно, — её взгляд стал отдаленным. — Духи послабее овладевают тем, что не способно сопротивляться, трупами, например... И когда эти духи заново переживают битвы, уже виденные этими телами, подражая тому, что по их мнению и есть жизнь, мы, смертные, видим лишь нападающего восставшего мертвеца.

— А деревья? — спросил Гаспар, кивая подбородком на лес впереди них. — Разведчики доложили, что деревья ожили и напали.

— Сильваны, — кивнула головой Лиенн. — По сути напоминают трупов, просто вместо человеческих тел духи овладевают деревьями, — она слезла со своей кобылы, нахмурившись, посмотрела на лес и приготовила свой посох. — Я могу помочь, но вам понадобится огонь.

Недовольно морщась при виде мокрых леса и травы, Гаспар тоже спешился.
— С огнем будет туговато.

— Тогда, полагаю, вы предпочитаете обойтись кровью, — пожала плечами Лиенн и двинулась вперед. — Пара десятков, не больше. Иначе отставшие потеряются... Или их найдут. 

Гаспар твёрдо посмотрел на Ремаша, который всё ещё был в седле.
— Пусть лучники приготовят огненные стрелы. Скажите шевалье, что пойдём пешком. Возьмите два десятка и тех, и других, добровольцев. 

— Милорд, — Ремаш поклонился и пришпорил коня.

Несколько часов спустя Гаспар, Ремаш и два десятка воинов встретили первого сильвана, возле раздавленного тела одного из людей Гаспара и, должно быть, лошади из отряда Селины. Как только дерево начало с треском расшатываться и оживать, превращаясь в грубое подобие человека, Лиенн начертила на земле светящуюся руну, и та вспыхнула ярким белым светом, отчего сильван попятился назад, вырывая корни из под земли и рыча от ярости. Лучники Гаспара осыпали его горящими стрелами, которые словно жалили чудовище, а Лиенн непрерывно бросалась белыми сгустками магии, рвущими кору дерева, пока наконец обуглившийся горящий сильван не рухнул на землю поверженным.

Лиенн, улыбаясь, повернулась к Гаспару.
— Будут ещё.

— Тогда я рад, что ты с нами, моя дорогая, — Гаспар вернул улыбку и приказал разведчикам двигаться дальше. 

Когда Лиенн и разведчик отъехали на расстояние, Ремаш поравнялся с Гаспаром.
— Милорд.

Гаспар повернулся.
— В чем дело, Ремаш? 
— Эта ваша отступница, — Ремаш поморщился. — Она обладает большой силой, и я бы никогда не отозвался дурно об отпрыске из рода Монтсиммар...

— Пугает, не правда ли? — улыбнулся Гаспар. — Мы принадлежим этому миру, Ремаш. Дай нам проблему, которую можно решить по светски или на поле боя, и мы знаем что делать. Но когда речь заходит о Тени и духах...

Ремаш покачал головой. 
— Вы видели её лицо? Эти духи говорят с ней, или она хочет, чтоб они говорили с ней. И она никогда не проходила Истязания. 

— Не проходила, — признал Гаспар. — Но неужели ты предпочел бы столкнуться с этим дерево-чем-то без её магии? — получив нужную реакцию от Ремаша, он продолжил. — Вот и я о том же. Поэтому, пока, мы должны признать, что в этом мире есть страшные создания вне нашего разумения, посланные нам Создателем, и Лиенн Монтсиммар может быть одной из них.

— А если она станет опаснее, чем деревья? — спросил Ремаш.

— Я не храмовник, — сухо заметил Гаспар, — но клинок в сердце обычно решает такие проблемы. 

Ремаш безмолвно кивнул и стал раздавать указания свои людям.

В этот день они встретили ещё несколько сильванов, и люди Гаспара научились, как справляться с деревьями-великанами. Каждый раз магия Лиенн держала существ на расстоянии, а стрелки Гаспара усыпали их горящими стрелами. Люди нервничали, недовольно ворчали, что им приходится сражаться с неестественным, но когда они увидели, как сильваны падают замертво, даже не добравшись до них, воины сомкнули ряды с той дисциплиной, которую желал видеть Гаспар.

Затем, в полдень, лес пришел за ними. 

Один из разведчиков Гаспара позвал остальных, когда нашел что-то — кусочек разодранной тряпки на ветке — а потом ветка зашевелилась, обмотав голову мужчины. Никто даже не успел поднять тревогу, как ветка скрутилась и резко дёрнула. Разведчика подкинуло вверх, и его тело и оторванная от плеч голова несколько раз перекувырнулись в воздухе, разбрызгивая вокруг кровь.

— Лучники! — заорал Гаспар. — Огонь! Лиенн! 

— Огня нет, милорд! — прокричал в отчет начальник отряда стрелков, и Гаспар выругался.

— Ну так просто стреляйте, какой бы прок от этого ни был!

Лиенн нарисовала перед собой руну, та вспыхнула и засветилась, и сильван с рёвом попятился назад, но стрелы, ударявшие в его ствол, казалось, не наносили особого вреда. 
— Сзади заходят еще, милорд!
— Шевалье, в атаку! — позвал Ремаш, обнажая свой меч. Сильван откинутый назад магией Лиенн снова шёл вперёд, не обращая никакого внимания на стрелы и размахивая своими ветками, напоминающими огромные дубинки.

Лучники стали отступать, и Гаспар, рубя направо и налево, встал в один ряд со своими шевалье. Огромные ветки разбили его щит, и каждым ударом сбивали его с ног. Гаспар заметил, как рядом с ним упал один из его людей, и кинулся к нему, чтобы поднять щит упавшего и отразить удар, который прикончил бы шевалье. Гаспар ударил и отломил ветвь, которая отлетела, оставляя за собой в воздухе капли черной жидкости.

И внезапно, несмотря на вес меча в руках, он почувствовал прилив сил и энергии, каких не было со дней его безбашенной юности, а солдаты со всех сторон издали боевой клич. Гаспар оглянулся и увидел, что окружен светящимся магическим куполом. 

Дело рук Лиенн, значит. Гаспар принял её дар, что бы он из себя ни представлял. Он вскочил на ноги и, размахивая мечом, словно тот был деревянный, нанёс несколько ударов, пронзая кору и проникая лезвием глубоко в ствол сильвана. Возле него кричали его люди, нападая на сильвана, который взревел, попятился назад и рухнул, дымясь, на землю, где уже покоилась целая груда безжизненной древесины.

Все ещё чувствуя прилив сил от магии Лиенн, Гаспар повернулся. Где-то в стороне Ремаш защищал упавшего шевалье, храбро принимая на себя удар за ударом сильвана, рядом с которым все предыдущие побежденные ими казались карликами. 

Этот сильван был огромен, на его стволе образовались наросты и шишки от времени, а его ветки были похожи не на загребущие когтистые лапы, а на огромные дубинки из дерева. Ремаш едва доходил до уровня бедра чудища, и со следующим ударом мужчина упал на одно колено, продолжая защищать упавшего солдата.

— Лиенн! — Гаспар обернулся через плечо, и увидел, что она, вся в поту, стояла позади. По её лицу пробегали искорки той же магии, что пульсировала в его венах. — Ты нужна мне!

Женщина решительно вдохнула. 
— Оно не тронет вас, милорд.

Гаспар кивнул.
— За мной! — прокричал он, и кинулся на гигантского сильвана.

Чудовище это видело, и, в отличие от простых тварей, которых они убили до этого, оно обладало некоторым интеллектом. Гаспар увидел, как сильван изменил положение, чтобы встретить его атаку, поднял свою ветку-дубинку и другой веткой поманил Великого Герцога, словно бросая вызов.

И затем по дереву прошлась омерзительная черная энергия, и гигант-сильван дрогнул и попятился назад.

— Ты древнее дерево, и когда-то, в прошлом, ты горел, — раздался голос Лиенн из-за спины Гаспара. Она говорила не громко, но в её словах звучала магия, и они прорезали воздух и ударили по чудовищу не хуже огненных стрел. — Вспомни.

По дереву-великану прошла дрожь, и оно завопило. Гаспар кинулся вперед и рубанул по нему. Вокруг него затрещала магия, и он почувствовал как клинок в его латных рукавицах слегка сместился, чуть-чуть изменил угол наклона. Когда меч вошел в сильвана, этот крохотный сдвиг направил меч в рубец, который Гаспар даже не видел, и черная жидкость захлестала фонтаном. Солдаты вокруг великого герцога яростно развернулись, и каждый удар нанесенный по дереву был глубоким, приходясь по скрытым уязвимым местам, а чудовище продолжало вопить и рычать.

Тогда сильван обернулся, но он был слишком слаб и неповоротлив, и Гаспар ушел от удара, который разрыхлил землю возле Великого Герцога. Он нанёс ответный удар, стремительно и наискось, так, что срезал кору и обнажил бледное дерево, под которым виднелась чёрная жидкость. Не останавливаясь ни на секунду, он поменял хватку, и воткнул свой меч в сильвана.

Гигантский сильван замер, и Гаспар почувствовал, как по лесу пронёсся внезапный холодный ветер, который проникал даже сквозь доспехи и пронизывал до самого мозга костей. Сильван словно вздохнул, расслабился, и снова стал обычным деревом, а чёрная жидкость с шипением рассеялась в дым и улетучилась с ветром, которого Гаспар уже не чувствовал.

— Всё кончено, — слабо произнесла стоящая позади Лиенн, и Гаспар развернулся вовремя, чтобы увидеть, как она падает.

Гаспар попятился — сила, наполнявшая его, ушла столь же внезапно, как и пришла. Воины вокруг него также падали на колени и пытались прийти в себя.
— Позаботьтесь о ней, — приказал Гаспар, и лучники аккуратно подняли женщину и унесли в безопасное место.

— Глупая девчонка, — тяжело дыша, Ремаш опирался на свой меч.

— Все ещё хочешь, чтобы я проткнул её мечом? — спросил у него Великий Герцог, и Ремаш рассмеялся, потом посерьёзнел и стал проверять упавшего солдата, которого он защищал. — Он жив?

— Искренне надеюсь, что да, — ответил Ремаш, щупая пульс. — Я бы сильно расстроился, если б узнал, что так глупо рисковал жизнью из-за мёртвого.

Гаспар хлопнул мужчину по плечу.
— Я ошибался в тебе, Ремаш.

— Нет, милорд, — Ремаш поднял голову и обратился к остальным. — Нужно, чтобы кто-то позаботился о его ранах!

— Ошибался. Честь есть не только у шевалье, и я не сразу это понял. Прими мои извинения.

— Великий Герцог Орлея просит извинений, — казалось, Ремаш задумался над этим, пока за раненым шевалье ухаживал лучник, разбирающийся в травах. — Впечатляет... Хотя не так сильно, как извинение от императора.

— Тогда, надеюсь, я оправдаю твои надежды, — улыбнулся Гаспар и с усилием вытащил меч из тела сильвана. Затем оба отправились посмотреть, как обстояли дела у Лиенн.

Больше в этот день сильванов они не встречали, но солдаты c опаской поглядывали на деревья. Осторожно, но уверенно держась в седле, Лиенн, ехавшая позади Гаспара с Ремашем, объяснила, что, по-видимому, огромный сильван, которого они победили, держал под контролем и остальных духов, и теперь, когда его больше не было, те должны были сбежать туда, откуда явились.

Гаспар зажег погребальные костры для четырех солдат, ещё десятеро были слишком тяжело ранены, чтобы сражаться. Он послал их назад, дав им в защиту нескольких крепких, способных драться солдат. Пусть и затратно, но его разведчики были твёрдо уверены, что с Селиной было три-четыре человека, и здравый смысл подсказывал герцогу, что два десятка человек, половина из которых шевалье, смогут справиться с императрицей.

И хоть Гаспар и не признавал этого вслух, он испытывал неожиданное и абсолютно нежеланное чувство вины. Одно дело просить солдат идти в бой против людей. Вести их в бой против тварей неестественных было совсем другим. 

Но ради безопасности Орлея Селину требовалось поймать. 

Ближе к вечеру, они перешли вброд реку, переполненную от дождя. Вскоре после этого разведчики обнаружили тела.

Гаспар услышал крики, и подумал было, что снова напали деревья. Потом его разум, уставший от сражения и долгого путешествия верхом, осознал, что то был возглас о находке, а не о тревоге. Он поскакал вдоль тропы отставленной следами животных, которая неуклонно становилась шире и лучше, пока не превратилась скорее в дорогу, чем в обыкновенную тропу. Впереди, на поляне, один из его разведчиков стоял на одном колене, изучая чьё-то тело.

— Что там?

— Эльф, милорд. Долиец, если судить по железной коре, — разведчик перевернул тело, и Гаспар резко выдохнул. Похоже было, что эльф сгорел изнутри и от тела осталась лишь обугленная шелуха.

— Лиенн? — позвал Гаспар. — Подойди сюда, пожалуйста.

Держа посох наготове, отступница медленно подъехала и посмотрела на тело.
— Его сожгли.

— Да, дорогая. Мы тоже это поняли. Что могло сотворить такое?

Она пожала плечами.
— Полагаю, мы это выясним.
Гаспар вздохнул и напомнил себе, что не так давно Лиенн спасла им всем жизнь. Он обратился к разведчику:
— Отсюда поведу я. Смотри за тылом и передай всем, чтобы держали расстояние, если увидят какое-то движение, — будь он проклят, если сегодня потеряет ещё больше людей из-за магии. 

Гаспар возглавил отряд вместе с Лиенн и, к его удивлению, Ремашем. Через несколько минут они нашли ещё одного эльфа, прямо посреди дороги. Этот был разорван пополам. Третий висел на дереве, пригвожденный к стволу полным набором стрел. Люди Гаспара двигались с оружием наготове — разведчики приготовили свои стрелы, а шевалье — мечи. Великий Герцог не отдавал такого приказа, но винить за это своих солдат он не мог.

Наконец, они въехали в долийский лагерь. 

Этот клан обитал в этой части леса уже много лет, они даже успели проложить дороги, расчистить землю от деревьев и кустарников под стойбища и, похоже, тайком торговали с ближайшей деревней.

Но больше они здесь не жили. 

Поляна в центре лагеря была усыпана телами. Старые и молодые, мужчины и женщины, воины и кухарки — все лежали мёртвые, как сломанные игрушки. Гаспару довелось видеть немало мест сражений, и несколько раз он видел утро в деревне после гуляний шевалье. Но картина, представшая перед ним, заставила всё остальное померкнуть.

— Создатель, Ремаш, — тихо произнес Гаспар, придерживая поводья, от чего его скакун, приученный неустрашимо скакать в бой, фыркнул и топнул ногой по земле. — Что здесь произошло?

О ходе битвы воин и стратег мог узнать по состоянию поля сражения. Здесь прошла одна группа, принимая на себя огонь вражеских лучников. 

Там оборонительная линия была прорвана, расколота надвое. Но эта картина говорила лишь о хаосе.

— Думаю, вам нужно спросить у Лиенн, милорд, не у меня, — покачал головой Ремаш. — Это дело рук не обычных смертных.

— Не понимаю, — Лиенн повернулась в седле, сжимая поводья так, что костяшки её пальцев побелели. — Должно быть, это была магия, какой-то дух, что-то, но... Смотрите. Вон там лежит эльф с содранной кожей, вероятно, он ещё был жив, пока ее сдирали. А там другой, сваренный, если эти ожоги...

— Что ты хочешь сказать, Лиенн? — спросил Гаспар. Он не отводил взгляда. Император Орлея не отвел бы. Но даже эльфы не заслуживали такого.

— Демоны прежде всего просты, — дрожащим голосом ответила отступница. — Они убивают огнем, если такое им по душе. Или когтями, клинками, магией, которая настигает вас во сне. Но всегда они убивают чем-то, что им нравится, и не изменяют выбранному один раз способу. Им не хватает для этого мозгов.

— Значит, это не демон, — подытожил Гаспар, перебивая её, чтоб не дать ей продолжить. На сегодня его людям и так хватило потрясений, а от её слов похолодел даже он. — И что бы это ни было, оно не имеет значения, если только нам не придется убить его. Нам важна Селина, не обращайте внимание на это побоище, — обратился он к разведчикам. — Это мёртвые эльфы. Все мы видим такое не впервые. Отыщите следы, — разведчики медленно слезли с лошадей, переводя взгляд с Гаспара друг на друга.

— Начали! — приказал Гаспар, и они бросились врассыпную, хотя их луки и стрелы всё ещё были наготове, и они едва смотрели на землю, уходя в лес.

— Думаете, они найдут что-либо в этом хаосе? — тихо спросил подле него Ремаш.
— Лучше так, чем смотреть на это.
— Верно, — ответил Ремаш. — Не ожидал, что когда-нибудь наступит день, когда я пожалею эльфов за... — он запнулся. — Мой лорд, там. Вы видите?
Гаспар посмотрел, куда указывал Ремаш — на повозку, где лежали несколько мёртвых воинов.
— Нет.

Ремаш слез с коня и отправился осматривать тела, Гаспар последовал его примеру.
— Шея сломана, — тихо, голосом профессионала, заметил Ремаш. — Перерезано горло. Этого проткнули мечом, — он посмотрел на Гаспара. — Как-то простовато, по сравнению с тем, что случилось с остальными.

— Защитник Селины, — кивнул Гаспар и улыбнулся Ремашу. — Если Лид тебе не по душе, у тебя есть задатки для того, чтобы стать первоклассным разведчиком.

Ремаш встал и улыбаясь отряхнул траву с колен.
— Буду иметь это в виду, милорд.

— Разведчики, сюда! — позвал Гаспар. — Селина, или по крайне мере её защитник, были здесь. Начинайте отсюда, и узнайте, куда ведут следы... Пока лорд Ремаш и в этом вас не опередил.

— Я могу вам сказать, куда они направились, милорд, — произнёс юный девичий голос.

Гаспар в мгновенье ока развернулся с клинком наготове. Ремаш тоже обнажил свой меч.

Это была эльфийка, ещё подросток, симпатичная, на любителя, с долийскими татуировками по всему бледному лицу. В руках, не угрожающе, она держала посох, отдававший тёмно-красным сиянием, а её одежда была запачкана грязью и кровью.

— А ты кто? — спросил Гаспар, сохраняя голос спокойным и уверенным. Вокруг них тихо собрались разведчики, ожидая от него приказа.

— Я была Мирис, Первой клана Вирнен, — ответила девушка. Гаспар кивнул, будто бы это имело для него смысл. — Вы ищете женщину, утверждавшую, что она императрица?

— Да, — ответил Гаспар. При взгляде Ремаша он добавил: — А ещё мы бы хотели знать, что случилось с твоим кланом.

— Воин, прислужник императрицы, убил охрану и освободил её, — Мирис кивнула на повозку, не смотря на неё. — Потом он отправился в священное место и освободил тварь, перебившую мой клан.

Гаспар почувствовал холод, и увидел, что его люди нервно переглянулись.

— Но она не убила тебя, — раздался голос Лиенн. Когда все посмотрели на женщину, Гаспар не стал отводить взгляда с Мирис, и увидел вспыхнувшие гнев и стыд, перед тем как лицо эльфийки снова приняло безразличное выражение.

— Не убила, — кивнула Мирис. — Видите ли, тот воин не стал убивать меня, хоть и мог, — свободной рукой она откинула волосы, открывая вид на уродливый след от удара на щеке. — Это... Заинтересовало тварь, убившую моих людей, и она сказала, что воин оскорбил её, поэтому она не убьет меня — чтобы я могла провести вас к элувианам... И отомстить за свой клан человеку, убившему их, — она протянула руку, и Гаспар увидел огромный мерцающий рубин на её ладони. — Она даже показала мне, как помочь вам выследить их.

— А что насчет тебя, Первая клана Вирнен? — спросил Гаспар. Для него это всё ещё не имело значения, но он всегда хорошо запоминал имена. — Ты хочешь, чтобы мы пошли за Селиной и убили сэра Мишеля.

Это я понимаю. Но что ты хочешь взамен? Я должен позволить эльфийке-отступнице свободно уйти в обмен на её услуги?

Сигнала не было, и его люди не стали готовить оружие. Он задал вопрос, чтобы узнать её ответ. И не был разочарован.

Эльфийка подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Нет, — ответила она. — Ты должен позволить мне пойти с вами и дать мне самой убить сэра Мишеля. Вот чего я хочу.