Перейти к содержимому






* * * * * 1 голосов

Ночь слёз

Написано Энди-с-Лицом, 27 июня 2015 · 1 167 просмотры

Ремарка от автора. Перед вами небольшой рассказ о Ночи Слёз, имевшей место в Меретической Эре. Сразу предупреждаю, что рассказ не совсем соответствует официальному лору. Однако, мысли, положенные в основу рассказа, требуют подобных вольностей, за что я прошу прощения у яростных лороведов.
* * *

Что произошло в Ночь слёз, когда Саартал был разрушен?

Что заставило эльфов пойти на такую неприкрытую, хладнокровную жестокость? [...]

Время лишило нас этого знания...

Дранор Селет, «Ночь слёз».


Они пришли ночью, когда никто не ждал. Чего уж там, никто не ждал их, даже если бы они подступили к Саарталу в полдень. Спустя сотни лет историки всего мира будут ломать головы, пытаясь найти точную причину этого деяния. Будут предположения о древнем артефакте, найденном в земной толще. Будут версии, просто обвиняющие меров в низости и подлости. Будут версии, обвиняющие самих людей в событиях Ночи Слёз. Сколько будет историков и исследователей — столько и версий. Но в ту ночь никто не думал об историках будущего.

* * *
Хугор медленно, едва шевеля онемевшими ногами, брёл по улице между до боли знакомых домов, сейчас превратившихся в высокие, достававшие до безразлично-тёмных небес столбы пламени. Огонь был везде, огонь нынче ночью короновал себя в Зале Собраний кровавой короной правителя Саартала. Огонь потребовал себе большую дань. Огонь никого не спрашивал, готовы ли первые люди в Тамриэле принести эту дань. Огонь взял своё сам.

Мимо Хугора промелькнула охваченная огнём фигура, за ней ещё одна, и ещё. В уши ударил жуткий, душераздирающий вопль, невозможный, на который не способно было человеческое или вообще разумное, наделённое даром речи существо. Вопль хлестнул по перепонкам, оставляя мысли неизменными. За те пару часов, что длилась резня, Хугор привык к воплям. Совсем недавно крики заполняли город сверху донизу, раздаваясь отовсюду: из домов, кузниц, трактиров, складов, лавок, подвалов, колодцев, подворотен — отовсюду, куда только мог забраться человек. И везде, где мелькала хоть тень человека, вставала другая тень, облачённая в сияющие отблесками яростного, почти живого пламени доспехи из лунного камня. Опускались причудливо изогнутые в форме птичьих силуэтов клинки, и крики обрывались. И снова. И снова. И снова.

Перед мысленным взором Хугора проносилось, как он этим вечером стоял в дозоре, вглядываясь в таящую неведомую пока угрозу ночь. Как проклинал командиров, искренне не понимая, к чему эти меры предосторожности. Да, не всё шло гладко у первых поселенцев, но единственные возможные противники — эльфы — только два дня назад приезжали с дружеским визитом. Тогда старейшины устроили пышный приём и большое празднество, мёд и вино текли рекой, а утончённые эльфийские воины и мускулистые атморские воители пировали за одним столом, бок о бок, бросив оружие подальше от праздничных костров. Никто из часовых, стоявших на стенах Саартала, не понимал, зачем каждую ночь выходить в дозор.

Никто во всём городе не понимал, как дружба может смениться враждой. Как вчера только братавшиеся воины могут поднять оружие против женщин, детей, стариков, как могут эльфы внезапно превратиться в олицетворённую, многоликую смерть.

Появившиеся внезапно перед воротами меры вызвали нешуточное удивление, но тяжёлые дубовые створки легко распахнулись навстречу друзьям. А потом произошло что-то совершенно немыслимое. Командир дозора, вышедший навстречу мерам, захрипел, опускаясь на снег. Свет факелов багряно отразился на вздетом ввысь клинке невозмутимого эльфа. Багряный взмах — и стоявшие поодаль маги подняли руки. Тишина ночи треснула от тихих голосов, шепчущих магические формулы. Время будто замедлило свой ход в десятки раз, чтобы онемевшие люди увидели вырастающие на пальцах магов огненные цветы. Это было очень красиво — розы пламени распускались неспешно, давая вдоволь насмотреться на своё смертоносное великолепие. Вот они срываются с тонких хрупких пальцев и взмывают к своим звёздным собратьям, распускаясь ещё краше, заполняя и освещая мрак ночи. Вот они пылают уже ярче самого солнца, спящего за восточным горизонтом. Вот уже половина всего неба украшена огненной смертью. На неуловимое мгновение застыв в вышине, цветы начинают обратный путь, пролетая над головой так ничего и не понявших стражей. Первые лепестки касаются большей частью соломенных крыш, взрываются, принимая нереальные формы. И ночь наполняется криком.

Вслед за огнём разогретый воздух пронзают ещё более прекрасные в своей смертоносности разряды молний. Ветвясь и ширясь, они впиваются в камень стен, сшибают массивные зубцы, находят живую плоть и довольно терзают её, пока тело не падает наземь, опалённое дочерна. Новые и новые заряды терзают укрепления, в пыль разнося древние, помнящие начало мира булыжники. Пахнет грозой, грозой и сожжённой плотью. Мало кому дано чувствовать этот запах — почти все воины погибли в первые минуты. Те немногие, коме не повезло пережить своих соплеменников, скатываются по деревянным лестницам, чтобы тут же столкнуться с ровными рядами эльфийских воинов. Стая орлов, о которой напоминали рукояти мечей, срывается в смертельный полёт. Снег напитывается багрянцем.

Хугор не помнил, как он сумел выйти из резни на стене, предварявшей ещё большую резню, живым. Казалось, ничто живое не способно было покинуть почерневшие стены живым. Стены стали границей города мёртвых, в который превратился город живых, подталкиваемый безжалостными (но зачастую не бездушными) клинками эльфов. Сейчас звуки вспыхнувшего было боя затихли, уступив место неистовому рёву пламени. Хугор переставлял ноги, не понимая, зачем он это делает. Быть может, по всем законам боя его сердце должно было наполниться боевой яростью. Быть может, он должен был воспылать жаждой смерти остроухих предателей. Но Хугор был пуст. Смерть и без того собирала самую обильную жатву, которая только возможна. У Хугора не было сил стать одним из жнецов, он оставался лишь зрителем. Хугор не был трусом, он не раз проявил себя в бою как доблестный и отважный воин. Но сейчас в Саартале шёл не бой. Шла страшная жатва.

Нога запнулась о что-то мягкое. Взгляд голубых глаз скользнул по земле. Мёртвая женищна замерла в такой позе, будто пыталась обнять землю. На лице застыла маска безотчётного ужаса и непонимания. На спине у женщины расплывалось бурое пятно. А снег под ней алел королевским багрянцем. Хугор опустился, почти рухнул на колени. Окоченевшая несмотря на жар близкого пламени рука прошлась по замершему навсегда лицу, закрывая глаза. Теперь казалось, что женщина спит, продолжая во сне видеть кошмар, творившийся наяву. Он тяжело поднялся и двинулся дальше. Без цели, без направления. В голове роились мысли, далёкие от этой ночи. Сознание будто бы не в силах было принять жуткую, невозможную правду о происходящем. Сознание отрекалось от нереальной реальности, от окружающего, от мира, где воплотились самые страшные глубины преисподней.

Хугор сам не знал, куда его несут ноги. Но вот устоявшаяся уже гармония пламени и криков боли нарушена звоном металла. Сталь встречается со сталью. Звон мечей и вопли не только боли, но и ярости, не желающей овладевать Хугором. Потухший, измученный взор оторвался от смешанного с кровью и сажей снега. Глаза невидяще окинули картину драки. Улица, по которой он брёл, упиралась в гавань, где стояли ладьи. У кораблей шла схватка. Белоснежные, как снег под ногами, эльфы пытались прорваться к кораблям, но их бешенный натиск раз за разом натыкался на редеющие ряды нордских воителей. Хугор двинулся в самую гущу боя. Вокруг него бешено сверкали мечи и секиры, вздымались руки, наполненные сконцентрированной в металле смертью, а он брёл вперёд, к деревянным пристаням, за которыми вздымались стройные спицы мачт. Безразличный взгляд скользнул по дальним судам, где стена защитников была проломлена, и корабли превратились в снопы пламени. Крики и приказы, отдаваемые старейшинами, не трогали сознание, как не могли до него достучаться вопли умиравших на улицах. Он просто шёл вперёд. Он не хотел спастись, он просто шёл. Шёл, чтобы не стоять. Шёл, чтобы уйти не от смерти — от царившей в этом мести ночи. Ночи слёз.

* * *
— Натяни сильней! Эй, ты, вяжи крепче, а то все пойдём на корм акулам! Хугор, мать твоя акула, ты где?! — огромный воин, возвышавшийся на носу передового драккара, впился глазами в своего первого помощника. — Какого морского дьявола твои увальни гребут вразнобой?

— Второй день без остановки, даже великаны бы выдохлись, — не поведя бровью, отрапортовал пожилой уже старпом командиру. — Нам бы отдохнуть, а там с новыми силами можно высаживаться на берег.

— А эльфы, по-твоему, сами себя перережут? — взъярился Исграмор, сердито встопорщив пышную бороду. — Чем быстрее высадимся, тем скорее возьмём плату за своих отцов!

— А так ли стоит ради этого спешить? — уже тише буркнул Хугор, подходя к капитану экспедиции.

Он единственный среди пяти сотен исграморова воинства осмеливался говорить такие слова. И ему единственному Исграмор их прощал. Хугор был опытным воином, когда большая часть соратников только получила свой первый меч, он стоял в дозоре во время нападения на Саартал, был одним из тех, кто помогал грузить на корабли немногих выживших в ту ночь. Это давала ему почти неограниченный кредит доверия и делало едва ли не самым ценным участником экспедиции.

— Стоит ли оно того, а, Исграмор? — ещё тише спросил он, глядя в глаза будущему герою нордов. — Ведь половина этих ребят поляжет в боях. А у них семьи, дети. Ради чего будем биться? Мёртвым уже всё равно…

— Зато нам не всё равно, — тоже негромко, но твёрдо рыкнул капитан, поигрывая рукоятью своей тяжёлой секиры. — Слёзы их жён и детей будут смыты кровью эльфов.

Хугор покачал головой. Переубеждать предводителя в его правоте было бесполезно. Смерив своего лучшего воина тяжёлым взглядом, Исграмор отвернулся, вглядываясь в горизонт, где густая синева моря сливалась со своим разбавленным небесным отражением.

— Мы отомстим за Ночь Слёз, — не оборачиваясь, добавил Исграмор.

— Вот только слёз от твоей мести меньше не станет, — совсем уже тихо прошептал Хугор.




Энди, молодец)) Напишу здесь, за что зацепился взгляд:

 

огонь нынче ночью короновал себя в Зале Собраний кровавой короной

 

имхо, совсем неудачная фраза: нынче ночью, короновал короной - ну, ты сам чувствуешь, да?))

 

Багряный взмах

 

это как?) может.. мм.. багряный след от взмаха мечом?)

 

Ветвясь и ширясь, они впиваются в камень стен, сшибают массивные зубцы, находят живую плоть и довольно терзают её, пока тело не падает наземь, опалённое дочерна. Новые и новые заряды терзают укрепления

 

Пахнет грозой, грозой и сожжённой плотью.

 

Может, просто написать: пахнет грозой и сожжённой плотью?)

 

Хугор не помнил, как он сумел выйти из резни на стене, предварявшей ещё большую резню, живым. Казалось, ничто живое не способно было покинуть почерневшие стены живым. Стены стали границей города мёртвых, в который превратился город живых

 

Сознание отрекалось от нереальной реальности

 

Может, невозможной реальности?)

 

Шёл, чтобы уйти не от смерти — от царившей в этом мести ночи.

 

Месте)

 

Это давала ему почти неограниченный кредит доверия и делало едва ли не самым ценным участником экспедиции.

 

Давало)

______________________

 

А вот эти моменты особенно понравились. Сильные))

 

Теперь казалось, что женщина спит, продолжая во сне видеть кошмар, творившийся наяву.

 

— Ради чего будем биться? Мёртвым уже всё равно…

— Зато нам не всё равно

 

— Мы отомстим за Ночь Слёз, — не оборачиваясь, добавил Исграмор.

— Вот только слёз от твоей мести меньше не станет, — совсем уже тихо прошептал Хугор.

 

Супер)) 

Эм... Это фразеологизм. Расхожее сочетание. Нуи в принципе, если всю жизнь жить в одном городе, он становится знакомым до боли.

То есть, созерцание его знакомых мест вызывает боль и негативные ощущения/эмоции?

Или все же, дома просто знакомые и их вид боли не вызывает?

Сочетание расхожее, но корректное и уместное ли?

 

Ладно, забыли. Пофигу.

Непонятно только почему дома знакомые "до боли"...

Эм... Это фразеологизм. Расхожее сочетание. Нуи в принципе, если всю жизнь жить в одном городе, он становится знакомым до боли.

Непонятно только почему дома знакомые "до боли"...

Ну вот опять все в блогах...

Этот рассказ претендует на попадание в Антологию, поэтому надо в блоге))

Ну вот опять все в блогах...

Вот-вот, я об этом и говорил. Я отошел от лора. Но на то есть две причины: литературная (это необходимо для замысла) и логическая (ну серьезно, огромный город, нельзя вырезать прямо совсем всех. В жизни такого не бывает). В любом случае, получилось именно так.

Поскольку это лишь часть так сказать истории, можно предположить, что отплыло несколько кораблей, но часть из них допустим были потоплены теми же снежными эльфами.

Хочу только уточнить, несмотря на вольность, что едва бежать удалось только Исграмору и двум его сыновьям - Инголу и Илгару. А по рассказу выходит, что там больше людей спаслись.

Вот-вот, я об этом и говорил. Я отошел от лора. Но на то есть две причины: литературная (это необходимо для замысла) и логическая (ну серьезно, огромный город, нельзя вырезать прямо совсем всех. В жизни такого не бывает). В любом случае, получилось именно так.

Хочу только уточнить, несмотря на вольность, что едва бежать удалось только Исграмору и двум его сыновьям - Инголу и Илгару. А по рассказу выходит, что там больше людей  спаслись.


Обратные ссылки на эту запись [ URL обратной ссылки ]

Обратных ссылок на эту запись нет

Март 2024

В П В С Ч П С
     12
3456789
10111213141516
17181920212223
24252627 28 2930
31      

Новые записи