1
Свист красного ветра. Пронзительный до дрожи, он несет в себе пепел и кровь, кровь Красной Горы, кровь самого Дьявола Ура. Кровь божественную, кровь проклинающую.Моровая буря свирепствует за тонкими стенами нашего дома; я слышу, как песчинки бьются об зеленое стекло, словно сам алчущий царапает его своими когтями. Мне страшно.Мерцающий, неровный синий свет, что льется из нашей домашней лампадки, не успокаивает и не греет. Те истории о моровых бурях, о крови и пепле – о, зачем я только подслушал их? Отец был пьян, и страшным шепотом говорил об эшлендерах, о моровых бурях, о проклятии Красной Горы, он шатался на плетеном стуле, от него пахло дешевым мацтом, глаза горели, руки бесцельно бродили по коленям, и он продолжал бормотать себе под нос ужасные и непонятные вещи. Синий свет, скрежет песчинок, свист ветра.Детские воспоминания по яркости своей порой превосходят самые неописуемые сны, что шлют нам аэдра и даэдра. Вспоминая тот день в пепельную бурю, я часто задавался вопросом – а было ли это на самом деле? Где теперь тот домик из грязного желтого камня, где та лампадка, и где отец? Свист морового ветра и теперь вызывает во мне странные, блуждающие попытки вспомнить. Но я не могу.
Глава первая.
Тусклое солнце отразилось на поверхности зеленоватой, мутной воды. Лучик на мгновение заиграл красками, а затем, преломившись о водяную толщу, дернулся в сторону, напугав стайку маленьких костяных рыбешок и какую-то склизкую тварь в панцире. Та вильнула в сторону, выпустив облачко черной мутной дряни.
- Смотри, смотри! – крикнул маленький каджит, - испугался, щуплявый испугался!
Над водой слышен звонкий детский смех. Плывет мусор, какие-то бумажки, объедки и помои. Дети равнодушно смотрят.
- А я знаю! Я знаю! Джа’Ранйи вчера шерстью плевался!
- Не правда! – возмущенно кричит маленький каджит.
- Плевался-плевался! Я все видел!
- А Этаси в Морндас в храме высморкалась, когда старый дядя про Вивека читал!
- А Дрелин у пьяного босмера украл бутылку мацта и выпил аж два глотка!
Дети кричат, спорят. Босоногие, одетые в рванье, и никому не нужные в городе Бога. Я кричал вместе со всеми. Еще бы, ведь это была наглая ложь – я успел глотнуть всего один раз, прежде чем дядя босмер заверещал, и мне пришлось давать деру. Мерзкая штука, скажу я вам – на вкус как горький-горький рис, да еще и соленый в придачу. И чего эти взрослые так его любят – ума не приложу.
Дети прекратили спор и опять легли на прогнившие от сырости деревянные подмостки, внимательно наблюдая за снующими рыбешками. Где-то наверху был слышен гул тысячной толпы, что собиралась в порту Вивека каждый день. Там туда-сюда бегали приказчики из Дома Хлаалу и кричали на грузчиков, поминутно сверяясь с бумагами; там жены рыбаков в огромных корзинах тащили рыбу, которую наловили в Море Призраков их мужья; наперебой кричали лоточницы, расхваливая крабовое мясо и свежие водоросли; члены Дома Телванни, молчаливые и гордые, с каменными лицами взирали на своих рабов, выгружавших с кораблей странные ящики. За всем этим хаосом из людей и меров невозмутимо наблюдали Ординаторы, сквозь золотые маски которых сочилось невидимое глазом, но явно ощутимое презрение. До помостков у самой воды, где лежали беспризорники, долетали крики чаек и звон причальных колоколов.
- Может, поднимемся в порт? – предложила Этаси. - Свистнем чего-нибудь покушать? Я, например, ух как хочу краба.
- Прыгни и поймай, - пробурчал каджит, - вон, один плавает.
- Сам прыгай, блохастый, - парировала девочка, - гляди, хвост-то он тебе и откусит!
- Не откусит, - лениво протянул Джа’Ранйи.
Со стороны Квартала Хлаалу послышались всплески воды и чей-то голос, насвистывающий незамысловатую мелодию. Джа’Ранйи повел ухом и промурчал, что это Хлерву плывет.
Хлерву, старый гондольер из Вивека, был единственным мером в городе, которому мы если и не доверяли полностью, то, по крайней мере, могли перекинуться парой слов и спросить совета. Была еще матушка Нибаси – старая данмерка, по Морндасам кормившая нашу ватагу и таскавшая нас в храм. Были иногда и другие люди и меры, но все они слишком быстро исчезали из нашей памяти.
Старик выплыл из-за угла, лавируя между опорами деревянных подмостков, покрытых мхом, и еще издали помахал нам рукой. Покуда он приближался, мы разглядывали его тощую, сутулую фигуру, его грязно-белую рубашку и огромную плетеную шляпу. Длинным шестом Хлерву отталкивался от дна, заставляю свою лодочку двигаться вперед, а сам насвистывал «ту-ту-ту-у-у, ту-ту-ту-у-у». Поравнявшись с нами, он кинул на подмостки какой-то мешок.
- Ну шо, гуарчики? Все озоруете? – Хлерву улыбался.
- Хлерву, старый Хлерву! – закричал Велас, самый маленький из нашей компании, - Я хочу такую же шляпу!
- Да онаш на тебя на всего налезет, даже серые уши не спасут! – засмеялся гондольер, и вдруг крикнул, - Ать, котенок, а ну стой!
Джа’Ранйи, чертов кот, оказывается, уже умудрился втихаря оттащить в сторону мешок и пустить туда свою лапу. Мешок был отобран, каджит получил по уху, а на свет был вытащен печеный батат. Хлерву тут же был признан лучшим гондольером в Вивеке и «самым добрым дядькой», а батат был поделен между всеми поровну, кроме Джа’Ранйи. В наказание он получил меньше.
***
Спали дети все вместе в каналах, забиваясь в самые узкие и непролазные места у стоков, и никогда не забираясь в глубину квартала. Там, где в темноте капала вода, кто-то ходил тихими шагами и иногда пронзительно кричал, пропал уже не один храбрец. Дети не боялись огромных крыс, и даже рыбы-убийцы пугали их не так, как «те, кто ходит». Иногда они подходили близко к стокам, и во мраке было слышно лишь их тяжелое, хриплое дыхание, сводящее с ума. Сколько раз я просыпался посреди ночи от пронзительного визга очередного несчастного ребенка, сколько раз мы, дрожа, прижимались друг к другу и ждали рассвета. Сколь был полон Вивек жизни там, днем, наверху, столь же полон он был смерти тут, внизу, ночью.
Эта неделя выдалась голодной. Джа’Ранйи попался при попытке украсть миску статтла в Квартале Чужеземцев, и ему опалили ухо. Бедный котенок зализывался несколько дней, а мы утешали его, как могли. Маленький Велас до смерти перепугался, увидев в воде каналов труп мера. А я… я просто очень хотел есть.
Наконец наступил Морндас. Уже с утра дети умылись холодной водой и бежали по каменным мостам в Округ Святого Делина, к матушке Нибаси. Сказать по правде, все эти походы в Храм мы терпеть не могли, но отказаться от даровой еды – нет уж, дураков нет! Теплая еда –дешевая, но сытная, ласковый взгляд старой данмерки. Никто из детей не помнил своих матерей, но Нибаси старалась была матушкой для всех. Самое сложное было потом – с сытым брюхом стоять в храме и слушать монотонный бубнеж данмера в нелепой мантии – и зачем ему такая? – и пытаться не уснуть.
«Женщина, носившая в себе яйцо Вивека, отправилась искать страну Индорил. По пути туда ей встретилось множество духов. Они обучали её сына-дочь, будущего славного невидимого воина-поэта из Вварденфелла. И имя ему было Вивек.
Первый дух обнял её и передал ей знание своё. Женщина впитала в себя Неизмеримое Достижение. Вивек был восхищён и начал кувыркаться в ней, кланяясь пяти сторонам мира и приговаривая: «Каждый, кто будет выполнять этот священный акт, станет могущественнее и выше остальных!»
Второй дух был слишком надменным, и от него пришлось избавиться с помощью заклинания от головной боли.
Третий дух, Ат-Хатур, пришёл к женщине, когда она отдыхала под императорским зонтиком. Его одежда была соткана из скрытого смысла, и яйцо три раза взглянуло на неё.»
Я в жизни не слушал большего бреда. Этаси ковырялась в носу, Джа’Ранйи тряс обожженным ухом и прищурив глаза, смотрел на сумку стоящего впереди редгарда. Маленький Велас с открытым ртом глядел на Ординатора.
«И яйцо рассмеялось:
«Я слишком молод для этого. Сначала мне следовало бы родиться».
И затем появился шестой дух, Мефала Чёрные Руки, который с первого дня сотворения мира обучал Велотов искусству секса и убийства. Его горящее сердце расплавило глаза женщины, и он забрал яйцо из её живота, сделав шесть надрезов. Но не смотря на это, облик яйца мог заглянуть в древние времена, когда земля ещё была замороженной, не ослепнув при этом.
Он воссоединился с Даэдротом и перенял его тайны, но только те, которые не позволяли стержню мира терять равновесие. Тогда Мефала Чёрные Руки вернул яйцо женщине и подул на неё магией, чтобы раны её зажили. Но Даэдрот не вернул ей зрение, сказав:
«У Бога три ключа; рождения, механизмов и речи между ними».
И в этой проповеди мудрец найдёт половину из этих ключей.
И конец этих слов — АЛЬМСИВИ.»
- АЛЬМСИВИ! – хором повторили все, кто был в храме.
***
- Джа’Ранйи!
Топот шагов. Под гнилым досками плещется вода.
- Джа’Ранйи!
- Они сюда побежали!
Дети ныряют в узкий лаз. Маленький данмер не успевает за каджитом.
- Джа’Ранйи, подожди!
Когти каджита загребают ил и водоросли, налипшие на каменное дно. В зубах котенка болтается тяжелая сумка. Решетка. Я смотрю, как сквозь ячейки в решетке пробиваются лучи света. Я смотрю на пыль, она медленно, так ужасно медленно кружит в воздухе. Тупик. Глаза Джа’Ранйи горят, он тяжело дышит, но не выпускает сумку.
- Попались, сучата!
Тяжелая рука откидывает меня в сторону. Толстый редгард с лоснящейся кожей, и как только эта туша пролезла сюда… Я больно ударяюсь о склизкую стену.
- Иди сюда, крысеныш... – редгард лезет к каджиту.
Дикий, животный визг раздается эхом по каналам. Джа’Ранйи кричит, плачет, мяучит, пока редгард своими руками ломает ему лапки.
Я смотрю на рукоять кинжала, торчащую сзади из-за пояса толстяка.
Мы просто хотели есть. Мы голодали. Никто не заботился о нас. У нас не было дома. МЫ НЕ ВИНОВАТЫ, АЛЬМСИВИ.
Не виноваты.
Я быстро хватаю кинжал.
Свист красного ветра. Пронзительный до дрожи, он несет в себе пепел и кровь, кровь Красной Горы, кровь самого Дьявола Ура. Кровь божественную, кровь проклинающую.
Оригинал 18+
https://new.vk.com/wall-75646254_25327
Глава первая.
Тусклое солнце отразилось на поверхности зеленоватой, мутной воды. Лучик на мгновение заиграл красками, а затем, преломившись о водяную толщу, дернулся в сторону, напугав стайку маленьких костяных рыбешок и какую-то склизкую тварь в панцире. Та вильнула в сторону, выпустив облачко черной мутной дряни.
- Смотри, смотри! – крикнул маленький каджит, - испугался, щуплявый испугался!
Над водой слышен звонкий детский смех. Плывет мусор, какие-то бумажки, объедки и помои. Дети равнодушно смотрят.
- А я знаю! Я знаю! Джа’Ранйи вчера шерстью плевался!
- Не правда! – возмущенно кричит маленький каджит.
- Плевался-плевался! Я все видел!
- А Этаси в Морндас в храме высморкалась, когда старый дядя про Вивека читал!
- А Дрелин у пьяного босмера украл бутылку мацта и выпил аж два глотка!
Дети кричат, спорят. Босоногие, одетые в рванье, и никому не нужные в городе Бога. Я кричал вместе со всеми. Еще бы, ведь это была наглая ложь – я успел глотнуть всего один раз, прежде чем дядя босмер заверещал, и мне пришлось давать деру. Мерзкая штука, скажу я вам – на вкус как горький-горький рис, да еще и соленый в придачу. И чего эти взрослые так его любят – ума не приложу.
Дети прекратили спор и опять легли на прогнившие от сырости деревянные подмостки, внимательно наблюдая за снующими рыбешками. Где-то наверху был слышен гул тысячной толпы, что собиралась в порту Вивека каждый день. Там туда-сюда бегали приказчики из Дома Хлаалу и кричали на грузчиков, поминутно сверяясь с бумагами; там жены рыбаков в огромных корзинах тащили рыбу, которую наловили в Море Призраков их мужья; наперебой кричали лоточницы, расхваливая крабовое мясо и свежие водоросли; члены Дома Телванни, молчаливые и гордые, с каменными лицами взирали на своих рабов, выгружавших с кораблей странные ящики. За всем этим хаосом из людей и меров невозмутимо наблюдали Ординаторы, сквозь золотые маски которых сочилось невидимое глазом, но явно ощутимое презрение. До помостков у самой воды, где лежали беспризорники, долетали крики чаек и звон причальных колоколов.
- Может, поднимемся в порт? – предложила Этаси. - Свистнем чего-нибудь покушать? Я, например, ух как хочу краба.
- Прыгни и поймай, - пробурчал каджит, - вон, один плавает.
- Сам прыгай, блохастый, - парировала девочка, - гляди, хвост-то он тебе и откусит!
- Не откусит, - лениво протянул Джа’Ранйи.
Со стороны Квартала Хлаалу послышались всплески воды и чей-то голос, насвистывающий незамысловатую мелодию. Джа’Ранйи повел ухом и промурчал, что это Хлерву плывет.
Хлерву, старый гондольер из Вивека, был единственным мером в городе, которому мы если и не доверяли полностью, то, по крайней мере, могли перекинуться парой слов и спросить совета. Была еще матушка Нибаси – старая данмерка, по Морндасам кормившая нашу ватагу и таскавшая нас в храм. Были иногда и другие люди и меры, но все они слишком быстро исчезали из нашей памяти.
Старик выплыл из-за угла, лавируя между опорами деревянных подмостков, покрытых мхом, и еще издали помахал нам рукой. Покуда он приближался, мы разглядывали его тощую, сутулую фигуру, его грязно-белую рубашку и огромную плетеную шляпу. Длинным шестом Хлерву отталкивался от дна, заставляю свою лодочку двигаться вперед, а сам насвистывал «ту-ту-ту-у-у, ту-ту-ту-у-у». Поравнявшись с нами, он кинул на подмостки какой-то мешок.
- Ну шо, гуарчики? Все озоруете? – Хлерву улыбался.
- Хлерву, старый Хлерву! – закричал Велас, самый маленький из нашей компании, - Я хочу такую же шляпу!
- Да онаш на тебя на всего налезет, даже серые уши не спасут! – засмеялся гондольер, и вдруг крикнул, - Ать, котенок, а ну стой!
Джа’Ранйи, чертов кот, оказывается, уже умудрился втихаря оттащить в сторону мешок и пустить туда свою лапу. Мешок был отобран, каджит получил по уху, а на свет был вытащен печеный батат. Хлерву тут же был признан лучшим гондольером в Вивеке и «самым добрым дядькой», а батат был поделен между всеми поровну, кроме Джа’Ранйи. В наказание он получил меньше.
***
Спали дети все вместе в каналах, забиваясь в самые узкие и непролазные места у стоков, и никогда не забираясь в глубину квартала. Там, где в темноте капала вода, кто-то ходил тихими шагами и иногда пронзительно кричал, пропал уже не один храбрец. Дети не боялись огромных крыс, и даже рыбы-убийцы пугали их не так, как «те, кто ходит». Иногда они подходили близко к стокам, и во мраке было слышно лишь их тяжелое, хриплое дыхание, сводящее с ума. Сколько раз я просыпался посреди ночи от пронзительного визга очередного несчастного ребенка, сколько раз мы, дрожа, прижимались друг к другу и ждали рассвета. Сколь был полон Вивек жизни там, днем, наверху, столь же полон он был смерти тут, внизу, ночью.
Эта неделя выдалась голодной. Джа’Ранйи попался при попытке украсть миску статтла в Квартале Чужеземцев, и ему опалили ухо. Бедный котенок зализывался несколько дней, а мы утешали его, как могли. Маленький Велас до смерти перепугался, увидев в воде каналов труп мера. А я… я просто очень хотел есть.
Наконец наступил Морндас. Уже с утра дети умылись холодной водой и бежали по каменным мостам в Округ Святого Делина, к матушке Нибаси. Сказать по правде, все эти походы в Храм мы терпеть не могли, но отказаться от даровой еды – нет уж, дураков нет! Теплая еда –дешевая, но сытная, ласковый взгляд старой данмерки. Никто из детей не помнил своих матерей, но Нибаси старалась была матушкой для всех. Самое сложное было потом – с сытым брюхом стоять в храме и слушать монотонный бубнеж данмера в нелепой мантии – и зачем ему такая? – и пытаться не уснуть.
«Женщина, носившая в себе яйцо Вивека, отправилась искать страну Индорил. По пути туда ей встретилось множество духов. Они обучали её сына-дочь, будущего славного невидимого воина-поэта из Вварденфелла. И имя ему было Вивек.
Первый дух обнял её и передал ей знание своё. Женщина впитала в себя Неизмеримое Достижение. Вивек был восхищён и начал кувыркаться в ней, кланяясь пяти сторонам мира и приговаривая: «Каждый, кто будет выполнять этот священный акт, станет могущественнее и выше остальных!»
Второй дух был слишком надменным, и от него пришлось избавиться с помощью заклинания от головной боли.
Третий дух, Ат-Хатур, пришёл к женщине, когда она отдыхала под императорским зонтиком. Его одежда была соткана из скрытого смысла, и яйцо три раза взглянуло на неё.»
Я в жизни не слушал большего бреда. Этаси ковырялась в носу, Джа’Ранйи тряс обожженным ухом и прищурив глаза, смотрел на сумку стоящего впереди редгарда. Маленький Велас с открытым ртом глядел на Ординатора.
«И яйцо рассмеялось:
«Я слишком молод для этого. Сначала мне следовало бы родиться».
И затем появился шестой дух, Мефала Чёрные Руки, который с первого дня сотворения мира обучал Велотов искусству секса и убийства. Его горящее сердце расплавило глаза женщины, и он забрал яйцо из её живота, сделав шесть надрезов. Но не смотря на это, облик яйца мог заглянуть в древние времена, когда земля ещё была замороженной, не ослепнув при этом.
Он воссоединился с Даэдротом и перенял его тайны, но только те, которые не позволяли стержню мира терять равновесие. Тогда Мефала Чёрные Руки вернул яйцо женщине и подул на неё магией, чтобы раны её зажили. Но Даэдрот не вернул ей зрение, сказав:
«У Бога три ключа; рождения, механизмов и речи между ними».
И в этой проповеди мудрец найдёт половину из этих ключей.
И конец этих слов — АЛЬМСИВИ.»
- АЛЬМСИВИ! – хором повторили все, кто был в храме.
***
- Джа’Ранйи!
Топот шагов. Под гнилым досками плещется вода.
- Джа’Ранйи!
- Они сюда побежали!
Дети ныряют в узкий лаз. Маленький данмер не успевает за каджитом.
- Джа’Ранйи, подожди!
Когти каджита загребают ил и водоросли, налипшие на каменное дно. В зубах котенка болтается тяжелая сумка. Решетка. Я смотрю, как сквозь ячейки в решетке пробиваются лучи света. Я смотрю на пыль, она медленно, так ужасно медленно кружит в воздухе. Тупик. Глаза Джа’Ранйи горят, он тяжело дышит, но не выпускает сумку.
- Попались, сучата!
Тяжелая рука откидывает меня в сторону. Толстый редгард с лоснящейся кожей, и как только эта туша пролезла сюда… Я больно ударяюсь о склизкую стену.
- Иди сюда, крысеныш... – редгард лезет к каджиту.
Дикий, животный визг раздается эхом по каналам. Джа’Ранйи кричит, плачет, мяучит, пока редгард своими руками ломает ему лапки.
Я смотрю на рукоять кинжала, торчащую сзади из-за пояса толстяка.
Мы просто хотели есть. Мы голодали. Никто не заботился о нас. У нас не было дома. МЫ НЕ ВИНОВАТЫ, АЛЬМСИВИ.
Не виноваты.
Я быстро хватаю кинжал.
Свист красного ветра. Пронзительный до дрожи, он несет в себе пепел и кровь, кровь Красной Горы, кровь самого Дьявола Ура. Кровь божественную, кровь проклинающую.
Оригинал 18+
https://new.vk.com/wall-75646254_25327
