LIMBO

Очень образная и атмосферная передача того, что происходит в игре.
Трогательно и трепетно. Уж очень понравилось.


Может ли бояться смерти тот, кто умирал не раз и не два?

Он помнил, как заточенные колья пронзали его тело. Помнил, как холодная мутная вода заполняла легкие. Хищные слизни, дикари и огромные насекомые убивали его так часто, что сложно было вести счет пережитым смертям.

Все вокруг было пропитано запахом гниющей плоти, увядших листьев и болотного тумана. Обесцвеченный мир дышал затаенной злобой, и в каждом уголке, где тьма сгущалась до идеальной черноты, сверкали полные алчной ненависти глаза.

Ему было плевать. Нелепость и бессмысленность всего происходящего со временем начинали казаться закономерными. Следы босых ног сестры остались на сырой земле. Возможно, она была еще жива.

Ради того, чтобы найти ее, он готов был умереть еще тысячу раз, тысячу раз почувствовать, как ломаются кости в безжалостных тисках капкана, быть раздавленным странными машинами жаждущих крови дикарей, отдаться на съедение пауку.

Да, это было больно, очень больно. Но страх найти ее мертвой был сильнее, чем страх перед неизбежными муками, которые успели стать почти привычными.

Он бежал по ее следам, не думая о том, что ждет впереди, за покровом тумана, и с упрямством безумца бросался в лапы сотканных из мрака чудовищ, в объятия уродливых механизмов, зная, что в случае ошибки судьба всегда готова дать еще один шанс. Ей было не место в этом сером аду. Он должен был вытащить ее отсюда любой ценой.

Когда пробивающиеся сквозь тяжелые тучи редкие лучи солнца касались его кожи - он вспоминал прикосновения ее теплых рук, а отчаянные попытки преодолеть кажущиеся непосильными препятствия порой пробуждали в памяти моменты беззаботных игр, за которыми пролетали дни и недели их недавнего прошлого. Тогда все вокруг было полно красок. Небо было голубым, а облака - белыми. Ее глаза... их цвет стерся у него из памяти. Ее губы, красные как полевые ягоды, сейчас, наверно, стали серыми.

Только мысль о том, что вдвоем им получится выбраться из этого болезненного кошмара и чувство невыносимого одиночества давали ему силы идти дальше. Думать о том, что она могла поранить свои босые ноги о камни и железки, пожалуй, было даже больнее, чем быть разорванным на куски.

"Мы оказались тут только по своей вине. И только вместе мы найдем выход. Дождись меня!" - шептал он, когда отчаяние брало верх над страхом за ее жизнь и рассудок, и хотелось просто умереть навсегда.

Порой казалось, что увидеть ее труп было бы проще, чем изводиться неизвестностью.

Он увидел свою сестру сидящей в тени мертвого дерева. Черные распущенные волосы рассыпались по худенькой спине. Она что-то чертила на земле сухой веточкой.

Ему пришлось умереть и воскреснуть бесчисленное количество раз, чтобы взять ее за руку и вместе покинуть этот раскрашенный в цвета тумана, грязи и гниющих листьев мир. Это стоило того.

Теперь они оба знали, что больше никогда не отпустят друг друга.