Русалка, часть 2

Нет, картина была на месте. И озеро, и берег, и камыши с деревьями… Но там больше не было девушки. Словно пейзаж изначально не предполагал наличия каких-либо живых существ.
Он в отчаянии закусил губу, поглаживая кончиками пальцев то место на картине, где еще вчера находилась его прекрасная мечта. Надо было что-то делать… но что?.. Энтони тихо вздохнул, прикрывая глаза.
- Действительно, прекрасная картина, - произнес за его спиной мягкий, бархатистый голос.
Энтони вздрогнул, оборачиваясь. И встретился взглядом с красно-карими глазами Себастьяна.
- Я заметил, что Вы проводите здесь много времени, господин Райс. – улыбнулся дворецкий, - Вас чем-то заинтересовала именно эта работа?
Писатель смутился, отводя взгляд.
- Я… - начал он, лихорадочно думая, как выкрутится, - Я ищу в ней вдохновение. – и это было почти правдой.
- О, тогда не смею Вам мешать, - дворецкий приложил руку к груди, слегка наклоняя голову. В его голосе, в чуть приподнятых уголках губ Энтони почудилась скрытая усмешка. И еще писатель вдруг понял, что не в силах сейчас остаться наедине с пустой теперь уже картиной.
- Себастьян, - неуверенно позвал он, и собравшийся уже уйти дворецкий обернулся. – Вы же, должно быть, все здесь знаете… - Энтони слегка улыбнулся, - можете рассказать, откуда взялась эта картина?
- Нет ничего проще, господин Райс. – Себастьян подошел и встал в полушаге за плечом молодого человека, - Эта картина была написана одним гостившим здесь художником и подарена поместью пару лет назад. Его звали Джек Бэрни, если это Вам интересно.
- Очень интересно, спасибо. – писатель вновь задумчиво рассматривал нарисованный пейзаж, - А этот художник...
- Увы, он утонул. По иронии судьбы – в этом самом озере.
- То есть, вы хотите сказать… - Энтони резко обернулся, сдерживая бешено колотящееся сердце, - что это место… реально?!.
- Да, более чем. Это озеро находится недалеко отсюда, к северу от поместья, в лиственной роще. – по тонким губам дворецкого скользнула лукавая улыбка, - а почему это Вас так удивляет?
- Не знаю… Просто… я не думал, что это озеро может действительно где-то существовать… Я бы хотел его увидеть…
- Конечно. Но сейчас уже темнеет, а потому я бы предложил Вам вернутся в комнату и лечь спать. А завтра я Вас туда провожу.
- Да, благодарю. Спокойной ночи, Себастьян.
- Спокойной ночи, господин Райс.

Вернувшись в комнату, Энтони долго ходил по ней из угла в угол, не в силах успокоится. Его душу раздирали противоречивые мысли и чувства.
Разум утверждал, что сейчас, ночью, он может и не найти этого озера самостоятельно, и предлагал подождать до утра. А внутренний голос, голос сердца, заходился в крике, боясь, что завтра будет уже поздно.
Не выдержав этих внутрених «разборок», Энтони вышел на улицу. В высоком небе висела неровная половинка Луны, окрашивая все вокруг в серебристо-серый. Найдя на звездном полотне Полярную звезду, он решительно пошел вперед, жалея лишь об отсутствии компаса. И, конечно же, заблудился.
Почти до самого рассвета блуждал он по лесу, но озера так и не нашел. Когда небо начало светлеть, писатель устало прислонился спиной к стволу дерева… и сполз по нему вниз, садять в невысокую сухую траву. «Надо было остаться в комнате и дождаться утра» - угрюмо бурчал голос разума. Сердце подавленно молчало.
Молодой человек закрыл глаза и глубоко вздохнул, расслабляясь. Он дождется, когда совсем рассветет и, ориентируясь по Солнцу, вернется в поместье. И никому не скажет о том, как позорно заблудился в лесу этой ночью.
Резкий порыв ветра, всколыхнув ветки деревьев, бросил в лицо сорванный где-то зеленый лист – и все мысли и решения пропали, исчезнув без следа. Потому что ветер принес с собой запах, тот самый, до боли знакомый запах ила и мокрого речного песка.
Замерев на миг, сердце забилось часто-часто. Энтони встал, забыв про усталость, и почти бегом устремился к казавшемуся уже таким близким просвету между деревьями.
Уже совсем рассвело, когда он вышел на берег озера. Оно оказалось совсем не круглым, как ему представлялось, а скорее напоминало лист кувшинки или неровное с одного края сердечко. Но это определенно было то самое место. Оставалось лишь проверить, так ли верны все его предположения.
- Айко! – голос дрожал и срывался, - Айко! – лишь тишина в ответ, - Ты звала… Я пришел…
«Пришел…» - казалось, вторили, качаясь камыши.
«Пришел…» - шумела листвой ива, окуная ветки в прозрачную воду.
Печально вздохнув, писатель опустился на колени на мягкую зеленую траву у самой воды. Неужели он опоздал?..
Тихий всплеск заставил его поднять голову и наполнил душу радостью – посреди озера, вынырнув из глубины, показалась точеная девичья головка. Волосы обрамляли бледное тонкое личико и казались продолжением водной глади, а большие темные глаза, выглядевшие поначалу тусклыми и печальными, засияли радостью, встретившись с ним взглядом.
- Ты пришел! – ее нежный голосок эхом отозвался в его груди, - Ты все-таки пришел ко мне…
Русалка плавно нырнула, плеснув сверкнувшим на Солнце чешуйчатым хвостом, и в следующее мгновение появилась из воды уже у самого берега. Энтони зачарованно смотрел, как она поднялась, как серебристый хвост стал полупрозрачным, раздваиваясь, превращаясь в стройные девичьи ноги. Она вышла из воды, опускаясь на колени рядом с ним, протягивая к нему тонкие руки:
- Ты поможешь мне? – темные глаза внимательно изучали его лицо.
- Да. – Энтони осторожно принял в свои руки ее хрупкие ладошки, подивившись тому, насколько они теплые и мягкие. – Но как тебе помочь? Что я должен сделать?
- Пойдем. – она встала, увлекая его за собой, входя в прозрачную озерную воду.
- Но как же… - он не договорил. Высвободив одну ладонь, она нежно прижала ее к его губам.
- Верь мне. – темные глаза улыбались. Их глубина манила и затягивала. Не задавая больше вопросов, Энтони покорно шел за ней к центру озера, и ему казалось, что прозрачная вода расступается перед ним, а потом незримо обнимает, не мешая ни двигаться, ни дышать. Не замечая того, что вошел в воду уже по грудь и продолжая идти дальше, не отрывая от нее взгляда.
Внезапно она остановилась, поворачиваясь к нему, проводя ладошкой по его лицу. Но вместо ожидаемого тепла он ощутил лишь речную прохладу.
- Ты милый, знаешь? – голос ее утратил печаль, став звонким и ясным, словно хрустальный колокольчик, - Глупый, но милый.
Он вздрогнул, прозревая. Осознавая, что стоит в ледяной воде, доходящей ему до подбородка. Паника захлестнула сознание, юноша дернулся, но, казавшиеся такими хрупкими, ладони держали его мертвой хваткой. Энтони еще успел увидеть, как изменились нежные черты лица, приобретая хищное выражение, и огонь вожделения, вспыхнувший в темных, сияющих глазах, когда ледяные влажные губы впились в его рот страстным, собственническим поцелуем, и над его головой сомкнулись холодные воды озера.

На следующий день на картине вновь появилась русалка. Огромные темные глаза довольно сияли, а по нежным губам блуждала мечтательная улыбка.
А на закате, в дальнем крыле поместья, стоящий на балконе молодой парень обернулся на раздавшийся позади тихий смех.