1
В тот вечер в деревню въехали еще двое верховых. Уставшие, голодные, замерзшие, эти двое искали ночлег и миску хоть сколько-нибудь теплой похлебки. Но здесь, среди обломков, пепла и обугленных костей они могли поужинать разве что словив ворону-другую. Чернокрылых тут было так много, что, казалось, достаточно спрыгнуть с лошади, раскинув руки — и уснешь сегодня сытым.
Астальдо зажмурился. В воздухе витал едкий запах гари, было тяжело дышать. К тому же становилось все холоднее.
- А ведь еще теплое, - устало буркнул он. - Может, на ночь прямо тут в пепел плюхнемся, да и все? Только б нос замотать... ну и глаза. Ну и уши тоже. Ну и найти, где потом отмыться.
Годрик раздраженно повел плечом, разворачивая лошадь. Астальдо с угрюмым лицом последовал за ним вниз по склону. Под копытами что-то хрустнуло — кажется, чей-то череп.
- Третья деревня уже, - нарушил тишину Годрик. - Что-то больно много еретиков да ведьмов развелось в здешних краях.
- Если только они действительно еретики и ведьмы, - осторожно вставил Астальдо, поправляя капюшон и крепче закутываясь в плащ. - А вот ночевка нам сегодня не светит.
- Черт с ней, с ночевкой. Не в первый раз. Лучше скажи мне — откуда столько безбожных паскуд набралось?
Если у Астальдо и возникало желание иногда придушить своего спутника — а оно возникало — то, по большей части, именно в такие моменты.
- Пустая болтовня.
- Ты видел столбы? Те, посреди деревни. С почерневшими телами. Видел?
Астальдо хотел сказать, что видел скорее тучу ворон, которая эти самые столбы облепила, но промолчал.
- Ясное дело видел, - продолжил Годр. - Может быть и не хотел этого — но все же видел. От этого никуда не деться. И хватит дуться, некоторые обгорелые головы, валяющиеся вдоль дороги к тому холму, смотрелись пободрее тебя.
- Ты правда веришь, что все они были колдунами? Ведьмами, демонопоклонниками? - Астальдо сплюнул. - Ты ведь не такой дурак, Годр. Довольно этой чепухи. Ты не можешь в самом деле верить, что каждая девушка в той деревне — с десяти лет сношается с ночными чудовищами, а детишки играют тем, что лишают скотину молока.
Он видел только спину Годрика, но мог бы поклясться, что тот поморщился.
- Не надо этой ерунды про хороших и плохих, - подумав, ответил тот не оборачиваясь. - Охотники и, тем более, инквизиторы кого попало не хватают. Если здесь был один колдун — ясен пень был — кто может с уверенностью сказать, что зараза не расползлась по всей округе? Что бы ты там ни думал, эту дрянь надо выжигать, с криками и агонией, но выжигать. Отрезать гниющую конечность. Иначе умрет все тело целиком.
Астальдо счел за лучшее не отвечать. Продолжать разговор — пустая трата слов и времени, которое можно занять вылавливанием блох на шее коня и созерцанием веточек и камушков на земле. Этим он и занялся, поравнявшись с Годриком, и стараясь припомнить все прошлые деревни. Точнее — столбы в тех деревнях. В основном жгли женщин, иногда — мужчин. Иногда — детей.
Один раз, еще в Ор'Сотхе, где инквизиция особой привередливостью не отличается, он видел, как два дня подряд судят и сжигают пару кошек и корову. При чем всех на отдельных кострах.
Астальдо зажмурился. В воздухе витал едкий запах гари, было тяжело дышать. К тому же становилось все холоднее.
- А ведь еще теплое, - устало буркнул он. - Может, на ночь прямо тут в пепел плюхнемся, да и все? Только б нос замотать... ну и глаза. Ну и уши тоже. Ну и найти, где потом отмыться.
Годрик раздраженно повел плечом, разворачивая лошадь. Астальдо с угрюмым лицом последовал за ним вниз по склону. Под копытами что-то хрустнуло — кажется, чей-то череп.
- Третья деревня уже, - нарушил тишину Годрик. - Что-то больно много еретиков да ведьмов развелось в здешних краях.
- Если только они действительно еретики и ведьмы, - осторожно вставил Астальдо, поправляя капюшон и крепче закутываясь в плащ. - А вот ночевка нам сегодня не светит.
- Черт с ней, с ночевкой. Не в первый раз. Лучше скажи мне — откуда столько безбожных паскуд набралось?
Если у Астальдо и возникало желание иногда придушить своего спутника — а оно возникало — то, по большей части, именно в такие моменты.
- Пустая болтовня.
- Ты видел столбы? Те, посреди деревни. С почерневшими телами. Видел?
Астальдо хотел сказать, что видел скорее тучу ворон, которая эти самые столбы облепила, но промолчал.
- Ясное дело видел, - продолжил Годр. - Может быть и не хотел этого — но все же видел. От этого никуда не деться. И хватит дуться, некоторые обгорелые головы, валяющиеся вдоль дороги к тому холму, смотрелись пободрее тебя.
- Ты правда веришь, что все они были колдунами? Ведьмами, демонопоклонниками? - Астальдо сплюнул. - Ты ведь не такой дурак, Годр. Довольно этой чепухи. Ты не можешь в самом деле верить, что каждая девушка в той деревне — с десяти лет сношается с ночными чудовищами, а детишки играют тем, что лишают скотину молока.
Он видел только спину Годрика, но мог бы поклясться, что тот поморщился.
- Не надо этой ерунды про хороших и плохих, - подумав, ответил тот не оборачиваясь. - Охотники и, тем более, инквизиторы кого попало не хватают. Если здесь был один колдун — ясен пень был — кто может с уверенностью сказать, что зараза не расползлась по всей округе? Что бы ты там ни думал, эту дрянь надо выжигать, с криками и агонией, но выжигать. Отрезать гниющую конечность. Иначе умрет все тело целиком.
Астальдо счел за лучшее не отвечать. Продолжать разговор — пустая трата слов и времени, которое можно занять вылавливанием блох на шее коня и созерцанием веточек и камушков на земле. Этим он и занялся, поравнявшись с Годриком, и стараясь припомнить все прошлые деревни. Точнее — столбы в тех деревнях. В основном жгли женщин, иногда — мужчин. Иногда — детей.
Один раз, еще в Ор'Сотхе, где инквизиция особой привередливостью не отличается, он видел, как два дня подряд судят и сжигают пару кошек и корову. При чем всех на отдельных кострах.
- Imort это нравится
