Тяжело быть единственным кормильцем после того, как отец исчезает под завалами нестабильных горных проходов, добыча драгоценной руды из которых пусть и даёт тебе единственную возможность не умереть от голода, но слишком часто требует взамен плату жизнями родных людей. Тяжело воспитывать младшего брата после того, как мать отошла в мир иной после долгой лихорадки, а денег на лекарство так и не нашлось. На лекарство? Пф, конечно. Можно подумать, что могучий Капитолий когда-нибудь расщедриться настолько, чтобы начать поставлять в свои Дистрикты медикаменты. Нет, отбирать, уничтожать и подавлять – вот всё, что Он умеет. Всё, для чего Он создан.
Голодные игры. Ежегодное напоминание о том, ради чего до сих пор появляются на свет дети в Дистриктах – вырасти и стать источником извращённого удовольствия для пресыщенных всеми земными благами обитателей столицы. Жребий брошен, судьба неумолима, и ещё один несчастный, потерянный ребёнок отправляется на смерть.
Но иногда судьбу можно переиграть.
***
72-е Голодные игры, два года назад
Или, по крайней мере, в это верил Джейк. Верил в тот момент, когда перед каждым новым отбором пристально смотрел в глаза своего испуганного брата и тихо говорил: «Не бойся. Ты будешь жить. Если выберут тебя – я пойду добровольцем. Что бы не случилось после… ты выживешь. Ты взрослый». Вот только одно дело – быть готовым на гипотетическую жертву, когда в глубине души надеешься на то, что вызовут кого-нибудь другого и злой рок обойдёт стороной твою семью. Снова, и снова, и снова. И совсем другое…
***
«Малкольм Эванс!», - торжественно произносит ряженая кукла, столь же уродливая и нелепая в душе, как и снаружи. Кажется, что звуки собственного голоса вводят её в состояние эйфории. Это понятно, это по-человечески. Ведь как иначе оградить себя от мысли, что только что обрекла на смерть ещё одного невинного ребёнка?
Он смотрит в твои глаза, сперва с внезапным, диким ужасом. Затем вспоминает обещание и страх сменяется тоской, взгляд становится настолько цепким, словно стремится запечатлеть каждую черту твоего лица, которое со временем сотрётся из памяти, как и имена всех погибших участников Голодных игр.
Пара блюстителей порядка грубо пробирается сквозь толпу, с силой расталкивая локтями детей, женщин, стариков – всех, кто попадётся на пути. Для них собравшиеся на площади – не люди, а расходный материал, который не положено жалеть. Их белые силуэты становятся всё ближе, а слова «Я – доброволец!» уже готовы вырваться из сдавленного спазмом горла, но… Внезапно становится тяжело дышать, живот сводит судорога, а в голову приходит осознание того, что ты сейчас намерен озвучить свой смертный приговор. Сам, по собственному выбору. Но молодое тело не готово умереть, а ты не готов делать такой выбор.
Грубые руки хватают Малкольма за плечи. Мальчишка поначалу вырывается, смотрит на тебя с ненавистью и застывшим в медово-карих глазах вопросом: «Почему? Ведь ты же обещал!». Но борьба длится недолго. В одном ты прав – брат уже взрослый, он всё поймёт.
Его уводят с площади, а ты молчишь, опустив голову под взглядами окружающих. Тебя не осуждают, нет – слишком хорошо в Дистрикте 12 знают, что значит каждый день бороться за выживание. Как и очевидную истину: Малкольм эти Игры не переживёт.
А ты бы мог.