Тема закрыта
Утро 5 июня 1832 года Париж встретил в предгрозовом молчании. Это относилось как к набухшему свинцовыми тучами небу, готовому разразиться проливным дождём, так и к обитателям этого самого свободолюбивого и прекрасного города в мире. Старожилы, помнящие ещё 14 июля*, с которого минуло уже сорок три года, предсказывали, что добром этот день не кончится.
Париж тихо кипел. Человеку со стороны могло бы показаться, что этот день ничем не отличается от череды летних деньков, когда так и хочется отправиться отдыхать за город, посетить окружающие город рощи и поляны или просто посидеть на веранде, покуривая трубочку и попивая охлаждённое вино. Но таков Париж, что на самом деле в это летнее предгрозовое утро город напоминал пороховую бочку, к которой маркиз де Лоне уже поднёс фитиль**.
Париж жил ожиданием чего-то грандиозного уже полгода. Все эти полгода на каждом углу то и дело вспыхивали стихийные митинги и стачки. Почти открыто звучали призывы к свержению короля Луи-Филиппа. Прокламации и брошюры, призывающие идти на Тюильри, резиденцию монарха, раздавались почти открыто. Париж вооружался: то и дело можно было заметить, как люди обсуждают количество припасённых ружей и патронов, как тайно передаются из рук в руки пистолеты и армейские штыки. Только за май месяц газеты написали о десятке обысков, проведённых полицией, в результате которых были изъяты мушкеты, карабины, пистолеты, порох и свинец для пуль, а также готовые патроны, патронташи, брошюры на революционную тему и так далее. Во всех почти трактирах можно было увидеть собирающиеся толпы студентов и рабочих, в полный голос обсуждающих план организации восстания. Не отставали и парижские предместья: даже и они не оставались в стороне, активно поставляя городу пламенеющих идеями демократии обывателей и места, где можно спрятать оружие.
Сегодня, 5 июня, город затих, но это затишье предвещало бурю. Этот день знаменателен был тем, что сегодня должны были пройти пышные похороны обожаемого народом генерала Ламарка. Огромный похоронный кортеж растянулся на несколько улиц: за пышным катафалком следовали десять тысяч национальных гвардейцев и батарея национальной гвардии. За ними тянулась несметная толпа рабочих, студентов юридического и медицинского факультетов, буржуа, гаменов, изгнанников всех национальностей, членов общества Друзей народа и ещё великое множество лиц, чьё призвание оставалось тайной. По обоим сторонам улицы, в окнах домов, на деревьях и фонарях, повсюду можно было заметить тысячи любопытных, растерянных лиц, предчувствовавших трагические и героические события, вот-вот готовые разразиться. Толпа вооружённая проходила, толпа смятённая глядела.
Правительство тоже наблюдало, держа руку на эфесе шпаги. Если бы кому-то из процессии пришло в голову заглянуть на площадь Людовика XV, то они бы увидели четыре конных эскадрона карабинеров при оружии и с набитыми патронташами. Латинский квартал и Ботанический сад укрыли отряды муниципальной гвардии, чьи эшелоны перекрывали улицы. На Винном рынке стоял эскадрон драгун, на Гревской площади — половина 12-го полка лёгкой кавалерии, вторая половина полка заняла площадь Бастилии, 6-й драгунский полк окружал Целестинцев, артиллерия расположилась во дворе Лувра. 24 тысячи солдат в городе и тридцать тысяч в пригороде должны были хранить покой города.
Шествие двигалось с какой-то лихорадочной медлительностью, добравшись, наконец, до ворот Сен-Мартен. Там толпа умолкла — говорил Лафайет***. Вдруг посреди толпы возник всадник в чёрном, размахивающий красным полотнищем. Красное знамя вызвало бурю и исчезло в ней. В толпе раздались крики: «Ламарка в Пантеон! Лафайета в ратушу!» Возглавляемая группой студентов, тянущих катафалк, толпа вступила на Аустерлицкий мост. В тот же момент на левом берегу пришла в движение муниципальная кавалерия, перегородив выход с моста. На правом берегу драгуны двинулись от Целестинцев, развернув ряды на Морландской набережной. Народ внезапно заметил кавалерию на повороте на набережную и закричал: «Драгуны!»
Драгуны пропустили катафалк и сомкнули ряды, преграждая путь толпе. Что произошло в эту роковую минуту? Никто не сумел бы ответить. Это было смутное мгновение, когда две тучи слились в одну. Кто сделал первый выстрел? Кто начал эту бурю? Неизвестно. Но гром грянул, и ураган людской ярости разразился.
--------
*Имеется ввиду 14 июля 1789 года, день взятия Бастилии. Считается ключевым моментом Великой французской революции. Национальный праздник.
**Маркиз де Лоне, последний комендант Бастилии. Во время атаки революционеров собирался взорвать пороховой склад крепости, но был перехвачен своими же офицерами и принуждён к сдаче крепости восставшим.
***Жильбер Лафайет, генерал, участник трёх революций (Великой французской, июльской 1830-го года, американской Войны за независимость), пользовался огромной популярностью в народе.
- Сюжет игры основан на романе Виктора Гюго «Отверженные», но не повторяет его.
- Ваш персонаж может быть кем угодно, но не героем оригинального романа. Чем руководствуется персонаж, сражаясь на баррикаде — решать игроку.
- Соответственно, никаких особых требований к биографии и игрокам нет. Знакомство с романом необязательно, академические знания по истории Франции — тоже. Достаточно знать, что паровоз пока ещё является диковинкой, а лазерные мечи не изобрели.
- Ваш персонаж может быть вооружён ружьём, пистолетом, саблей, штыком, ножом или быть безоружным. Только помните: до рождения Рэмбо ещё почти сто пятьдесят лет. В прямом смысле.
- Мастер желает всем приятной игры!
- Наина «Ангел» (Laion);
- Венсан Лабутен (Плюшевая Борода);
- Мари-Клод Анриэтт Лафон (Кайра);
- Франсуа-Тома Кретьен де Лафреньер (Spectre);
- Жеральдин Бланшар (Verina);
- Виктор «Папаша» Бланшар (Drazhar);
- Гийом Рейно (Osidius the Emphatic);
- Софи «Грымза» Дамур (Дарт Фолс);
- Дидье «Енот» Монро (Элесар);
- Армэль де Шаботье (Kurasagi);
- Франсис Лобэль (Безликий);
- Гислен Лапьер (Voltaire);
- «Крошка» Жюли (First Contact);
- Матиас (Rainbow Wing).
Со всеми вопросами по игре обращаться к Мастеру или в тему Обсуждения FOX Мафии.
Огромное спасибо First Contact'у за помощь в оформлении темы.
Здесь и далее перевод на французский — Hikaru.
