Перейти к содержимому


Фотография

Dragon Age Lite™: Багровые врата

фрпг век дракона dragon age

  • Закрытая тема Тема закрыта

#1181 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
  •    

Отправлено

et3gn35xpaorn35f.png

 

RbagrovqePvrata.png

 

book_of_monsters_by_gailee-d563tn5.jpg

 

Rprolog.png

 

 

Line%20Separator.gif

 

RlokaciiPRbaSniPRkruga.png

 


 

Line%20Separator.gif

 

RmasterskiePRnRpRs.png

 

 

 

 

А также многочисленные маги, ученики, храмовники, которые не вошли в этот список, но будут участвовать в игре (их можно использовать в вашем самостоятельном отыгрыше и ваших квестах)

 

Line%20Separator.gif

 

RpersonaZi.png

 

Доступные роли:
 


 
Список персонажей (не более 5-6 человек, минимальное число - 3):
 
Деми Айронхед
 
Алонн Маэль
 
Илгарел
 
Элина

 

Лираэль

 

Тэмья


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset



  • Закрытая тема Тема закрыта
Сообщений в теме: 1194

#1182 Ссылка на это сообщение Кайра

Кайра
  • Знаменитый оратор

  • 99 376 сообщений
  •    

Отправлено

Тень

 

-Элина  мы все опасны, но я не буду сражаться с тобой и  с Йеном.  -Ты моя подруга, а это важнее древней легенды, она все же стала рядом  с девушкой показывая, что не даст  пролиться крови   и  попыталась создать  вокруг  мужчины  щит, все же Илгарел выглядел агрессивно

 

Щит на Йена

 


tИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображение




Истинные сыны свой Родины! Готовы порвать любого за свою страну. И друг друга за власть!

Пользователь бросил кубик. Результат: 10=10

#1183 Ссылка на это сообщение Junay

Junay
  • Знаменитый оратор
  • 26 905 сообщений
  •    

Отправлено

Тень

 

"Похоже, они все сошли с ума! Вместо того, что бы выбраться из Тени, готовы броситься друг на друга...  Надеюсь, этот тевинтерец нам поможет, в противном случае... Мы приведем в мир что-то посильнее и опаснее старины-Дагона." - подумал Деми. "Самое смешное будет, если  целью ритуала Франсуа и было освобождение вот этого вот тевинтерца от уз. Быть может, это и есть истинный Дагон?" 

И все же парню нестерпимо хотелось выпустить этого странного заключенного.

Достав из-за голенища маленький нож, которым он точил карандаши, Деми попробовал ткнуть им пузырь.

 

(попытка разрезать пузырь)

 


fa33af7f64016476bb304e42c86c4d4e.gif


Пользователь бросил кубик. Результат: 8=8

#1184 Ссылка на это сообщение Supreme Overlord Malekith

Supreme Overlord Malekith
  • (⌐■_■)
  • 15 264 сообщений
  •    

Отправлено

Тень

 

Илгарел увидев как Лира быстро предала погибшую Налию опять встав на сторону шемов и проклятого Йена нанеся на него щит и посему сам попытался стать твердым как камень насколько это было возможно в тени

 

каменный доспех на Илгарела, хотя големификация в тени вещь та еще


кубик ты падла


"ОСНОВАТЕЛЬ И ГЛАВА НОЧНОЙ МАФИОЗНО-ФОРУМНОЙ РОЛЕВОЙ ЛИГИ ВАМПИРОВ И ВОСТОЧНИКОВ, А ТАКЖЕ ПРОСТО РАБОТАЮЩИХ ДО ПОЗДНИХ ЧАСОВ, НО ПРЕВОЗМОГАЮЩИХ В НОЧИ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ФРПГ И МАФИОЗНЫХ ИГРАХ"(с)

Пользователь бросил кубик. Результат: 1=1

#1185 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
  •    

Отправлено

Тень - Башня Круга

 

Достав из-за голенища маленький нож, которым он точил карандаши, Деми попробовал ткнуть им пузырь.

 

Как только лезвие коснулось поверхности "пузыря", он весь пошел трещинами, подобно предыдущему "телу" Дагона, и через секунду лопнул, а подвешенный за затылок Тарвиний рухнул на землю, кашляя и задыхаясь. Теперь уже ничего не было божественного или странного в этом пареньке - он из светящейся фигуры в загадочной тюрьме превратился в самого обыкновенного голого юношу, мокрого, покрытого склизкой субстанцией, как будто он действительно только что вышел из утробы матери-Тени. Шнур, прикрепленный к чему-то под волосами на его затылке, теперь болтался из стороны в сторону, и из разрыва толчками вытекала белесоватая жидкость. Все это выглядело довольно неприглядно, и Йен отвернулся, подавляя рвотный позыв. Он слишком долго не спал, не ел, да и вообще должен был быть сейчас на полпути к Денериму, в таверне с Элиной, а не здесь, посреди кошмара.

- Спа... спасибо, - голос паренька теперь уже не походил на громоподобное чревовещание, отдававшееся в черепе каждого присутствующего. На самом деле, голос у Тарвиния оказался довольно неприятным, каким-то наполовину писклявым, каким всегда бывает на пороге зрелости у молодых людей. С трудом поднявшись, он закрыл глаза и, пошатнувшись, сосредоточился. Буквально из воздуха на его теле возникла причудливо украшенная роба черно-красно-золотистых цветов. Нынешним магам такое одеяние могло показаться слишком эксцентричным и даже смешным, но для Тарвиния это было единственное, что он помнил из прошлой жизни, возможно, именно в этой робе он повалился спать перед тем, как погрузиться в свою тысячелетнюю летаргию. Открыв глаза, Лекс перевел взгляд на Деми и попытался улыбнуться. - Я уж думал, вы действительно решите меня убить.

- Что теперь? - с опаской спросил Йен, который инстинктивно прикрывал Элину на случай, если этот человек вдруг решит передумать и напасть. - Ты обещал помочь нам выбраться из Тени.

- Ах да, конечно, - словно вспомнив о своих словах, Тарвиний подошел к магам и храмовнику и указал на кружок чистой земли посередине. - Встаньте сюда и возьмитесь за руки.

Сам парень встал в центре и закрыл глаза, поднимая руки, как будто какой-то сказочный проповедник, читающий молитву Создателю посреди недружелюбно настроенных аборигенов. Маги, переглянувшись, решили, что Тарвинию лучше знать, и повиновались, встав в круг вокруг мага и взяв друг друга за руки. Никаких песнопений на древнем языке, никаких заклинаний, никаких ритуалов. Ничего. Они просто стояли и ждали, в полной тишине, смотрели на сосредоточенное лицо паренька и гадали, правильно ли поступили, пощадив его, и не был ли прав Алонн с Йеном. Так прошли минуты, а может, часы - в этом месте трудно было сказать, сколько длится каждый отдельный отрезок времени. Но когда Йен оторвал взгляд от лица Тарвиния и украдкой огляделся, у него сердце чуть не ушло в пятки. Вокруг была темнота. Они словно висели посреди этой темноты, и вокруг них не было ничего - ни пространства, ни времени, ни жизни, ни материи. Огромное великое Ничто. Как будто с холста, которым была Тень, недовольный работой художник смахнул все краски, оставив лишь чистый черный квадрат. Желудок храмовника совершил неприятный пируэт, голова нещадно закружилась, и он почувствовал, как теряет сознание, а ощущение парения сменяется чувством бесконечно быстрого падения в бездну.

То же в тот самый момент ощутили и все остальные - падение, полет, все быстрее и быстрее, пока перед глазами не вспыхнули разноцветные круги. В последний момент Деми приоткрыл глаза, уже ощущая, как его душу вырывает из Тени беспощадная рука. Из центра круга, в котором они стояли, взявшись за руки, протянулась белая ладонь и крепко схватила его за предплечье. Лицо Тарвиния возникло перед глазами, и его губы что-то неслышно прошептали, но Деми уже ничего не слышал, не видел и не чувствовал...

 

***

 

Они очнулись в башне, привычной и такой чужой. В коридорах было тихо и пусто. Заколоченная на "ремонт" лаборатория и мастерская словно лишились жизни. Поднявшись и переглянувшись, наши герои поняли, что оказались в холле, хотя в Тень перенеслись в подземном городе. Кто-то или что-то перетащило сюда их тела и свалило в неприглядную кучу. Под ними и рядом с ними лежали недвижно тела тех, чьи души рассыпались в Тени на их глазах, чьи безмолвно раскрытые в крике ужаса и агонии рты еще долго будут преследовать их во снах - или, скорее, в кошмарах.

Однако через несколько мгновений они поняли, что трупы - не все, что окружает их. Кто-то в углу тихо пошевелился и застонал. За ним последовал другой голос, третий... Поднимаясь, шатаясь и отряхиваясь, маги и храмовники с недоумением оглядывались, словно гадая, где они и что произошло. Сир Родерик поднялся и теперь стоял, привалившись спиной к стене и постоянно вытирая лицо тыльной стороной ладони. Где-то неподалеку хриплым голосом Старик Нат пытался успокоить детей, а сир Сатобальд помогал подняться бледному и словно бы постаревшему на десяток лет чародею Мидо. Все они были здесь, в холле, сваленные в кучу, словно приготовленные к огромному жертвенному костру, состояться которому был уже не суждено. И все же наши герои почувствовали жгущие глаза слезы и давящее ощущение доставшейся страшной ценой победы.

Большая часть Круга была уничтожена, и на самой вершине центральной свалки тел лежал, открыв остекленевшие глаза, Первый Чародей Эван. Мало кому он нравился, но увидеть его вот так заставляло задуматься о том, есть ли у Круга теперь будущее.


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset


#1186 Ссылка на это сообщение BornToSeek

BornToSeek
  • Seek strength, the rest will follow
  • 8 752 сообщений
  •    

Отправлено

Башня Круга

 

Глубокий вдох... Алонн раскрыл глаза, понимая, что находится в башне. В башне... Неужели всё наконец кончилось? Дагон мёртв, Эван мёртв, культисты тоже, судя по всему, мертвы. И правда, похоже им удалось. Прошло всего где-то с неделю  с тех пор, как была обнаружена Дестини и они начали думать над тем, что же надо делать. Неделя настоящего кошмара. Чуть не погиб в стоках, едва не был удушен одержимой, практически утонул, был ранен храмовниками, оказался подчинён слизью, почти что погиб в Тени от крови демона. Нет, с этой неделей то время в культе не сравнится. Там было ужасно, то произошедшее здесь было не менее кошмарным. Столько людей погибло зазря, столько судеб было загублено Усмирением и заражением. Пара людей фактически стали причиной смерти десятков! Десятков потенциальных магов, отличных опытных старших чародеев. По их вине погибла Налия. По их вине произошло всё. Но теперь они мертвы. Месть не понадобится, суровое правосудие тоже. Они сами себя наказали. Со смертью Эвана Алонн почувствовал, как у него с души упала гора. Однако с осознанием того, что они действительно наконец покинули Тень и вернулись в безопасность, он испытал несоразмерно большее облегчение. Тело, ранее не подчинявшееся, поддавалось с некоторым трудом. Зажмурившись, эльф поднялся с кучи трупов, сделал пару шагов и упал. По щекам прошло несколько слёз... Похожее чувство он испытывал в тот момент, когда очнулся среди людей после спасения из лап культистов. Тогда он рыдал, рыдал долго и громко. Сейчас же это были лишь несколько капель. Однако даже совершенно незнакомый со всей ситуацией, произошедшей в Круге, смог бы понять, какой стресс испытал этот эльф и как тяжело ему было на самом деле сдерживаться, стараться не поддаваться ярости, отчаянию, страху провалиться.

- Конец... - прошептал он, утирая рукавом лицо и садясь на пол. - Конец!


None can escape their chosen fate
Only the result in which you are destroyed remains
This enduring dominance is mine alone to relish in
Sing your sorrowful tune in this world bereft of time

#1187 Ссылка на это сообщение Junay

Junay
  • Знаменитый оратор
  • 26 905 сообщений
  •    

Отправлено

Башня Круга

 

- Все закончилось? Все действительно закончилось? - несколько удивленно проговорил Деменций, с трудом поднимаясь на ноги. Чувствовал он себя измученным и слабым - что не удивительно, после всего перенесенного.

При виде горы трупов его лицо болезненно искривилось и парень поспешил отвернуться.

- Все в порядке? Признаться, я не надеялся, что будет так... легко. Простите, что пришлось так рискнуть и разрушить пузырь, но... Похоже, это был единственный возможный вариант вернуться.

 

"Если только этот парень не обвел нас вокруг пальца. А вдруг мы по прежнему в Тени? Но какой смысл ему нас там оставлять? Просто из злорадства?  Дагон, помнится, жаждал славы и готов был нас отпустить, лишь бы мы разнесли весть о его могуществе по миру. И если этот парень - Дагон, смысл ему нас держать в Тени?" - размышлял про себя Деми.


  • Thea это нравится

fa33af7f64016476bb304e42c86c4d4e.gif


#1188 Ссылка на это сообщение Кайра

Кайра
  • Знаменитый оратор

  • 99 376 сообщений
  •    

Отправлено

Круг

 

- Все законченно она   заплакала, но часть ее ума спрашивала, что же будет дальше неужели их опять запрут.  Нет она точно решила уйти  отсюда  и искать  свой дом и клан  Ей  будет тут плохо или  сниться кошмары, хрупкое и изломанное  тело Налии  и ее остекленевшие глаза  Может со временем они стали подругами, а ведь у нее были  надежды  и планы . Зачем она только увязалась  за нами


  • Thea это нравится
tИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображение




Истинные сыны свой Родины! Готовы порвать любого за свою страну. И друг друга за власть!

#1189 Ссылка на это сообщение Supreme Overlord Malekith

Supreme Overlord Malekith
  • (⌐■_■)
  • 15 264 сообщений
  •    

Отправлено

Круг

 

Когда все кончилось, если и кончилось ибо Илгарел сомневался во многих вещах теперь, мельком посмотрев на трупы, включая труп Эвана что вызвал у него незаметную но мыслительную злую ухмылку, ушел в сад Круга и оперевшись об посох-копье сел там на скамью, он думал о несправедливо погибшей в тени и теперь усмиренной Налии, хотябы живой Налии и том что будет дальше, он смотрел на растительность и природу, небо

 

-Сколько элвен погибло, глупо, тупо...Налия усмирена теперь-сказал в пустоту Илгарел


Сообщение отредактировал Overlord Drazhar: 15 января 2017 - 23:17

  • Thea это нравится
"ОСНОВАТЕЛЬ И ГЛАВА НОЧНОЙ МАФИОЗНО-ФОРУМНОЙ РОЛЕВОЙ ЛИГИ ВАМПИРОВ И ВОСТОЧНИКОВ, А ТАКЖЕ ПРОСТО РАБОТАЮЩИХ ДО ПОЗДНИХ ЧАСОВ, НО ПРЕВОЗМОГАЮЩИХ В НОЧИ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ФРПГ И МАФИОЗНЫХ ИГРАХ"(с)

#1190 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
  •    

Отправлено

Иствуд, таверна "Красный дом"

 

Йен упал со стула, дернувшись в сторону, и теперь лежал на деревянном полу, украшенном незатейливыми, раскрашенными в разные цвета ковриками из жесткой соломы, оглядываясь, как сбитый с толку, оказавшийся в незнакомом месте зверек. Элина сидела на кровати, свесив ноги, и тоже выглядела растерянной.

- Мы... мы вернулись? - спросил храмовник, с трудом поднимаясь. Рубашка пропиталась холодным потом. Если он и спал, то явно метался в кошмарах. - Нам это приснилось или... все действительно было? Элина?.. Тебе снился тот же сон?

Он сел рядом и попытался унять дрожь в руках. Взглянув в окно, он понял, что уже рассвет - зимний, поздний, холодный рассвет, но в такое время суток даже мороз, разукрасивший окна, выглядел творением великого художника. Молча Йен подошел к окну и провел пальцем по покрытоу инеем стеклу. Все казалось прошедшим кошмаром, быстро выветривалось из памяти. Через час или два оба они забудут свой дурацкий сон. По крайней мере, храмовник на это надеялся.


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset


#1191 Ссылка на это сообщение Кайра

Кайра
  • Знаменитый оратор

  • 99 376 сообщений
  •    

Отправлено

Круг

 

Пока  все приходили в себя никто не заметил пропажу  Лиры, но если  Элина когда- нибудь вернулась бы  в круг, то нашла  записку и  брошь на котором была бы изображена  галла.  Девушка  не верила в добрых храмовников, тихая и мягкая Налия осталась со своими  надеждами и верой там в тени, тем самым спасла их всех.  Лира сначала прошмыгнула на кухню потом в кладовку, заплечный мешок, немного еды и теплый плащ, помогут ей   в пути


tИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображение




Истинные сыны свой Родины! Готовы порвать любого за свою страну. И друг друга за власть!

#1192 Ссылка на это сообщение Junay

Junay
  • Знаменитый оратор
  • 26 905 сообщений
  •    

Отправлено

Круг - Ферелден

 

Оставив остальных, Деми бродил по опустевшему Кругу, по комнатам и залам, которые когда-то были полны жизни. И которые теперь вызывали нестерпимую боль. Здесь прошла едва ли не вся его жизнь... Но теперь ее нет. Все было уничтожено, все было растоптано дагонитами. Быть может, когда-то Круг снова  станет родным домом и тихой гаванью для другого поколения магов, но его в этих стенах всегда будут преследовать призраки прошлого.

Проходя мимо подвала, он заметил, что двери его просто выбиты, а внутри царит настоящий хаос. Все было уничтожено. Все, включая филактерии учеников.

 

"Не знак ли это свыше?" - мысли в его голове, внезапно обрели голос Дедули Плюгиса. "Не знак ли того, что больше тебе в Круге делать нечего?"

Деми остановился на минуту, а затем снова продолжил свои бесцельные блуждания.

"Но куда мне идти? Возвращение домой станет известно храмовникам, и меня повяжут, как отступника!" - Деменций зашел в  спальню учеников, теперь холодную и опустевшую, и начал собирать свои нехитрые пожитки.

"Домой? Дом твоего рода - в Тевинтере. Мог бы отправиться туда. А по пути - писать страшную сказку о неком Дагоне, захватившем Круг. Популярное чтиво будет, я так думаю!"

"В Тевинтер, значит... А ведь я всегда мечтал о путешествиях... Почему нет? Повидаюсь с братом и сестрой.  Здесь мне делать больше нечего." - решил парень. 

Убедившись, что никто  за ним не следит (да и кому до него было дело), Деми зашел на кухню, взял еды на дорогу, и направился прочь из Круга. 

 

Уже стоя на льду замерзшего озера, он в последний раз оглянулся на башню, словно пытаясь ее запомнить навсегда, а затем зашагал прочь, опираясь ан посох.

"Прощайте, друзья. К сожалению, не могу попрощаться воочию, что бы не выдать свой побег.  Да прибудет с вами Создатель!"


fa33af7f64016476bb304e42c86c4d4e.gif


#1193 Ссылка на это сообщение Thea

Thea
  • ...
  • 7 986 сообщений
  •    

Отправлено

Иствуд, таверна "Красный дом"

 

Элина сидела на кровати и не понимала, что происходит. Девушка удивлённо смотрела на Йена, который почему-то упал со стула. Почему он сидел на стуле? И почему они с храмовником вообще были вместе в этой комнате?

- Сон? - слова парня ударили по сознанию, резко возвращая все воспоминания об их пребывании в Тени. - Да, мне тоже это снилось, если это можно назвать сном, - девушка замолчала и посмотрела на Йена, присевшего рядом с ней.

Мысленно прокручивая всё, что произошло в ними в Тени, Элина хмурилась. Пожав губы, девушка сидела на кровати и, молча, смотрела на свои руки. Девушка не могла знать того, что её друзья остались живы, что они теперь сбегали из Башни и что кого-то им удалось спасти. Пусть не всех, но в Кругу ещё были живые маги, ученики и храмовники, которым теперь нужна была помощь.

- Йен? - Элина встала и подошла к парню, стоявшему теперь у окна.

Девушка смотрела на рассвет, так чудесно раскрасивший небо и думала о том, что они сделали всё, что было в их силах. Неужели, они имеют право теперь подумать о чем-то другом, как о Дагоне и о Башне, нуждающейся в их помощи? Или не могли?

- Я не уверена, что понимаю, что случилось, - тихо сказала она, не отводя взгляда от пейзажа за окном. - Что бы не случилось в Башне, оно случилось пару дней назад, помнишь ведь, что сказали остальные? Что ритуал проводился ночью после нашего ухода. Всё закончилось. Мы уже не можем никому помочь или?

Дотронувшись до плеча храмовника, Элина поискала его взгляд, не в силах произнести то, о чем думала. После всего, что произошло в Башне, той ведь всё ещё нужна была помощь. Если они с Йеном пойдут дальше, то могут привести её. Вернуться в Круг и помочь восстановить там порядок. Вздохнув, девушка закусила губу. Да, приведут помощь или отряд храмовников, чтобы добить тех, кто там остался.

- Я не хочу возвращаться в Башню, - всё же вырвалось у неё, а на глазах навернулись слёзы.

Элина смотрела на рыжего парня, но видела не его, а безжизненное тело Налии, на месте которой мог оказаться и храмовник. Девушка видела гнев в глазах Лираэль и слышала горечь в голосе подруги, всё же вставшей рядом с ними и даже создавшей щит вокруг Йена, чтобы защитить его. Элина всё ещё слышала тот спор в Тени. Голоса друзей больно резали слух. Они шли вместе так долго, их путь был стол тяжек, но под конец они едва не разругались. Быть может, им нужно было всё же убить того древнего парня... Всхлипнув, девушка кинулась к Йену, чтобы обнять его. Быть может, решение освободить Тарвиния было очень и очень ошибочным, но Элина была рада, что оно позволило им вернуться.



#1194 Ссылка на это сообщение BornToSeek

BornToSeek
  • Seek strength, the rest will follow
  • 8 752 сообщений
  •    

Отправлено

Круг - Ферелден

 

Заметив, что никого из своих рядом нет, Алонн медленно поднялся и побрёл по коридорам. Неужто в Круге опять всё будет нормально и спокойно? Так тихо было... Столько загубленных душ в этих стенах. Место, которое Алонн восемь лет считал своим домом, теперь в лучшем случае будет напоминать ему о безвозвратной смерти многих и о демоне, что едва не поработил всех. Для этого эльфа тут места больше не было. Пора было двигаться дальше и, вероятно, постараться забыть о произошедшем здесь. Хотя как забудешь? Воспоминания о культе до сих пор преследовали Алонна по ночам в кошмарах, теперь к ним присоединятся, скорее всего, моменты близкой смерти. Жизнь бывает сурова, однако для эльфа она была ещё и беспощадна, второй раз пронзая его душу и оставляя на ней жуткий шрам.

Казалось, что башня заброшена, будто все взяли и испарились. Ясно было, конечно, что сейчас все приходили в себя там, в холле, однако ощущения одиночества никуда не девалось. Пройдя мимо подвала, Алонн увидел разбитые двери. Истязания он прошёл всего пару недель назад, и филактерию его отправить в Денерим ещё не успели, а значит...

"Мне не дадут перебраться в Неварру... Ни о каких Морталитаси можно и не мечтать, пока я нахожусь под надзором Церкви. Учитывая запрет на некромантию... Значит, пришла пора брать всё в свои руки".

Оказавшись внутри зала, эльф обнаружил лишь разбитые сосуды и заляпанный множеством пятен крови пол. Филактерии были разбиты, а значит и отследить никого нельзя было. Но, понятное дело, долго это не продлится. Лишь Круг возобновит свою деятельность, как будут созданы новые. Оставлять магов без слежки никто не будет.

"Пора уходить", - вздохнув, Алонн развернулся и покинул подвал.

Сначала склад, затем столовая. Вещи были собраны, провиант укомплектован. Кинжал и короткий меч, взятые у Мидо, оставались всё ещё при нём, однако записи о магии крови эльф всё же брать не решился и, зайдя в кабинет чародея, оставил их на столе. Всё равно всё нужное он уже вычитал и запомнил.

 

Оказавшись уже на льду озера, Алонн увидел далеко впереди удаляющуюся фигуру. Видимо, не один он решил под шумок покинуть Круг. Оглянувшись на башню, маг в последний раз задержал на ней свой взгляд. Восемь лет... Восемь лучших лет его жизни, а всё впечатление о них было испорчено за какую-то неделю. Отвернувшись, Алонн на секунду прикрыл глаза, а затем, поправив шарф, закрывающий большую часть лица, двинулся вперёд.

"Прощай, Цитадель Кинлох. Прощайте и те, кто помог мне в эти последние дни", - лишь мысленно добавил он про себя и молча пошёл навстречу своему будущему.


None can escape their chosen fate
Only the result in which you are destroyed remains
This enduring dominance is mine alone to relish in
Sing your sorrowful tune in this world bereft of time

#1195 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
  •    

Отправлено

Иствуд - Денерим

 

- Я не хочу возвращаться в Башню, - всё же вырвалось у неё, а на глазах навернулись слёзы.

 

- И я тоже. Послушай, - повернувшись, парень обнял девушку и заставил ее взглянуть ему в глаза. - Мое решение стать храмовником было ошибкой. Я... я не могу быть тем, кто служит лишь Церкви. Но просто так уйти из Ордена невозможно, как и уйти из-под надзора Круга. Мы должны выполнить свой последний долг перед нашими друзьями и доставить письмо Родерика в Церковь в Денериме, а потом... потом мы исчезнем. Пока они будут разбираться с тем, кто виноват и что случилось, мы будем уже далеко. Никто никогда не узнает о том, кто мы такие на самом деле. Мы просто... будем людьми. Как все в этом огромном мире. Хорошо?

Прижав Элину к груди, он поглаживал ее по растрепанным волосам. Сон, приснившийся храмовнику и магессе сегодня, этой морозной, холодной и одинокой ночью в забытой Создателем деревушке под названием Иствуд, бывшей лишь перевалочным пунктом на дороге к Денериму, вскоре совсем выветрился из головы. Странно. Казалось, что такой яркий, живой кошмар останется с ними навсегда, но... будто какая-то неведомая сила мягко, но настойчиво заставляла их забыть. Вскоре в памяти останутся лишь обрывки, а через день-другой и вовсе пустота. Просто дурацкий сон, в котором было страшное чудовище в воде, превратившееся в растерянного паренька, не знающего, какой сейчас год снаружи его прочного кокона. К тому времени, как наши юные герои доберутся до столицы, они даже не вспомнят, что им вообще что-то снилось.

Через несколько дней, уставшие, замерзшие, они, сидя на телеге с рисом, молоком и мясом, спрыгнут у ворот величественного города, в котором правит Серебряный Король, в котором интриги и секреты выползают из каждого пустого и узкого переулка, и направятся к каменной Церкви с женщиной в одеяниях жрицы, читающей слова из Песни Света, и молча передадут ей письмо с печатью Круга Магов Кинлох, личной печатью рыцаря-командора Родерика. Все так же ничего не говоря, они направят свои стопы к трактиру "Покусанный дворянин", где остановятся на ночь, а утром, с рассветом, сядут на корабль до Амарантайна, а оттуда - до Лломерина.

Но это будет уже совсем другая история.


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset


#1196 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
  •    

Отправлено

4ns7bx6ozdemzwf64n3o.png

 

Пустота.
Я чувствую пустоту. Это все, что мне осталось, потому что они ушли, бросили меня здесь, в одиночестве, в страдании, в растянувшемся в вечности моменте моей смерти. Почему он оставил меня? Я кашляю, чувствую воду в моих легких, чувствую, как темнота застилает глаза. Теперь я навсегда здесь. Та, другая, на верхних этажах, хотя бы может смотреть в окно. Я не могу даже подняться туда, где течет зловонная сточная вода. Этот коридор, запечатанный навсегда, стал моим единственным пристанищем. Иногда я кричу, а те, кто проходят сверху, вздрагивают и оборачиваются, некоторые подходят к стене и прикладываются к ней ухом, пытаясь расслышать мой зов, но для них это всего лишь тихий шелест крысиных лапок по мокрым камням. Всего лишь далекий отзвук капающей воды где-то в скале.
Я сжимаюсь в комочек и вдавливаю тело в стены, покрытые водорослями, ракушками и вонючей слизью. Мне холодно, теперь всегда холодно, а в сердце огромная дыра там, где когда-то было большое и светлое чувство. Почему они бросили меня, почему?!
Ответа на этот вопрос я никогда не найду. Я могу только ползти из угла в угол, а когда вода наконец на несколько мгновений покидает мои легкие, я могу громко хрипеть и стонать, в надежде, что когда-нибудь, кто-нибудь услышит меня. Найдет меня. Спасет меня от чудовищ, притаившихся в стенах и там, внизу, куда я не осмелюсь отправиться никогда.
— Бедное дитя…
Я вздрагиваю и поднимаю голову. Передо мной, там, наверху, стоит какой-то человек. Он выглядит молодо, даже слишком молодо, и кажется, он живой. От него веет теплом и непонятной силой. Я пытаюсь подняться и протягиваю к нему посиневшие руки, между пальцев которых путаются водоросли. Он улыбается мне, такой сильный и светлый. Вокруг него все плывет, меняется. Я кашляю, и на грудь выливается мутная вода вперемешку с кровавыми комьями из моих легких. Когда-то я была красивой, я это еще помню, самая красивая ученица Круга… а теперь что? Мои рыжие волосы выпали, торчат клочьями из полысевшей головы. А лицо распухло, как будто его долго били. Язык застрял между зубами, превратившись в тряпку. Я отвратительна сама себе.
— Мы отомстим им, — его голос звучит успокаивающе, когда он подходит ко мне и, совершенно не испытывая отвращения, обнимает и прижимает к себе. Не смотрит на воду, хлещущую из моего рта и пятнающую его робу. Ему все равно, он видит меня настоящую, такую, какой я должна быть. — За всю боль, что они причинили. Тебе, и тем девушкам наверху, и той бледной грустной женщине в холле. Я вас освобожу.
Я чувствую, как по моему лицу течет соленая вода. Это слезы?.. Я не знала, что могу плакать.
— Тише… тише, моя ледяная принцесса, — он сжимает холодные пальцы своей теплой рукой, и я забываю все. Всю боль и отчаяние, а пустота внутри меня наполняется светом и покоем. Я закрываю глаза, уже не чувствуя, как по моему лицу текут последние, едкие слезы. — Все будет хорошо…
Я растворяюсь, и в последние секунды своего существования в этом мире — своего заточения — я шепчу: «Спасибо».

 

7557677.png

 

Путь лежал неблизкий и суровый. Морозы в Ферелдене в это время года были лютые, в этом смогли убедиться ещё Йен с Элиной. Однако Алонн успел приготовиться более основательно: под тёплой одеждой его было почти что не разглядеть, лишь узкая полоска глаз оставалась открытой. Еды должно было хватить где-то на неделю, а дальше... Надо было что-то покупать. А ещё за комнаты в тавернах платить. Предусмотрительно заглянув в хранилище Круга, эльф нашёл там часть того золота, что была выручена в ходе торговли с внешним миром. И немного он, конечно, взял себе. Ещё при нём, в принципе, оставалось коллекционное оружие Мидо, которое в Денериме можно было бы вполне выгодно продать, если вдруг денег хватать не будет, но вот в ферелденских деревнях неваррские мечи на деньги не разменяешь, коллекционерам же в таких дырах делать практически нечего. Конечно, это был явно не самый честный способ добычи денег — сбагривать чужое имущество или просто напросто брать золото, добытое другими, но выбора особого не было: либо пытаться зарабатывать честным трудом и тем самым задерживаться в Ферелдене, либо использовать магию крови, что само по себе не является хорошим делом, либо вот забыть про совесть на некоторое время. Для эльфа выбор был очевиден — он не хотел лишний раз прибегать к запретным мерам, но и в стране этой оставаться он не собирался и всячески торопил момент своего отбытия. За двадцать лет он вкусил отвратительной жизни здесь и знал, как народ будет относиться к странствующему представителю народа остроухих. Да и к тому же он являлся, чёрт побери, одним из спасителей целого Круга, так что эта своеобразная плата была ещё низкой. Пара мечей и пара десятков золотых в обмен на спасённые жизни — ерунда натуральная.
Путь до Денерима прошёл, к счастью, без происшествий. Неодобрительные взгляды в тавернах можно было перетерпеть, упрямство и мелкую дискриминацию от людей тоже. Скакуна пришлось пару раз сменить, еды, как оказалось, надо было брать больше (эльф сам удивился, что смог съесть весь свой провиант меньше чем за неделю), но денег всё же хватало. В целом всё было более чем хорошо.
В самой столице Ферелдена Алонн задерживаться особо не стал. Едва въехав в город, он первым делом направился в порт, узнавать про корабли до Неварры, а также цены на места. Как и ожидалось, денег из Круга уже не хватало на всё. Конь был быстро продан задёшево, меч Мидо ушёл к одному из оружейников, и в итоге у эльфа средств стало даже с большим запасом. Уже на следующий день Алонн поднялся на борт судна, идущего до Камберленда. Вообще крюк, конечно, выходил знатный, и огромную кучу времени можно было бы сократить, отправившись не в Денерим, а в Джейдер, но некромант почему-то опасался пересекать границу Ферелдена и Орлея. Не хотелось заработать лишних проблем из-за желания каких-нибудь ферелденских солдат вдруг остановить остроухого.
Путь по воде между портами занял даже больше времени, чем между Кинлохом и Денеримом. За эти дни Алонн успел многократно пожалеть о том, что не взял с собой ничего почитать в дорогу. Заклинания не попрактикуешь (ведь все вокруг и не подозревают, что ты маг), заняться совершенно нечем. Единственный плюс — эльф смог выспаться и отдохнуть так, как не высыпался и не отдыхал никогда. Одно лишь мешало сну — кошмары. Кошмары, тема которых с культа некромантов стала съезжать на Дагона. Повторяющиеся сцены близкой гибели, ощущение проникающей внутрь чёрной слизи, провальные попытки произнести заклинание в нужный момент — всё это преследовало Алонна в течение всего пути.
Каково же было его облегчение, когда вдали наконец показался огромный золотой купол Академии Магов. Очень хотелось тут задержаться хотя бы на пару дней, посмотреть на достопримечательности, просто наконец насладиться приятным ощущением того, что ты покинул страну, принёсшую тебе столько горя. Неварра... Неужели это наконец-то произошло?
Денег ещё было много, поэтому никаких проблем с переездом в столицу королевства с одноимённым названием не было. Прежде чем отправляться искать Морталитаси, Алонн решил всё же день уделить прогулкам, отдыху и наслаждению происходящим. Такой лёгкости на душе он не испытывал даже в Круге. Эльф был как никогда близок к исполнению своей заветной мечты. Ну а какой-то день уделить расслаблению... Мелочь. Всё равно следующие года будут проведены за работой, можно было слегка и отвлечься от дел насущных.

 

"Вы приняты в ряды Морталитаси, Алонн Маэль. Мы уверены, что вы станете отличным дополнением для всего ордена", — именно эти слова заставили Алонна почувствовать настоящую радость. Быть может это даже было счастье, но наверняка эльф не знал — раньше подобного ощущать ему не приходилось. Знания, полученные много лет назад от культистов, послужили серьёзным подспорьем для него. Изначально многие довольно скептично отнеслись к его истории (про Дагона эльф тактично умолчал — в такое без письменных доказательств от кого-нибудь вроде Первого Чародея Круга не поверил бы никто уж точно), но некромант смог доказать правдивость всего рассказанного. Его мотивация и энтузиазм тоже действовали на руку. В итоге Алонн стал тем, кем и мечтал быть долгое время. Отныне Церковь не будет вечно следить за ним, да и просто простор для работы открылся невероятно большой. Доступ к знаниям ордена дал эльфу очень многое, однако вопросов оставалось всё равно более чем достаточно. Впрочем, времени на решение проблем, связанных с достижением бессмертия, у некроманта было в избытке.

 

***

 

Алонн заметно изменился. Волосы его были совершенно седыми, хотя сам эльф не был даже и близко стар (причём даже не из-за происходящего среди Морталитаси; всё же накопленный за много лет стресс не ушёл в никуда, а дал о себе знать), кожа побледнела из-за нехватки света, здоровье ухудшилось, взгляд стал заметно холодней, чем раньше. Встреть эльфа сейчас кто-нибудь из друзей (или знакомых) прошлого, узнать товарища они бы смогли явно не сразу. На полуофициальной основе Алонн смог набрать единомышленников и заняться вопросом переноса души из обычного смертного тела в специальные сосуды. Он помнил, как под руководством Сандро над селянами проводились жуткие эксперименты, целью которых была попытка узнать, в какой момент дух покидает тело, и как удержать этот самый дух в физическом мире, не давая ему "сбежать" в Тень.
— Всё готово, господин Маэль, — произнёс одетый в тёмное молодой мужчина, встретивший мрачного эльфа в тёмном коридоре. — Остальные уже в сборе, ждут вас.
— Хорошо, — коротко бросил Алонн и направился вместе с магом на нижние уровни этого таинственного места. Единственным источником света здесь служили факелы. Ни окон, ни каких-либо специальных щелей в потолках не было, кромешная темнота и замкнутость. Клаустрофобам в таком месте было бы очень неприятно находиться.
Сотни ступеней и десятки ходов спустя оба наконец достигли толстой обитой железом двери. Сопровождавший эльфа адепт открыл дверь и впустил некроманта внутрь. Довольно просторный зал в форме полусферы освещался лучше, чем остальные части подземелья: кроме факелов тут также было множество свечей, стоявших на полу в кругу. Около десятка магов обернулись на жуткий скрип железа. В центре комнаты на специальном постаменте стоял пустой доспех в необычном стиле: весь сплошь чёрный с тёмно-серого цвета наплечниками, созданный словно под эльфийскую фигуру, с замысловатым шлемом, напоминающим смесь маски, скрывающей всё лицо, кроме глаз, капюшона и... короны с только передними высокими зубцами. Не было видно ни одной щели или открытого места, кроме как уже упомянутых прорезей для глаз. Держалось всё это, видимо, на магии, потому что никаких подставок видно не было.
Алонн слегка улыбнулся и уверенно прошёл дальше, обходя стоящих в кругу вокруг центра магов.
— Отлично. Все приготовления выполнены? — тихо спросил он, не отводя взгляда от доспеха.
— Да, — отозвался один из магов. — Алонн, мы не знаем, сработает ли всё это наверняка...
— Мы и не сможем узнать, это тупик, — обернувшись, сказал эльф. — Мы близки к разгадке, но перед нами несокрушимый барьер. Дальше нам не зайти.
— Почему ты хочешь испытать это на себе? Ты проделал значительную часть работы, организовывал нас. Если сейчас вдруг что-то пойдёт не так, то нет гарантий, что ты останешься в живых. А другого лидера у нас нет, мы не сможем решить эту проблему никак.
Судя по тому, что маг обращался к Маэлю на "ты", с некоторыми из своих у эльфа были всё же действительно хорошие отношения. Даже среди Морталитаси можно завести друзей.
— Дальше пути нет, Габриэль. Если вся затея провалится, значит вся наша работа была напрасной и трудиться над этим дальше смысла нет. Я не хочу познать разочарование в своём труде, поэтому я либо погибну и никогда не пойму, что совершил ошибку, либо всё сложится удачно и я избавлюсь от всех смертных слабостей.
Маг покачал головой.
   — Мы готовы провести ритуал по той схеме, которую ты составил...
   — Тогда начинаем, — голос Алонна был на удивление мягок и спокоен.
Встав в паре шагов перед постаментом, некромант взял посох в обе руки и ударил им по земле перед собой. Слабая волна энергии едва не затушила свечи и подняла в воздух пыль. Расположившиеся в кругу члены ордена расставили в разные стороны руки и опустив закрытые глаза, начали читать заклятье. Тишина и спокойствие стали исчезать, пыль снова начала потихоньку взлетать под действием сил, создаваемых магами. Огонь факелов и свечей задрожал. Медленно, но верно руки колдунов стали покрываться тёмного-синего цвета аурой, которая затем стала расползаться и дальше. Ветер усиливался, начиная закручиваться вокруг магов. Алонн, закрыв глаза, неслышно для остальных шептал свою часть заклинания. Ещё несколько секунд, и пламя свечей окончательно пропало, затем потухли и факелы. В этот момент часть колдунов направили руки в сторону доспеха, а часть на эльфа, начав читать громче. Единственным, что сейчас освещало зал, было свечение той магии, что явными потоками передавалась от магов своим целям. Сцепив зубы, Маэль продолжал шептать. Ветер трепал чёрные робы, кружа по всему помещению, начиная завывать. Время тянулось, заклятье продолжало набирать обороты. Алонн начал чувствовать, что ему уже тяжело стоять, ноги сами начинали дрожать и подкашиваться. Долго он не протянет. Речь магов становилась громче, через минуту после начала ритуала уже стала переходить на повышенные тона. Вдруг между доспехом и эльфом начал устанавливаться отдельный малозаметный поток, даже более тёмного цвета, чем остальные. Две тонкие линии тянулись друг к другу с великой силой, но не могли в итоге слиться в один. Счёт шёл на секунды, Алонн ещё держался, но ощущение дикого напряжения в голове и всём теле жутко изматывало, появлялось ощущение тяжести, словно на плечи навешивали массивные грузы. Нити между доспехом и эльфом вдруг переплелись, и в этот момент...
Раздался оглушительный хлопок.
Подземелье пару секунд дрожало, словно случилось короткое землетрясение. Подскочивший в испуге адепт, ожидавший остальных магов за дверью, дрожащими руками открыл дверь. Впереди была практически лишь кромешная чернота... Лишь две жёлтые точки сияли на том месте, где по идее находился шлем доспеха. И тишина... Захлопнув в ужасе дверь, молодой маг кинулся прочь, собираясь позвать на помощь. Когда же он вернулся с другими, внутри зала было обнаружено лишь одиннадцать безжизненных тел. Судя по всему, эксперимент Алонна Маэля провалился. Единственная вещь показалась всем очевидно странной: на постаменте не было доспеха…

 

7557677.png

 

Лира лишь один раз оглянусь и мысленно попрощалась со всеми. Она уходила из Круга навсегда и меняла свою судьбу. Ее ждал дом, но есть ли он у эльфов? Что они могли со времен падения Арлатана назвать своим домом? Лишь аравель, который перевозили белоснежные галлы.
Через неделю девушка добралась до Редклифа. Погони за ней не было, но она все равно переоделась в более практичную одежду, что взяла в прачечной, сложив мантию в заплечный мешок. В нее был завернут кусок мыла, запас трута, чтобы не отсырел, огниво и немного безделушек, что можно было продать. Девушка еще умела плести из травы салфетки и делать другие поделки, но сейчас трава вся была скрыта под снегом.
В деревне она не стала задерживаться. Пополнив припасы, она продолжила свой путь. Мир был не без добрых людей, многие подвозили ее до ближайшей деревни или города. Лира устраивалась на разную поденную работу в таверне и тем самым зарабатывала немного денег и постепенно накопила на смирную лошадку.
В Денерим она прибыла уже весной и сразу села на корабль до Ривейна Еще в круге она вычитала, что там, в одном из городов, долийский клан живет в мире с людьми. Лломерин был пунктом ее познания самой себя

 

"Мама, а что случилось с Налией?" — Элина слушала, затаив дыхание, рассказа про Дагона и отважную эльфийку, которая бесстрашно сражалась с чудищем. Лира соврала дочке сказав, что Налия выжила и стала героиней круга магов. Она укрыла дочку одеялом и вышла из скромно обставленной комнаты. Она вышла на улицу где теперь, после Мора, располагалась новая Родина ее народа. За эти двадцать лет Лира стала взрослой и мудрой Первой своего клана, но она всегда будет вспоминать ту зиму и своих товарищей. Однажды, в Тени, они встретятся и каждый расскажет другому свою историю.

 

7557677.png

 

Илгарел, пока в Круге был бардак, устремился в покои Мидо, чтоб взять оружия и ценностей. Будучи там, он обнаружил, что кто-то уже был там и взял некоторые вещи, что неудивительно, правда, на столе Илгарел обнаружил интересные манускрипты и, чуть изучив их, более-менее поняв ценность содержимого в плане магических знаний и о малефикариумстве, забрал их себе с тем ценным и металическим "мусором" и парой ценных клинков, что смог найти в кабинете Мидо. Илгарел поспешно вернулся в свои покои и собрал все нужное, и еды в путешествие, и спустился вскоре в до этого момента охраняемое и защищенное место, где хранились Филактрерии, и обнаружил, что многие из них уничтожены, он нашел свою и убедился в этом, заодно добив ее, а затем и нашел более-менее целую  филактерию Налии, повертев в руках и забрав себе.
Илгарел стал искать Налию, быстро сделав это, и подошел к девушке, он улыбнулся ей, радуясь, что она цела и, подойдя ближе, взяв ее нежно за руку, согревая, посмотрел ей в глаза и спросил:
— Налия, как ты? Ты помнишь меня,  помнишь, что я обещал тебе?
Налия очень смутно помнила произошедшее. Девушка знала, что всё теперь закончилось, но мысли её были какими-то ватными и неполными. Словно бездушными. Кто-то попросил её помочь убрать осколки разбитой вазы, и Налия расценила это как приказ, который должна была выполнить. Девушка покорно выполняла всё, что ей кто-то говорил, не чувствуя какой-то потребности делать что-то лишь по своему желанию. Да и не было у неё больше никаких желаний. Лишь смутное воспоминание о том, что она хотела сбежать из Башни.
— Илгарел, — в голосе Налии не было привычной бодрости, девушка говорила спокойно. — Спасибо, я в порядке, — девушка улыбнулась, кажется, так нужно было делать, чтобы показать собеседнику какую-то вежливость. — Ты мне что-то обещал? Я не помню этого. Не помню, — во взгляде промелькнула тень воспоминания. — Мы хотели уйти, но об этом не говорят громко.
Налия опустила взгляд на свою руку, которую держал Илгарел в своей ладони. Как-то осторожно и заботливо. Значит, от него не нужно было ждать вреда. Наверное, эльфу было больно смотреть на девушку, совсем недавно такую дерзкую и с искрами во взгляде. А теперь она была бездушным сосудом. И только тень воспоминаний ещё сохраняла что-то от Налии в этом теле. Встретившись с парнем взглядом, эльфийка спокойно посмотрела на Илгарела. Если он позовёт её с собой, она пойдёт.
Илгарел посмотрел на нее мгновение и обнял нежно, не показывая ей своего лица, он, успокоившись немного, поцеловал ее в щеку и сказал ей на ухо, заботливо погладив рукой ее волосы:
— Мы… уйдем, покинем с тобой это проклятое место и эти земли, все уже готово, я все сделал… пойдем прошу тебя, не бойся...
Он посмотрел ей в глаза и сказал, держа за плечи:
— Я люблю тебя, Налия, и не хочу, чтоб ты погибла здесь, я обещал тебе, что мы с тобой будем жить вместе, в безопасности и уюте, наши дети будут счастливы и не будут знать о тех кошмарах, что творятся в этих проклятых землях, все у нас будет хорошо, здесь останется одна лишь гибель и уныние, прошлое, а там нас ждет счастье и процветающее будущее...
В Башне было холодно, а объятия Илгарела оказались тёплыми и заботливыми. Усмиренная Налия покорно приняла эту заботу. Будь она сейчас сама собой, так ответила бы на слова парня что-то колкое и, наверное, обидное и очень неблагодарное. Скорее всего девушка оттолкнула бы даже его. Но потом всё равно бы ушла вместе с ним. Что бы об Илгареле ни говорили, каким бы он ни был на самом деле, эльфийка видела в нем кого-то, кто был готов заботиться о ней и защищать её.
Но сейчас девушка не оттолкнула эльфа и не зарядила ему неблагодарную пощёчину за нежный поцелуй. Налия кивнула парню, соглашаясь пойти с ним. Не было в её взгляде радости и благодарности за то, что она всё ещё была кому-то нужна. Даже натянутой и фальшивой улыбки не было на её губах.
— Я не боюсь, — голос был так ужасно бесчувственный и спокойный. — Не понимаю, как ты можешь меня любить. Но у меня нет причин не верить тебе. Я пойду с тобой. Сделаю, как скажешь, — такая отвратительная пустота во взгляде, такая ужасная покорность. — Твоя кошка? У тебя же была кошка? — почему-то Налие казалось это важным, что была кошка и что её нужно было забрать с собой.
Илгарел улыбнулся ей и, взяв за руку, направился с ней, вместе они вскоре нашли Золотце и, взяв его, как и вещи девушки, которые она решила бы взять, поспешно и тихо покинули двери Кинлохского Круга, Илгарел нашел лодку у причала и, посадив на нее свою любимую, вещи и Золотце, вскоре укутав ее заботливо плащом и дав Золотце в руки, греб подальше от острова с башней, направление он взял на север в сторону Каленхадских доков, что были далеко, и он придерживался западного берега озера, и течение, как и время, скоро привели их на достаточное расстояние от башни Круга.
Они наблюдали за небом, и вскоре, когда вдали были видны огни у доков озера Каленхад, он причалил к безлюдному каменистому берегу вдали от них и помог выбраться любимой, и взял вещи, погрузив сумки на спину, теперь шагая с ней в сторону Имперского Тракта, держась деревьев, чтоб не попадаться на глаза, хотя внешне они выглядели как вполне обычные путешественники в дорожных плащах, что скрывали их одеяния, правда, эльфы. Илгарел смутно, но все-таки помнил дороги, да и на местности ориентировался хорошо с детства.
Они обошли Каленхадские Доки и вскоре, придерживаясь Тракта, направились на север к городу Хайверу, там был порт, и оттуда их путь лежал бы на теплый север Тедаса, сейчас же они отдыхали на привале, чуть поодаль от города, в лесу, и Илгарел поставил небольшую палатку, прикрыв ее ветками и колючками от зверей, и сидя на бревне у костерка, жарил пойманую дичь, более-менее очищенная и симпатичная, а главное, теплая шкурка которой теперь лежала рядом. Хорошо, что он взял с собой немного специй, думал Илгарел, и, проверив уже вполне готовое мясо, посмотрел на сидящую рядом с ним любимую с Золотцем в руках, которое было в полудреме, но запах мясца вполне не давал спать.
— Скоро поедим, Налия. Как ты, любимая? Не замерзла? — спросил он у нее, улыбнувшись.
Налия шла, куда её вёл Илгарел, не спрашивая себя, правильно ли она поступает и не чувствуя ни страха, ни какого-то волнения от предстоящей свободы. Как долго она уже мечтала вырваться из этой клетки, в которую сама себя и загнала, лишь бы не выходить замуж за того, кого ей выбрали в мужья в эльфинаже. Теперь же она была свободна, но свобода ты была очень спорной. Душа девушки осталась где-то в Тени, отрезанная от тела. А последнее сейчас тоже не принадлежало ей, а было, практически во власти того, с кем она ушла из Башни.
Безвольное и бесчувственное тело. Но у девушки всё ещё оставались отрывки памяти и она ощущала тепло, идущее от костра, а запах еды, приготовленной эльфом, напоминал Налии о том, что у неё есть желудок, который нужно кормить.
— Я не замёрзла, — ответила она на вопрос Илгарела. — Но мне холодно и я голодна, — добавила она, заметив, что эльф ждёт от неё что-то ещё, кроме простого ответа на вопрос.
Губы Налии дрогнули в лёгкой улыбке, Усмирённая поняла, что этот парень ждёт какую-то благодарность за свою заботу и решила, что улыбка должна подчеркнуть покорность девушки. Впрочем, улыбка вышла не особо сердечной и быстро исчезла с лица эльфийки, оставив после себя бесстрастное выражение и пустоту во взгляде.
Присутствие Золотца девушке было приятно. От кошачьего создание шло тепло, согревающее тело, а вибрация от мурлыканья тоже действовала как-то успокаивающе. Но Налия воспринимала и кошку и её хозяина совсем не так, как раньше, когда у эльфийки еще была душа. Тогда девушке нравилось гладить Золотце и вспоминать, как она думала, что это именно оно испугало ее в Коридорах. И, будь у девушки чувства, она или смутилась бы или разозлилась бы от признаний в любви. Сейчас же воспринимала их как знак того, что Илгарела не нужно бояться. Раз любит, значит, и не обидит. Значит, нужно делать то, что говорит. И тогда Налия будет в тепле и безопасности.
Конечно же, девушка понимала, что разговоры о любви и детях и совместном будущем вели и к тому, чего у неё ещё никогда не было. Но мысли её эти совершенно не пугали и не смущали. Любит. Заботится. Обижать не станет.
— Это съедобно, — сказала она, откусив от прожаренной ножки зверюшки, пойманной и приготовленной Илгарелом.
Налия не находила пищу вкусной, она оценивала объективно. Конечно, вкусовые ощущения у неё никуда не делись, но субъективного восторга не было совершенно. Еда была хорошо приготовлена и на вкус хороша и сытна. Закончив с трапезой, девушка погладила Золотце, а потом посмотрела на эльфа, который, словно, чего-то ожидал от неё.
— Спасибо за твою заботу, — и всё та же пустота в голосе, словно говоришь не с живой девушкой, а с каким-то бревном.
Илгарел тепло улыбнулся девушке, кивнув, и приступил к шкуре крупного зайца, ибо пока еще было вполне светло, ибо ночь уже давала знать о себе, перетекая из вечера, и луна показывала себя во всей красе, будучи на верхушках деревьев.
— Я сделаю тебе из нее рукавички и муфточку, надеюсь тебе они понравятся, хотя получится, честно скажем, так себе, уж извини за такие, ну хоть согреет и убережет руки… ну это временно,  потом выбросишь, а за морем будет уже тепло и купим тебе вещей хороших и на местную моду. Впрочем, погоди, у меня есть для тебя подарок получше... и лучше уж сейчас, при этой луне и нашей свободе, в этом лесу… — улыбнулся он и, сложив незаконченные поделки из шкуры, вскоре достал долийское кольцо, затем приблизился поближе к девушке и, пригнувшись на колено, взял ее нежно за руку, и, держав другой кольцо, спросил у нее, посмотрев ей в глаза с теплотой и серьезностью: — Милая и прекрасная Налия, ты станешь моей любимой женой и матерью детей моих, живя со мной в радости и совместно преодолевая трудности, что могут быть на нашем совместном семейном пути?
Если бы душа Налии была бы где-то рядом, если бы она сейчас витала над Илгарелом и своим телом, то вздохнула бы с сожалением. Ситуация была бы романтичной, если бы девушка оставалась самой собой и прониклась бы чувствами к этому высокому эльфу. Но так... Это было даже как-то трагично. Безвольное тело, согласное на всё, и парень, то ли действительно всем сердцем любивший эту девушку, то ли просто отчаявшийся найти свою второю половинку и цепляющийся за Налию, как утопающий за соломинку. Разве они были нормальной парой? Разве Илгарел не заслуживал жену, любящую его, а не покорно исполняющую его желания? И разве Налия не заслуживала истинной свободы, а не очередной клетки?
— Я согласна, — тихо ответила она бесчувственным и спокойным голосом.
Чего ещё могла желать Усмирённая? Заботливый муж, достаточно сильный, чтобы выжить в этом суровом мире. Семейный очаг, дети? Да, о детях придётся заботится, но ведь Налия не сможет их любить. Быть может, ей было бы всё же лучше остаться в Башне и выполнять грязную работу? Но ведь она даже не ощущала, насколько печальной была её ситуация. И, кто знает, вдруг её душа не погибла, а где-то витала в Тени, а Илгарел однажды сможет вернуть её? Ведь говорят же, что души бессмертны, а процесс Усмирения, как ходили слухи, мог быть обратим...
— Спасибо за подарок, — всё та же дурацкая пустота в глазах, и ни капли радости или каких-то других чувств, когда на её палец надели кольцо.
Добровольно ушла в Башню, чтобы избежать замужества, а теперь становилась женой Илгарела. Лишённая души и своих магических способностей. Но если бы Налию спросили, будь у неё выбор, согласилась бы она на это или предпочла бы тогда не столкнуться с Элиной в Коридоре, не впутаться в эту историю и не погибнуть в Тени, то она ответила бы, что не стала б ничего менять.  Будь у девушки душа, она была бы счастлива узнать, что жертва её спасла остальных. И будь у неё душа и чувства, она всё равно однажды согласилась бы на предложение Илгарела, но не так скоро, конечно же...
Илгарел улыбнулся ей радостно, обняв ее и сказав слова на эльфийском, которые, он думал, никогда не сможет произнести, и свет вечера уже окончательно уходил вступая в ночь с луной:
— Sylaise enaste var aravel. Lama, ara las mir lath. Bellanaris… теперь мы вместе, Налия, надеюсь, ты в глубине сокрытой души счастлива, как и я с тобой… ничего, мы сможем жить вместе и привыкнем к… скромности на эмоции, я надеюсь, тебе станет лучше, и я попытаюсь сделать все, чтобы тебе было лучше и хорошо… впрочем, не надо о грустном, это наш день, наша ночь. Могу я поцеловать свою невесту и любимую жену прежде, чем мы направимся ко сну? — спросил он у нее.
— Ты спрашиваешь разрешения. Словно я могу тебе отказать, — Налия опустила взгляд, но не из-за смущения, которого она, конечно же, не испытывала.
Нет, Налия не смущалась и не боялась, она просто спокойно стояла и ждала. У девушки не было какого-то опыта, чтобы сейчас что-то сделать. Не было и каких-то чувств, чтобы реагировать. Всё, что она могла — просто покорно принимать прикосновения и поцелуи.
Наверное, Налии даже повезло. Илгарел был опытным и заботливым. Очевидно, что у него были какие-то чувства к девушке, и слова о любви не были пустыми. Эльфийка не могла чувствовать волнения или страха. Но она чувствовала тепло мужского тела, согревающего её этой ночью. Были и другие ощущения, для которых не нужно было обладать душой. Наверное, можно было даже сказать, что эта ночь, первая из многих, последующих за ней, была не такой уж и ужасной. Быть может, однажды Налия даже ответит на поцелуи и ласки, пусть и не потому как любит, а чтобы как-то ответить на заботу, чтобы как-то отблагодарить того, кто будет хорошим мужем и отцом их детей.
Путь их лежал в Хайевер, и вскоре Илгарел с со своей женой пробрался в порт и, после поисков, смог найти безопасный торговый корабль, где в трюме его приняли за небольшую плату в качестве более-менее ценного оружия из кабинета Мидо. Они плыли через море на север, на первую остановку к их путешествию к свободе. Затем они зимовали с кланом долийцев, которых нашел Илгарел и с которыми жил и учился у них чему мог, одновременно выведав секреты рукописей по малефикарии, что нашел в башне. Вскоре путь их с сумкой Илгарела, содержащей некие вещи и рукописи долийцев, лежал в их совместном одиночестве, и, пройдя через горы, они оказались в месте, которые многие маги считали безопасной гаванью для таких, как они, скрывающихся от Орлесианской Церкви, место сие было проклинаемо ей и предано анафеме, которую, правда, местные жители давно уже не замечали, место сие было Тевинтерским Империумом, страной тепла, древней магии и непрекращающихся войн с северными варварами Кунари, место, земли, леса и горы которого Илгарел когда-то знал, как дом, хоть и давно не был в нем с юности.
Жизнь была непроста, впрочем, Илгарел обеспечивал свою жену и никогда не раскрывал ей ночами перед совместным супружеским сном того, какой ценой и тяжбой он добывал средства для их проживания,  и со временем он нашел способ пробиться и закрепиться в Империуме, не терпящем ошибок и слабости. Там Илгарел, более-менее обогатившись окровавленным золотом и имея знания темных углов Империума, вскоре нашел того, кто взял его в ученики, казалось, как было непросто найти старого и дряхлого магистра-летана, что был вдовцом, без погибших детей и без учеников, как и из-за трат уже был небогат, как и осмеивался теми, кто еще помнил о его существовании, когда этот старик пытался что-то вновь кому-то доказать и выдать очередную фальшивую поделку за якобы древний эльфийский артефакт, который, естественно, не вызывал уважения и инвестиций в нахождение большего числа ценностей и написания научных трудов для библиотек Магистериума, где было бы указано его имя перед встречей с Создателем. И вот тут и появляется Илгарел, молодой и перспективный маг, у которого и что старику магистру на руку есть, и настоящие эльфийские артефакты и знания, даже переводы текстов которые сий выскочка эльф знает, как и грамоту,  а он даже не гражданин цивилизованного Империума. Нетрудно догадаться, что этот скромный юноша потребовал за свои услуги дряхлому магистру, который вновь, казалось, что было невозможно и до смерти, вернул себе какое-то расположение своего клуба старичков-магистров, что перестали внезапно считать его сумасшедшим и жуликом в пару ночей, а платой было всего-то стать его учеником, и ведь, действительно, старичок, подумав, решил не терять такое ценное вложение, которое даром достается и не достанется какому-то знакомому конкуренту, и сделал Илгарела учеником своим, как и дав ему то, чего у него не было с этим — статус, гражданство в Империи.
Старичок радовался тому, что приобрел и более-менее смог закрепиться и вернуть хоть что-то от того имущества, что, казалось, в том виде, что оставалось, вело его к жизни какого-то сопорати, а не знатного летана, и его труды были хоть кем-то востребованы, да и ученик его оказался очень умелым и педантичным в плане освоения библиотек Магистериума по магическим наукам и того, что мог дать его учитель. Илгарел со своей любимой женой Налией, что недавно к тому моменту уже осчастливила мужа и родила ему двойню, стал жить хоть в скромной, но роскоши, по меркам многих обывателей, а вскоре и вовсе получил все, что смог от довольного старика, которого в порыве празднования на одном из балов хватил удар, и он скончался, захлебнувшись вином, как единственный ученик магистра, что уже к дряхлой старости и забвении многими и не имел ни родственников и никого, кто мог бы претендовать на что-то от него, кроме мошенников, Илгарел, подарив подарков и лести нужным чиновником, что решили все-таки не изымать скромное имущество старика в пользу Империума, получил полноправный статус магистра летана, и был теперь хоть мелким и незначительным дворянином, но знатным и состоятельным элвеном, как и его жена и их подраставшие сын и дочь, что теперь жили в небольшом имении у моря лесов и гор на западе от Минратоса.
Илгарел и его скромный род, кроме фамилии, не имел больших богатств, влияния, престижа и более десятка домашних рабов со слугами и стражей, но Илгарел заботился о своей семье и пытался помочь своей любимой жене, ища возможность улучшить ее состояние и нивелировать ее недуг, он как мог посвящал свое время в своей лаборатории и библиотеке, приобретал манускрипты и искал сведения, как и проводил темными ночами опыты, прежде чем затем проверить спящих давно детей и вернуться на супружеское ложе в объятие жены которой он старался страстью любви и материальными благами жизни и дарами внимания в лице цветов, духов, красивых парчовых платьев, мехов, украшений и ужинов полной вкусной еды, вин и сладостей вернуть хоть толику прежней души и поднять ей настроение, в ответ он часто получал имитированную улыбку Налии которая пыталась изобразить чувства мужу и подрастающим детям, их сыну и задорной, внешне похожей на мать дочери, играющим вместе часто в саду их имения с нестареющим кошачьим созданием Золотцем, что порой было умнее многих мабари, вместе взятых, и обучающимся магическим и прочим ученым наукам, что мог дать им их отец и Империум, как и учения об обращении с оружием клинковым, копьем и луком.
Одной из ночей в своей лаборатории Илгарел, как ему показалось, возможно, нашел способ возродить жизненные, душевные силы с эмоциями его любимой Налии, он вновь вчитается в манускрипт и вновь будет чертить пером расчеты с записями по магическим экспериментам. Главное для него было, чтоб его любимая не пострадала и излечилась как должно, а терпения и воли у Илгарела, закаленного жизнью лишений, утрат и трудностей с трудом для достижения цели, было достаточно. Он не спешил, ради нее и их детей он вновь и вновь перебирал манускрипты за светом магических ламп и вновь чертил...
Илгарел затем вернулся в покои и вскоре вновь был со своей любимой и мирно спящей женой на супружеском ложе, освещаемом теперь летней луной, что с легким шумом бриза моря доносилось из их окна лоджии поместья, он обнял ее и, пригладив ее рыжие волосы, убрав их с лица, и поцеловал ее в лоб, сказав ей тихо и с теплой улыбкой, прежде чем уснуть, нежно обнимая ее и погладив ее растущий живот.
— Скоро, моя любимая, скоро ты вновь будешь счастлива и улыбнешься по-настоящему, чувствуя… я сдержу свое обещание тебе...
Что было дальше с Илгарелом, его любимой женой Налией и их элвенскими детьми-магами, а также кошачьим созданием Золотцем или потомками этого умного и крупного создания, что часто жрало лириум и эльфийский корень, покажет лишь время, а Век Дракона изменчив на великие и не очень события, с каждым годом и десятилетием его.

 

7557677.png

 

Солнце садилось за удаляющиеся шпили города, окрашенные последними лучами в багровый свет. Минратос, столица Тевинтера, казался залитым кровью. Последние телеги торговцев покидали ворота города, перед тем, как стража надежно их запрет на ночь.
— Я всегда любил закаты, — призрак Дедули Плюгиса уселся поудобнее на краю потрепанного фургона скобяных дел мастера. — В них есть что-то величественное и печальное. Они напоминают мне о бренности бытия и о том, что все сущее имеет свой конец.
— Угу, — бледный, болезненного вида парень, плотнее закутался в вылинявший старый плащ и прижал к груди свою полупустую сумку.
— Как думаешь, нас скоро будут искать?
— Тебе не стоит беспокоиться. Доверься мне. В таких делах у меня есть опыт, — заявил Дедуля. — Не раньше утреннего обхода целителя, а к тому времени, мы будем далеко.
Парень вздохнул и снова уставился на город.
Когда-то, не так давно, когда он, измученный долгой дорогой, наконец, прибыл в Минратос, город сначала поразил его до глубины души. Никогда в жизни он не видел ничего настолько величественного, грозного и… пугающего. Пугал не только город, пугало его население, в толпах которого, то тут, то там, вынырывали черные фигуры местной знати, словно вестники смерти. В нарядах магистров и простых магов преобладали темные цвета и острые углы..
Ох уж эти углы! Они, похоже, были коньком тевинтерской архитектуры и их натыкали везде, где нужно, и где не нужно. И они его пугали.
Как пугали, изменившиеся до неузнаваемости, брат и сестра, которых Деменций без особого труда отыскал в огромном городе.
Милдрет, милая голубоглазая девочка, которую он помнил, теперь превратилась в холодную стерву, на лице которой была написана только надменность и презрение. Она не так давно упокоила престарелого супруга и нынче сцепилась в бою с его детьми от первого брака за наследство, одновременно пытаясь закадрить бедного, как церковная мышь, но весьма знатного, магистра.
Вэйлин так же изменился, настолько, что Деми его даже не узнал. Высохший, полысевший, весь какой-то желтый, в черной мантии, он просто выглядел ходячим трупом. Как выяснилось позже, мессир Вэйлин погряз в интригах, пытаясь заиметь титул магистра, настолько, что начал использовать магию крови.
И появление младшего брата, беглого мага из Ферелдена, их вовсе не обрадовало.
Нужно отдать должное — приняли они его хорошо. Деми поселился у Милдрет, что благотворно повлияло на ее репутацию (одинокая вдова могла навлечь на себя ненужные слухи).
Вот только «дома» себя парень не чувствовал. Тевинтер был слишком чуждый для него, выросшего в диком Ферелдене. Здесь угнетало все — огромные темные здания, ощущение древности, острые углы, темные, словно траурные одежды магов и знати, культурные различия, наличие рабства…
Родственники предоставили ему кров и еду, но практически не общались с ним. Прислуга (в виде рабов) тоже никогда не разговаривала и ферелденец чувствовал себя одиноким. Единственное место, которое ему нравилось, была городская библиотека, где Деми просиживал целые дни.
А потом оказалось, что он — болен, тронулся рассудком, и Милдрет вызвала к нему целителя и заперла в богадельне для знати.
И с чего они это взяли? Быть может, не поверили тому, что он прочитал им из книги о Дагоне? Но ведь там написана была чистая правда!

 

— Они не верят мне. Почему они не верят мне? В книге же все расписано, пусть почитают! — бормотал себе под нос Деми.
— Они боятся тебя. Как в свое время, боялись меня, — сказал Дедуля. — Меня тоже считали безумцем… Настолько, что меня предал собственный сын — и привел людей Архонта. За что ему смертную казнь заменили ссылкой, позволив, однако, потомкам вернуться на родину.
— Мой отец? Тебя предал мой отец? — догадался парень.
Призрак Пелагиуса только усмехнулся.
— Интриги, предательства, убийства — это сущность жизни тевинтерских магистров… Но мой сынок, как всегда — опоздал. Я успел спрятать свой гримуар с тайнами магии, недоступными смертным, и ценные бумаги на 500 тыс. золотых. Я надеялся, что Васисуалий явится сам низвергать своего отца, и приготовил ему хор-роший сюрприз, но… Мелкий гаденыш оказался хитрее, чем я думал, и послал на виллу людей Архонта… И когда кунарийская взрывчатка разнесла виллу с солдатами Архонта, его даже не поцарапало!
— Как он мог пойти против собственнного отца?! — возмутился Деменций.
— Среди тевинтерцев это не редкость, — поджал губы Плюгис. — Ты же знаешь, какие отношения царят в семьях тевинтерской знати. О какой любви между детьми и родителями может идти речь, если молодых людей семьи женят, не спрашивая их мнения, словно спаривают чистокровных скакунов, для выведения лучшего потомства?
— Свинство! — заявил Деми.
— Священная традиция, — поправил Пелагиус. — Но не все согласны с такой традицией. Многие бунтуют, таят злость — до нужного момента. Как твой отец. Конечно, он надеялся, что Архонт, кроме всего, осыплет его щедротами, но… Забыл, что сам принадлежит к роду предателей, и подлежит смертной казни. Он просто получил помилование и ссылку. Представляешь его разочарование?
— Оно его преследует всю жизнь! — закивал Деми. — Так вот почему отец отсылал всех детей с магическим даром в Тевинтер!
— И не добился абсолютно ничего — только их изуродовал. Милдрет — превратилась в истеричную злобную стервь, Вэйлин — ударился в магию крови. А ведь наш род никогда не нуждался в таком позоре, как усиление магического потенциала магией крови! Эх… — Плюгис обреченно махнул рукой. — Ни Вэйлин, ни Милдрет не оправдали моих надежд. Они не почувствовали меня. Они не услышали и не увидели меня. Они слепы и глухи, закуклились в своих мелочных мещанских интригах, погрязли в болоте бытия… Они не достойны быть моими наследниками.
Парень покосился на призрак Дедули.
— Так это все было… Ради выбора наследника?
— Наследника, который был бы меня достоин, — кивнул Плюгис.

 

— Он опять сбежал! — Милдрет (точнее, госпожа Асклепиус) нервно заходила по кабинету, шурша пышной юбкой платья. — Боюсь, его состояние ухудшается с каждым днем! Сначала этот навязчивый бред о каком-то морском демоне, захватившем Круг, разговоры с покойным Дедулей Плюгисом… Похоже, это безумие — семейная черта. Вспомни магистра Пелагиуса — он вообще слетел с катушек!
— Меня пугает не его безумие, — поморщился мессир Вэйлин. — А его сила. Когда Деменций поступал в Круг, он не был способен даже крысу молнией поджарить. А теперь — для него не проблема накрыть полгорода молниями. Только не говори, что в Ферелденском Круге настолько улучшили владение магией.
— Так какие будут приказы, госпожа? — затоптался у двери главарь наемников.
— Изловить, и доставить живым. Желательно живым, — Милдрет и Вэйлин переглянулись. — Наш брат — очень болен, и не менее опасен. Действовать нужно аккуратно, и ни в коем разе не испугать его. Используйте тот сонный порошок, который я приготовила.

 

Шел четвертый день путешествия. Время уже давно перевалило за полночь, когда потрепанный юноша, с лопатой на плече и вещевым мешком в руке, добрался до выжженых развалин, где когда-то раскидывалась богатая вилла мятежного магистра Пелагиуса Непреклонного.
Только по остаткам колонн и стен, оплетенных плющами, можно было судить о былой роскоши и величии виллы Секстициниусов.
— Ну и где это? — спросил хрипло юноша сам у себя. Склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то, он кивнул, и, забравшись под останки каменной лестницы, начал долить лопатой землю…
Небо уже начинало светлеть, когда Деменций, перемазанный в земле и глине по уши, выбрался из глубокой ямы, держа в руках увесистый ящичек, мерцающий синеватым светом и излучающим очень сильную магическую ауру.
— Кажется, нашел… Это? — тяжело дыша, спросил Деми.
Пелагиус, который все это время прохаживался по останкам виллы, заложив руки за спину, удовлетворенно кивнул.
— Именно. Я сниму защитные чары, — призрак возложил руки на ящик и беззвучно прошептал несколько слов, отчего сияние вспыхнуло и погасло.
С большим трудом, Деми открыл ящик. Там действительно пылилась старая, переплетенная кожей, рукописная книга и несколько, завернутых в ткань акций тевинтерских и антиванских банков.
Парень осторожно раскрыл книгу и бегло пролистал: формулы заклинаний, алхимические рецепты, какие-то непонятные знаки (похоже, кунарийские), рецепты ядов и взрывчатых смесей, древние, уже забытые магические ритуалы и даже жертвоприношения…
— Теперь все мои знания переходят к тебе, Деменций. Как к моему единственному наследнику, — усмехнулся по-отечески Пелагиус. — Что касается меня, то мне пора отправляться… по своим делам. Кто знает, быть может, мы когда-то встретимся… Найди разумное применение моим знаниям, дитя, и они снова вознесут род Секстициниусов на надлежащую нам высоту!

 

…Его обнаружили в руинах бывшей виллы Секстициниусов, где парень сидел на обломках лестницы, увлеченно читая какую-то старую облезлую книгу для записей и восхищенно цокая языком. Это было весьма странно, учитывая, что пожелтевшие страницы книги были абсолютно пусты.
Усыплять пациента не пришлось — на появление наемников он отреагировал спокойно, и добровольно последовал за ними.
— Дедуля Плюгис ушел. Но обещал вернуться, — объяснил Деми целителю Тулио по возвращении в Минратос. — Он завещал мне сделать род Секстициниусов снова великим с помощью его гримуара, — парень указал на пустую книгу. — Там хранятся великие тайны. Не поверите, но магистр Пелагиус вывел теорию бессмертия через замену тел, почти такую, какую использовал Дагон! Крайне интересно!
— Без сомнения, мессир, без сомнения, — закивал целитель. — А теперь вам нужно принять ванну и отдохнуть с дороги. Вы ведь проделали огромный путь!
Повернувшись к помощнице, целитель велел:
— Ванну с успокаивающими травами, грелки, настойку эльфийского корня по столовой ложке перед едой, три раза в день. И да, усильте охрану палаты храмовниками. Магические инциденты нам вовсе ни к чему.
— А книгу?
— Оставьте, она же бесполезна, — махнул рукой мессир Тулио.
— Вы считаете меня сумасшедшим? — с горечью спросил Деми.
— Вы много пережили, мессир, из-за чего ваши душевные страдания… усугубились. Вам просто нужен покой и хороший отдых, — уклончиво ответил целитель.
Парень сокрушенно покачал головой, но без пререканий вернулся в свою палату.
А через неделю Деменций исчез. То есть — вообще исчез. Дверь палаты была заперта, охрана, стоящая возле нее охрана — никого и ничего не видела, крохотное окошко, забранное крепкими решетками — не тронуто.
Единственное, что обнаружили целители — на полу был выжжен ровный круг, со странными, кунарийскими символами. Никто из приглашенных магов, включая мессира Вэйлина и госпожу Милдрет не сумели объяснить его предназначение.
Поиски в Минратосе и окрестностях сбежавшего душевнобольного ни к чему не привели. Сбежавший пациент был объявлен в тевинтерский розыск, и за его местонахождение назначена большая награда. Однако, это не дало никаких результатов.
Через некоторое время всплыли слухи, что безумный молодой отступник, похожий описанием на Деменция, был замечен аж в Антиве, а затем — в Орлее и Неварре, но похоже, все это была очередная ложь охотников за головами, желающих получить вознаграждение.
Дальнейшая судьба Деменция Айронхеда-Секстициниуса, ученика Ферелденского Круга магов и пациента богадельни им. Магистра Липидия, осталась неизвестной.

 

7557677.png

 

Магия — дар ли это или проклятие? Элина не знала ответа, да и знать его уже не желала. Девушка решила для себя, что не повторит прошлой ошибки вновь. Как бы ей больно не было смотреть на чужие страдания, она больше не станет так открыто кого-то лечить, как тогда исцелила соседское дитя. Девушка знала, что ей будет сложно удержаться, но она обещала Йену быть осторожнее. Обещала не потому, как он просил. Нет, обещала, так как сама хотела сделать всё, чтобы они с бывшим храмовником могли жить как можно дольше и настолько счастливыми, насколько только могли быть счастливы два любящих сердца.
Элина боялась. Она сомневалась. Она хотела сделать всё так, что бы всё было правильно и всем было хорошо. Ей было трудно признать себе, что и она имела какие-то желания, ради исполнения которых нужно было чем-то пожертвовать. Так, например, их решение не возвращаться в Башню, подвергло не только её, но и Йена опасности. Это решение лишило Элину возможности помочь восстановлению Круга, узнать о судьбе остальных. В какой-то мере девушка чувствовала себя предателем. Но, стоило ей посмотреть на рыжего парня, идущего рядом, как все сомнения уходили в сторону.
— Даже не верится, что добрались, — шепнула Йену Элина, придерживаясь за него, пока тело словно продолжало покачиваться после долгой поездке по волнам.
Сколько они были в пути, девушка даже не помнила уже. Иногда время тянулось какой-то ужасной и противной бесконечностью. Но стоило появиться светлому мгновению, как оно тут же улетало прочь. Обветренные губы девушки дрогнули в осторожной улыбке, когда она перевела взгляд с пейзажа порта на уставшее лицо рыжего парня.
Лломерин. Неужели тут они смогут найти себе место? Тут, на этом острове у побережья Ривейна? В этом раю для пиратов, разбойников и различных преступников? Что же, если так подумать, Йен и Элина, в какой-то мере, тоже были личностями преступными: беглая ученица Круга и храмовник, кинувший церковь.
В пути они иногда обсуждали, чем бы могли заняться в будущем, как могли бы заработать себе на хлеб. Иногда Элина увлекалась мыслями о возможной работе, иногда совсем не хотела об этом думать. Но теперь, думай, не думай, а делать что-то надо было.
— Мы ведь справимся, верно? — девушка провела ладонью по обросшей щеке Йена и заглянула ему в глаза.
Странно, сколько они уже пережили вместе, сколько дней и ночей уже ведь прошло со дня неосторожной улыбки в библиотеке, а Элина до сих пор испытывала волнение и какую-то дрожь в коленях, когда смотрела Йену в его глаза, такого, как казалось девушке, чудесного цвета.
— Справимся, конечно, — кивнул ей парень, улыбаясь, но в этой улыбке она уже несколько дней назад начала замечать некоторое напряжение, иногда даже боль. Кожа храмовника побледнела и сквозь нее просвечивались темные вены, а глаза болезненно поблескивали. Конечно же, Элина знала про зависимость, но ничего об этом не говорила, надеясь, что эта проблема обойдет их стороной.
А теперь они были в Лломерине. Кто-то считает, что это обычный портовый город, каких полно в Ривейне, а кто-то считает его жемчужиной пиратства, контрабанды и наемничества, ведь именно отсюда в рейды выходит знаменитая Армада Удачи, именно здесь проводятся самые пышные, крупные ярмарки награбленного, и именно здесь можно раствориться в толпе таких же неудачников, бросивших собственную жизнь там, за морем, и начавших новую. Йен полагал, что здесь их не будут искать ни Церковь, ни Круг магов, ни ферелденская знать. И он был прав.
Проходя по улочкам, скачущим по скалам вверх и вниз, они продолжали слышать шум прибоя; но громче всего тут был гомон людей и нелюдей всех мастей, прибывающих и отбывающих в порту. Казалось, сам воздух был пропитан свободой, той истинной свободой, которую магам не сыскать даже в Тевинтере, где за каждым углом поджидает предательство, интриги и кровь. Йен почувствовал, как голова его закружилась, и прислонился в тени одного из низких домов с покатыми крышами, у окон которого были развешены цветастые тряпки, сушащиеся на ярком, жарком Лломеринском солнце. После холодного и мрачного Ферелдена привыкнуть к местной жаре и тяжелому воздуху было трудно, но голова у него кружилась не только от этого. Прикрыв глаза, он попытался прогнать страшные мысли о том, что немногие оставшиеся у них деньги, заработанные в порту погрузкой и разгрузкой ящиков, нужно потратить на дозу синего порошка.
А мимо них пробегали босоногие, черные от загара дети, весело о чем-то крича на местном певучем диалекте, и проходили наряженные в яркие одежды женщины, увешанные золотом и серебром так, что от их блеска болели глаза, и деловито, рысцой, пробегали подозрительные на вид субьекты с роскошными усами и дорогущими кинжалами... И никто не обращал внимания на бледных, не похожих на других парня в латных доспехах и плаще и девушку в простых одеяниях крестьянки.
Элине казалось, что Йен вот-вот упадёт. Девушка даже знала причину его слабости, но не знала, чем она могла бы ему помочь. Какое-то время она просто сидела рядом с ним и молчала, разглядывая свои ладони.
— Ты сможешь продержаться? Без... этого? — Элина закусила губу и перевела взгляд со своих рук на парня. — Я не знаю, как это у вас... Можно так просто прекратить или... — она замолчала, но вопрос был и так понятен.
Если ему всегда будет нужен лириум, как же тяжко на него будет зарабатывать. Но не это беспокоило девушку. Что будет дальше? Будет ли нужно Йену всё больше и больше синего порошка? Или была ещё возможность как-то перебороть эту зависимость? Всё же храмовником парень не был так долго.
Вздохнув, Элина потянулась к нему, чтобы обнять и поцеловать его. Трудностей у них было много. И позади и впереди. Но девушка надеялась, что они всё же найдут возможность справиться со всеми проблемами. Главное, что Элина и Йен были теперь вместе и не были больше ограничены условиями Круга.
— Попытаюсь, — прошептал бывший храмовник и отлепился от стены. Им нужно было найти какую-то крышу над головой перед тем, как подумать, что делать дальше. Одно было хорошо: на них никто особо не обращал внимания, даже на Йена, который выглядел, как лихорадочный. Впереди была портовая таверна, крошечная, тесная и пропахшая рыбой, как любая другая из сотен, тысяч таких же портовых таверн, в которых пираты, моряки и путешественники проводят вечера за кружкой эля, нехитрым ужином и продавленной кроватью перед новым путешествием. Йен и Элина вошли в одну из таких таверн, вывеска которой гласила "Соленый ветер". В нос тут же ударил запах квашеного лука и несколько заветрившейся селедки. Йен, которому и так было нехорошо, пошатнулся и поморщился, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота.
Скамейки, расставленные вдоль стен,и круглые столики посередине были заполнены почти наполовину, но к вечеру количество посетителей определенно вырастет. Йен не хотел привлекать к себе слишком много внимания, все же беглые маги вызывали подозрение даже в таком месте, не говоря уже о дезертирах от Церкви, поэтому он почти ни с кем не разговаривал, а если надо было что-то заказать, говорил коротко и по делу. Вскоре перед ними уже стояла рыбная похлебка, холодное, почти ледяное разбавленное вино по-антивански и корзинка чуть зачерствевшего хлеба. Храмовник почти не ел, и выглядел задумчивым, о чем-то размышляя и не обращая внимания на то, что на них уже начали бросать заинтересованные взгляды сидящие неподалеку подозрительные личности с оружием и в кожаных доспехах. Лица у этой группы товарищей были какими угодно, но не добрыми.
— Я знаю, что ты заслуживаешь лучшей жизни, — прошептал храмовник, переводя взгляд голубых глаз на Элину. — Но мы оба понимали, что придется провести остаток дней в бегах. Я могу... могу найти здесь работу. Наемником, как любой, умеющий держать меч, в этих местах. Может, даже наймут на корабль. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя в опасности.
— Не надо так говорить, — возразила Элина. — Ничего я не заслуживаю. Это ты заслуживаешь лучшей жизни, но не я. Но... Мы оба сделали этот выбор. И мы справимся. Как-нибудь... — в голосе не было той уверенности, которую хотелось бы сейчас иметь.
Еда не была особо аппетитной, но девушка медленно и спокойно поглощала свою порцию. Нужно было есть, чтобы жить. А жить ей хотелось. Только вот ради чего?
— Я тоже могу найти какую-нибудь работу. Тяжёлую, плохо оплачиваемую. И не будет оставаться ни времени, ни сил ни на что... Наёмником? Но не в таком же состоянии. На корабль? — Элина посмотрела на парня и покачала головой. — Оставишь меня тут одну? Нет, нам надо оставаться вместе. Иначе какой был смысл вообще... — она замолчала, едва не сказав "сбегать".
Взгляд девушки невольно скользнул по неприветливым посетителям таверны и вернулся обратно к Йену. Элина едва заметно улыбнулась ему, словно желая хоть как-то приободрить невесёлого парня, и потянулась к напитку, чтобы запить вкус не самой лучшей на свете рыбной похлёбки.
— Тогда что ты предлагаешь? — устало вздохнул Йен и потер виски. Ему явно было не до еды, но он силой заставлял себя проглатывать похлебку ложка за ложкой, словно это был какой-то яд. Вкус у еды тут, конечно, был не ахти, даже по сравнению с кухней Круга, но ему нужна была энергия. — Мы не можем светиться где-то еще, нас сразу раскроют. Тем более я не могу позволить им узнать, что ты... особенная, — осторожно закончил храмовник.
От доспехов Церкви он избавился еще в порту, продав их какому-то скупщику за хорошую сумму в пятьдесят золотых, вместе с мечом и щитом. На эти деньги парень смог приобрести менее заметную броню из тисненой черной кожи, прошитую пластинами из оникса и змеевика, хороший одноручный короткий меч и круглый щит, укрепленный дубом и железом. Теперь, взглянув на него, любой прохожий не увидел бы служителя Церкви, а всего лишь очередного наемника, продающего свои умения любому, кто заплатит, и не гнушающегося никакой работой. Усталое, изможденное лицо, заставившее Йена постареть лет на десять, только прибавляло уверенности в этой иллюзии. У человека, прошедшего через ад, могло быть такое лицо.
Но еще больше взглядов доставалось Элине, даже с учетом того, что она была одета в совершенно неприметные рубашку, штаны и плащ с капюшоном, который пришлось выбросить в море, поскольку эта деталь шерстяной одежды стала невыносима, как только путники достигли Ривейнской территории. Теперь же на девушке была легкая, полурасстегнутая от жары рубашка, наспех заправленная в подвернутые до колен штаны из тонкой кожи, да купленные здесь же, в порту, легкие плетеные сандалии, заменившие отделанные мехом ферелденские сапоги. Впрочем, даже выбросив слишком плотную одежду, Элина все равно страдала от солнца; ее бледная кожа покрылась красными пятнами солнечных ожогов, а волосы, которые она забрала в высокий хвост, чтобы не было так жарко, начинали выгорать.
— Ты прав. Выбора у нас и нет, — Элина провела ладонью по поверхности стола и подумала о том, как бы сейчас было приятно почувствовать снежинки на горящей коже. И как было бы просто исцелить магией ссадины и царапины.
Вздохнув, девушка задумчиво посмотрела на свою тарелку. Быть может, ей тоже нашлось бы место где-то на корабле пиратов. Вряд ли им было дело до церкви и ее правил. Быть может, они не стали бы отказываться от такого целителя. Но связываться с пиратами ей совсем не хотелось.
— Поговорим об этом завтра? Сейчас тебе нужен отдых. В таком состоянии... — она замолчала и посмотрела на Йена.
Тяжело заработанные деньги таяли у них слишком быстро. Но Элина настояла на том, чтобы они сняли себе комнату на ночь и отдохнули. Парню было так плохо, что у девушки просто сердце разрывалось смотреть на него.
— Пожалуйста, отдохни. Может... завтра тебе будет немного легче? А я поспрашиваю, где мне можно найти работу. Ты отдохнёшь пару дней, наберёшься сил, а там уже подумаем, как быть дальше, хорошо? — уговаривала она Йена. — Не бойся, я буду острожной, обещаю.
Элина даже думать боялась, какую работу ей могут посоветовать добрые люди. Но что-то ей нужно было делать, пока храмовник боролся со своей начавшейся зависимостью к лириуму.
Однако на следующий день все стало еще хуже. Они сняли комнату на третьем этаже таверны, с окнами, выходящими на одну из главных улиц, которая сбегала белой каменной кладкой к порту. Отсюда, с вершины одного из многочисленных холмов, в ясный день хорошо просматривался пирс и море, блестящее, лазурное, манящее своей соленой свежестью. Элина, проснувшаяся рано утром, вышла на балкон и теперь, облокотившись локтями на перила, смотрела на воду, над которой всходило яркое и жаркое островное солнце.
Йена она разбудить не смогла, да и знала, что ему нужно сейчас — покой и тишина. Там, в тесной комнатушке трактира, он погрузился в такой глубокий сон, какой девушка никогда прежде не видела, лишь иногда вздрагивая и бормоча что-то неразборчивое. Возможно, его душа сейчас блуждала где-то глубоко в Тени, и она могла бы попытаться поискать его там, будь у нее лириум или...
Порыв ветра растрепал ее волосы, заставил свободную белую рубашку забиться, как паруса. Почему-то Элине показалось, что все в этом городе постоянно в движении. Внизу она видела спешащих по своим делам людей самых разных национальностей и видов деятельности, видела издалека кусочек рынка выше по улице, где можно было купить и продать все, что угодно, а еще потерять все деньги благодаря ловким воришкам; слышала зазывные крики продавцов, грубые, хриплые оклики матросов в порту и гудение трубы при отходе очередного судна. И несмотря на все это многообразие, несмотря на толпы, теснящиеся в Лломерине, она чувствовала, что именно здесь могла оказаться совсем одна. Потерянная, оторванная от дома, от привычного порядка и контроля в Круге, без защиты в виде Церкви и храмовников, без наставления от Первых чародеев, без друзей, без семьи. Одна.
Закрыв глаза, Элина глубоко вдохнула воздух, наполненный запахами, не все из которых были приятными, и шумно выдохнула. Ей было страшно за Йена. Девушка надеялась, что он справится, что ему не нужен будет лириум, но...
Вернувшись в комнату, Элина встала на колени у кровати и долго смотрела на измученное лицо храмовника. Неужели он прошёл с ней этот долгий путь лишь для того, чтобы погибнуть тут из-за своей зависимости? Погибнуть и оставить её одну.
— Я не позволю тебе умереть, — шепнула она и приложила ладошку к его груди.
Элина обещала себе и Йену не пользоваться магией, но сейчас она больше не могла просто смотреть на то, как он страдает. Девушка понимала, что не сможет излечить его, но волна целительной энергии, идущая от её руки должна была немного облегчить его страдания.
«Скоро вернусь. Всё будет хорошо», — подумала она, закрывая за собой дверь и отправляясь на поиски заработка и лириума. Кожа на солнце болела, но лечить себя Элина и не подумала бы. Так меньше подозрительных взглядов она надеялась поймать на себе, ведь каждому было понятно, что светлая кожа была чувствительна к обжигающему солнцу. Остановившись у лавки с разными травами и бальзамами, девушка распустила растрёпанный куций хвост и расчесав волосы пальцами, убрала сожжённые и теперь едва ли не белые волосы обратно в незаурядную причёску. Иногда Элина радовалась, что волосы её уже немного отрасли после того пожара, но когда их сожжённые концы больно царапали шею, покрытую волдырями, девушка подумывала о том, что было и с короткими волосами не так уж и плохо.
Быть может, она могла бы найти работу, помогая какому-нибудь лекарю. Но опасность раскрыться была слишком огромной. Потому, вздохнув, Элина отправилась дальше, оставляя лавку с травами позади себя.
— Эй, ты тут как заблудилась-то? — услышала она чей-то бодрый голос.
Обернувшись, девушка встретилась взглядом с высокой женщиной на вид солидного возраста, держащей плачущего малыша на руках. Кожа незнакомки была загорелой и обветренной, но и её глаза и волосы были светлыми, что, как и черты лица, выдавали в ней соотечественницу.
— Работу ищу, — простодушно улыбнулась ей в ответ Элина.
— Ха, кто ж её не ищет! Ну что ж ты, — последние слова были уже обращены к малышу. — Да-да, мама тут, успокойся уже. Ревёт уже который день, — пояснила она Элине раздражённым и уставшим голосом. — Родился на старости лет мне...
Девушка присмотрелась к женщине и поняла, что той было лет тридцать, не больше. Не самый лучший возраст, конечно, для первого ребенка в этом суровом мире.
— Приболел малыш? — осторожно спросила девушка. — У меня сестра так маленькая болела часто, мама ей животик гладила и...
— Да? — женщина впилась взглядом в светловолосую девушку, которой, почему-то хотелось доверять. Может, просто потому, как та тоже была из Ферелдена?
— Да, у них часто животики болят у таких маленьких. У нас в деревне много малышни было. Можно? — руки девушки потянулись к малышу и, спустя мгновение сомнений, незнакомка кивнула, но малыша девушке не дала.
— Пойдём в дом, — позвала она с собой Элину, которая только сейчас поняла, что стоит рядом с кузней у домика, видимо, принадлежащего тому хмурому кузнецу, который уже очень подозрительно на неё уставился. — Мы в дом, — крикнула женщина кузнецу, очевидно, её мужу, который теперь ещё больше нахмурился.
Соблазн применить магию был велик. Но малыш не был смертельно болен, так что сердцу Элины не пришлось разрываться. Девушка показала незнакомке всё, чему научила Элину когда-то родная мать. А когда жена кузнеца немного прониклась доверием и оставила малыша на руках девушки, чтобы отрезать кусок хлеба, Элина принялась укачивать ребёнка и тихонько ему напевать. Хозяйка так и застыла с ножом в руке и уставилась на поющую девушку. Было слышно, что голос у Элины был нетренированный, да и само пение было вовсе не идеальным, но было в той песне столько тепла, чистоты и воспоминаний о деревнях Ферелдена, что у хозяйки едва не навернулись слёзы на глаза.
— Красивый у тебя голос, — заметила жена кузнеца и задумчиво посмотрела на своё дитя, уснувшее на руках Элины. — Если работу ищешь, спой в таверне «Три ножа», там народ ошивается, что побогаче, им экзотика всякая интересна. Так разок на тебя посмотреть и послушать песню эту им будет забавно. Но ты приготовься, что половину монет у тебя сразу музыканты отберут, лучше сама отдавай по хорошему, — по лицу женщины пробежала какая-то тень, видимо, она что-то вспомнила.
Что же, Элина приняла этот совет с благодарностью. Хоть и было ей страшно очень соваться в такое дело, хоть и не казалось ей самой, что голос у нее красивый, но рискнуть-то можно было? Опять же по совету доброй женщины, Элина сказала тавернщику кто её сюда послал и почему. Вытерпев оценивающие взгляды и презрительные усмешки, она сперва согласилась на грязную работу в таверне, помогая драить полы и посуду. А ближе к вечеру, покорно нацепив на себя замызганное и слишком откровенное на ее вкус платье, сунутое ей местным бардом, насмешливой девушкой со звонким и ярким голосом, Элина спела публике. Песня, действительно, народу понравилась. Даже требовали ещё. И девушка пела, пока не охрипла. А после переоделась, забрала свою долю и, выйдя из таверны, попала бы в беду, если бы жена кузнеца не отправила бы своего мужа присмотреть за светловолосой девкой из Ферелдена, успокоившего их дитятку.
Сильные руки кузнеца спокойно отодвинули от Элины настойчивого поклонника, прижавшего девушку к стене, и похлопали Элину по плечу. Кузнец проводил девушку до таверны, где ждал её Йен, и, после того, как дрожащая  Элина призналась кузнецу, что ей нужен лириум, он помог ей его достать. Но очень убедительно просил быть осторожнее. Девушка кивнула, попрощалась с неожиданным помощником и направилась к Йену, надеясь, что с ним всё было хорошо.
Теперь у неё была доза синего порошка для парня. И достаточно монет, чтобы заплатить за комнату и еду на несколько дней. Только вот сегодня Элина поняла, что обычными людьми они с Йеном не были, значит, обычная работа тоже была не для них. Перед глазами промелькнули корабли и их пёстрые команды. Что же, быть может это была единственная возможность для храмовника и мага как-то прожить…

 

— Поднять паруса!
Крик донесся сверху, от капитанского мостика. Каравелла «Ливия» отходила от порта в Ривейне в свое очередное долгое плавание. Официально «Ливия» была торговым судном одного из мелких островов архипелага, но мало кто настолько заботился о сокрытии ее истинного назначения, чтобы хотя бы на людях прикрывать бортовые орудия и сабли на поясах обычных «матросов». Корабль медленно, плавно отходил в воду, и вскоре направлялся из гавани в открытое море.
У борта стоял, облокотившись о деревянную панель, поеденную солью, высокий человек в плотной кожаной броне, прошитой металлическими пластинами. На перевязи на поясе висел одноручный меч, а за спиной — круглый деревянный щит, на котором была вырезана обнаженная женщина с рыбьим хвостом, символ команды «Ливии». Такая же женщина-рыба была высечена из покрытого золотом дерева на носу корабля. Узнать в этом человеке со смуглой обветренной кожей, короткой бородой медного цвета и лихо сдвинутой набок широкополой шляпе бывшего храмовника мог бы разве что провидец. Однако не узнать светлые, пронзительно-яркие глаза на этом чужом лице после хотя бы одной встречи с Йеном Железноголовым было невозможно. Так его прозвали собратья-пираты после того, как он получил удар мечом в затылок, чуть не умер в море, но оклемался и вскоре снова шел в рейды как ни в чем не бывало. Его чудесное излечение еще долго ходило в виде историй и слухов в портах и городах Ривейна, где любили сказки о пиратах. На деле же капитан «Ливии» догадывался, почему Йена ничто не берет.
— Сила любви, — бывало, посмеивался он, и остальные понимающе переглядывались, бросая осторожные, хоть и плохо скрываемые, взгляды на жену первого помощника Йена, Элину, которую прозвали Смеющейся, но не потому, что она была особенно веселой. Виной тому был шрам, оставленный во время одного из первых рейдов, когда Элина и Йен отправились штурмовать торговое судно Антивы и напоролись на охранников. Кинжал Ворона, сопровождающего груз, распорол ей обе щеки. Впрочем, по возвращении домой от этой раны остались только едва заметные шрамы, похожие на улыбку.
После означенных событий в Ферелдене, о которых и Йен, и Элина узнали гораздо позже, прошло больше года. Новости до Лломерина доходят медленно, а тем более новости из столь секретных и отдаленных мест, как Круг Магов, но узнать о том, что несколько учеников и магов сбежали из башни под шумок, почему-то было радостно и легко. Они не сомневались: сбежавшие были теми, кто эту самую башню и спас. Вскоре, после того, как Церковь отрядила дополнительных храмовников для усиления Круга, туда прибыли новые маги, и через некоторое время уже был назначен Первый Чародей Ирвинг, которого ни Йен, ни его супруга знать не знали, но говорили о нем только хорошее. Рыцарь-командор Родерик ушел в отставку, и его место занял некий Грегор, а о бывшем главе храмовников с тех пор никто ничего не слышал. Быть может, он тоже решил уехать подальше от напоминаний о том, как не смог защитить Круг, а может, он потерял рассудок, в конце концов превратившись в лириумного наркомана. История об этом умалчивает, а слухи полнятся необычными и фантастическими выдумками, как и всегда.
Но все это осталось там, за высокими горами, глубоким морем и чужими берегами. Йен и Элина были другими людьми, как и все, кто пережил те ужасные события в Кинлохе. Новая жизнь началась стремительно и, возможно, так же стремительно и окончится где-нибудь за горизонтом, посреди лазурного Недремлющего моря, там, где рождается и умирает закат, там, откуда пришла жизнь и куда уходят тонущие корабли. Море, молчаливое, никогда не спящее, древнее, осталось там же, где и всегда было, скрывая то, что обитало в его темнеющих водах от посягательств смертного мира. И если кто-то когда-то и видел длинное змееобразное тело глубоко в воде, он читал молитву Создателю, отворачивался и делал вид, что это просто игра света и теней на волнах.
Игра… и ничего больше.

 

7557677.png

 

Человек возле окна поднялся с колен и улыбнулся собственному отражению. Снова зима, снова расцвеченные морозом стекла. Но теперь все совсем по-другому: здесь, на озере Каленхад, время текло особым способом, ухватить который и понять дано было не каждому. Новый Первый Чародей, новый Рыцарь-Командор храмовников, новые преподаватели, новые Старшие чародеи, новые ученики. И все же оставались здесь и те, кто помнил. Те, кто никогда не сможет забыть.
Протянув руку к стеклу, человек с наброшенным на волосы капюшоном в мантии новоиспеченного мага коснулся его кончиками пальцев и смотрел, как во все стороны от них разбегаются тонкие, причудливые трещины, складывающиеся в форму чего-то, до странности напоминающего созвездие.
На плечо человека легла тонкая бледная кисть, и в отражении к его лицу, гладкому и словно выточенному из фарфора, прибавилось еще одно, женское, зависшее над его плечом. Длинные темные волосы и огромные, широко распахнутые глаза. Ее губы приоткрылись, но из них не вырвалось ни звука. Еще одна рука коснулась его предплечья. Еще одна сжала кисть руки. Еще одна, и еще одна, и еще…
«Отомсти за нас! Отомсти за нас! Отомсти за нас!»
Улыбка человека превратилась в застывшую маску, а глаза вспыхнули неестественно-желтым, и тут же вернулись к своему обычному, грязновато-серому цвету. Обернувшись, он провел рукой по тому месту, где его плеча касалась ладонь женщины с темными волосами. Иней осыпался на пол, а затем растаял.
Он обещал им. А обещания дают, чтобы их выполнять.

 

4nppbxsozzemmwcg.png

 

moon.jpg

 

Музыка в титрах

 

В ролях:

 

Йен и много-много других НПС - Шен Мак-Тир
Элина - Thea
Налия - Thea
Алонн - BornToSeek

Деми - Justicar*
Лира - Джедай Кайра
Илгарел - Lord Drazhar
Тэмья - Aloija


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset






Темы с аналогичным тегами фрпг, век дракона, dragon age

Количество пользователей, читающих эту тему: 2

0 пользователей, 2 гостей, 0 скрытых