Он спал как убитый, и проснулся только к полудню. Довакин лежал в комнатке Садии на её кровати, а не в комнате для гостей. Правда, ничего такого вроде бы вчера не было, она кормила его, таская с кухни одно блюдо за другим. Потом, уложила отсыпаться, на что он не возражал, и уже проваливаясь в сон, он почувствовал, как к нему прижалось что-то горячее, нежное, но усталость взяла своё, и он уснул.
Стоило ему спуститься в зал таверны, как с кухни выпорхнула Садия. И он с удивлением заметил, что она как-то разительно изменилась. Исчезла настороженная сдержанность, взгляд девушки лучился радостью. Она замерла рядом, заглядывая ему в глаза:
- Что будете есть, пить? И то и другое…
- Не сейчас Садия, я утром не ем.
- Так, уже не утро.
- Когда я проснулся, тогда у меня и утро, - ему захотелось приобнять девушку за плечи и может быть, даже чмокнуть её в щёчку, но он заметил, с каким жадным вниманием Хульга наблюдает за всей этой сценой, оглядел зал, в котором уже сидело человек пять. Всё внимание посетителей было обращено на него и Садию, ну как же, Довакин крутит роман, надо успеть всё заметить.
А Садия всё заглядывала ему в глаза, всё ждала чего-то, и мысленно махнув на всех рукой, он взял её за плечи, нежно стиснув их, прижал девушку к себе и шепнул ей на ухо:
- Если так случиться, что придётся драться, держись у меня за спиной, я не хочу чтобы ты попала под мой Ту`ум.
Наградой ему было жаркое дыхание и блестящие счастьем глаза. Он шёл к выходу, и который раз удивлялся, как быстро начинают завязываться узлы его судьбы. Неужели, Садия станет его женой? Редгардка. Да почему нет? Но, сколько ещё до того времени, когда мужчина вешает свой меч на стену и расслабляется в семейном кругу? Все испытания ещё впереди, а этой девушке придётся пройти с ним часть пути, и сколько сил придётся приложить, чтобы сберечь свою спутницу, когда в бою, прежде всего, нужно прикрыть её, и только после думать о себе.
Небесную Кузницу он нашёл быстро. Суровый норд гигантского роста с величественной седой гривой волос сосредоточенно обтачивал на точиле клинок, выводя на нём долы. И сразу бросилось в глаза, что это великий мастер своего дела. Руки кузнеца, в которых полоска стали, была зажата как в тисках, плавно двигались вдоль точильного камня, и во всём этом облике, великой сосредоточенности над процессом, чувствовалось, что Йорлунд Серая Грива вкладывает в создаваемый им клинок всего себя, словно вершит магический и таинственный ритуал.
- Слушаю тебя, - не прерывая своего занятия и не обернувшись, пророкотал кузнец.
- Стражник на воротах сказал, что ты искал меня, ты Йорлунд Серая Грива?
Кузнец прервал заточку и, положив клинок себе на колени, медленно повернул голову. Оглядев Довакина с ног до головы, он словно прислушался к чему-то, прикрыв глаза.
Затем, встал во весь свой рост и, отложив в сторону клинок, ещё раз, внимательно оглядел Довакина. И пристально вглядываясь тому в глаза, произнёс:
- Если я скажу, что ждал тебя много лет, то это будет красивая и помпезная фраза, за которой ничего нет. Я даже не думал, что Довакин может появиться в моей жизни. Но, это случилось. Ты явился. Драконы в небе Скайрима уже не легенда. Великая смута накрыла мой родной мир, империя и Братья Бури сошлись в великой войне за право обладать Скайримом. Нам нужно поговорить, а мне, есть что сказать тебе, если ты и вправду довакин.
- Опять, что-то доказывать? Слово седобородых для тебя не достаточно?
- Вполне. Седобородые никогда не призовут на Высокий Хротгар человека, если он не является довакином. Это свершилось, но у меня другие обязанности перед драконорождёными. И я чувствую, что ты носитель благословения Акатоша.
- Чувствуешь?
- Да. А тебя это удивляет, Довакин? Прислушайся к своим ощущениям, ты находишься в Небесной Кузнице. Чувствуешь, что ни будь?
Довакин внимательно огляделся но, поняв о чём его попросил Йорлунд, прикрыл глаза и попытался прислушаться к своим ощущениям. Сначала ничего не произошло, гомон с городских улиц, возня и звон мечей с тренировочной площадки Йоррваскара, где Соратники проводили свой досуг. И что-то знакомое, на уровне ощущений, начало пробуждаться где-то в крови, дыхание. Дыхание драконов, что создавали жар в кузнечном горне, вкладывали в него свою магию. Вот в чём секрет Небесной Кузницы, огонь этого горна несёт в себе частицу дыхания дракона.
- Драконы. – Произнёс он, - драконы вложили в горн этой кузницы свой Ту`ум.
- Да, Довакин. Небесная Кузница называется так не по тому, что она расположена высоко, Драконий предел ещё выше. А что тебе говорят такие названия как Храм Небесной Гавани, Храм Повелителя Облаков?
- Мало что, но, в Храм Небесной Гавани мне нужно попасть. Ты знаешь, как его найти?
- Вот как. И что ты хочешь найти там? Кто тебе рассказал про него?
- Скажем так, человек, которому по родовой линии были переданы некоторые знания.
- А какое отношение, этот человек имеет к Храму Небесной Гавани? Или его род?
- Наверное, самое прямое. Там храниться нечто, что необходимо мне, необходимо Довакину.
Йорлунд очень серьёзно и хмуро посмотрел в глаза Довакину, и с сомнением произнёс:
- В Ордене Клинков никогда, и никто не предавал членство в ордене по наследству. Клинками становились и ими умирали, и дети не наследовали место отцов, они даже могли не подозревать, что их родитель был Клинком. За исключением, Рыцарей Акатоша. Но о них даже сами Клинки мало что знали. Орден пронизывали правила секретов и тайн. Но иерархию знали все. И все знали, что есть Рыцари Акатоша, но никто не знал, сколько их и кто они. Их знал только император. Драконорождёный император.
- Ну, как-то так, как ты говоришь, и обстоит дело.
- Тогда. Воистину, ты послан самим Акатошем, и мир должен изменится. Мне выпала великая честь быть свидетелем надвигающихся событий. А ещё, я исполню свой священный долг перед тобой Довакин, как последний Клинок императора. Последний, потому что Орден после гибели последнего драконорождёного императора по сути развалился. Императора не стало, вся суть Ордена была извращена, и Клинки погрязли в имперских интригах. Вдруг, они стали называть себя драконоборцами и взялись за это дело с рвением фанатиков. Я и ещё некоторые члены Ордена ушли. Мы не захотели принимать в этом участие. Клинки служили только драконорождёному императору, в его лице – Акатошу. На тебя снизошло благословение Ататоша, ты его выбор сейчас, ты его проявление в Скайриме, для меня это главное. Ты можешь всего не знать, но я восполню этот пробел. Что тебе известно об таких артефактах как Амулет Королей, Зубчатая Корона и Древний Свиток?
- Немного. Амулет Королей был разрушен последним драконорождёным императором, Древний свиток, находиться в Каир Душ, и мне придётся найти путь, чтобы добраться до него, а про зубчатую корону, и так известно, это корона Верховных Королей Скайрима, просто символ, корона или шлем, что-то такое. Похороненная, вместе со своим последним обладателем Боргасом.
- Да, это так. И я слышал, что Ульфрик Буревестник, а так же имперцы, жаждут найти её, вернее, намереваются вытащить её из руин, где упокоился Боргас. Но опять же, она нужна им как символ власти, не более, хотя, наверняка они верят в то, что это могущественный артефакт, способный упрочить власть носителя. Однако, я тебе скажу то, о чём мало кто знает. Корону мог носить только Довакин, ибо если её бы вознамерился надеть не драконорождёный, то зубья короны смыкались как челюсти дракона и раздавливали дурную голову. Но именно Рыцари Акатоша, изъяли из неё какую-то важную часть, и унесли неизвестно куда, спрятали. И корона превратилась в просто головной убор, ну, прекрасный шлем, если можно так сказать. Это случилось после гибели последнего императора, когда он разбил Амулет Королей.
- Коготь Акатоша?
- Что? О чём ты?
- Мне нужно найти Коготь Акатоша, в Храме Небесной Гавани.
- Вот значит как? Выходит, ты действительно встретил на своём пути потомка Рыцарей. Ну что же, тогда слушай, что я скажу тебе. Видимо именно для этого я и хранил все годы эти знания. Довакин это не просто шутка Акатоша, ты миротворец на земле и на небе, драконы слушаются тебя, повинуются тебе как представителю Акатоша, но только если на тебе надета Зубчатая Корона, ибо только кровь Акатоша может носить этот артефакт. Тебе придётся восстановить и надеть Зубчатую Корону, чтобы драконы признали в тебе своего лидера, а после этого, ты можешь восстановить мир в Скайриме, ибо ни Братья Бури ни империя не встанут против Довакина за которым сила и могущество драконов.
- Могу ли я попросить у тебя помощи? Я нуждаюсь в доспехах и оружии для моей спутницы, да и у меня как видишь, один меч, который я прихватил в Хелгене, и никакой брони, кроме наручей.
- Спутницы? Ох, Довакин, боги улыбаются тебе, если избрали в качестве компаньона женщину. Значит, она дочь Рыцарей Акатоша? Не отвечай, я почту за честь одеть и вооружить вас в самую лучшую броню, и клинок для тебя я подберу такой, что никогда тебя не подведёт.
Остаток дня Довакин бродил по городу, заглянул в лавку Белетора, где не в меру болтливый Белетор доканал его своими речами, расхваливая свои товары. В «Котелке Аркадии» он задержался, прицениваясь к различным микстурам и зельям, здесь уже было интереснее. Во всяком случае, для человека который собирается в длительное путешествие, набор нужных эликсиров, просто жизненная необходимость. Аркадия подробно рассказала для чего и в каких случаях необходимо использовать ту или иную микстуру, а то и какой из ингредиентов, можно употребить прямо в пути, если удастся его найти.
Осталось решить вопрос с наличием денег, ибо их было не густо, и на аптекарский набор зелий было потрачено почти всё, что у него оставалось. А значит, придётся идти за город. Самый распространённый вид заработка в Скайриме был именно там, любой мужчина с детских лет знал эту не хитрую тонкость нордского бытия.
Путников по дорогам хватало, туда сюда таскались торговцы и прочий люд, и естественно их поджидали разрозненные ватаги грабителей и мародёров. Вот именно такие шайки и являлись лакомым заработком для истинного норда. Этакий круговорот награбленного добра в Скайриме. И многие даже знали, где, в каких пещерках, расщелинах, оврагах, прячутся банды мародёров, но, рассматривали такие лагеря как накопитель богатств. Вот грабят они на дорогах, и пусть. А время от времени, суровые мужчины, в каком либо Ривервуде или Хелгене собирались и решали, когда пойти проверить лагерь того или иного бандитского вожака. И устраивали налёт на такой лагерь, при чём, если мародёры предпочитали ретираду, то их никто не преследовал, цель была не в том чтобы очистить район от бандитов, а самим поживиться. Грабь награбленное, вот так можно было прибарахлиться, а потом, в таверне пить мёд и восхвалять друг друга, распевая победные песни.
Оставалось решить один вопрос, в одиночку рыскать по округе, в поисках удачи, или примкнуть к местным воителям. Ответ на этот вопрос пришёл сам собой, когда он ради интереса поднялся по ступеням, ведущим к огромному дому Соратников Йоррваскару.
Перед входом стояла группа соратников. Две молодые женщины воительницы, и широкоплечий, грозного вида соратник о чём-то жарко спорили, не без употребления крепких словечек и язвительных выпадов, которые понятное дело, пропускались мимо ушей, если были произнесены своими товарищами, а вот если бы кто чужой вознамерился повторить сказанное, то отхватил бы тумаков до кровавых соплей.
Довакин остановился в нескольких шагах от спорящей компании и с улыбкой прислушался к их спору.
Воинственная соратница с раскрашенным боевым рисунком лицом, держалась с напыщенной гордостью, выцеживая короткие фразы не разжимая зубов:
— Когда уже ты научишься думать до того, как что-то сделаешь отморозок?
— Фаркас всегда думает! — прогудел здоровяк, — просто я человек дела, а не пустозвон, мне важнее сделать, хотя я всегда думаю.
— Вот-вот! Думает он, тупица! Тебе что было поручено?
— Я думаю, нам надо замолчать. Тут, человек подошёл.
Соратница хмуро зыркнула на Довакина, оглядела его с ног до головы и, изогнув бровь, хищно улыбнулась:
— А ты ничего. Видок конечно потрепанный, но, судя по всему, ты можешь за себя постоять, раз дожил до сегодняшнего дня. Что, так и бродяжничаешь без доспехов?
Довакин не стал отвечать, лишь улыбнулся в ответ и развёл руки в стороны, дескать, сама видишь, всё что есть, ношу с собой.
— Ну-ну, не очень-то задавайся здесь. Если хочешь примкнуть к Соратникам, поговори с Кодлаком, только он решает, кто достоин вступить в наши ряды. Или у тебя кишка тонка? Меня зовут Эйла Охотница, это Фаркас, — она махнула рукой на громилу.
— Рия, — представилась вторая воительница и, придав лицу суровый вид прошлась по площадке давая понять, что не хочет вступать в полемику, и просто побудет рядом.
— И так, что привело тебя в Йоррваскар? Или ты так, мимо проходил? Тогда ступай мимо, это место для воинов, — Эйла Охотница по всей видимости занимала достаточно высокое положение среди Соратников, так как командные нотки в её голосе не умолкали ни на миг.
— Я хочу примкнуть к какой либо компании, — начал Довакин, — а то, поиздержался в дороге.
— Ясно. — Коротко бросила Эйла. — Тогда ступай мимо, Соратники это не твоя компания. У нас только лучшие воины, и мы не ищем наживы, мы сражаемся во имя славы.
— А я слышал, что Соратники не плохо зарабатывают, своими подвигами.
— Слышал он. Вот когда станешь Соратником, тогда и будешь говорить об этом, а пока…
— Я думаю, — начал Фаркас, но Эйла не дала ему продолжать.
— Ладно, недоумок, пока ты думал я уже всё решила. Проверь этого, нам всё равно не помешают лишние руки. Посмотрим, на что он способен, а там видно будет.
И уже обращаясь к Довакину, добавила:
— Иди с Фаркасом на внутренний двор, он проверит тебя, если покажешь себя с лучшей стороны, так уж и быть, возьмём тебя на охоту.
— Иди за мной, новичок! — Прогудел Фаркас и, встряхнувшись, поправил двуручный меч на своей могучей спине. — Кто ты, к стати? Как тебя зовут?
— Довакин.
Это слово словно магический взрыв заставило всех замереть на месте. Эйла Охотница, Рия, Фаркас, словно приросли к месту. У Эйлы даже брови изогнулись от изумления и она уже совсем иначе глядела на Довакина.
— Как ты сказал? Ты, Довакин? Клянусь бородой Исграмора, это правда? Тогда, это меняет дело. Фаркас! Отставить проверку!
— Есть, отставить! — отрапортовал Фаркас, и уже обращаясь к Довакину, прогудел — Некоторые думают, что я дурак. Они получают в рыло! Но ты мне нравишься!
Они шли по дороге, обходя Вайтран. Довакин шагал рядом с Эйлой, Фаркас с Рией шли следом. Мрачный, устрашающего вида Фаркас оказался на редкость дружелюбным и милым компаньоном, за его внешне суровой внешностью скрывалась на удивление детская непосредственность во всём, во всяком случае, когда он не держал свой внушительного вида двуручный меч в руках, это был приятный во всех отношениях увалень.
— Скьор и Эйла любят меня дразнить, но они хорошие люди. Они заставляют нас стать лучше.
Эйла только ухмылялась на подобные тирады, и украдкой, как ей казалось, поглядывала на Довакина.
— Ярл назначил награду, — пояснила она, перехватив его взгляд, — в местечке, которое называется Водоём Холодный Ветер, опять появились великаны. Любят они это место. Да всё бы ничего, если бы выпасая своих мамонтов, они не гоняли путников на дороге. Ни как не доходит до этих тупиц, что не одни они здесь живут. Вот и приходиться, время от времени, преподавать им урок.
— Ясно. Прогнать их нужно, или убить?
— Этих не сгонишь. Приходиться убивать, а там, ещё мамонты нападают. В общем, охота будет не лёгкой, но мы справимся. Главное быстро расправиться с великанами, тогда, их мамонты могут просто уйти, а если не выйдет, быстро убить великанов, тогда придётся побегать. Мамонта просто так не завалишь.
Когда они добрались до Водоёма Холодных Ветров, солнце уже касалось вершин далёких горных пиков. Мамонты, в количестве трёх голов паслись в отдалении от местечка, на котором горел огромный костёр из приваленных друг к другу, шалашиком вырванных с корнями деревьев. И два великана бродили вокруг костра, что-то выискивая на земле. То один, то другой, вдруг наклонялся и что-то поднимал с земли, запихивал в импровизированную суму, закреплённую на поясе и, продолжал свои поиски.
— Что они там ищут? — Спросил Довакин, обращаясь в Эйле.
— Стоянка была долгое время покинута, после того как мы здесь зачистили прошлый раз. И тут много кто останавливался, бандитские шайки, путники. Возможно, великаны кого-то здесь застали и сейчас подбирают трофеи. Так что, на вознаграждение ярла ты не рассчитывай, ты не соратник, а то, что нам достанется здесь, поделим поровну.
Довакин кивнул, и уточнил план действий:
— Ты главная. Говори что делать.
Эйле это явно польстило, она трогательно словно мать на любимое чадо, посмотрела на Довакина и, оглянувшись на Фаркаса и Рию, скомандовала:
— Подкрадываемся, тихо, Фаркас, это тебя особо касается. Тихо как мышки, на сколько можно. И атакуем разом. Я и Довакин берём одного великана, Рия и ты второго. И не рассусоливать, всё делаем быстро, чем быстрее мы их убьём, тем меньше шансов танцевать с мамонтами.
Подкрадываться к великанам оказалось пустяковым занятием, порою даже особо не скрываясь в траве, они преодолели разделяющее их расстояние. Возможно, ограниченный ум этих созданий не рассматривал в людях особой угрозы, и те просто не обращали особого внимания на группу мелких людишек, что тихонечко приближаются к их лагерю.
Однако, когда расстояние до утоптанной площадки сократилось до двадцати шагов, один из великанов начал притоптывать ногами, потрясая огромной костью, которую он использовал как оружие.
— Вперёд! — Выдохнула Эйла и, натянув тетиву лука, выпустила стрелу. И не успела та ещё долететь до великана, как уже вторая стрела сорвалась с тетивы и понеслась, разрезая воздух заточенным наконечником.
Фаркас и Рия с мечами в руках, молча ринулись вперёд. Довакин тоже не стал дожидаться особого приглашения к битве и, перемахнув через куст, бросился на ближайшего великана, в глазницах которого торчало оперение стрел выпущенных Эйлой.
Он боковым зрением зафиксировал, что и второй великан ослеплён, Эйла мастерски стреляла из лука и тактика избранная Соратниками имела смысл.
Теперь, великаны могли лишь топтаться на месте и, подвывая в слепую размахивать своими импровизированными палицами.
Подскочив к "своему" великану, он заскочил ему за спину и с размаха, рассёк тому сухожилия под коленкой. Увернувшись от просвистевшей костяной палицы, он подскочил к другой ноге великана, но тот уже заваливался на подрубленную конечность, издавая трубный рёв.
Рубанув ещё раз другую ногу, Довкин попытался с разбега толкнуть великана, но ничего не получилось, стоя на коленях, тот оставался массивным противником.
А подскочить к нему спереди, чтобы добраться до горла было невозможно, великан неистово размахивал своим оружием и свободной рукой.
Краем глаза Довакин заметил, что Фаркас с Рией тоже не добились успеха в предпринятом деле, они так же обезножили своего великана, и теперь с шумом и гиканьем пытаются добраться до его головы или шеи.
А тем временем, земля задрожала под могучими ногами мамонтов, которые спешили на помощь своим пастухам. И эта дрожь с каждым мигом становилась отчётливей.
— Быстрее! Ситис вас побери — взвыла Эйла где-то у него за спиной, — сейчас нам зададут жару! Ну, что вы возитесь?
Она с разбегу взбежала по согнутой спине гиганта и с воинственным кличем рубанула того по затылку. Великан дёрнулся так, что Эйла слетела с его спины, но словно дикая кошка, извернувшись в падении, приземлилась на ноги.
Довакин видел, что и второго великана Соратники явно дожмут, им не впервой, а вот появившиеся на площадке мамонты…
Это уже была угроза, и перевес явно не в пользу Соратников. Три громадных зверя, с огромными бивнями и налитыми кровью глазами, могли запросто раскидать и втоптать в землю целый отряд.
Он даже не задумывался что предпринять, суть Дова уже взяла своё в его естестве, и ринувшись на встречу мамонтам, он только со стороны казался сумасшедшим самоубийцей. На встречу силе и массе, шёл Довакин, кровь Дова кипела в его жилах, и первый Ту`ум был предназначен всего лишь для того, чтобы остановить бег разъярённых зверей:
— Фус-Ро-Дах! — от которого дрогнула вся площадка, был направлен прямо на мамонтов, и те, испытав на себе всю силу Ту`ум, не просто остановились, и даже не попятились. Они сели на пятую точку, проехавшись несколько шагов на своих задницах по траве. Затем, трубно огласив долину своим криком, поднялись и, развернувшись, бросились наутёк, соревнуясь, друг с другом в скорости.
— Вот это было зрелище! — Восхищённо произнесла Эйла. — Без тебя наша победа не была бы полной, пришлось бы ждать, когда мамонты сами уйдут.
Осмотр трофеев не занял много времени, два шлема в не плохом состоянии, стальная секира с зачарованием, двемерский щит и так, по мелочи, зачарованные сыромятные наручи, пара зачарованных колечек и пол сотни септимов.
— Всё это продадим в Доме Воительницы, а деньги поделим, — подвела итог Эйла.
Фаркас упаковал всю добычу в один куль и взвалил его себе на плечи. Рия всё ещё пыталась что-то найти, рыская по деляне, но Эйла оборвала её поиски:
— Уходим Рия! Бросай это дело!
Солнце почти село за вершину горной гряды и на фоне чуть подсвеченного неба Драконий Предел, смотрелся особо величественно, он словно парил в небе.
Эйла приблизилась практически бесшумно, но он почувствовал её присутствие, словно волна тепла накатила на него. Она с интересом наблюдала за ним, а когда он чуть повернув голову, переключился с созерцания Драконьего Предела на неё, загадочно произнесла:
— Если ты хочешь отправиться со мной на охоту, твои ноги должны быть быстрыми, а руки сильными.
— Такие вот вылазки ты называешь охотой?
— Да не только. Если вдруг ты захочешь присоединиться к нам, и станешь Соратником, я назову тебя своим братом по оружию. Ну, а пока, пошли, скоро совсем темно станет.
— Эйла! — Фаркас мялся рядом как медведь, — мы с Рией сами дотащим барахло до города, а ты бы сходила на ферму Лорея. Скьор говорил, что он просил там помощи в каком-то деле.
— Конечно, недоумок, я так и сделаю, — Эйла ехидно улыбнулась Фаркасу, — идите уже, не надорвись по дороге.
Фаркас и Рия отправились в обратный путь, а Эйла грациозно, словно матёрая волчица обошла Довакина по кругу и остановилась перед ним, лёгким, неуловимыми движениями перемещая вес тела с одной ноги на другую.
— Так куда мы идём? — уточнил Довакин.
— Я на ферму Лорея. А ты? Со мной? Или по ночам предпочитаешь спать в кроватке?
Довакин хмыкнул, Эйла явно ему нравилась, как компаньон, и самое главное, не было нужды в лишних словах, они понимали друг друга с одного взгляда. Один жест, мог заменить целую фразу.
— Веди, — кивнул Довакин, — я плохо знаю окрестности.
— Иди за мной, — Эйла круто развернулась и пошла. Но, провалиться в Обливион, как она пошла. Довакин только головой покрутил, и попытался отвести взгляд в сторону. Эйла вышагивала, не торопясь, намеренно вихляя бёдрами, отведя локти назад всем своим видом демонстрируя, какая она, невообразимая и привлекательная самка.
— Эйла!
— Да, Довакин? — она даже не обернулась.
— Какая странная у тебя походка, это походный шаг Соратников?
— Ха! Насмешил! Это я проверяю тебя на прочность. С какого теста ты сделан.
— Ага, ну ты тогда проверяй дальше, я не хотел тебе мешать, мне приятно за тобой идти.
Эйла остановилась и, развернувшись, залилась весёлым смехом.
— Ну, нет уж, дудки. А то расслабишься совсем, и вытаскивай тебя с ловчей ямы. Тем более, что впереди как раз одна такая имеется. Лагерь Чистых Рудников, у нас прямо на пути, а рядом с ним ловчая яма. Зазевавшиеся недотёпы проваливаясь туда прямиком отправляются в гости местной банде. А что? Может быть, причешем их, а? Ты со мной? Там можно знатно поживиться.
— Да с тобой я, куда ты, туда и я, во всяком случае, пока мы не вернёмся в Вайтран.
— Кровью пахнет, — втянула ноздрями воздух Эйла, — я чую, нас ждёт добрая охота.
Они сидели на взгорке, не далеко от лагеря разбойников и наблюдали. Лагерь был окружён добротным частоколом и охранялся. НА импровизированной вышке сидел часовой, который порою зевал, и боролся со сном, где-то за частоколом кто-то явно колол дрова, слышался звук колуна и треск расколотых поленьев.
— Этот недотёпа не проблема, — шепнула Эйла, — одна стрела и он нам не помешает, но вон там, — она указала в темноту лагеря, — там прямо к скале примкнут длинный помост, на котором любят сидеть магики, так мы называем этих недомерков. Бандиты или мародёры, но среди них всегда находятся особи, знакомые с колдовством или боевой магией, стихийники. Они, конечно, не такие матёрые маги как представители Коллегии Винтерхолда, но, тем не менее, это самые опасные противники. Сам понимаешь, от ожогов или обморожения лечиться приходиться долго.
— Тогда, снимай этого соню, без шума, а я махну внутрь, там я вижу, растяжка с погремушками, я её перемахну, и возьму того, кто там колет дрова. Если маг насторожиться, то проявит себя, я постараюсь отвлечь его на себя, а ты уж не промахнись.
Эйла только мягко толкнула его в бок, усмехаясь:
— Не промахнись, это не про меня.
Когда Довакин переступил через растяжку, он только потому, что ждал этого, услышал лёгкий хлопок тетивы, а затем шорох сваливающегося со стула тела. Бандит, колющий дрова даже носом не повёл, продолжал своё занятие. Подкравшись к нему сзади, Довакин выпрямился и шлёпнул ладонью левой руки того по лицу, от чего бандит дёрнулся назад, откидывая голову, и подставляя тем самым, горло калёной стали. Прижав голову мародёра к своему плечу, Довакин одним росчерком ножа отправил того к праотцам. И не давая дёргающемуся телу упасть, придерживая, опустил его на землю.
Однако, кроме ожидаемого мага, в лагере оказалось ещё два бандита. Один занимался разделкой мяса под центральным навесом, второй сидел у костра, по всей видимости, занятый починкой снаряжения, и вот он-то и узрел, как рубщик дров отбыл в мир иной.
Бандит вскочил на ноги и, отбросив в сторону то, над чем трудился, схватился за оружие:
— Это кто у нас тут такой герой? А? Смотри-ка!
Его товарищ, под навесом мгновенно отреагировал на крик тревоги и с топором в руке бросился к Довакину.
Этих двоих Довакин спокойно принял на себя, раскручивая восьмёрки клинком, он просто парировал их выпады, не особо стараясь атаковать. Больше всего его занимал маг, который должен был сейчас появиться, и вот магическую атаку пропустить было нельзя.
А маг явно выжидал, ничем себя не выдавая, видимо единственный из мародёров, кто сначала думает, а потом делает. Он выжидал, не появятся ли на сцене ещё нападающие на лагерь. Но и Эйла тоже, ничем себя не выдавая, ждала.
Отбивая сыплющиеся на него удары, Довакин постоянно маневрировал, стараясь держать нападающих между собою и тем самым помостом, на котором скрывался маг. И вот, наконец, маг не выдержал, и выступил на сцену. Его фигура, подсвеченная костром, появилась на помосте, в выставленных вперёд руках плясали сполохи молний, и оставались мгновения до того момента, когда он разрядит заклинание в Довакина. Но, хлопнула тетива, и маг принял в гортань тонкую стрелу, которая завершила его бытиё.
И в тот же миг, Довакин сделав обманный шаг в одну сторону, метнулся в другую и рубанул зазевавшегося бандита по руке. Не обращая более на калеку внимания, он ринулся на оставшегося противника, крестя его клинком слева на право, тот попытался отступить, но запнулся на поленьях и, не успев найти точку опоры, грохнулся на спину, и последнее что он увидел, было лицо Довакина и клинок, пробивающий грудную клетку.
Развернувшись к первому бандиту, который выронил из перебитой руки топор, он с удовлетворением обнаружил оседающего со стрелой в глазнице противника.
Эйла впорхнула из темноты, хищно пригибаясь к земле, с наложенной на тетиву стрелой, и убедившись, что воевать не с кем, выпрямилась и убрала лук. Грациозно переступив через мёртвого бандита, она потянулась, и встряхнула руками:
— Обожаю ночную охоту! А ты?
— Я это называю простыми стычками.
— Ха! Стычками, ну разве в этом нет романтики? Мужчина и женщина, вдвоём, при луне? И кровь… Но нам нужно ещё сделать одно дело. Здесь не вся банда. Так что, не расслабляйся, идём в их логово, вот там будет веселье!
— Ага, — усмехнулся Довакин, — какой план?
— Иди за мной, ты сам поймёшь, когда и что делать.
Под помостом виднелись двустворчатые, массивные двери, прикрывающие горную выработку. Ночные звуки долины исчезли, и сменились гулкой тишиной, в которой эхом отдавались совсем иные звуки. Кто-то усердно долбил киркой горную породу, что-то бурча себе под нос.
Крадучись, они преодолели несколько метров пути, когда Эйла тронула его за локоть, и молча указала на какой-то металлический блин, лежащий на земле. По характеру её жестов, Довакин понял, что наступать на него нельзя, ловушка. Он кивнул и сместился ближе к стене. Так миновав опасный участок, они прошли ещё дальше, пока не разглядели в конце тоннеля пламя светильника, рядом с которым кто-то лениво махал киркой, отбивая куски руды от стены.
Эйла по звериному принюхалась и хищно оскалилась. Довакин кивнул, давая понять, что предоставляет инициативу ей, и с удовольствием наблюдал как неуловимым движением, в её руке появился лук, как плавно он изогнулся, и коротко тренькнула тетива, бросая в глубину штольни посвист смерти.
Звякнула кирка, и стукнулся о рудную породу видавший виды железный шлем бандита.
Эйла скосила глаза на Довакина, и была вознаграждена одобрительным взглядом.
— Пошли, — шепнула она, — там дальше тоже могут быть маги, так что не расслабляйся.
Пробравшись в глубину шахты, они обнаружили достаточно объёмный зал, вырубленный в горной породе, в котором уместилась половина туши мамонта, которую бандиты сноровисто свежевали. Довакин мысленно пересчитал врагов. Трое возились возле туши. Один спал на сбитых из досок койке. А самый главный из бандитов, вожак, расхаживал возле длинного стола примыкающего к стенам зала, и властно покрикивал:
— Живей вы, скоты, нам ещё дело делать. Лорей там, сладкие сны смотрит. Я не хочу ждать до утра, пока вы тут возитесь. Я его бабу сегодня оприходую лично, а он будет на это смотреть.
— Гы-гы-Гы — заржал один из бандитов, — после тебя там делать нечего, но ты хоть маленечко нам оставь.
Довакин прихватил Эйлу за руку, привлекая её внимание, но она попыталась отмахнуться, тогда он обнял её за шею, зашептал на ухо:
— Стреляй отсюда, когда я спущусь вниз, и только после того, как я их зажарю, до этого даже не высовывайся, если не хочешь брови опалить.
Эйла сначала задёргалась, пытаясь вырваться, но когда поняла, о чём он говорит, с любопытством заглянула ему в глаза и хищно улыбнулась.
А когда он крадучись попытался миновать её, то так же схватила его за шею и, прижав к себе, прошептала:
— Никогда так не делай больше, а то я тебя укушу. — И толкнув Довакина, показала ему язык.
Спустившись вниз по деревянным конструкциям, Довакин выбрал наилучшее место, для применения Ту`ум, выпрямился и, не скрываясь, спокойно пошёл на бандитов.
Те не сразу обратили на него внимание, мало ли, кто из своих спустился в шахту. Пришлось легонько свистнуть, чтобы привлечь к себе внимание. Реакция мародёров была вялой и предсказуемой, они по-хозяйски, вальяжно оставили своё дело и скучковались перед Довакином.
— И кто у нас тут такой свистун? Ты откуда взялся? В яму упал?
Довакин не стал затягивать представление:
— Йол Тор Шул! — звук Ту`ум отразился от сводов, но сам по себе он ни как не влиял на окружающее, а вот струя пламени, возникшая из ниоткуда, охватила бандитов и остатки туши мамонта, достала и до противоположной стены, где мирно посапывал один из мародёров, и даже вожак не миновал этого жара. По сути, Эйле даже не пришлось стрелять, температура в шахте подскочила в разы, обгорелые трупы сложно было опознать, только тонким фальцетом верещал вожак, зажаренный в своей резной нордской броне как в кастрюле. Но и он быстро умолк.
— Довакин! — крикнула откуда-то сверху Эйла, — не делай так больше! Я еле успела убраться в проход, это же пекло какое-то! Ты там сам как? Не сгорел?
Она выглянула с верхней галереи и, убедившись, что с Довакином всё в порядке, оглядела зал. Демонстративно зажала нос, показывая что, думает об этом деле, и не торопясь, двинулась вниз.
— Дело даже не в том, что ты их зажарил, — буркнула она, проходя мимо, — ты же спалил тут всё, можно было поживиться снаряжением, а теперь, — она махнула рукой.
— Ну, извини. — Довакин виновато пожал плечами, — не удержался.
— А, ну да, я ж забыла, с кем связалась. Довакин. — Эйла искоса бросила взгляд на Довакина, но в этом взгляде плескалось веселье и смех. И они дружно рассмеялись.
Собрав что можно было продать, а в шахте этого добра оказалось предостаточно, они вышли в ночную прохладу долины и блаженно вдохнули свежий воздух.
— Красота, — блаженно промурлыкала Эйла.
— И тишина какая, — Довакин посмотрел на звёзды, — Луна и звёзды, и небо.
— О чём это ты? — В голосе Эйлы послышалось кокетство.
— О небе, — вздохнул Довакин, — с недавних пор, для меня небо стало чем-то родным, но, как жаль, что у меня нет крыльев, а так хочется улететь туда, высоко, выше Глотки Мира, и от туда закричать, так, чтобы весь Скайрим меня услышал.
Эйла сделала вид что отодвигается от него как от чумного, хотя в её взгляде мелькали искорки веселья, потом, усмехнувшись, схватила за руку и прильнув заглянула ему в глаза:
— А для этого, нужно быть или драконом, или, оседлать дракона.
— Оседлать? — Довакин взглянул ей в глаза, — а ведь это мысль!
— Ты что, серьёзно?
— А почему нет?
— Дракона? Оседлать? Как ты себе это представляешь?
— Ну, просто попросить его, сделать такое одолжение, и полететь.
— Ага. Попросить, — Эйла покачала головой и загадочно улыбнулась, — много ты видел драконов?
— Пока двух, Алдуина и Портурнакса.
— Ты что, познакомился с ними? Я к тому, что ты даже имена их знаешь.
— Ну, можно так сказать, Алдуин меня спас от плахи, а Портурнакс, С ним мы немного поговорили. Как два Дова.
— Поговорили. — Эхом отозвалась Эйла.
Довакин приобнял её за плечи и качнул к себе:
— Смирись боевая подруга, не одна ты особенная.
Эйла фыркнула и, встряхнув плечами, усмехнулась:
— Много ты обо мне знаешь, Довакин.
— Ну, так пошли? Куда дальше? Ферма Лорея?
— Да, здесь не далеко, и я чую, мы уже выполнили задание Скьора, судя по тому, что я слышала в шахте. Пойдём, обрадуем бедолагу.
Прогулявшись до фермы Лорея, они остановились возле мельницы, любуясь ночным пейзажем. Где-то далеко, в низине, просматривался чуть заметный огонёк костра.
— Что там такое? — указал на огонёк Довакин.
Эйла присмотрелась, и неопределённо хмыкнула:
— Возможно, где-то в районе Корваньюнда, да, где-то там. Скорее всего, очередная банда.
— А ведь, Корваньюнд, это то место, где захоронен Боргас?
— Да, это место его захоронения.
— Мне надо туда, — Довакин задумался.
— Куда? Зачем тебе эти руины? Ты не похож на искателя сокровищ, или потрошителя могил.
— Я Довакин. А там, Зубчатая Корона, которую я должен восстановить.
Эйла с сомнением заглянула ему в глаза и переспросила:
— Восстановить Зубчатую Корону? Зачем?
— Чтобы остановить войну, — Довакин посмотрел в глаза Эйле и, убедившись, что она его внимательно слушает, коротко пояснил в чём заключается его путь, путь Довакина.
— Вот оно что, — Эйла была ошарашена, — это драконы тебе сказали, что они станут тебя слушать?
— Йорлунд Серая Грива.
— Борода Исграмора! Что ж ты мне ни разу не сказал, что разговаривал с ним? Йорлунд ни с кем не разговаривает, только по существу, ковка, заказ, ремонт, и только с Соратниками Круга он позволяет себе сказать нечто важное, и то, скуп на слова как ни кто другой. Даже Кодлак преклоняется перед его мудростью. Выходит, для тебя он снизошёл до разговора, почему?
Довакин участливо посмотрел ей в глаза, и взяв её за руку произнёс:
— Эйла, мне очень сильно хочется тебе рассказать всё, но боюсь, есть вещи, о которых пока рано говорить.
— Тогда. Веди ты. — откликнулась Эйла, не пытаясь вырвать свою руку из его ладони, — я не знаю зачем тебе это нужно, но у меня ощущение, что меня ждёт добрая охота в твоём обществе, тем более, что ты наверняка выполняешь какое-то задание от Йорлунда, и если даже не задание, а идёшь с его благословения, для меня это знак.
— Да, но этот поход лучше отложить на завтра, хотелось бы выспаться, да поесть.
— Да, конечно. Выспаться, как я тебе завидую, но ни о чём не жалею.
— О чём?
— Ни о чём, забудь. Пошли в Вайтран, и не растеряй по пути нашу добычу.
Тема закрыта
