[Rederick Asher]

АКТ-1

Отыграл оркестр свои репетиции, настроил инструменты.
Медленно гаснет свет. Гул в зале прекращается.
Сцена закрыта занавесом.
Я выхожу на сцену. Обвожу зал взглядом. Затем закрываю глаза, опускаю голову, откашливаюсь.
Я поднимаю голову и открываю глаза. В них теперь не отражается зал. В них море. За задними рядами зала еле слышится звук плещущихся волн. Он ненавязчиво становится громче.
Я один.
- Ах знала ли несчастная Катерина о своей нелёгкой судьбе?
- Откуда? - голос из-за кулис.
Выходит дворник с метлой. Подметает.
- Зато благодаря ней, у нас в деревне вот такенное здание отгрохали, не переставая подметать, продолжает дворник, - Кабы не она, я бы без работы сидел. А так дворником тут. Хоть какие-нибудь деньги. Эх, спасибо Катерине, кабы не она, совсем без денег был. Зачах бы.
- И как же она помогла вам?
- А ты садись, я всё расскажу…
Прожектора медленно гаснут.
Когда сцена вновь освещается, на ней уже нет двух человек, зато трава, терем, колодец и якорь у колодца с цепью, на другом конце которой ведро. Дверь терема распахивается и оттуда выбегает девушка. Выбегает легко, изящно. Можно сказать выпархивает.
Катерина. Это сразу всем понятно. По тому как, не успела она сделать и пару шагов, как из терема раздаётся женский голос: КАТЕРИНА!!!
Девушка оборачивается.
- Что, матушка?
- Воды принеси, дурно мне.
- Хорошо, матушка.
- Да живо!
Катерина лёгкой летящей походкой подбегает к колодцу нежно берёт ведро и изящно спускает его в колодец, пропуская цепь через чистую женскую ладонь.
Слышится всплеск воды.
Катерина так же непринуждённо вытягивает ведро.
Немного накренившись в одну сторону под тяжестью ведра, она подходит к избе. Вот только дверь открывается наружу.
- Матушка, открой дверь.
- Ты что, ополоумела? Забыла - ДУРНО МНЕ! Сама открой.
- Хорошо матушка.
И Катерина ставит ведро, открывает дверь, припирает его камнем, берёт ведро уходит в избу. Возвращается, убирает камень и закрывает дверь.
Всё это, девушка делает непринуждённо, создаётся впечатление, что всё происходит само, а Катерина лишь танцует рядом.
Из избы доносятся голоса:
- Кружку принеси.
- Хорошо, матушка.
Гаснет свет.

Когда он вновь загорается, Катерина граблями собирает осенние листья.
Потом вдруг останавливается, смотрит в даль. Взгляд у неё оживает. Она оборачивается, смотрит на избу странным взглядом загнанного зверя.
Потом как можно тише кладёт грабли и, уже мгновение спустя, летит в том направлении, что оживило её взгляд.
- КАТЕРИНА! - опять крик из избы.
Катерина спотыкается. Падает. Но встаёт, отряхивает платье.
- КАТЕРИНА! голос более настойчив.
- Что, Матушка?
- Дурно мне, воды принеси.
- Хорошо, матушка
Катерина подходит к колодцу берёт ведро и медленно опускает его в колодец.
Потом вытягивает его и уносит в избу
Всё та же манипуляции с камнем, разве что на этот раз, всё происходит не так плавно и изящно. Видно, что девушка заставляет себя это делать.
Дверь закрывается.
Голоса:
- Тебе принести кружку, матушка?
- НЕТ, - ехидным голосом, отвечает матушка, - я из ведра пить буду.
И тихо, но всем слышно: И уродилась же такая.
Вдруг раздаётся звон и грохот. Слышится, как ведро катится по деревянным половицам.
Не замедлил раздаться и крик:
- ТЫ Б ЕЩЁ НА ГОЛОВУ МНЕ ВЕДРО ПОСТАВИЛА!!!
Гаснет свет.

Когда он загорается, Катерина развешивает на верёвках мокрые простыни.
Крик из избы:
- КАТЕРИНА!!!
- Что, матушка, воды, дурно вам?
Из избы выходит колоритная женщина с окурком в зубах. На ней надета грязная, местами рваная, тельняшка и кружевные кальсоны. На ногах видавшие лучшие времена тапочки.
- Ты что, совсем спятила?
Катерина виновато смотрит в пол. Женщина сплёвывает окурок и подходит к Катерине.
- На вот, - женщина пихает в руку Катерины деньги, - сгоняй в город. Да купи сама знаешь чего и сколько. И ЖИВО!
При слове "город", Катерина поднимает голову, лицо её сияет радостью.
- Поняла? спрашивает женщина.
Катерина кивает. И, прижав деньги к груди, убегает. Бег её лёгок и стремителен.
Гаснет свет

АКТ-2

Повторяется первая сцена у терема. Там, где Катерина изящна и легка.
Сцена заканчивается всё тем же гаснущим освещением.

...Загорается свет.
На этот раз, Катерина, стоя на табуретке, моет окно.
- КАТЕРИНА! раздаётся крик из избы.
Катерина вздрагивает, теряет равновесие, табуретка становится на две ножки вот-вот упадёт. Но Катерина хватается за створку окна и тем самым спасает себя от падения.
- КАТЕРИНА! вновь крик из избы.
- Да, матушка.
- Принеси мне воды, дурно мне.
- Хорошо, матушка.
Катерина вешает тряпку на створку окна, за которую держалась и слезает с табуретки. Подходит к колодцу. Останавливается. Несколько мгновений смотрит на ведро, стоящее на краю колодца. Затем тихонечко трогает его рукой, из-за чего ведро падает в колодец, утаскивая за собой цепь, к которой приковано.
Катерина будто застыла. А цепь всё затягивает и затягивает в колодец. Наконец раздаётся всплеск воды. Цепь ещё некоторое время затягивает в колодец. Наконец она натягивается, прикованная к большому якорю, она не может вся уйти в колодец. Катерина какое-то время стоит неподвижно. Затем, немного вздрогнув, она выходит из оцепенения и, медленно вытягивает ведро. Когда ведро оказывается на поверхности, Катерина берёт его двумя руками и тащит к дому. Вода плещется из ведра. Белое платье Катерины по колено намокло и прилипло к ногам. Сквозь его белизну проступают бледно-розовые ноги Катерины. Подойдя к двери, она пинает её нагой. Дверь от пинка немного приоткрывается и Катерина успевает просунуть в образовавшуюся щель ногу. Открыв дверь ногой, Катерина заходит в дом. Дверь остаётся открытой.
- Вот вода, матушка. Матушка? МАТУШКА!
Катерина выбегает из дома, в глазах у неё ужас. Она спотыкается о намокшее платье, надрывает его, падает. Руками разрывает платье, отрывая намокшую часть и кидает её в сторону. Поднимается и убегает.
Гаснет свет.

Когда загорается свет, открывается всё та же панорама. Дом, колодец, якорь, цепь, ведро. На фоне этого, Катерина стирает в тазике.
Из дома выходит матушка в обнимку с фельдшером. На этот раз на маменьке красный бархатный халат, сигарета на длинном мундштуке, на ногах фиолетовые пушистые тапочки.
Фельдшер в костюме тёмно-песочного цвета. На носу круглые очки, в правой руке, которой он обнимает маменьку, шляпа с узкими полями, а в левой саквояж с красным крестом.
- Катенька, - говорит матушка, - мы, с Петром Николаевичем, сейчас в город, так что ты не скучай.
- Матушка, может я сама в город сбегаю?
- Да будет тебе, набегалась уже.
Фельдшер целует матушку в шею, та смеётся и игриво бьёт его ладонью. Смеясь они заходят в дом.
Катерина тяжело вздыхает.
Гаснет свет

Свет загорается. Во дворе полный бардак.
Ведро помято.
Цепь сорвана и привязана к собаке (плюшевой).
Плюшевая собака тявкает и время от времени делает кувырок через голову.
На веревке весит местами рваное и грязное бельё.
Одно из стекол окна треснуто и заклеено медицинским пластырем.
Дверь раскрыта нараспашку. Грабли воткнуты в косяк двери и явно мешает проходу.
От ветра дверь со страшным скрипом то открывается, то закрывается. Но до конца закрыться не может - ударяется о грабли.
Из тьмы избы показывается Катерина. Смотрит в зал.
Её не узнать.
Под глазами синяки бессонницы. Белое платье у ног клочьями изорвано.
На голове венок из сухих репейников и ромашек
Катерина аккуратно протиснувшись между граблями и косяком двери выходит во двор.
Подходит к колодцу.
Смотрит в него.
- Где же ты, Му-Му... Му-Му... - заикается Катерина, - му-мудрая Каштанка?..
- Да, Чапай с тобой, - машет она рукою.
Она оборачивается, случайно спихивая локтём помятое ведро в колодец.
Смотрит на тявкающую плюшевую собачку.
Берёт её на руки, зажимает ей пасть, из-за чего тявканье становится приглушённым, но не менее тихим.
- Одни мы с тобой остались, Татошка... Опостылело мне здесь, родная, мочи нет. И дороги из жёлтого кирпича не видно. Всё травой заросло.
Тут гавканье становится ниже и протяжнее, как будто плёнку зажевало.
- Да и у тебя батарейки садятся. А в город нельзя. На кого ж я хозяйство оставлю?
И Катерина обводит рукой всю панораму хаоса, как бы показывая что именно она боится оставить.
Тут же не замедлила и отвалиться та самая ставня, за которую Катерина хваталась, когда мыла окно.
- Уж столько времени прошло, как матушки не видать.
Катерина тяжело вздыхает. Смотрит на небо. Потом на собачку в руках. Затем подкидывает собачку в воздух. Собачка падает в колодец. Катерина провожает взглядом её полёт.
- Эх, и почему люди не летают как птицы? – глядя на колодец, задумчиво произносит Катерина.
Вдруг раздаётся мелодия "КУКАРАЧА" исполняемая автомобильным клаксоном.
На сцену заезжает машина (точнее её передняя часть - бампер, капот, и колёса)
Слышится хлопанье дверей
Выходят маменька и фельдшер.
Вид у них, как у японцев с Нагасаки, во время памятного взрыва. На маменьке надето вечернее платье с глубоким декольте.
- Ни хрена себе!? - только и выдаёт маменька...
- А я уж думал, это мы "погуляли", - это уже фельдшер.
- Маменька!!! - слёзы градом льются из глаз Катерины.
Она бросается обнимать матушку. Целует её. Пытается поднять, но ей явно это не под силу
- Приехали! Наконец! Я так заждалась...
- Катенька... - с голосом, которым в пору озвучивать зомбированных прихожан, говорит матушка, - мы ведь только сегодня утром были здесь. Что здесь произошло?
- Здесь век прошёл без вас, матушка! - плачет Катерина.
- И век здесь убирать, - говорит себе под нос фельдшер, выдёргивая из ботинка доску с гвоздём.
Маменька медленно закипает.
Становится под цвет того халата, в котором была с утра, хотя красный цвет её лица и не идёт её нынешнему наряду.
- ЧТО! ЗДЕСЬ! ПРО-ИС-ХО-ДИТ!!!? - чуть ли не выгавкивает матушка.
- Я... я... я... ску-ску-чала... – пятясь заикается Катерина.
Матушка хватается за голову. И так, держа руками голову, она подходит к дому, садится на лавку и с криком вскакивает.
Ошалело смотрит на фельдшера, затем на Катерину.
Потом резко оборачивается и смотрит на лавку.
Прищуривается и смотрит более пристально.
Затем поднимает с лавки веретено.
Несколько мгновений смотрит на него, держа близко-близко к лицу.
Потом всем корпусом поворачивается к Катерине и фельдшеру, при этом держа веретено всё в том же положении от лица, как и раньше.
- Это... это...
- Это веретено, матушка, - почему-то краснея говорит Катерина, - пряла я.
Матушка мотает головой выходя из оцепенения. Взгляд её сфокусировался на Катерине. Она с остервенением кидает веретено на землю.
Гаснет свет и, во время этого, явно слышится, что матушка начинает рычать...

АКТ-3

Свет загорается.
Катерина приколачивает отвалившуюся ставню окна.
Под глазом у неё уже не синяк бессонницы, а самый настоящий фингал.
Машины во дворе нет.
Из избы выходят фельдшер и маменька.
Вся сцена медленно, почти незаметно уходит в полумрак, а маменька и фельдшер ненавязчиво освещены прожектором. Катерина, как бы уходит на задний план.
- Понимаете, Марфа Игнатьевна, - говорит фельдшер, - мне сложно сказать, что твориться с Катериной.
- Может хахаль у неё в городе? - спрашивает маменька.
- А может дилер. Сложно сказать.
Тут из полумрака заднего плана выходит Катерина.
- Я всё убрала и всё починила, могу ли я в город отлучиться, маменька?
- Всё, говоришь? - спрашивает маменька кладя руки на пояс.
- Всё, - кивает Катерна.
- А ведро из колодца что, фельдшер доставать будет?
Пётр Николаевич икает.
- А ну живо!
- Да, матушка, - тяжело вздыхает Катерина и, кивнув головой, мелкими, но быстрыми-быстрыми шажками, убегает в сторону колодца.
Она вновь становится в тени - задним планом
- Ох, - продолжает матушка, обращаясь к фельдшеру, - и не знаю даже. Может и дилер.
- Всё может быть, - кивает фельдшер.
В это время, Катерина наматывает себе цепь на шею.
- Вы знаете, - говорит фельдшер, - в моей практике, подобных случаев, конечно, не было. Городок у нас маленький. Деревня, можно сказать.
- Да, да... - участливо кивает матушка.
В это время, Катерина пытается поднять якорь.
- Но вот у одного моего знакомого коллеги из большого города, - продолжает фельдшер, - Наверняка были подобные случаи.
- Может связаться с ним?
Катерина явно не под силу поднять якорь.
Она оставляет попытки поднять его своими силами.
Бежит к дому.
Но цепь натягивается и она падает.
Встаёт и двумя руками дёргает цепь на себя.
- Надо, надо, обязательно надо, Марфа Игнатьевна.
- Как скоро вы сможете с ним переговорить?
- Видите ли, Марфа Игнатьевна, у нас в городе недавно гроза была. Телеграф не работает и боюсь не скоро его починят.
В это время, Катерина выдёргивает цепь, которая до этого была прижата якорем к земле (видимо удалось Катерине немного приподнять якорь).
Теперь радиус её свободы намного шире.
Она подбегает к дому и достаёт лом, который висел на щите пожарной безопасности слева от двери (справа находилось окно).
Бежит обратно.
С помощью лома, она поддевает якорь и тот падает в колодец.
Он утаскивает за собой цепь, а затем и саму Катерину.
Матушка и фельдшер этого не замечают.
- ...Но как только его починят, сразу же свяжусь с ним. А пока, держите её под замком и ни в коем случае не пускайте её в город. Ясно?
- Да.
Занавес.

На сцену, с одной стороны - выхожу я, а с другой - дворник.
- Вот так оно и было, - говорит дворник.
- А при чём тут ваша работа? - спрашиваю я.
- Дык, - усмехается дворник, - благодаря ней, тут дурку и построили.

Конец.


2005 © Rederick Asher

[Siegrun]

- А при чём тут ваша работа? - спрашиваю я.
- Дык, - усмехается дворник, - благодаря ней, тут дурку и построили.

Это все было бы забавно) если бы не было так грустно))

[Altair]

Не очень забавно, мне больше подлинник нравится)) Вы уж извините