[warm summer rain]

Решил заглянуть на огонек, опубликовать тут кое-что из своего творчества =). Можно?

Начну, пожалуй что, с самого свежего)

Весна.

Спойлер

Ах, весна-красна, прекрасная пора, время цветения и рождения жизни!
Еще не жаркое солнце разбрасывает свои лучи, аки сеятель — зерно, нежно гладит замерзших за долгую, холодную зиму людей, дома, мерно пыхтящие автомобили, котов, восторженным ревом приветствующих молодую, несущую март и валериану... - словом, на весь Город.
Ах, весна, время повальной влюбленности, косящей всех подряд, от мала до велика, словно напевающая знаменитые строки:
Любви все возрасты покорны...
Влюбленности, несущей с собой целый ворох новых ощущений: от терпко-кофейной нежности до угольно-черной ревности, от прогоркло-сладкого головокружения до трещащей ледком холодности, медленно, но верно уходящей вслед за тающим снегом.
Впрочем, стоит ли мне живописать все это? Право, лучше влюбитесь сами. Да, прочь — прочь из уютных кресел и компьютерных стульев-вертушек, прочь от недопитых чашек кофе без сахара, прочь от зимней скуки, прочь от безвездной муки; вперед — навстречу той или тому, кто предназначен вам. Вы сами все поймете. Гораздо лучше, чем опишет любое перо.
Вперед — на улицы Города, в многочисленные его скверы; под освободившиеся от пушистых туч звезды, глубоко-синее вечернее небо...
А на улицах Города в эти вечера звенят гитары и звучат переливы гармошек отчаянных парней в криво надетых фуражках, с перекинутыми через плечо серыми пиджаками, мяукают скрипки курчавых юношей в клетчатых жилетках — всех тех, кто бродил здесь многие годы назад, но так и не ушел навсегда — Город помнит их всех, своих детей.
И где-то на высоком берегу одетого в бетон канала играет старый слепой скрипач — благообразный седой старичок с длинными волосами, перетянутыми тонким крепом, и окладистой бородой. С каким неподражаемым, милым, ласкающим слух малоросским акцентом тянет он:
Несе Галя воду...
И за спиной его в такт музыке трещит движущийся лед.

Лед трогается. По еще недавно гладкой поверхности бегут змеистые трещины. Отколовшаяся льдина встает на дыбы, выброшенная вверх движением воды. Падая, она дробит лед вокруг, и ледяной студень отправляется в плавание к морю, оставляя за собой черную, неспокойную воду.
Что есть ледоход? Еще одно знамение Молодой, что ступает по цветам, дарует жизнь, обновление...
Только Город — это Город, и даже весенний дух не может здесь не смешаться с душком тления. Всю зиму лед хранил в себе, словно янтарь — доисторических дрозофил, застывшие тела, которые теперь пойдут ко дну, чтобы спустя некоторое время стать илом и раствориться в воде.
И в голосе слепого скрипача, все еще играющего на берегу банка, послышится таящаяся угроза. «Несе Галя воду...» Дрогнет смычок, и явственно зазвучит перестук аптекарских склянок, полных диковинных ядов.
Скрипач неожиданно сфальшивит, закашляется, и одно из слов песни странно исказится, резанув слух.
«Несе гал-лу воду...».
Порыв ветра кинет в лицо букет невиданных досель запахов: кислого вина и козьего сыра, разогретой месопотамским солнцем тины, горящего на кумирнях бычьего мяса. Бросит в глаза щепоть пыли раскрошенных кирпичей, из которых были сложены стены неприступной Ниневии.
Внезапно развяжется креповая лента, и тяжелые грязные космы упадут, рассыпятся по плечам старика. Свет фонаря упадет на его лицо — бронзовое, темное, с острыми всевидящими глазами, с завитой колечками бородой... И старый ведьмак закружится в ритуальной пляске.
И, откликнувшись на зов жреца, на улицы выйдут те, кто несет мор. Отбрасывая уродливые тени, пойдут они, наводя страх, распугивая поздних прохожих, даруя чуму и смерть.
И глубокой ночью, когда круглая луна склонится над Великой Рекой, как на полотне Куинджи, с берега пойдут, покачиваясь, неясные тени в рогатых касках, опирающиеся на проржавевшие, заросшие водорослями шмайсеры. Те, кого некогда принесла сюда Великая Река — в год, когда ее воды стали красными от пролитой крови.
И застучат стоптанные подковы коней удальцов, которых в незапамятное время привел к стенам Города лихой казак, песий выродок, царь донской, поганый оборотень, утопивший в Великой реке пленную княжну.
Город заурчит, как разбуженный зверь, проглатывая тени, растворяя их, поедая, делая частью себя, и отравленная весенняя вода потечет по венам Города, разнося горький запах полыни и сладковатый — тлена.

Но придет утро, и солнце вновь засияет, словно и не было ничего. И люди высыпят на улицы — радоваться прекрасному новому, отогреваться от зимы, влюбляться — не замечая хрустящего на зубах ниневского праха.

[Siegrun]

Можно?

Конечно)))

Весна.

Хорошо))

[Хельга Skaldi]

Просто, оптимистично и по-весеннему легко... Добавить больше нечего, но этим все и сказано))...

[warm summer rain]

И внезапно творческий порыв во мне проснулся вновь. Привет тебе, tesall!

 

E ke onaona noho i ka lipo*
                (Красавица, что живет под тенью ветвей)

Я помню все до мельчайших подробностей. В дождливые дни, когда тополь напротив моей мансарды особенно гол и печален, а струйки дождевой воды быстрыми змейками перечеркивают оконное стекло, воспоминания приходят сами. Приходят целыми процессиями, проходят перед глазами длинной вереницей, оставляют в душе прогоркло-сладкий вкус несбывшегося. Они везде: качающиеся ветви дерева напоминают о каштанах в парке (о, как цвели они в те дни, о, как цвели!), в еле видимой сквозь завесу дождя улице вижу освещенный солнцем – или огнями сотен фонарей, если дело происходило вечером – проспект, по которому мы гуляли тогда, в шуме дождя – звук ее каблуков. За стеной падающей воды, этим бесконечным небесным водопадом, монотонно отбивающем ритм одной из Первых песен по крыше (здесь, в мансарде, стук капель порой становится оглушителен – приходится на время спускаться на нижние этажи и пережидать ливень), вновь разворачиваются прожитые и непрожитые истории.
Помню все от начала до конца, от первой улыбки до последней слезы, от первого слова до громкого «Прощай!». Поезд уходил прочь – в Столицу, низко ревел, окутавшись дымом, я шел по перрону, придерживая котелок левой рукой и подняв правую в знак прощания, а вокруг толкались провожающие, устремившиеся следом за отходящим составом. Мне показалось, что я на мгновение увидел ее, и наши «Прощай» утонули в шуме вокзала, а поезд вытянулся, уезжая к мосту через Великую реку.
Гретхен играла что-то на гитаре. Музыка, доносившаяся со второго этажа, звучала тише, чем дождь. И, подобно всему прочему в этом доме, в этом Городе, в этом мире – будила воспоминания…
Тогда мы шли по осенней листве в парке. Был солнечный день, был разговор ни о чем, без начала и конца, без иллюзий на продолжение. А на углу пел, подыгрывая на расстроенной, дребезжащей гитаре, какой-то бродяга в длинном, выцветшим в рыжину коричневом пальто. Пел песню, которую я слышал лишь раз в жизни, в том парке, в тот солнечный день, когда шел вместе с ней по шуршащей осенней листве.
Aloha oe, Aloha oe, e ke onaona no ho ika lipo…
Что пела Гретхен сейчас? Не знаю. Слова той песни вытеснили звук ее голоса из моей головы. Не было больше ни обширной мансарды со скрипучей кроватью и окном на обсаженную тополями улочку, ни темной лестницы вниз, ни дома, тонущего в бесконечном дожде, ни Гретхен.
Был лишь осенний парк и песня, которую неожиданно чистым голосом пел бродяга в рыжем пальто. Была гитара в его руках, был чехол у его ног – в нем поблескивало несколько мелких монеток. И была она, неспешно шедшая рядом со мной и говорившая ни о чем, как и я.
И тогда я понял, что нет для меня никакой Гретхен – теплой, домашней Гретхен, обычной Гретхен, а есть лишь Она – и сколько бы Гретхен не сменилось рядом со мной, помнить я буду лишь Ее.
И сейчас, много лет спустя, спускаясь с обветшалой мансарды в сотнях километров от Нее, окруженный непрекращающимся дождем, глухо и громко барабанящим по крыше, я вновь повторял слова, что некогда выводил бродяга:
'O ka hali’a aloha i hiki mai
Ke hone a’e nei i
Ku’u manawa
'O 'oe nō ka’u ipo aloha
A loko e hana nei!

[Siegrun]

О-о-о)) Алоха и тебе)) осеннее настроение?)))

[warm summer rain]

О-о-о)) Алоха и тебе)) осеннее настроение?)))

Алоха ^__^ Разве что самая малость) В этот раз планирую задержаться надолго)

Сообщение отредактировал warm summer rain: 15 октября 2013 - 11:03

[Siegrun]

Давай, задерживайся))) блог вон заведи)) у нас нынче писателей много, есть что почитать к счастью))

[warm summer rain]

Давай, задерживайся))) блог вон заведи)) у нас нынче писателей много, есть что почитать к счастью))

до блога мне пока рано, наверное))) Сперва темку подниму)

[Mortuus]

Это прекрасно, слов нет;-(