[TES-Diesel modding]

Автор - Tosiko-san.
Чуть позже выложу продолжение... Может, кого и заинтересует )



Графиня Нарина Карвейн сидела у себя в приемном зале замка Брумы в половине восьмого вечера и нервно барабанила костяшками пальцев по подлокотникам резного старинного трона ее прадеда. В обычное время прием уже закрылся бы, и усталая женщина отправилась бы к себе наверх, разбирать бумаги, писать письма, улаживать дела, а затем ужинать и спать. Иногда от чрезмерной усталости спать без ужина. А иногда и не спать вовсе…
Нарина стояла во главе графства Брумы уже двадцать три года и считалась мудрым политиком, опытным дипломатом и просто хорошим человеком – прислуга ее боялась, жители любили и уважали. Графство процветало, не смотря на то, что находилось на самом севере страны да еще в весьма неблагополучном месте. Если бы судьба была милостива к ней и в этих горах было, по крайней мере, тепло – она бы мигом превратила это место в рай на земле, но, увы…
Так что же делала именитая правительница в неурочный час в зале для приемов? Чего ждала? И от чего ее взгляд беспокойно бегал по старым стенам и узорчатым коврам у нее под ногами, а дорогие туфли нетерпеливо теребили каблуками огромную шкуру медведя под троном?
Наконец надтреснутый голос Толгана прокричал с другого конца полутемного зала:
-- Наследник императорского трона, Мартин Септим, сын Уриеля Септима к графине!!
Женщина подняла взгляд и стала всматриваться в фигуры идущих по желтому ковру – их было трое. Всего трое? Очевидно, император шел посередине, он в доспехах Клинков. Они его защищают? Плохо же они защищали его отца. Будь на то воля графини, она бы заперла его во дворце и никого к нему не подпускала. Уж у нее-то ни один Служитель Рассвета или как их там даже близко не подобрался бы к наследнику трона…
-- Добрый вечер ваше сиятельство…
Нарина, может чуточку поспешно, вскочила с трона, приседая в поклоне – темные шелка ее одежд с шуршанием устремились вслед за ней со ступеней.
-- Чем я удостоилась такой чести ваше величество? – и тут она подняла глаза, чтобы все же взглянуть на него поближе, и удивленно распахнула ресницы – с ней говорил вовсе не тот, на кого она обратила внимание вначале. С приветствием к ней обратился невысокого роста человек в черном монашеском одеянии, слегка сутулый и совсем немолодой, не облаченный в сверкающие латы и не с сияющий белозубой улыбкой. Этот человек хотел повести за собой империю?
-- Чести в моем визите немного, - сказал Мартин, пожимая ее руку. – Это скорее роковой выбор судьбы…
-- И все же я рада принимать вас под своей крышей. Возможно, за добрым ужином наш разговор будет удачным?
Графиня с достоинством обернулась и проследовала в зал за троном, где был накрыт стол со всем возможным шиком. Гости расселись по местам и стали вежливо удивляться обилию яств на столе в столь скромное на плоды и фрукты время года. Графиня вежливо улыбалась, внутренне досадуя на прислугу, которая суетилась, как могла, и только мешала разговору. В конце концов, это ей надоело, и она выпроводила из зала всех.
-- Толган, будь добр, садись за стол и присоединись к нашей трапезе, и еще будь, так добр, запоминай все, что я не запомню, – она поднялась и сама стала подавать кушанья. Много чести для простой прислуги - прислуживать за столом у императора.
-- Да простит меня ее светлость, она никогда ничего не забывает… - со смущенным поклоном ответил герольд и тоже подсел к столу.
Наконец, когда суета поулеглась и все спокойно занялись ужином, она смогла спокойно рассмотреть своего гостя, машинально поддерживая беседу и ковыряя серебряной ложечкой в тарелке. Наследник трона был не молод, не так уж хорош собой, прост в общении и ненавязчив – одним словом, на королевскую особу он не тянул. Тут она припомнила, что он вырос в приходе и вообще не имел представления о том, кем является. Что ж, забавная ирония судьбы. Будущий император ел неспешно и основательно, похваливая стряпню и хозяйку, рассказывал о бедах в Кватче, о герое, который его спас и о путешествии до Храма Повелителя Облаков, в котором он теперь обитал. Графиня внимательно слушала – у него была странная манера говорить и удивительно мягкий, печальный голос под стать его глазам с глубокой затаенной грустью, словно вся мудрость мира хранилась в глубине этих темных глазниц. Он часто улыбался, но улыбка выходила тоже печальной и снисходительной – но, в самом деле, ему было радоваться в такое время?
-- И после этого я все свое время употребил на изучение этой дьявольской, поистине ужасной книги, и от успеха моих знаний в даэдрических науках зависит очень многое. Джоффри может подтвердить вам все, что я рассказал…ну, по крайней мере, большую часть. Потому как мы недавно встретились.
-- Да, все так, – пожилой бретонец отставил от себя кубок и по очереди посмотрел на обоих владык, сидящих по разные концы стола. – И теперь от слаженности и скорости наших действий будет зависеть очень многое. Практически все. А остальное - судьба.
-- Я предпочитаю, чтобы на ее долю оставалось как можно меньше решений. – Нарина выпрямилась в кресле и отерла губы салфеткой, глядя на будущего императора.
-- Вы мудрый правитель, и народ вас послушает.
-- Так в чем же проблема, кроме того, что миру приходит конец?
-- У меня и моего друга созрел некий план, который, возможно, поможет нам избежать страшных последствий вторжения Обливиона…
Нарина внутренне содрогнулась при этом слове, но виду не подала:
-- В таком случае, не пройти ли нам в мой кабинет и не обсудить все подробно? Вижу, разговор предстоит не из легких. А вам, господа, советую осмотреть мою коллекцию акавирских ценностей – я собирала ее по крупицам со всех графств и очень горжусь ею.
Они поднялись из-за стола и направились во внутренние покои. А Джоффри с Баурусом остались в приемном зале прохаживаться вдоль витрин, в сотый раз рассматривая знаменитую коллекцию графини…
Гости отбыли далеко за полночь – огромное бархатное небо Брумы, непривычно ясное и темное, раскинулось над спящим городом. Снег закончился, белые хлопья больше не падали на деревянные крыши, не застили глаза стражникам у ворот. Графиня в странном оцепенении сидела возле камина в глубине дворцовых покоев и, сцепив побелевшие пальцы на коленях, смотрела в огонь. На лице ее застыла тупая безысходность. Услышанное ей сегодня вечером было даже хуже, чем она предполагала, не смотря на то, что ей обещали маленькую надежду. Но что такое эта надежда по сравнению с жизнями сотен людей?
Она медленно поднялась на ноги, и сделала несколько шагов по комнате – повсюду царила мягкая тишина, словно замок обложили толстым слоем ваты. Она знала – это снег. Привычная тишина. Но в этот раз она стала угнетать женщину – захотелось, чтобы что-то изменилось, произошло, не томило ожиданием. Она знала, что времени уже много, что завтра день предстоит сложный, и нужно было заставить себя лечь спать. Нарина еще немного побродила по комнате, затем, переодевшись в ночное, затянулась под меховое одеяло и закрыла глаза. Тишина упрямо лезла в уши, наполняя полутемную комнату тонким звоном безысходности. Было жарко – служанка видимо подкинула лишнее полено в очаг и перестаралась. Графиня возилась с боку на бок, то скидывая узорчатое одеяло, то натягивая до самого носа – сон не шел, подушка липла к лицу, дурные мысли лезли в голову. Она приоткрыла веки и увидела светлое пятно пылающего камина напротив, за пурпурными шторами, пламя ярилось и трепетало, подсвечивая закопчённый свод…вот в таком пламене скоро сгорит Брума и вся империя, а чудовища в главе с Дагоном уничтожат мир, сделав его подобным выжженным пустошам Обливиона…
В сердцах графиня вскочила к кровати и, схватив таз для умывания со стола, выплеснула воду в камин – пламя с яростным шипением угасло, в комнате рухнула непроницаемая темнота. Нарина сползла на пол у кресла, уронив серебряный тазик, который покатился по полу, и осталась так сидеть, тяжело дыша. Все же в этом ей почудился добрый знак – ей удалось погасить пламя в камине, так может боги помогут ей остановить пламя Обливиона. Будь ее воля на то, она сама бы летела на боевом коне впереди войска, убивая даэдра, но, увы, ее место было во дворце.
Графиня нашарила плащ и накинула его на плечи, потом ощупью пробралась к двери и на цыпочках направилась к выходу. Стражник в приемных покоях не удивился, только молча отворил дверь – Нарина хотела его подбодрить, но голос не послушался, и она молча вышла под темное небо Брумы. Воздух был прозрачным и холодным. Она торопливо пересекла двор и вышла на террасу верхнего городского кольца, прошлась по засыпанному снегом камню. Прохладный воздух вселял бодрость, ночные страхи понемногу отступали – постепенно вместе с ясностью в голове пришел и план действий. Она снова и снова перебирала в уме слова Мартина о том, что открытие врат в Бруме - единственный выход, и силами солдат, с помощью Героя Кватча у них будет шанс одолеть полчища даэдра, тем более, что все клинки присоединятся к ополчению. Он говорил, что вынув камень из Великой Башни, можно завершить открытие портала в мир Каморана и выудить его из его райского логова. Но кто отважится на такое? Кто пойдет на верную смерть в мир, из которого, будет, возможно, уже не вернуться? Такое не пожелаешь никому, на это не заманишь ни титулами, ни званиями, ни тем более деньгами. Нужен патриот…истинный герой, каких мало. Но найдется ли он, или все их труды будут напрасными?
Остается только надеяться и молиться. И действовать по обстоятельствам.

Через пару дней во дворец снова прибыл Мартин в сопровождении верного Джоффри и Бауруса – оказалось, что в окрестностях видели нескольких шпионов Каморана, но их удалось уничтожить. Началась активная подготовка к боевым действиям – капитан Бурд сбивался с ног, распределяя солдат, планируя наступления, собирая вооружение и доспехи. Работа кипела. Оставалось совсем немного времени.
Однажды вечером прибыл посыльный из храма Повелителя Облаков с письмом и сообщением о том, что прибыл Герой Кватча с Великим Камнем Варла, и Мартин готов развернуть наступление. Графиня побледнела как полотно, читая короткую записку от Джоффри, сердце ее зашлось у горла в бешеной скачке, а в голове помутилась. Одно дело - готовиться к войне, а другое - когда тебе сообщают, что война уже завтра!
«Как только Мартин поместит Великий Камень в пентаграмму, откроются врата неподалёку от Брумы, потому что Дагон посчитает это вызовом и не сможет не ответить. До этого откроются еще трое врат, и наша задача -держать их натиск до тех пор, пока Герой Кватча не войдет в Великие Врата. Мы будем ждать вас в Часовне Талоса около полудни, чтобы провести последний совет».
Нарина уронила письмо на колени.
-- Сразу трое врат…как же? Мы с одними едва справились, о чем он думает?!
Посыльный терпеливо ждал в стороне, смотря в сторону, пока графиня спешно писала ответ.
Позже был созван совет о проверке готовности войск – Бурд доложил, что все готово, и запасов более чем достаточно.
-- Да, будь у нас не эта жалкая горстка войнов, а целая армия, им запасов было бы точно мало…
-- Ваше сиятельство, не стоит назвать героев Брумы «жалкой кучкой». Каждый из них с радостью умрет за этот город и за империю!
-- Прости меня, твоя графиня в отчаянии, от того и говорит такие вещи… Император прибывает завтра около полудни в храм – проследи, чтобы все было готово, и сам выспись. Это все…
Нарина едва смогла подняться к себе в покои – так вымотали ее последние дни и бессонные ночи. Но сдаваться было рано – напротив, когда первая волна испуга прошла, к ней вернулась прежняя решимость. Она прохаживалась по комнате, заложив руки за спину и думала. В сотый, в тысячный раз предполагая все исходы завтрашней битвы…
Затем, приведя мысли в порядок, она распорядилась приготовить парадное платье и собралась ложиться спать.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Под сводами храма металось гулкое эхо от множества голосов военачальников и служителей, собравшихся в обеденный час под сводами часовни Великого Талоса. Нарина стояла на коленях у алтаря, и, вцепившись в бархатную накидку каменной чаши, и зажмурившись, молилась в голос – все равно никто ничего не расслышал бы…
-- Великий и всемогущий Талос! Божественный человек, силой и мудростью своей превосходящий всех нас, непревзойденный в битве могучий воин, даруй нам свое благословение, поведи нас в сегодняшний бой против алчного Дагона, сокруши его войско, пролей свет своей силы под ноги наших солдат во тьме Обливиона, осени клинки их божественным знамением, ибо только в тебя верим и …
-- Ваше сиятельство, Мартин прибыл…
Нарина вскочила на ноги и сразу увидела его – облаченного в драконьи доспехи, с мечем у бедра, божественного наследника и надежду всех смертных, он быстро шел по проходу между скамьями, глядя только на нее своими печальными глазами, в которых сегодня читалась твёрдая решимость.
-- Доброго дня, моя графиня…
-- Рада видеть вас снова…
Придворные и солдаты притихли, когда они стали обсуждать детали наступления. В стороне стоял человек, облаченный в странную броню и с могучим луком за спиной. Нарина поняла, что это и был герой Кватча. Видимо он…
-- Сейчас мы выступим навстречу открывшимся вратам, дозорные сообщили, что даэдра пока не выходили из них, но все еще впереди. Пожелайте нам удачи, Нарина…
Он нежно взял ее обе руки и несильно сжал, глядя в ее глаза, из которых готовы были скатиться слезы.
-- Нет. Я не стану желать вам удачи. Я пожелаю вам вернуться с победой…пожелаю вам вернуться…вернуться…
Голос ее сорвался.
Бурд за ее спиной нетерпеливо откашлялся, и графиня смущенно выпростала ладони из его теплых рук. Нужно было прощаться. Стражники уже гуртом выходили из храма, по дороге получая благословение Талоса из уст служителя, лязгали доспехи, разноголосый гомон звуков поднимался все выше. Мартин вдруг подался вперед и притиснул растерянную графиню к жесткой латной груди доспеха и прошептал прямо ей на ухо, прикрыв глаза:
-- Пора идти. Я должен быть впереди всех… Пожалуйста, обещайте, что не будете нас ждать.
Он прямо с порога церкви вскочил в седло белого жеребца и поднял его на дыбы – толпа у ворот ликующе воздела руки, словно он уже победил в битве, а не шел на верную смерть – все верно, он должен был вселять людям надежду, они должны были идти за ним. Графиня стояла в черном проеме огромных дверей и, глядя ему в след, даже не могла плакать, подавшись странному оцепенению. Женщины кричали, размахивая руками – слава Мартину Септиму! Голоса их звенели в чистом морозном воздухе, войска шли, стекая пестрыми потоками с верхних улиц и дружно топая подкованными сапогами. Как же их осталось мало…
Как только процессии не стало видно за спуском городского вала, графиня медленно вернулась в замок, поддерживаемая за руку Толганом, хромая, словно больная. Она поднялась по осиротевшему пустому замку, из которого исчезли все стражники, к себе наверх, и накрепко заперла дверь. Затем долго стояла в неподвижности, сжимая длинный ключ в руке – теперь оставалось только ждать и надеяться… и только теперь ей в голову пришла мысль, что она не подготовила город к отступлению – неужели она так верила ему? Что же будет, если они проиграют? А все равно от этих чудовищ не убежать – Кватч погиб в течение получаса… она обреченно прошлась по комнате, опустив голову, и вдруг взгляд ее упал на маленький комод, стоявший у изножья кровати; она быстро подошла к нему и дрожащими руками вынула из-за отворота рукава крошечный ключик – мгновение спустя в ее ладонях тускло сверкнул длинный серебряный кинжал с узорной рукояткой. На потемневшем лезвии местами засох сок паслена – верное средство. Считаете ли вы, что графиня была самоубийцей? Вовсе нет! Просто для тех, кто вхож в тайные общества Тамриэля, этот предмет мог многое рассказать. Она замкнула ящичек обратно и направилась к стене за ее кроватью, надежно замаскированной бархатными портьерами, и откинула ткань в сторону – в нише открылся проем, в котором стояла статуя ничем с виду не примечательной Бравильской Старушки. Вокруг были расставлены свечи, и множество цветков паслена были уже засохшие и сморщенные. Она убрала сухие цветы, зажгла заново свечи и опустилась на колени подле маленького алтаря, так, что старушка теперь смотрела на нее чуть свысока, ласково и укоризненно.
-- Милая Матушка, милая матушка… пригрей на своей груди нерадивое дитя.
Она сидела в неподвижности какое-то время, но потом поняла, что не удержится – слезы хлынули разом. Все же она была всего лишь слабой женщиной и в такой ситуации могла только плакать и ждать того, что случиться. Она рыдала навзрыд, закрывая ладонями лицо – слезы капали на кинжал, лежащий у нее на коленях в складках черной материи.
-- Что же мне делать? Что, если они проиграют? Что, если он не вернется? Милая матушка…дай мне ответ…подскажи, как мне спасти их?
Но каменная статуя, конечно же, молчала все так же чуть укоризненно глядя на нее сверху, подсвеченная трепещущим светом свечей. Наконец слезы иссякли – ибо горе не может длиться вечно, как и радость. Нарина отняла руки от лица и огляделась потемневшим взором, кругом было все черно. Почему это она надела траур? Он вернется с победой, и нужно ждать его в праздничной одежде! Женщина вскочила с колен, и кинжал выпал, со звоном ударившись о каменные плиты. Внезапно в голове ее прояснилось…
-- Ну конечно же! Милая Матушка, я знаю, как его спасти, я знаю, ты сильнее даже чар Дагона…
Она решительно поняла кинжал с пола и положила на стол, затем, порывшись в сундуке, облачилась в белое стеженое платье с длинными рукавами и серебряным поясом, прибрала волосы и отерла слезы с глаз. А после снова села подле статуи Матери Ночи, надежно пристроив клинок в ладони, и стала ждать новостей. Медленно и томительно проходили часы, в темной тишине покоев казалось, что время не идет, что движение мира замерло – но она знала, что недалеко отсюда, за стенами замка, на сверкающем снегу кипит битва за ее город, что наследник трона бьется с врагами, что многие из тех, кого она знала и любила, уже лежат в белой ледяной пелене. Ей чудилось, что она сама на поле битвы, с мечем в руке, прорубается сквозь орды чудовищ, что разверстые пасти Обливиона поглощают ее людей одного за другим и адское пламя снедает лед, плавится камень, сверкающие сполохи красят небо в багровый цвет, и нет конца уродливым тварям, которых извергает бездна. Вот из Великих Врат выползает огромный таран с огненным жерлом и могучими ногами, попирает трупы убитых солдат, а по его сторонам маршируют сотни и тысячи воинов Дагона, несущие смерть и разорение… она не в силах оторвать взгляд от его середины, в котором ярится белое пламя, свернутое в клубок и готовое вот-вот вылететь из пушки, чтобы сжигать все вокруг…
-- Госпожа графиня! Госпожа графиня!! Очнитесь же!! Слышите?!
Служанка трясла ее за плечи, что есть сил и кричала чуть не в ухо.
-- Что такое? Чего ты орешь?
-- Они победили!!! ОНИ РАЗГРОМИЛИ ОБЛИВИОН!!
-- Как разгромили? Весь Обливион, неграмотная ты дура… как это возможно? – графиня едва соображала, что говорила, пока служанка отдирала ее намертво сжатые пальцы от кинжала и поднимала с пола. Постепенно ощущение реальности стало возвращаться к ней, она вцепилась в ополоумевшую девушку и стала повторять:
-- Как, правда, они победили?? Победили? Нам больше ничего не угрожает?!!
-- Да, госпожа! Посыльный прискакал пять минут назад, и сообщил, что победа за нами!
-- Где ты была эти пять минут, дрянь ты этакая??!
-- Ломала дверь, ваше сиятельство, вы же изволили запереться!!! – в истерике выкрикнула служанка, пытаясь встать на колени, но Нарина по-прежнему цепко держала ее за плечи, тряся как куклу.
Тут она мгновенно замолчала и рухнула на постель – занемевшие ноги подвели – она просидела на коленях около четырех часов подряд.
-- А как…он?
-- По кого это вы, ваше сиятельство? – спросила служанка, распутывая завязки на ее туфлях, чтобы растереть ноги своей госпоже, пока та лежала на кровати, созерцая сломанную дверь.
-- Ну…когда похороны? – по белому лицу скатились слезы на вышитое покрывало.
-- Убитых много, но не так много…как думали-то, наверное, похороны послезавтра…
-- Он мог бы стать отличным императором…
-- Кто? Мартин-то? Так он жив!
-- Как жив?! – Нарина вскочила на постели.
-- Жив, говорю я вам, он ранен только. Сейчас в Храме на лечении лежит, – она уже обувала госпожу обратно.
Глаза графини стали черными, от того как расширились ее зрачки, вся кровь хлынула ей в голову – ей показалось что она вот-вот потеряет сознание.
-- Так ехать нужно…вели седлать коня.
-- Чего? – служанка уставилась на нее с тупым выражением лица.
-- Коня седлать! Коня мне ЖИВО, ЖИВО, БЫСТРЕЙ ДАВАЙ!!!
Нарина чуть ли не пинками выпроводила служанку из комнаты, заперла кинжал на место, задернула шторы на стене и погасила свечи. Потом схватила немного денег со стола и бегом кинулась по проходу к дверям – белое платье рванулось за ней вслед.
Она вскочила на коня, и, чуть не сбив стражника с ног, вылетела из северных ворот города по утоптанной дороге – солнце садилось сбоку, светя в глаз. Нарина горячила коня – жеребец оскальзывался на поворотах, храпел и прижимал уши, она погоняла нещадно, и в несколько минут была уже у Храма. Пролетев мимо нескольких Клинков, стоявших у главных ворот крепости, она стала подниматься по ступеням прямо на коне, не сбавляя шаг. Вороной вылетел на площадку возле храма, вызывав веселый испуг у воинов, и едва затормозил, приседая на задние ноги и скользя подковами по льду. Нарина спрыгнула на парапет и кинулась к дверям, поводья разгоряченного коня подхватил один из стражников.
-- Где он??!
-- Госпожа графиня! – ей навстречу вышел Баурус, с рукой на перевязи, но с улыбкой на лице.
-- Здравствуй, Баурус, вижу, и ты ранен? Рада видеть тебя живым, не смотря ни на что! – выпалила скороговоркой графиня. – Где Мартин?
-- Он там, в покоях, благодарю за заботу…- растерянно проговорил воин, указывая внутрь храма.
Нарина быстро нашла дверь. Она не раз бывала здесь в прошлом, и теперь легко угадала, где именно положили наследника. Проходя мимо большого камина, она с содроганием увидела зловещую пентаграмму, начерченную на полу, и отодвинула створчатую дверь.
В комнате было тихо и душно, свет был приглушен, для того, чтобы раненый мог вздремнуть. Графиня тихонько приблизилась к постели, боясь увидеть самое страшное. Мартин лежал навзничь, накрытый до пояса покрывалом, остальное - рука и торс - были крепко перебинтованы. Несколько шрамов алели на лбу и щеке, император был бледен.
-- Ваше величество…
Нарина осторожно опустилась на колени перед постелью, протянув руку по одеялу и убирая темные пряди с его взмокшего лба. Тот едва заметно вздохнул и открыл невнятные глаза.
-- Ты здесь…
-- Да, Ваше Величество, я пришла к вам. Мы победили….
-- Это дорогого стоило… - он едва заметно улыбнулся.
-- Главное, это не стоило самого дорогого, – прошептала графиня, а вслух произнесла другое. – Вы сильно ранены, отдыхайте теперь и набирайтесь сил. Я думаю, вы поправитесь, я пришлю своего личного лекаря, а ведь он у меня очень хорош. Я горжусь тем, что почти не болею!
-- Не пытайтесь меня развеселить, Нарина. У меня нет времени на отдых. Враг почти разбит… Я хочу завершить дело. Но никто, кроме меня, не сможет открыть портал в Рай Манкара Каморана. Герой Кватча ждет моего приказа…через два дня я буду на уже ногах.
-- Воля ваша... Видимо, вам даровано больше сил, чем простым сметным, потому что обычно люди поправляются от таких ран неделями.
-- Я такой же, как и все. Многие не вернулись с поля боя. Слишком многие…
-- Графиня ослушалась вашего приказа и ждала вас…
-- Это был не приказ, а просьба… - счастливо улыбнулся Мартин и прикрыл глаза.
Она едва коснулась губами его бледного лба, и, еще раз пожелав ему выздоровления, вышла. В эту ночь Нарина спала как убитая.
После того, как при помощи Великого Сигильского камня и Великого камня Варла был открыт портал в рай Каморана, и Герой Кватча вернулся оттуда с Амулетом королей, был устроен большой праздник. Нарина принимала у себя Императора и Клинков – народ пожелал официально чествовать наследника. Мартин, облаченный в дорогие одежды, причесанный и отмытый, встречал гостей в большом зале замка, сидя на месте графини, сама Нарина стояла подле трона по левую руку, а по правую находился Джоффри. Люди приходили, чтобы отдать дань чести и благодарности правителю за спасение Брумы, а кто-то приезжал только для того, чтобы просто посмотреть на потерянного сына Уриэля. Прием длился несколько часов и завершился грандиозным пиром. Все это время Нарина не спускала глаз с Мартина и заметила, что он внутренне раздражен, хотя и улыбается всем. Она знала – он спешил, дорога была каждая минута. Взгляд его не улыбался.
Наконец, когда большая часть гостей разошлась, и они остались только в сопровождении нескольких клинков и Бурда с Толганом, Мартин подозвал к себе графиню и тихонько предложил ей отправиться в Храм Повелителя Облаков на вечерние посиделки, которые были организованы Клинками. В сущности, предстоял еще один военный совет.
-- И что я буду там делать?
-- Нарина, вы будете там как нельзя кстати – ваша мудрость делает честь многим мужчинам, так что ваше мнение не будет лишним. Мы приближаемся к последней части нашего божественного плана. Чуть позже, я расскажу вам, в чем он состоит. Если вы, конечно, поедете… Но вы можете остаться в замке и тихонько лечь спать, в конце концов, вы уже достаточно рисковали…
При этих словах на его лице появилась настоящая улыбка, а не та, что сопровождала его весь этот день. Нарину полоснуло по сердцу как ножом – отказаться было бы разумно и просто, в сущности она так и должна была поступить, чтобы не вызвать кривотолков, чтобы не подвергаться опасности, и остаться в замке. Да и зачем ей ехать на ночь глядя на непонятное сборище?
-- Хорошо, я поеду.
-- Разумеется, никто не должен знать об этом.
-- Само собой.
Через четверть часа они покинули город и направились в Храм Повелителя Облаков. Ехали медленно, не торопясь. Как только величественная делегация прибыла в Храм, в большом зале стали собираться войны на ужин. Сам Мартин и его приближенные сели за стол в малом зале. Кушанья, конечно, здесь были не в пример дворцовым, однако атмосфера царила куда более радушная, и Нарина, в мужском доспехе, вскоре освоилась, и ей стало легко на сердце – народу было немного. Все они уместились за два стола, сдвинутых вместе, если из простой посуды и пили мед. Сначала все, конечно, принялись обсуждать события уже остывшей битвы и чудесное возвращение Героя Кватча из Рая Каморана, затем разговоры стали тише, кто-то начал клевать носом и ушел отдыхать. Остались всего несколько человек.
-- Теперь о главном, – спокойно сказал Мартин, обводя присутствующих взглядом. – Остается только завершить начатое и зажечь в Храме Единого драконий огонь. Он прекратит вторжение Обливиона – против него Дагон бессилен. И вот это нам поможет.
Он прикоснулся пальцами к камню, висевшему у него на груди, как делал его отец, и тот вспыхнул глубоким красным светом. Нарина не могла оторвать от него глаз. И вот теперь, герой, прославленный в битве, уезжает в Имперский Город...
-- Сколько человек вы возьмете с собой?
-- Немного. Со мной поедет Джоффри, старик, я без тебя никуда.
-- Я с вами до конца.
-- Еще Баурус и Герой Кватча, без него нам не справиться.
-- Вы так говорите, будто отправляетесь на битву, а не на коронацию… - Нарина постаралась скрыть дрожь в голосе. Мало того, что она просто просидела весь вечер, слушая только почести в свой адрес, когда поднимались кубки, не смотря на то, что Мартин утверждал, будто ее мудрость тут поможет.
-- Может статься, что и так.
-- Но тогда нужно брать много воинов, что же будет, если вы правы?
-- Нет, думаю, все обойдется – и потом, дурно будет, если внезапно объявившийся император войдет в город с войсками. Мы посылали депешу Канцлеру Окато, но он, похоже, не в большом восторге от того, что узнал, хотя и не сопротивляется особо. Тем более, войску нужно время на сборы и передвижение – а нам дорога каждая минута.
-- Итак, вы отправитесь туда всего вшестером?
-- Выходит, что так. Я надеюсь на то, что разгром Рая и Смерть Каморана охладит пыл Дагона, и он отступит. Почти все его последователи мертвы. – Баурус был из них моложе всех и явно еще не изжил в себе веру в светлое будущее.
-- Будем надеяться на это.
-- Мне, пожалуй, пора… - Нарина поднялась из-за стола. Поднялись и мужчины.
--Я провожу вас. – Мартин вышел вместе с ней, оставив на Бауруса и остальных убирать посуду.
Они вышли на широкое крыльцо храма. Было пустынно и тихо, огромное небо набрякло тяжелыми тучами, из которых вот-вот должен был пойти нег. Ни одного дуновения ветра не доносилось с гор.
-- Скоро весна. – Нарина глубоко вдохнула, чувствуя, как хмельной мед расходится теплом в груди.
Мартин сделал приглашающий жест и пошел вокруг по стене к дозорным пунктам – явно было еще нечто, что он не мог сказать за столом. Они шагали медленно и молча, поднимаясь по стене и глядя в разные стороны, Нарина чувствовала странную детскую радость от того, что он позвал ее вот так просто погулять. Сегодня она увидела его несколько в другом свете - это был уже не сутулый монах с печальными глазами, рядом с ней сейчас шагал настоящий император, наследник Драконьей Крови, властитель, монарх. Он был спокоен и благодушен сейчас.
-- Идемте сюда… - он взял ее за руку и подвел к краю дозорной вышки на стене – под ними в дымке лежала Брума, чуть вдалеке начинался лес, уходивший в темноту. Дальше ничего не было видно, и там, за пределами зрения лежал Имперский Город.
-- Когда вы уезжаете?
-- Завтра.
Мартин не смотрел на нее, стоя чуть позади – взгляд его был обращен в невидимый город за снежной пеленой, который мог стать для него судьбой.
-- Что ж, если так, что… - начала, было, графиня, но он перебил ее.
-- Есть одно…кое-что, из-за чего я не могу уехать.
-- Из-за чего? – Нарина почувствовала себя маленькой глупой девочкой.
-- Причина, по которой я так стремился остаться живым в этой битве, причина по которой встал на ноги за два дня, как и обещал, чтобы открыть портал. Эта причина - женщина… которая стала для меня важнее войны и судьбы империи.
-- Кто же она?
-- Она невероятно мудра и красива. Еще она богата и уважаема своим народом, разбирается в политике и ненавидит судьбу…
Он закончил фразу совсем тихо. Они стояли уже совсем близко, Нарина чувствовала его тепло за спиной сквозь одежду, знала его глаза в эту минуту. Она тихо повернулась, уткнувшись лицом в его грудь и прошептала:
-- Тогда не уезжай…
-- Ты знаешь ответ.
-- Знаю. Ты никогда не согласишься на это.
На крепость, на белые горы, на темный замерший лес, на стражников у ворот и на старую черепичную крышу начал, кружась, падать медленный и крупный снег, погребая под собой всю долину.
Они уехали, как и было намечено, через день. Все провожали их как героев, потому что всем казалось – худшее уже позади. Лишь немногие знали, в чем дело.
Дни проходили за днями, сначала Нарина получала вести о том, что они благополучно достигли города и что готовится коронация, но новости эти совсем ее не радовали, напротив, тяжелый камень лег ей на сердце и отнял способность радоваться. День ото дня она становилась все мрачнее и слабела на глазах, отказываясь от еды. Слуги ходили как пришибленные, прием был закрыт. Провожая его на бой, она хоть и боялась, но не теряла надежды, а теперь совсем упала духом – если бы только боги дали ей достаточно, если она бы разверзла землю и не пустила его в этот проклятый город. Еще через день прибыл посыльный с вестями, что в городе идут ожесточенные бои.
Графиня, получив письмо, сначала молча сидела какое-то время, вглядываясь в строчки, затем мрачно и торжествующе улыбнулась сама себе так, что слуги попятились от трона, каким страшным был ее взгляд в эту минуту. Говорят, что правители часто наделены от богов даром провидения, чтобы вести свой народ, таким был и Уриэль Септим, и Божественный Талос. Через минуту графина хохотала от души, сидя на троне и потрясая несчастным письмом – ее безумный хохот носился под сводами замка. Судьба торжествовала.
Вечером она вышла по обыкновению на верхний ярус города и глубоко вдохнула прохладный воздух. Нарина долго стояла в неподвижности, глядя невидящими глазами вдаль, и вдруг пришло облегчение. Ушло гнетущее чувство, терзавшее ее все это время, душа словно расправила крылья.
-- Ты, наконец, свободен? – произнесла она в никуда, облачко пара выплыло из ее рта и осталось в недвижном воздухе. Внезапно с гор налетел ветер и поднял снежную пыль с крыш, завалил дымки на тротуары, стал подгонять стражников, спешащих в казарму. Природа бушевала, как бушевала в ее груди буйная и свободная радость.
Через несколько недель до них стали доходить слухи о каком-то божественном превращении Мартина, о великой битве в Храме Единого, о том, что город на половину разрушен и много людей погибло. Все это походило на бред, до того как из города не вернулся Джоффри и не рассказал все в подробностях.
-- Так значит, все правда? – мрачно переспросила Нарина, не вставая с кресла.
-- Да, ваше сиятельство.
-- В таком случае, я повелеваю установить памятник в городе и воздать ему все почести, раз он так стремился защитить императора. Амулет уничтожен?
-- Да. С его помощью и удалось победить, ведь сам Дагон явился на битву и одолеть его мог только божественный Акатош.
-- Значит, император на самом деле дракон? – глаза ее немного просветлели.
-- Я сам не видел, но в храме осталась статуя дракона, и все могут прикоснуться к нему, получив благословение…
Джоффри уехал сразу же. Графиня провела остаток дня в размышлениях.
Спустя еще месяц она, наконец, смогла решиться съездить в столицу и посмотреть на Статую сама. В сопровождении эскорта и Толгана, как положено правящей особе, она покинула Бруму и через два дня была в Имперском городе. Заночевав в таверне «Король и Королева», она отправилась посетить статую Мартина.
-- Идем со мной, Толган. Я не ручаюсь за свои действия…
Они вошли в двери Храма, у которого был снесен купол – огромное пространство было залито светом, отражавшимся от стен белого камня и узорчатого пола, над чашей, в которой пылал огонь, возвышалась статуя огромного дракона из какого-то странного светящегося камня, совершенно гладкого и теплого наощупь. Нарина упала на колени перед ней и коснулась рукой одной из лап дракона – в то же мгновение по ее телу разлилось восхитительное тепло, ушла боль из виска, задышалось легко. Она не стала сдерживать слез – Толган терпеливо ждал чуть в стороне. Наплакавшись вволю, она поднялась с земли и взглянула вверх, туда, где изящная голова дракона терялась в ослепительном солнечном небе, и тут пол у нее под ногами покачнулся.
-- Толган, поди сюда, мне что-то дурно…не нужно было так поспешно соскакивать. Может, я старею?
-- Вернёмся в гостиницу?
-- Нет, пустяки. Я хочу еще немного побыть в городе. – Она оперлась не его руку и напоследок еще раз оглянулась вслед огромной статуе. – Теперь ты по-настоящему должен быть счастлив…

Эпилог.
Два всадника неспешно ехали по лесной дороге летним днем, огромное зеленое марево листвы колыхалось у них над головами, пестря солнечными бликами на камне и лошадиных спинах, на ярких одеждах всадников, на зарослях цветов по сторонам дороги. Одой из них была женщина преклонного возраста, богато и со вкусом одетая, а другим - мальчик, лихо сидевший в седле, не смотря на то, что еще был мал ростом и стремена его были затянуты очень коротко. Они ехали неспешно, переговариваясь, иногда паренек подзадоривал кобылу, и та обгоняла неспешного черного жеребца, такого же престарелого, как его хозяйка. Они направлялись в Приорат Вейнон навестить старого друга.
-- Мам, а почему он сам не приедет к нам?
-- Потому что он уже очень старый, и не может долго сидеть в седле. Почему бы нам не навестить его? Он настоящий герой, один из Клинков, помнишь, я рассказывала?
-- Да, я помню. А почему он не живет в Храме Повелителя Облаков, как раньше?
-- Потому что его родной дом - это то место, куда мы едем. И прекрати горячить коня, не то она переломает себе шею!
-- А он воевал вместе с папой?
-- Еще как воевал! Он был его правой рукой, когда-то…дай ему волю, он и сейчас пошел бы в бой.
-- А каким он был, мой отец?
-- Он был очень хорошим человеком. Добрым и мудрым. Видишь, мне не трудно говорить об этом – мне не приходится лгать.
Она улыбнулась, пришпоривая строго жеребца.
И в самом деле – что осталось для этого мальчика? Амулет был разбит, она никогда никому не говорила, откуда он, и прав на трон у него не было. Он смог бы стать отличным императором, как и его отец, но он должен был стать отличным сыном, графом Брумы, Правителем серверных земель.
В шкафу до сих пор хранился приметный кинжал с желтыми пятнами яда на лезвии. Пустила бы она его в ход тогда?
Несомненно!
Для того чтобы спасти жизнь единственного, кого по настоящему любила, пусть и ценой собственной жизни.
Но Мартин не погиб в тот день, он просто назначил день их следующей встречи…<br class="Apple-interchange-newline">

[Синдбад-Мореход]

-- Император Мартин Септим, сын Уриеля Септима к графине!!

Так он же на тот момент не был коронован

[TES-Diesel modding]

Так он же на тот момент не был коронован

Хорошо, исправлю. "Наследник трона" подойдет?

[Синдбад-Мореход]

Думаю, да)
А вообще очень неплохо написано)

[TES-Diesel modding]

Добавила текст, обновила основной пост. Читайте наздоровье ^_^

[pro100 Selena]

Красиво написано. Лишь один эпизод не сходиться: одна битва выиграна, но война то нет - зачем пир устраивать, когда амулет в руках Мартина и надо ехать в ИГ к храму. Нет, история классная, но все равно цыплят по осени считают.

[Kory34]

Отличная история. Меня на толкнуло на похожую мысль. Скоро выложу рассказ. Концовка у меня будет счастливой. Но,у меня будет по другому. Как за такое время Мартин полюбит мою Героиню. Я знаю будет не по игре но,это же творчество.