1
Ночи Пустоты
Глава 8
Разглядывая пластину-ключ Пришедших-До, лежащую на письменном столе Р’Таша, Альтибб впервые за все время пребывания в Дюне чувствовал, что их с писцом поиски Наследия продвинулись вперед. Да, они стали действительно ближе к цели – но какова цена? Разве то, что хранится там, под Дворцом, стоит такого количества жизней? Сутай вспомнил лицо улыбающегося и машущего М’Зарго и вздрогнул, когда он возник перед его глазами с той ужасной раной, не совместимой с жизнью, окруженный такими же мертвыми окровавленными стражниками, случайно вмешанными в это противостояние.
Кто заказчик? Вопрос был действительно простым для бойца, ведь он знал только одну действительно серьезную силу, противостоящую Братству – Орден Незримого Храма, или попросту Храм. Алчные деспоты с ярко выраженной манией величия, жестокие богачи, трясущиеся только о своих деньгах, лживые богопоклонники, управляющие человеческими массами – кровь десятков таких членов Ордена уже успела покрыть лапы Альтибба по локоть.
Храм охотился за артефактами Пришедших-До, с помощью которых создавал события, ведущие к гибели невинных и расширению влияния фракции или государства, управляемого выходцами из Ордена. Иногда эти события кажутся такими мелкими и несерьезными, что летописцы даже не указывают их в своих работах, или же представляют их в виде сухих неинтересных фактов, якобы бесполезных при анализе того или иного периода времени. Иногда они идут бок о бок с чем-то более важным и серьезным, таким образом растворяясь в работах историков. Еще есть случаи, когда у произошедшего события находят другие, будто бы более веские причины, полностью изменяющие представление о том, что уже свершилось. Орден умеет заметать следы, создавая вокруг всех обитателей Тамриэля иллюзии, безропотно принимаемые за чистую монету. Ублюдки.
- О чем задумался, аалитер?- Раздался голос Р’Таша.
- Да так,- оторвался от размышлений Сутай. Писец продолжал штудировать дневник Черима, пытаясь понять, что еще знал гобеленщик о ключах. Альтиббу казалось это бессмысленным, но он решил не высказывать свои мысли Р’Ташу, чтобы не нагнетать обстановку - напряжение после событий в Караван-Сарае будто витало в воздухе убежища.
- Я знал, что мы рано или поздно привлечем внимание тех, кто параллельно с нами ищет ключи,- не отрываясь от книги, проговорил писец. – Храму нужны артефакты Пришедших-До, без них тяжело удерживать контроль над тысячами людей.
- Кто здесь представляет интересы Ордена? – Спросил боец, глядя на собеседника. Его раздражало то, что Р’Таш не поднимал взгляд, отчего Альтиббу казалось, что он говорит со стеной. – Король этого города, очередной богач?
- Мне кажется, Ра’Скарр лишь выполняет волю того, кто был прислан сюда,- перелистнув страницу, продолжал писец. – Скорее всего, это посол Доминиона Альдмери, выполняющий и задачи Талмора, и задачи Храма. Не исключено, что миссия, с которой его сюда послал Доминион, была навязана этим альтмерским аристократам членами Ордена.
- Выполнение работы чужими руками… - Медленно изрек Сутай, взяв в руки треугольную пластину.
- Именно, аалитер. Даже Империя Септима имела, да и, возможно, сейчас имеет высоких чиновников, преданных Храму и представляющих их интересы.
- Но ведь Империя – главный враг Доминиона! – Удивленно произнес Альтибб. – Как же такое может быть, что Храм поддерживает и ту, и другую сторону?
Писец вздохнул:
- Храм выше этого, выше Империи и Талмора. Выходцы из него заботятся только о сохранении идей и продолжении работы своего Ордена, просто внедряясь в государственную систему и используя ее. Наверное, именно поэтому Орден Незримого Храма существует так долго. Так же долго, как существует наше Братство.
Комната погрузилась в молчание, лишь слегка потрескивающий огонь не давал завладеть полнотой власти гробовой тишине. Сутай обдумывал слова, сказанные Р’Ташем, а сам писец продолжал концентрировать внимание на своем деле.
- Кажется, я что-то нашел! – Вдруг заголосил собеседник Альтибба, жестом подзывая к себе, однако боец решил не покидать своего места. – Здесь есть одно изречение, на языке Пришедших, вот,- он возбужденно ткнул пальцем в строку и зачитал: - «Первый сокрыт на том же месте, где и должен быть. Второй у меня, а о третьем знает «молчаливый музыкант». К сожалению, он неграмотен.» Понимаешь?
- Нет,- честно ответил Сутай, недоуменно косясь на Р’Таша.
- Арр, аалитер! – Возбужденно взмахнул руками писец. – «Молчаливый музыкант» неграмотен, и Заик понимает, что никак не сможет узнать, где же третий ключ. Это может значить лишь одно…
- Неграмотный «молчаливый музыкант» попросту немой,- догадался Альтибб.
- Именно! – Обрадовался Р’Таш. – Я знаю лишь одного известного немого музыканта Дюны, с которым мог быть знаком Черим.
Боец встал и выпрямился:
- Тогда идем.
Похоже, следующий шаг не заставит себя долго ждать.
***
Солнце палило нещадно, и Король, дабы не испытывать неумолимый зной, отправил слугу за опахалами, оставленными в опочивальне. Сидя на любимом месте Королевской Библиотеки – за одним из столиков, стоящих вдоль стены, - Ра’Скарр читал «Игру за обедом», воображая себя в роли короля Хелсета, так ловко раскусившего предателей среди своих советников и соратников. Вообще Король Дюны всегда считал себя лучше большинства правителей Тамриэля – уж эльсвейрских так точно: другие короли каджитов представлялись ему все теми же вождями племен – просто племя выросло до размеров города, а по сути ничего не изменилось: законы древности, вроде "око за око", шаманские ритуалы, непросвещенность и дикость народа – все так и осталось на своих прежних местах. Наверное, именно поэтому он любил читать о развивающихся провинциях, таких как Морровинд ( и то - сейчас, после Красного Года и Жесткого Залива, трудно было назвать данмерскую страну хотя бы безопасной), Сиродиил - колыбель империй, или Саммерсет, мечтая когда-нибудь привести Эльсвейр к подобному процветанию.
В Библиотеке, помимо Короля и его цепного пса Ла’Шхула, копошились также альтмерские ученые мужи, вырядившиеся в робы и изучающие каждую книгу на полках. Кто-то степенно расхаживал, уткнувшись в записи, другие рассматривали книжные полки, изучая каждый лист каждого фолианта каждой серии... По их горделивым физиономиям не было понятно, продвинулись ли они в своих исследованиях или до сих пор топчутся на месте, ведь результаты они докладывали не Ра’Скарру, а этому некроманту Арбаддону.
Несмотря на ненависть к этому эльфийскому колдуну, Королю было очень важно сохранить его расположение. Альтмер являлся его ключом к правлению провинцией – именно талморская армия должна была стать силой, с помощью которой он склонит города и деревни страны сахара, покорит пустыню и превратит ее в истинно великое государство, подобное или даже превосходящее Империю или Доминион.
Ожидание опахал уже становилось затянувшимся, и Ра'Скарром начинал овладевать гнев. Только он собирался отправиться за нерадивым слугой и заняться увлекательнейшей казнью через обезглавливание, как из ниоткуда резко подул холодный воздух, взвихривший несколько листов и пошевеливший страницы раскрытых книг. Через секунду недалеко от места, где сидел сам Король, образовался портал - рваная черная дыра размером с широкий пещерный вход, зрительно "загибавшая" в себя окружающее пространство, из которой быстрым шагом вышел Арбаддон и его спутник-каджит. Даже сбоку было видно, как лицо альтмера пылает яростью, он нахмурился и оскалил зубы, остановившись перед замершими талморскими учеными.
- Вы, грязные твари!- Начал кричать некромант, усилено жестикулируя руками. - Почему ваши исследования еще не принесли плодов, в то время как чертовы кошки, пробравшиеся сюда, уже обнаружили один из трех ключей, а?! Отвечай!- Арбаддон рукой указал на одного из исследователей, после чего дернул ладонью вниз, отчего бедняга упал на колени и заорал.
Некромант поднял вторую руку, и одновременно с ней поднял правую руку ученый, на пару секунд переставший кричать и умоляюще смотрящий на колдуна. Резкое движение пальцами - и рука с неприятным хрустом неестественно согнулась в локте, после чего альтмерский ученый муж вновь закричал и упал на спину, пытаясь выпрямить руку назад.
- Вот вам наглядный пример кары за плохую работу, черви!- Огласил эльф, после чего подошел к пришедшему с ним каджиту и приобнял его за плечо. - Ах да, это мой новый воин. Вернее сказать, обновленный воин. Представься им, пожалуйста.
Каджит вышел на свет, и Ра'Скарр смог получше рассмотреть его. Зрелище повергло его в настоящий шок: горящие зеленым огнем глаза и уродливый, жуткий оскал клыков, покрытых кровью и немного прогнивших, жесткая потрепанная шерсть, присущая только мертвецам его расы, угольно-черного цвета, местами немного седая и облезлая, сквозь которую проглядывали толстые окровавленные нити. Одет он был в черные прямые широкие штаны, а туловище скрывала черная рубашка без рукавов, у которой было две все таких же черных широких полосы из жесткой ткани, сшитых на поясе, проходящих через плечи, прикрывая наплечники, и также соединенных на спине. Кусок ткани свисал между ног с черного кожаного пояса, по центру которого была закреплена металлическая бляха в виде черепа без нижней челюсти, поверх которого был выгравирован крест. Из-за спины виднелись две рукояти мечей, а на запястьях каким-то непостижимым образом были закреплены две вычурных утренних звезды с четырьмя длинными шипами.
- Узгхаал,- глубоким потусторонним голосом представился он.
- До своего... Кхм, перерождения,- вновь заговорил Арбаддон, с гордостью глядя на спутника, - Он носил вполне каджитское имя Рокшас, но теперь он ведь выше этой принадлежности, верно?
- Да, мастер,- не задумываясь ответил Узгхаал.
Зловещая улыбка промелькнула на лице альтмера.
- Теперь Узгхаал продемонстрирует вам свои способности!- Молвил Арбаддон, отходя от своего воина.
Отточенным движением руки воин-нежить отсоединил морнингстар от левой лапы, и все увидели, что он был закреплен на цепь, чьи кольца выходили прямо из плоти Узгхаала, которому, похоже, было все равно.
Пострадавший от колдуна альтмерский ученый, уже стонущий, отползал в сторону, стараясь не смотреть в сторону некроманта. Глаза воина полыхнули, и он выбросил утреннюю звезду в сторону исследователя. Ржавая цепь достигла цели, преодолев больше половины библиотеки, и размозжила голову эльфа, облив окружающих ученых внутренностями его черепушки. Парочку талморцев одолел рвотный позыв, и их вывернуло прямо на чудесные полы Библиотеки.
- Все понятно, черви?! Вы должны найти ключ, ясно? Высшая раса не может оказаться глупее дикарей из пустыни! - Проговорил Арбаддон, развернувшись, сделал несколько шагов к порталу и встретился взглядом с Ра'Скарром. Король чувствовал напряжение эльфа, потому улыбнулся, раздражая того еще больше. Некромант, плюнув на пол, забежал в пространственную дыру, и каджит-нежить последовал за ним. Громкий хлопок - и портала не стало.
Король, довольный тем, что застал этого высокомерного колдуна разозленным, перевел взгляд и увидел стоящего в дверях сутая, сжимающего огромное опахало и испуганно глядящего на своего повелителя. Ра'Скарр нахмурил брови, и медленно вздохнул. Этот слуга нравился ему, но оставить его в живых значило бы потерять авторитет, который он завоевал, бродя через багровые реки.
- Ла'Шхул, убить его, публично,- спокойно скомандовал Король. - И попроси еще чашечку холодного чая у З'Урхи - у нее он выходит отменно,- бросил он вслед своему телохранителю.
Чашечка холодного чая была бы определенно очень кстати.
***
В новой одежде - хотя новой ее можно было назвать только потому, что Альтибб впервые одел эти дряхлые штаны в пятнах грязи и пропахшую скуумой рубаху, которой обычно одаривают заключенных ввиду ее дешевизны и простоты - Сутаю было непривычно: уж больно нравилась ему роба, в которой он перенес столько радости и горечи. Тем не менее, нужно было замочить ее в воде, чтобы кровь наемника, которого боец убил в Караван-Сарае, сошла и вернула робе прежний цвет. Более того - слишком уж часто они с Р'Ташем были замечены в одинаковых одеждах, и наверняка этот внешний вид уже привлекал городскую стражу.
Они с письцом шли по улице, особо не таясь, но и стараясь не привлекать внимание. Сопровождающий Альтибба был одет в старый потрепанный халат грязно-коричневого цвета, а его голову укрывала черная квадратная шляпка без полей с вышитыми золотыми узорами, которую он достал из кармана, когда снимал свою робу. Сутая она очень позабавила, особенно тем, что она была складной и легко умещалась в маленьком потайном кармане за пазухой, и тем, что носитель приобретал внешнее сходство с работниками независимых эльсвейрских строительных групп каджитов, раздувавших трубки прямо на работе, или с бандитами-орками, которые ошивались в трущобах Оркреста - хотя трущобами там можно было назвать любой район этого орочьего города, от рынка до центральных улиц.
- Так приятно, - произнес Р'Таш, вышагивая по желтой, словно облитой солнечным светом дороге и глядя по сторонам,- так приятно просто, не прячась и не избегая случайных глаз, гулять по Дюне. Ах, какая же она прекрасная -Жемчужина Анеквины!
Здесь, у входа в Высокий Квартал, зрелище было действительно завораживающим. По обе стороны одновременно изящные и простые здания, украшенные стеклянными витражами различных цветов, отсвечивали и окрашивали однотонную массу песка и камня на улицах в яркие переливающиеся краски, будто бы только что сошедшие с палитры гениального сиродиильского художника. Не было привычных для города навесов уличных торговцев - отсюда начиналась закрытая для них территория, установленная древними королями еще в стародавние времена. Впереди же каджитам открывалась большая арка ворот, ведущих в квартал особняков, где уже побывали однажды спутники, ошарашив своим визитом гибкую и сильную, как молодую ветвь из садов Коринта, госпожу Шатиру Черим. Врата, обрамленные в резные колонны, были открыты, однако не туда сегодня лежал путь странников.
Они вышли на широкий двор, вымощенный белым камнем, посреди которого стоял фонтан, искрящийся веселыми бликами на солнце. По обе стороны от него стояли два удивительно точных изваяния пахмаров, из белого и черного мрамора. Казалось, еще секунда, и эти "стражники" бросятся вперед, мигнут, поиграют хвостом или просто улягутся на землю - столь великим было мастерство скульптора, когда-то преподнесшего правителю города эти статуи. Горожане любовались этой необыкновенной композицией, сидя на каменных скамьях, расположенных поодаль, ближе к великолепным домам и зданиям, укрывшись в тени посаженных предками пальм.
Альтибб даже не заметил, как остановился: он не сводил глаз с чудесного, будто выловленного из другого мира - великого, древнего и прекрасного, где на заре создания пели и танцевали еще юные, задорные богини, чья красота опьяняла и заставляла творить молодых и могучих богов хоть немного похожую на нее природу, которая, хоть и считается сейчас величайшим проявлением силы Всевышних и заставляет трепетать душу при одном взгляде, была лишь блеклым ее отражением, - места, поражаясь при осознании того, что все это сделали не какие-то высшие силы, а такие же смертные каджиты, со своими проблемами, заботами и надеждами. Они были создателями чуда, а время даже не сохранило их имен.
Писец окликнул Сутая, и он, нехотя оторвав взгляд, проследовал за ним в трехэтажный дом красного цвета - видимо, глина для его постройки добывалась из недр Пеллетины, где можно встретить пустыни цвета проржавевшего железа,- с деревянной отделкой, чем-то напоминающей леявиинскую архитектуру, но лишь отдаленно. Крышей являлся позолоченный купол, похожий на тот, что украшал Дворец Дюны, но поменьше; середина фасада здания полукругом выступала вперед, будто башня, а на вершине третьего этажа заканчивался балконом, закрытым навесом. Писец поднялся по трем широким ступенькам, дождался своего спутника и легонько толкнул дверь из отполированного металла, увлекая Сутая внутрь.
Они оказались в пустом маленьком коридорчике, между входной дверью и дверью в зал. Внутри оказалось прохладно, в отличие от обжигающей улицы, и Р'Таш снял свою шляпку, сложив ее и засунув в левый карман, после чего слегка распахнул плащ.
- Ну вот мы и здесь, аалитер,- гордо проговорил писец. - "Жемчужная Ракушка". Это - здание аристократов, окруживших себя лучшими музыкантами города, а по сути - дом удовольствий. Мы одеты неподобающе, но сейчас исправим это.
С этими словами каджит вытащил из своей сумки, умело спрятанной под халатом, два свертка и бросил на пол. Альтибб подобрал один из них и развернул - это оказался комплект аккуратно сложенной легкой одежды из черного шелка с белыми узорами. Сутай улыбнулся и поспешил стянуть с себя одеяние нищего, заменив его наконец чем-то достойным.
- Как ты уместил это в своей маленькой сумке?- Переодеваясь, спросил боец.
- Магия, аалитер. В некоторых областях Тамриэля известна как "бездонность". Помогает не обременять себя вьюками, однако вес, конечно, никуда не исчезает. Довольно-таки старая уловка.
Уже через минуту в зал вошли два опрятно одетых и приятно пахнущих каджита, по которым совсем нельзя было сказать, что они только что стягивали с себя рваные обноски.
Убранство зала было очень изысканным и изящным: высокие окна, задернутые красными шелковыми занавесками, деревянный пол, укрытый круглым алым ковром без узоров, стены увешаны картинами и гобеленами, а в некоторых местах стояли обнаженные мраморные и золотые статуи любвеобильной богини Дибеллы, изображенной в разных позах, возбуждающих в сознании страсть к плотским утехам. Красные диваны, которые можно было закрыть ширмой, похоже, предназначались как раз для этого.
На небольшой сцене у заднего окна стоял громоздкий белый рояль, явно из Сиродиила, но место рядом с имперским гигантом было пусто. Тем не менее, музыка лилась, и музыка эта была... неописуема. Альтибб не знал, как можно описать то, что напоминало ему легкое щебетание птиц из джунглей Тенмара, спокойные волны, накрывающие сенчальский берег, высокое пение юной девы, встреченной однажды в Леявиине, капли дождя, благодатного пустынного дождя, заставшего его после жары в Не-Квин'Але. Сутай шарил глазами, стараясь найти источник звука среди всей этой роскоши, и он нашел его.
Среди богато одетых каджитов всех пород и окрасов, с их слугами и куртизанками, за арфой стоял просто одетый ом-рат, чью шерсть уже тронула седина. Глаза его, изумрудного цвета глаза, были такими же глубокими, как и у Гривы на гобелене Зайка Черима, увиденного им однажды. Так выглядел тот самый "молчаливый музыкант" - ключ к следующему ключу.
Сутай прошагал к музыканту, который, словно что-то почувствовав, замер и неотрывно следил за приближающимся каджитом. Альтибб, остановившись, посмотрел в глаза старику и выставил ладонь вперед. В тот же миг ладонь музыканта с его огрубевшими от постоянной игры пальцами коснулась мозолистой лапы бойца.
Поток цифр, так непривычно теперь... Ноль-Один-Один... Пространство заволокло туманом, или дымом? Пролетели уже десятки чисел, и появились две фигуры, постепенно принимающие форму. Музыкант, да, с широко раскрытой пастью, а рядом... Рядом был Король. Нет, не Ра'Скарр - это был его брат, которого Альтибб видел лишь однажды. Да, боец, тогда еще совсем молодой, прекрасно запомнил Короля...
... Воды вроде еще хватало, а вот с едой у У'Трада были проблемы. У него уже второй день сосало под ложечкой, а до монастыря было два или три дня пути. Его роба уже насквозь промокла, но снять ее - значит получить солнечный удар, и тогда точно умереть, став добычей зверей или песка.
У'Трад оглянулся через плечо и посмотрел на сына. Тот, совсем понурый, медленно брел за отцом. На голове ребенка был платок, а тело укрывали укороченные штанишки и жилет из парчи. Бедняга еле шел, и сердце каджита обливалось кровью, когда он вспоминал, что сын, хоть и не ел столько же, сколько он сам, безропотно продолжая движение.
Любой, кто взглянул бы на эти две фигуры даже издалека, безошибочно определил бы, что они в очень плохом состоянии. Даже просто потому, что они шли пешком по тропе в пустыне, длинной и полной опасностей. Если бы кто-то приблизился, то увидел бы, что одежды были изорваны, кое-где пропитаны засохшей кровью. Сквозь дыры в робе на теле У'Трада проглядывали затянувшиеся ( а кое-где и сочащиеся) раны, но ему нечем было обработать их, и потому каджит лишь прижимал лапой там, где болело больше всего. Сына, к счастью, никто не тронул.
Преодолев несчетное расстояние, где-то через часа три У'Трад поднял голову и разглядел пыльное облако. "Песчаная буря," - пронеслась в голове страшная мысль. Он пристально начал вглядываться в даль, пытаясь опровергнуть свой совсем неутешительный прогноз. Для него и его мальчугана песчаная буря означала бы погребение под толщей песчинок и, скорее всего, скорую смерть, поэтому он облегченно вздохнул, увидев, что источниками такого облака стали скачущие на верблюдах всадники.
Когда стал слышен топот, У'Трад вновь поднял голову и остановился. Сын, следовавший за ним, уткнулся головой в спину каджита и поднял усталый взгляд на отца.
- Кажется, там добрые люди, Альтибб,- проговорил У'Трад и закрыл рукой солнце, присматриваясь к скакунам и их наездникам. Это были рослые воины, одетые в бордовые одежды, с кривыми мечами на поясах и копьями в правых лапах. Они улюлюкали, кричали и размахивали оружием, будто показывая небесам и барханам, что они есть настоящая сила в этих пустошах. За ними медленно шла какая-то большая тень, неразличимая в облаке пыли.
Один из алых всадников заметил каджита, и вся орава бросилась к ним, поднимая гул еще более громкий, чем стоял до этого. У'Трад начал сомневаться в том, что это была для него с сыном удача - встретить сих скакунов здесь, в безлюдной пустыне, где никто не узнает об их грязных делах.
Наездники уже прискакали, и, остановив верблюдов ( кое-кто даже поднял верблюда на дыбы, пытаясь запугать странников), громогласно окрикнули бредущих:
- Что здесь, в центре губительной пустыни, делают два пеших каджита, один из которых еще даже когтей толком не отрастил, а?
Всадники засмеялись, а У'Трад решился заговорить:
- Приветствую вас, великие воины! Мы с сыном лишь бредем домой из дальних краев, на верблюда нам не хватило монет, поэтому пешком. Надеюсь, мы не омрачили вашего путешествия.
Воины переглянулись, и один спешился, ударив копьем в землю и оставив его там торчать, после чего подошел к У'Траду и приказал:
- Встань на колени, смерд.
Бродяга, хоть и был готов на все, что угодно, лишь бы избежать неприятностей, понял, что живым ему, если он подчинится, не уйти. Всадники определенно хотели расправиться над путниками, случайно встреченными здесь, поэтому действовать нужно было быстро. Однако У'Трад все же надеялся на бескровный финал, и потому попросил:
- Воины, мы лишь бедные странники, мы ни в чем не виноваты. Простите нас за то, что вы встретили меня и моего сына, мы обещаем никогда больше не тревожить вас.
Солдат, оскалившись, схватился за рукоять меча. Ему, Кровавому Шарфу Короля Дюны, не хотели подчиниться жалкий бедняк с его отпрыском! Это было неслыханно, и подобное неповиновение должно быть смыто кровью. Он зарычал и резко вытащил свой огромный широкий меч, больше подходящий для охоты на великанов Севера.
Воин моргнул. Зря. Альтибб знал своего отца, поэтому он понимал, что такая оплошность обойдется его противнику в жизнь, не меньше.
Его рык оборвался в следующее мгновение, превратившись в хрип умирающего: У'Трад, воспользовавшись секундой, молниеносным движением проткнул лапой горло воина, погрузив когти в теплое и мягкое мясо.
Всадники не сразу поняли, что произошло. Крики затихли, затих и смех, звучащий все это время. Бродяга вытащил лапу, и струя крови обрызгала его, а солдат с разорванной глоткой повалился на спину.
- Убить его!- Наконец закричал кто-то из наездников, и пустыню вновь оглушили крики. Но это были уже не крики хозяев судьбы, нет: это были крики ярости и злобы, крики отмщения, которые предвещали только одно - смерть.
Несколько солдат спрыгнули с верблюдов, вытаскивая на ходу свои ятаганы, другие же решили разобраться с непокорным каджитом верхом, покрепче сжав копья и пронзая взглядами путников.
- Стой за моей спиной, Альтибб, - промолвил отец сыну, пока алые воители сокращали дистанцию. Сын лишь еле заметно кивнул, испуганно глядя на озлобленных солдат.
Один из алых воинов сделал выпад, пытаясь пронзить У'Трада, однако острый клюв клинка оказался менее проворным, чем каджит, и лишь немного скользнул по левому плечу. Точный удар по обвивающей рукоять лапе солдата - и тот, вскрикнув, выпустил меч, а бродяга, не теряя ни секунды, подаренной Алкошем, обхватил обвитую тюрбаном голову своего противника и нанес пробивающий удар коленом, разбивая нос и ломая челюсть. Потом еще и еще, пока тело обезоруженного не обмякло и не повалилось на горячий песок.
- Р-р-ра! - Громко рыкнул один из Красных Шарфов и взмахнул ятаганом, очертив круг у самой груди У'Трада. В этот же момент всадник отряда замахнулся копьем, прицеливаясь точно в каджита и стремительно приближаясь на своем верблюде. Лапы бродяги вцепились за шиворот промахнувшегося солдата и потянули его на себя, подставляя под удар наездника. Наконечник копья, которое держал воин на бегущем верблюде, проломил череп Шарфа и застрял, а У'Трад ухватился за древко и дернул его изо всех сил. Всадник не удержался, и его на полном ходу вырвало из седла: он с громким хрустом упал вниз головой в песок и больше не поднялся.
- Что происходит здесь?! Кровавые Шарфы, что за бойня?! - Властительным, твёрдым голосом раздалось над побоищем.
Бродяга оглянулся и увидел, что к верблюдам присоединился огромный белый слон, на котором в богато украшенном золотом седле расположился тучный бежевый сутай с черными полосами от носа. Одет он был в шелковые белые одежды с огромным тюрбаном того же цвета, напоминавший золотой и блестящий на солнце купол Дворца Дюны. Все солдаты в алом, пытавшиеся до этого окружить бедняка, выстроились перед слоном и его хозяином в одну линию. Было видно, как их лицо исказил страх.
- Король спрашивает вновь!- Пристукнул кулаком толстяк.
- Бродяга напал на нас, повелитель!- Тут же дрожащим голосом ответил один из Кровавых.
- Он? Напал?- Недоверчиво протянул Король, разглядывая У'Трада. - И вы, доблестный отряд самого Короля Дюны, понесли потери?! Неслыханно!
Тучный каджит похлопал слона-альбиноса, и тот неторопливо подошел к бродяге.
- Значит, ты,- начал Король,- убил четырех солдат из моего личного отряда и до сих пор стоишь на ногах?
- Похоже на то, владыка,- пожал плечами У'Трад и бросил быстрый взгляд на мертвых воинов.
На лице толстого и влиятельного каджита промелькнуло удивление. Однако! Какой-то бродяга разобрался с Кровавыми Шарфами Дюны, которые слыли одними из самых лучших бойцов Эльсвейра. И если хоть кто-то узнает об этом, то его репутации, репутации всего города достанется от завистников и соперников, и по всей стране поползут гнилые слухи о том, что элитных воителей Дюны сможет отделать, как котят, даже ребенок!
- Что ж, каджит,- вкрадчиво заговорил Король, прищелкнув пальцами. Слуги осторожно сняли своего повелителя со слона, а он ,между тем, продолжал: - Ты оказался способным, и я желаю принять тебя в свой отряд.
- Я не желаю...- начал было У'Трад, но осекся, осознав, что это пока его единственный выход.
- Итак,- толстяк проковылял к бродяге. - Встань на одно колено и склони голову перед своим новым повелителем!
Каджит нехотя повиновался, упершись своим разодранным правым коленом и пустив взгляд на песок под ногами Короля.
- Я, великий владыка города Дюна, - раздалось над бродягой,- провозглашаю тебя своим служителем и теперь... лишаю тебя жизни!
У'Трад увидел блик на земле, и в следующий миг почувствовал, как в шее застряло что-то холодное. Он упал на бок, пытаясь руками убрать причиняющий ему столь сильную боль предмет, и нащупал рукоять короткого ножа. В глазах потемнело, жидкость - кажется, кровь - потекла по телу. Издав свой последний, полный отчаяния и сожаления хриплый вздох, У'Трад умер.
... Картина смерти самого близкого Сутаю каджита встала перед глазами Альтибба настолько явно, что по щеке потекла маленькая слеза. Он заморгал, стараясь скрыть ее, поспешно отвернулся от музыканта и посмотрел на писца.
- Это был Король, брат Ра'Скарра...
- И мой отец, так или иначе!- Во внезапно наступившей тишине раздался звонкий голос, и спутники, обернувшись, увидели молодого ома, облаченного в черный вычурный костюм на манер имперского, но с элементами каджитской культуры - штаны были более широкими к низу, как и рукава, элегантный черный шарф в темно-красную полоску, узорчатость там и тут - словом, этот аристократ смог объединить в этой одежде и высокую культуру Сиродиила, и дань эльсвейрским традициям.
Новоявленный был окружен двумя стражами, чья кольчуга была мифриловой, штаны и ботинки кожаными, а платок на голове, удерживаемый веревочным обручем - зеленого цвета, как и короткий плащ на плечах, едва прикрывавший спину. Два коротких клинка на поясе, прямых и обоюдоострых, были в черных кожаных ножнах, украшенных какими-то знаками. Это были определенно не королевские стражники, нет: это была другая сила, которая, похоже, считала, что она должна решать то, что произойдет в городе.
Ом махнул рукой, повелевая паре последовать за ним по лестнице из красного валенвудского дерева, и каджиты подчинились. После недолгого преодоления закрученных спиралью ступеней, все, кроме оставшейся в коридоре стражи, зашли в просторную комнату с задернутыми шторами, посреди которой стоял длинный и тяжелый стол, заставленный едой и всякой утварью.
- Это сын бывшего Короля и племянник Ра'Скарра, Дж'Кафта,- шепнул Альтиббу Р'Таш, увидев вопрошающий взгляд. Они сели за два соседних кресла, ожидая действий собеседника.
- Именно так,- улыбнулся аристократ, усаживаясь во главе стола,- хотя в народе я сейчас больше известен как Король-Без-Престола, Забытый Принц или Зеленый Дракон,- при последних словах бойцу показалось, что у юноши сверкнули глаза. - Однако мое истинное имя - Дж'Кафта, и, надеюсь, когда-нибудь именно оно станет обозначением Короля Дюны. И вы, два монаха, поможете мне в этом.
Альтибб нахмурился:
- С какой это стати? Мы не инструменты в руках правителей!
- Однако и у вас есть интересы, хоть и до сих пор неведомые мне,- Дж'Кафта вытащил из-за пазухи светящуюся пластину. - Вы ведь охотитесь за этим, верно?
Ключ. Еще один ключ от Наследия Пришедших-До.
- Откуда?- Округлил глаза Сутай, рассматривая вещицу.
- Ох, это долгая история,- вздохнул Принц. - Одна из таких пластин долго валялась в сокровищнице Дворца, пока мой любезный дядюшка не решил провести осмотр и пересчет того, что осталось после моего отца. Сейчас она в его руках, именно это удерживает с ним поддержку от Талмора.
У меня, как вы видите, тоже есть подобный треугольник, но достался он мне далеко не так легко, как Ра'Скарру. Мой дед, великий Король, правящий еще в Третьей Эре, владел им, оберегая от лишних глаз и лап, и я подозреваю, что первые вожди, обосновавшиеся со своими племенами здесь, на этом месте, имели все эти пластины, для кого-то или чего-то хранив, просто потом потеряв их значение в вихрях времен и перестав беречь. Однако потом он, видимо, решил навсегда расстаться с этой загадкой, еще и оградив от нее всех других. В последний раз его видели живым - и с пластинкой, разумеется,- перед походом во Врата Обливиона, на битву с полчищами демонов.
Как я догадался об этом? Ха, вопрос интереснейший, - он откинулся на спинку кресла, уставившись в белый потолок, с которого свисали пара красных стягов, в то время как его слушатели ловили каждое слово. - Знаете, трудно не заметить принцу - и претенденту на трон, разумеется, - указ своего деда, который гласит об отрезании языка своему бывшему слуге и его сыну. Мой отец выполнил это жестокое повеление, лишив языка Джо'Фахха, музыканта, с которым вы познакомились внизу. Я же решил найти причину подобного наказания, и нашел дневник слуги моего деда, оказавшегося, по счастью, грамотным. Он провожал Короля в этот последний поход и знал, что он хотел унести с собой.
Найти волшебника в Эльсвейре, который сумел бы открыть мне врата в царство тьмы, оказалось очень трудно. Найти там, в костях моего предка, эту вещицу - еще труднее.
- Но зачем?- Заговорил наконец Р'Таш. - Для чего вам нужна была эта пластина?
- Мой дядя сумел с ее помощью привлечь к Дюне око Талмора, - ответил Дж'Кафта. - Я думал, что смогу вернуть себе трон, если покажу, что обладаю той же вещью, что и мой... соперник.
- Что вы хотите от нас?- Прямо спросил Сутай, сосредоточив взгляд на Принце.
- Вашу поддержку при моем восхождении на трон. Мне не нужны всякие артефакты и древности - их вы можете забрать себе, но только после того, как я лишусь претендентов на мое королевство.
- Почему мы? - Задал вопрос писец, сложив руки на груди.
Принц опустил голову, посмотрел на каджитов и, вздохнув, промолвил:
- Больше некому. О вас говорят, вы стали примером для угнетенного Ра'Скарром народа, разве вы не заметили? Режим моего дяди кровав и ужасен, и все знают, что я не такой, но никто не осмелится восстать против него, если не будет яркого примера. Пустота в душах простого люда заполнится, придавая им сил на свержение тирана. Да разве каджиты хоть раз шли против своих господ-королей?! У них нет опыта, но есть сила, которую они скрывают или считают никчемной и бесполезной. Так будьте же светом луны, который укажет путь!
Мысли сплелись слизистым клубком прямо в голове Альтибба. Если третья печать действительно была в руках Ра'Скарра, а вторую сжимал этот жаждущий власти Король-Без-Престола, то эта неожиданная встреча - действительно подарок богов. У молодого принца были войска и влияние в городе, спутники же лишь обладали одним из ключей: ясно, что в одиночку противостоять тирану в погоне за Наследием не получится, и Дж'Кафта являлся очень нужным союзником. Однако подарок утром может оказаться погибелью вечером - каковы истинные мотивы Принца? Не вступил ли он в сговор со своим дядюшкой, решившим заманить их в ловушку?
- Мы согласны,- громом в уме Сутая раздался голос Р'Таша. Альтибб выдохнул, выгоняя все свои догадки, и посмотрел на писца.
- Прекрасно,- просветлел Принц, и взял со стола бокал с вином, поднимая его. - За союз, который определит судьбу Дюны!
- За союз!- Донеслось в ответ, и вкусная полусладкая жидкость мигом отправилась в каждого сидящего в комнате.
***
Глава 8
Разглядывая пластину-ключ Пришедших-До, лежащую на письменном столе Р’Таша, Альтибб впервые за все время пребывания в Дюне чувствовал, что их с писцом поиски Наследия продвинулись вперед. Да, они стали действительно ближе к цели – но какова цена? Разве то, что хранится там, под Дворцом, стоит такого количества жизней? Сутай вспомнил лицо улыбающегося и машущего М’Зарго и вздрогнул, когда он возник перед его глазами с той ужасной раной, не совместимой с жизнью, окруженный такими же мертвыми окровавленными стражниками, случайно вмешанными в это противостояние.
Кто заказчик? Вопрос был действительно простым для бойца, ведь он знал только одну действительно серьезную силу, противостоящую Братству – Орден Незримого Храма, или попросту Храм. Алчные деспоты с ярко выраженной манией величия, жестокие богачи, трясущиеся только о своих деньгах, лживые богопоклонники, управляющие человеческими массами – кровь десятков таких членов Ордена уже успела покрыть лапы Альтибба по локоть.
Храм охотился за артефактами Пришедших-До, с помощью которых создавал события, ведущие к гибели невинных и расширению влияния фракции или государства, управляемого выходцами из Ордена. Иногда эти события кажутся такими мелкими и несерьезными, что летописцы даже не указывают их в своих работах, или же представляют их в виде сухих неинтересных фактов, якобы бесполезных при анализе того или иного периода времени. Иногда они идут бок о бок с чем-то более важным и серьезным, таким образом растворяясь в работах историков. Еще есть случаи, когда у произошедшего события находят другие, будто бы более веские причины, полностью изменяющие представление о том, что уже свершилось. Орден умеет заметать следы, создавая вокруг всех обитателей Тамриэля иллюзии, безропотно принимаемые за чистую монету. Ублюдки.
- О чем задумался, аалитер?- Раздался голос Р’Таша.
- Да так,- оторвался от размышлений Сутай. Писец продолжал штудировать дневник Черима, пытаясь понять, что еще знал гобеленщик о ключах. Альтиббу казалось это бессмысленным, но он решил не высказывать свои мысли Р’Ташу, чтобы не нагнетать обстановку - напряжение после событий в Караван-Сарае будто витало в воздухе убежища.
- Я знал, что мы рано или поздно привлечем внимание тех, кто параллельно с нами ищет ключи,- не отрываясь от книги, проговорил писец. – Храму нужны артефакты Пришедших-До, без них тяжело удерживать контроль над тысячами людей.
- Кто здесь представляет интересы Ордена? – Спросил боец, глядя на собеседника. Его раздражало то, что Р’Таш не поднимал взгляд, отчего Альтиббу казалось, что он говорит со стеной. – Король этого города, очередной богач?
- Мне кажется, Ра’Скарр лишь выполняет волю того, кто был прислан сюда,- перелистнув страницу, продолжал писец. – Скорее всего, это посол Доминиона Альдмери, выполняющий и задачи Талмора, и задачи Храма. Не исключено, что миссия, с которой его сюда послал Доминион, была навязана этим альтмерским аристократам членами Ордена.
- Выполнение работы чужими руками… - Медленно изрек Сутай, взяв в руки треугольную пластину.
- Именно, аалитер. Даже Империя Септима имела, да и, возможно, сейчас имеет высоких чиновников, преданных Храму и представляющих их интересы.
- Но ведь Империя – главный враг Доминиона! – Удивленно произнес Альтибб. – Как же такое может быть, что Храм поддерживает и ту, и другую сторону?
Писец вздохнул:
- Храм выше этого, выше Империи и Талмора. Выходцы из него заботятся только о сохранении идей и продолжении работы своего Ордена, просто внедряясь в государственную систему и используя ее. Наверное, именно поэтому Орден Незримого Храма существует так долго. Так же долго, как существует наше Братство.
Комната погрузилась в молчание, лишь слегка потрескивающий огонь не давал завладеть полнотой власти гробовой тишине. Сутай обдумывал слова, сказанные Р’Ташем, а сам писец продолжал концентрировать внимание на своем деле.
- Кажется, я что-то нашел! – Вдруг заголосил собеседник Альтибба, жестом подзывая к себе, однако боец решил не покидать своего места. – Здесь есть одно изречение, на языке Пришедших, вот,- он возбужденно ткнул пальцем в строку и зачитал: - «Первый сокрыт на том же месте, где и должен быть. Второй у меня, а о третьем знает «молчаливый музыкант». К сожалению, он неграмотен.» Понимаешь?
- Нет,- честно ответил Сутай, недоуменно косясь на Р’Таша.
- Арр, аалитер! – Возбужденно взмахнул руками писец. – «Молчаливый музыкант» неграмотен, и Заик понимает, что никак не сможет узнать, где же третий ключ. Это может значить лишь одно…
- Неграмотный «молчаливый музыкант» попросту немой,- догадался Альтибб.
- Именно! – Обрадовался Р’Таш. – Я знаю лишь одного известного немого музыканта Дюны, с которым мог быть знаком Черим.
Боец встал и выпрямился:
- Тогда идем.
Похоже, следующий шаг не заставит себя долго ждать.
***
Солнце палило нещадно, и Король, дабы не испытывать неумолимый зной, отправил слугу за опахалами, оставленными в опочивальне. Сидя на любимом месте Королевской Библиотеки – за одним из столиков, стоящих вдоль стены, - Ра’Скарр читал «Игру за обедом», воображая себя в роли короля Хелсета, так ловко раскусившего предателей среди своих советников и соратников. Вообще Король Дюны всегда считал себя лучше большинства правителей Тамриэля – уж эльсвейрских так точно: другие короли каджитов представлялись ему все теми же вождями племен – просто племя выросло до размеров города, а по сути ничего не изменилось: законы древности, вроде "око за око", шаманские ритуалы, непросвещенность и дикость народа – все так и осталось на своих прежних местах. Наверное, именно поэтому он любил читать о развивающихся провинциях, таких как Морровинд ( и то - сейчас, после Красного Года и Жесткого Залива, трудно было назвать данмерскую страну хотя бы безопасной), Сиродиил - колыбель империй, или Саммерсет, мечтая когда-нибудь привести Эльсвейр к подобному процветанию.
В Библиотеке, помимо Короля и его цепного пса Ла’Шхула, копошились также альтмерские ученые мужи, вырядившиеся в робы и изучающие каждую книгу на полках. Кто-то степенно расхаживал, уткнувшись в записи, другие рассматривали книжные полки, изучая каждый лист каждого фолианта каждой серии... По их горделивым физиономиям не было понятно, продвинулись ли они в своих исследованиях или до сих пор топчутся на месте, ведь результаты они докладывали не Ра’Скарру, а этому некроманту Арбаддону.
Несмотря на ненависть к этому эльфийскому колдуну, Королю было очень важно сохранить его расположение. Альтмер являлся его ключом к правлению провинцией – именно талморская армия должна была стать силой, с помощью которой он склонит города и деревни страны сахара, покорит пустыню и превратит ее в истинно великое государство, подобное или даже превосходящее Империю или Доминион.
Ожидание опахал уже становилось затянувшимся, и Ра'Скарром начинал овладевать гнев. Только он собирался отправиться за нерадивым слугой и заняться увлекательнейшей казнью через обезглавливание, как из ниоткуда резко подул холодный воздух, взвихривший несколько листов и пошевеливший страницы раскрытых книг. Через секунду недалеко от места, где сидел сам Король, образовался портал - рваная черная дыра размером с широкий пещерный вход, зрительно "загибавшая" в себя окружающее пространство, из которой быстрым шагом вышел Арбаддон и его спутник-каджит. Даже сбоку было видно, как лицо альтмера пылает яростью, он нахмурился и оскалил зубы, остановившись перед замершими талморскими учеными.
- Вы, грязные твари!- Начал кричать некромант, усилено жестикулируя руками. - Почему ваши исследования еще не принесли плодов, в то время как чертовы кошки, пробравшиеся сюда, уже обнаружили один из трех ключей, а?! Отвечай!- Арбаддон рукой указал на одного из исследователей, после чего дернул ладонью вниз, отчего бедняга упал на колени и заорал.
Некромант поднял вторую руку, и одновременно с ней поднял правую руку ученый, на пару секунд переставший кричать и умоляюще смотрящий на колдуна. Резкое движение пальцами - и рука с неприятным хрустом неестественно согнулась в локте, после чего альтмерский ученый муж вновь закричал и упал на спину, пытаясь выпрямить руку назад.
- Вот вам наглядный пример кары за плохую работу, черви!- Огласил эльф, после чего подошел к пришедшему с ним каджиту и приобнял его за плечо. - Ах да, это мой новый воин. Вернее сказать, обновленный воин. Представься им, пожалуйста.
Каджит вышел на свет, и Ра'Скарр смог получше рассмотреть его. Зрелище повергло его в настоящий шок: горящие зеленым огнем глаза и уродливый, жуткий оскал клыков, покрытых кровью и немного прогнивших, жесткая потрепанная шерсть, присущая только мертвецам его расы, угольно-черного цвета, местами немного седая и облезлая, сквозь которую проглядывали толстые окровавленные нити. Одет он был в черные прямые широкие штаны, а туловище скрывала черная рубашка без рукавов, у которой было две все таких же черных широких полосы из жесткой ткани, сшитых на поясе, проходящих через плечи, прикрывая наплечники, и также соединенных на спине. Кусок ткани свисал между ног с черного кожаного пояса, по центру которого была закреплена металлическая бляха в виде черепа без нижней челюсти, поверх которого был выгравирован крест. Из-за спины виднелись две рукояти мечей, а на запястьях каким-то непостижимым образом были закреплены две вычурных утренних звезды с четырьмя длинными шипами.
- Узгхаал,- глубоким потусторонним голосом представился он.
- До своего... Кхм, перерождения,- вновь заговорил Арбаддон, с гордостью глядя на спутника, - Он носил вполне каджитское имя Рокшас, но теперь он ведь выше этой принадлежности, верно?
- Да, мастер,- не задумываясь ответил Узгхаал.
Зловещая улыбка промелькнула на лице альтмера.
- Теперь Узгхаал продемонстрирует вам свои способности!- Молвил Арбаддон, отходя от своего воина.
Отточенным движением руки воин-нежить отсоединил морнингстар от левой лапы, и все увидели, что он был закреплен на цепь, чьи кольца выходили прямо из плоти Узгхаала, которому, похоже, было все равно.
Пострадавший от колдуна альтмерский ученый, уже стонущий, отползал в сторону, стараясь не смотреть в сторону некроманта. Глаза воина полыхнули, и он выбросил утреннюю звезду в сторону исследователя. Ржавая цепь достигла цели, преодолев больше половины библиотеки, и размозжила голову эльфа, облив окружающих ученых внутренностями его черепушки. Парочку талморцев одолел рвотный позыв, и их вывернуло прямо на чудесные полы Библиотеки.
- Все понятно, черви?! Вы должны найти ключ, ясно? Высшая раса не может оказаться глупее дикарей из пустыни! - Проговорил Арбаддон, развернувшись, сделал несколько шагов к порталу и встретился взглядом с Ра'Скарром. Король чувствовал напряжение эльфа, потому улыбнулся, раздражая того еще больше. Некромант, плюнув на пол, забежал в пространственную дыру, и каджит-нежить последовал за ним. Громкий хлопок - и портала не стало.
Король, довольный тем, что застал этого высокомерного колдуна разозленным, перевел взгляд и увидел стоящего в дверях сутая, сжимающего огромное опахало и испуганно глядящего на своего повелителя. Ра'Скарр нахмурил брови, и медленно вздохнул. Этот слуга нравился ему, но оставить его в живых значило бы потерять авторитет, который он завоевал, бродя через багровые реки.
- Ла'Шхул, убить его, публично,- спокойно скомандовал Король. - И попроси еще чашечку холодного чая у З'Урхи - у нее он выходит отменно,- бросил он вслед своему телохранителю.
Чашечка холодного чая была бы определенно очень кстати.
***
В новой одежде - хотя новой ее можно было назвать только потому, что Альтибб впервые одел эти дряхлые штаны в пятнах грязи и пропахшую скуумой рубаху, которой обычно одаривают заключенных ввиду ее дешевизны и простоты - Сутаю было непривычно: уж больно нравилась ему роба, в которой он перенес столько радости и горечи. Тем не менее, нужно было замочить ее в воде, чтобы кровь наемника, которого боец убил в Караван-Сарае, сошла и вернула робе прежний цвет. Более того - слишком уж часто они с Р'Ташем были замечены в одинаковых одеждах, и наверняка этот внешний вид уже привлекал городскую стражу.
Они с письцом шли по улице, особо не таясь, но и стараясь не привлекать внимание. Сопровождающий Альтибба был одет в старый потрепанный халат грязно-коричневого цвета, а его голову укрывала черная квадратная шляпка без полей с вышитыми золотыми узорами, которую он достал из кармана, когда снимал свою робу. Сутая она очень позабавила, особенно тем, что она была складной и легко умещалась в маленьком потайном кармане за пазухой, и тем, что носитель приобретал внешнее сходство с работниками независимых эльсвейрских строительных групп каджитов, раздувавших трубки прямо на работе, или с бандитами-орками, которые ошивались в трущобах Оркреста - хотя трущобами там можно было назвать любой район этого орочьего города, от рынка до центральных улиц.
- Так приятно, - произнес Р'Таш, вышагивая по желтой, словно облитой солнечным светом дороге и глядя по сторонам,- так приятно просто, не прячась и не избегая случайных глаз, гулять по Дюне. Ах, какая же она прекрасная -Жемчужина Анеквины!
Здесь, у входа в Высокий Квартал, зрелище было действительно завораживающим. По обе стороны одновременно изящные и простые здания, украшенные стеклянными витражами различных цветов, отсвечивали и окрашивали однотонную массу песка и камня на улицах в яркие переливающиеся краски, будто бы только что сошедшие с палитры гениального сиродиильского художника. Не было привычных для города навесов уличных торговцев - отсюда начиналась закрытая для них территория, установленная древними королями еще в стародавние времена. Впереди же каджитам открывалась большая арка ворот, ведущих в квартал особняков, где уже побывали однажды спутники, ошарашив своим визитом гибкую и сильную, как молодую ветвь из садов Коринта, госпожу Шатиру Черим. Врата, обрамленные в резные колонны, были открыты, однако не туда сегодня лежал путь странников.
Они вышли на широкий двор, вымощенный белым камнем, посреди которого стоял фонтан, искрящийся веселыми бликами на солнце. По обе стороны от него стояли два удивительно точных изваяния пахмаров, из белого и черного мрамора. Казалось, еще секунда, и эти "стражники" бросятся вперед, мигнут, поиграют хвостом или просто улягутся на землю - столь великим было мастерство скульптора, когда-то преподнесшего правителю города эти статуи. Горожане любовались этой необыкновенной композицией, сидя на каменных скамьях, расположенных поодаль, ближе к великолепным домам и зданиям, укрывшись в тени посаженных предками пальм.
Альтибб даже не заметил, как остановился: он не сводил глаз с чудесного, будто выловленного из другого мира - великого, древнего и прекрасного, где на заре создания пели и танцевали еще юные, задорные богини, чья красота опьяняла и заставляла творить молодых и могучих богов хоть немного похожую на нее природу, которая, хоть и считается сейчас величайшим проявлением силы Всевышних и заставляет трепетать душу при одном взгляде, была лишь блеклым ее отражением, - места, поражаясь при осознании того, что все это сделали не какие-то высшие силы, а такие же смертные каджиты, со своими проблемами, заботами и надеждами. Они были создателями чуда, а время даже не сохранило их имен.
Писец окликнул Сутая, и он, нехотя оторвав взгляд, проследовал за ним в трехэтажный дом красного цвета - видимо, глина для его постройки добывалась из недр Пеллетины, где можно встретить пустыни цвета проржавевшего железа,- с деревянной отделкой, чем-то напоминающей леявиинскую архитектуру, но лишь отдаленно. Крышей являлся позолоченный купол, похожий на тот, что украшал Дворец Дюны, но поменьше; середина фасада здания полукругом выступала вперед, будто башня, а на вершине третьего этажа заканчивался балконом, закрытым навесом. Писец поднялся по трем широким ступенькам, дождался своего спутника и легонько толкнул дверь из отполированного металла, увлекая Сутая внутрь.
Они оказались в пустом маленьком коридорчике, между входной дверью и дверью в зал. Внутри оказалось прохладно, в отличие от обжигающей улицы, и Р'Таш снял свою шляпку, сложив ее и засунув в левый карман, после чего слегка распахнул плащ.
- Ну вот мы и здесь, аалитер,- гордо проговорил писец. - "Жемчужная Ракушка". Это - здание аристократов, окруживших себя лучшими музыкантами города, а по сути - дом удовольствий. Мы одеты неподобающе, но сейчас исправим это.
С этими словами каджит вытащил из своей сумки, умело спрятанной под халатом, два свертка и бросил на пол. Альтибб подобрал один из них и развернул - это оказался комплект аккуратно сложенной легкой одежды из черного шелка с белыми узорами. Сутай улыбнулся и поспешил стянуть с себя одеяние нищего, заменив его наконец чем-то достойным.
- Как ты уместил это в своей маленькой сумке?- Переодеваясь, спросил боец.
- Магия, аалитер. В некоторых областях Тамриэля известна как "бездонность". Помогает не обременять себя вьюками, однако вес, конечно, никуда не исчезает. Довольно-таки старая уловка.
Уже через минуту в зал вошли два опрятно одетых и приятно пахнущих каджита, по которым совсем нельзя было сказать, что они только что стягивали с себя рваные обноски.
Убранство зала было очень изысканным и изящным: высокие окна, задернутые красными шелковыми занавесками, деревянный пол, укрытый круглым алым ковром без узоров, стены увешаны картинами и гобеленами, а в некоторых местах стояли обнаженные мраморные и золотые статуи любвеобильной богини Дибеллы, изображенной в разных позах, возбуждающих в сознании страсть к плотским утехам. Красные диваны, которые можно было закрыть ширмой, похоже, предназначались как раз для этого.
На небольшой сцене у заднего окна стоял громоздкий белый рояль, явно из Сиродиила, но место рядом с имперским гигантом было пусто. Тем не менее, музыка лилась, и музыка эта была... неописуема. Альтибб не знал, как можно описать то, что напоминало ему легкое щебетание птиц из джунглей Тенмара, спокойные волны, накрывающие сенчальский берег, высокое пение юной девы, встреченной однажды в Леявиине, капли дождя, благодатного пустынного дождя, заставшего его после жары в Не-Квин'Але. Сутай шарил глазами, стараясь найти источник звука среди всей этой роскоши, и он нашел его.
Среди богато одетых каджитов всех пород и окрасов, с их слугами и куртизанками, за арфой стоял просто одетый ом-рат, чью шерсть уже тронула седина. Глаза его, изумрудного цвета глаза, были такими же глубокими, как и у Гривы на гобелене Зайка Черима, увиденного им однажды. Так выглядел тот самый "молчаливый музыкант" - ключ к следующему ключу.
Сутай прошагал к музыканту, который, словно что-то почувствовав, замер и неотрывно следил за приближающимся каджитом. Альтибб, остановившись, посмотрел в глаза старику и выставил ладонь вперед. В тот же миг ладонь музыканта с его огрубевшими от постоянной игры пальцами коснулась мозолистой лапы бойца.
Поток цифр, так непривычно теперь... Ноль-Один-Один... Пространство заволокло туманом, или дымом? Пролетели уже десятки чисел, и появились две фигуры, постепенно принимающие форму. Музыкант, да, с широко раскрытой пастью, а рядом... Рядом был Король. Нет, не Ра'Скарр - это был его брат, которого Альтибб видел лишь однажды. Да, боец, тогда еще совсем молодой, прекрасно запомнил Короля...
... Воды вроде еще хватало, а вот с едой у У'Трада были проблемы. У него уже второй день сосало под ложечкой, а до монастыря было два или три дня пути. Его роба уже насквозь промокла, но снять ее - значит получить солнечный удар, и тогда точно умереть, став добычей зверей или песка.
У'Трад оглянулся через плечо и посмотрел на сына. Тот, совсем понурый, медленно брел за отцом. На голове ребенка был платок, а тело укрывали укороченные штанишки и жилет из парчи. Бедняга еле шел, и сердце каджита обливалось кровью, когда он вспоминал, что сын, хоть и не ел столько же, сколько он сам, безропотно продолжая движение.
Любой, кто взглянул бы на эти две фигуры даже издалека, безошибочно определил бы, что они в очень плохом состоянии. Даже просто потому, что они шли пешком по тропе в пустыне, длинной и полной опасностей. Если бы кто-то приблизился, то увидел бы, что одежды были изорваны, кое-где пропитаны засохшей кровью. Сквозь дыры в робе на теле У'Трада проглядывали затянувшиеся ( а кое-где и сочащиеся) раны, но ему нечем было обработать их, и потому каджит лишь прижимал лапой там, где болело больше всего. Сына, к счастью, никто не тронул.
Преодолев несчетное расстояние, где-то через часа три У'Трад поднял голову и разглядел пыльное облако. "Песчаная буря," - пронеслась в голове страшная мысль. Он пристально начал вглядываться в даль, пытаясь опровергнуть свой совсем неутешительный прогноз. Для него и его мальчугана песчаная буря означала бы погребение под толщей песчинок и, скорее всего, скорую смерть, поэтому он облегченно вздохнул, увидев, что источниками такого облака стали скачущие на верблюдах всадники.
Когда стал слышен топот, У'Трад вновь поднял голову и остановился. Сын, следовавший за ним, уткнулся головой в спину каджита и поднял усталый взгляд на отца.
- Кажется, там добрые люди, Альтибб,- проговорил У'Трад и закрыл рукой солнце, присматриваясь к скакунам и их наездникам. Это были рослые воины, одетые в бордовые одежды, с кривыми мечами на поясах и копьями в правых лапах. Они улюлюкали, кричали и размахивали оружием, будто показывая небесам и барханам, что они есть настоящая сила в этих пустошах. За ними медленно шла какая-то большая тень, неразличимая в облаке пыли.
Один из алых всадников заметил каджита, и вся орава бросилась к ним, поднимая гул еще более громкий, чем стоял до этого. У'Трад начал сомневаться в том, что это была для него с сыном удача - встретить сих скакунов здесь, в безлюдной пустыне, где никто не узнает об их грязных делах.
Наездники уже прискакали, и, остановив верблюдов ( кое-кто даже поднял верблюда на дыбы, пытаясь запугать странников), громогласно окрикнули бредущих:
- Что здесь, в центре губительной пустыни, делают два пеших каджита, один из которых еще даже когтей толком не отрастил, а?
Всадники засмеялись, а У'Трад решился заговорить:
- Приветствую вас, великие воины! Мы с сыном лишь бредем домой из дальних краев, на верблюда нам не хватило монет, поэтому пешком. Надеюсь, мы не омрачили вашего путешествия.
Воины переглянулись, и один спешился, ударив копьем в землю и оставив его там торчать, после чего подошел к У'Траду и приказал:
- Встань на колени, смерд.
Бродяга, хоть и был готов на все, что угодно, лишь бы избежать неприятностей, понял, что живым ему, если он подчинится, не уйти. Всадники определенно хотели расправиться над путниками, случайно встреченными здесь, поэтому действовать нужно было быстро. Однако У'Трад все же надеялся на бескровный финал, и потому попросил:
- Воины, мы лишь бедные странники, мы ни в чем не виноваты. Простите нас за то, что вы встретили меня и моего сына, мы обещаем никогда больше не тревожить вас.
Солдат, оскалившись, схватился за рукоять меча. Ему, Кровавому Шарфу Короля Дюны, не хотели подчиниться жалкий бедняк с его отпрыском! Это было неслыханно, и подобное неповиновение должно быть смыто кровью. Он зарычал и резко вытащил свой огромный широкий меч, больше подходящий для охоты на великанов Севера.
Воин моргнул. Зря. Альтибб знал своего отца, поэтому он понимал, что такая оплошность обойдется его противнику в жизнь, не меньше.
Его рык оборвался в следующее мгновение, превратившись в хрип умирающего: У'Трад, воспользовавшись секундой, молниеносным движением проткнул лапой горло воина, погрузив когти в теплое и мягкое мясо.
Всадники не сразу поняли, что произошло. Крики затихли, затих и смех, звучащий все это время. Бродяга вытащил лапу, и струя крови обрызгала его, а солдат с разорванной глоткой повалился на спину.
- Убить его!- Наконец закричал кто-то из наездников, и пустыню вновь оглушили крики. Но это были уже не крики хозяев судьбы, нет: это были крики ярости и злобы, крики отмщения, которые предвещали только одно - смерть.
Несколько солдат спрыгнули с верблюдов, вытаскивая на ходу свои ятаганы, другие же решили разобраться с непокорным каджитом верхом, покрепче сжав копья и пронзая взглядами путников.
- Стой за моей спиной, Альтибб, - промолвил отец сыну, пока алые воители сокращали дистанцию. Сын лишь еле заметно кивнул, испуганно глядя на озлобленных солдат.
Один из алых воинов сделал выпад, пытаясь пронзить У'Трада, однако острый клюв клинка оказался менее проворным, чем каджит, и лишь немного скользнул по левому плечу. Точный удар по обвивающей рукоять лапе солдата - и тот, вскрикнув, выпустил меч, а бродяга, не теряя ни секунды, подаренной Алкошем, обхватил обвитую тюрбаном голову своего противника и нанес пробивающий удар коленом, разбивая нос и ломая челюсть. Потом еще и еще, пока тело обезоруженного не обмякло и не повалилось на горячий песок.
- Р-р-ра! - Громко рыкнул один из Красных Шарфов и взмахнул ятаганом, очертив круг у самой груди У'Трада. В этот же момент всадник отряда замахнулся копьем, прицеливаясь точно в каджита и стремительно приближаясь на своем верблюде. Лапы бродяги вцепились за шиворот промахнувшегося солдата и потянули его на себя, подставляя под удар наездника. Наконечник копья, которое держал воин на бегущем верблюде, проломил череп Шарфа и застрял, а У'Трад ухватился за древко и дернул его изо всех сил. Всадник не удержался, и его на полном ходу вырвало из седла: он с громким хрустом упал вниз головой в песок и больше не поднялся.
- Что происходит здесь?! Кровавые Шарфы, что за бойня?! - Властительным, твёрдым голосом раздалось над побоищем.
Бродяга оглянулся и увидел, что к верблюдам присоединился огромный белый слон, на котором в богато украшенном золотом седле расположился тучный бежевый сутай с черными полосами от носа. Одет он был в шелковые белые одежды с огромным тюрбаном того же цвета, напоминавший золотой и блестящий на солнце купол Дворца Дюны. Все солдаты в алом, пытавшиеся до этого окружить бедняка, выстроились перед слоном и его хозяином в одну линию. Было видно, как их лицо исказил страх.
- Король спрашивает вновь!- Пристукнул кулаком толстяк.
- Бродяга напал на нас, повелитель!- Тут же дрожащим голосом ответил один из Кровавых.
- Он? Напал?- Недоверчиво протянул Король, разглядывая У'Трада. - И вы, доблестный отряд самого Короля Дюны, понесли потери?! Неслыханно!
Тучный каджит похлопал слона-альбиноса, и тот неторопливо подошел к бродяге.
- Значит, ты,- начал Король,- убил четырех солдат из моего личного отряда и до сих пор стоишь на ногах?
- Похоже на то, владыка,- пожал плечами У'Трад и бросил быстрый взгляд на мертвых воинов.
На лице толстого и влиятельного каджита промелькнуло удивление. Однако! Какой-то бродяга разобрался с Кровавыми Шарфами Дюны, которые слыли одними из самых лучших бойцов Эльсвейра. И если хоть кто-то узнает об этом, то его репутации, репутации всего города достанется от завистников и соперников, и по всей стране поползут гнилые слухи о том, что элитных воителей Дюны сможет отделать, как котят, даже ребенок!
- Что ж, каджит,- вкрадчиво заговорил Король, прищелкнув пальцами. Слуги осторожно сняли своего повелителя со слона, а он ,между тем, продолжал: - Ты оказался способным, и я желаю принять тебя в свой отряд.
- Я не желаю...- начал было У'Трад, но осекся, осознав, что это пока его единственный выход.
- Итак,- толстяк проковылял к бродяге. - Встань на одно колено и склони голову перед своим новым повелителем!
Каджит нехотя повиновался, упершись своим разодранным правым коленом и пустив взгляд на песок под ногами Короля.
- Я, великий владыка города Дюна, - раздалось над бродягой,- провозглашаю тебя своим служителем и теперь... лишаю тебя жизни!
У'Трад увидел блик на земле, и в следующий миг почувствовал, как в шее застряло что-то холодное. Он упал на бок, пытаясь руками убрать причиняющий ему столь сильную боль предмет, и нащупал рукоять короткого ножа. В глазах потемнело, жидкость - кажется, кровь - потекла по телу. Издав свой последний, полный отчаяния и сожаления хриплый вздох, У'Трад умер.
... Картина смерти самого близкого Сутаю каджита встала перед глазами Альтибба настолько явно, что по щеке потекла маленькая слеза. Он заморгал, стараясь скрыть ее, поспешно отвернулся от музыканта и посмотрел на писца.
- Это был Король, брат Ра'Скарра...
- И мой отец, так или иначе!- Во внезапно наступившей тишине раздался звонкий голос, и спутники, обернувшись, увидели молодого ома, облаченного в черный вычурный костюм на манер имперского, но с элементами каджитской культуры - штаны были более широкими к низу, как и рукава, элегантный черный шарф в темно-красную полоску, узорчатость там и тут - словом, этот аристократ смог объединить в этой одежде и высокую культуру Сиродиила, и дань эльсвейрским традициям.
Новоявленный был окружен двумя стражами, чья кольчуга была мифриловой, штаны и ботинки кожаными, а платок на голове, удерживаемый веревочным обручем - зеленого цвета, как и короткий плащ на плечах, едва прикрывавший спину. Два коротких клинка на поясе, прямых и обоюдоострых, были в черных кожаных ножнах, украшенных какими-то знаками. Это были определенно не королевские стражники, нет: это была другая сила, которая, похоже, считала, что она должна решать то, что произойдет в городе.
Ом махнул рукой, повелевая паре последовать за ним по лестнице из красного валенвудского дерева, и каджиты подчинились. После недолгого преодоления закрученных спиралью ступеней, все, кроме оставшейся в коридоре стражи, зашли в просторную комнату с задернутыми шторами, посреди которой стоял длинный и тяжелый стол, заставленный едой и всякой утварью.
- Это сын бывшего Короля и племянник Ра'Скарра, Дж'Кафта,- шепнул Альтиббу Р'Таш, увидев вопрошающий взгляд. Они сели за два соседних кресла, ожидая действий собеседника.
- Именно так,- улыбнулся аристократ, усаживаясь во главе стола,- хотя в народе я сейчас больше известен как Король-Без-Престола, Забытый Принц или Зеленый Дракон,- при последних словах бойцу показалось, что у юноши сверкнули глаза. - Однако мое истинное имя - Дж'Кафта, и, надеюсь, когда-нибудь именно оно станет обозначением Короля Дюны. И вы, два монаха, поможете мне в этом.
Альтибб нахмурился:
- С какой это стати? Мы не инструменты в руках правителей!
- Однако и у вас есть интересы, хоть и до сих пор неведомые мне,- Дж'Кафта вытащил из-за пазухи светящуюся пластину. - Вы ведь охотитесь за этим, верно?
Ключ. Еще один ключ от Наследия Пришедших-До.
- Откуда?- Округлил глаза Сутай, рассматривая вещицу.
- Ох, это долгая история,- вздохнул Принц. - Одна из таких пластин долго валялась в сокровищнице Дворца, пока мой любезный дядюшка не решил провести осмотр и пересчет того, что осталось после моего отца. Сейчас она в его руках, именно это удерживает с ним поддержку от Талмора.
У меня, как вы видите, тоже есть подобный треугольник, но достался он мне далеко не так легко, как Ра'Скарру. Мой дед, великий Король, правящий еще в Третьей Эре, владел им, оберегая от лишних глаз и лап, и я подозреваю, что первые вожди, обосновавшиеся со своими племенами здесь, на этом месте, имели все эти пластины, для кого-то или чего-то хранив, просто потом потеряв их значение в вихрях времен и перестав беречь. Однако потом он, видимо, решил навсегда расстаться с этой загадкой, еще и оградив от нее всех других. В последний раз его видели живым - и с пластинкой, разумеется,- перед походом во Врата Обливиона, на битву с полчищами демонов.
Как я догадался об этом? Ха, вопрос интереснейший, - он откинулся на спинку кресла, уставившись в белый потолок, с которого свисали пара красных стягов, в то время как его слушатели ловили каждое слово. - Знаете, трудно не заметить принцу - и претенденту на трон, разумеется, - указ своего деда, который гласит об отрезании языка своему бывшему слуге и его сыну. Мой отец выполнил это жестокое повеление, лишив языка Джо'Фахха, музыканта, с которым вы познакомились внизу. Я же решил найти причину подобного наказания, и нашел дневник слуги моего деда, оказавшегося, по счастью, грамотным. Он провожал Короля в этот последний поход и знал, что он хотел унести с собой.
Найти волшебника в Эльсвейре, который сумел бы открыть мне врата в царство тьмы, оказалось очень трудно. Найти там, в костях моего предка, эту вещицу - еще труднее.
- Но зачем?- Заговорил наконец Р'Таш. - Для чего вам нужна была эта пластина?
- Мой дядя сумел с ее помощью привлечь к Дюне око Талмора, - ответил Дж'Кафта. - Я думал, что смогу вернуть себе трон, если покажу, что обладаю той же вещью, что и мой... соперник.
- Что вы хотите от нас?- Прямо спросил Сутай, сосредоточив взгляд на Принце.
- Вашу поддержку при моем восхождении на трон. Мне не нужны всякие артефакты и древности - их вы можете забрать себе, но только после того, как я лишусь претендентов на мое королевство.
- Почему мы? - Задал вопрос писец, сложив руки на груди.
Принц опустил голову, посмотрел на каджитов и, вздохнув, промолвил:
- Больше некому. О вас говорят, вы стали примером для угнетенного Ра'Скарром народа, разве вы не заметили? Режим моего дяди кровав и ужасен, и все знают, что я не такой, но никто не осмелится восстать против него, если не будет яркого примера. Пустота в душах простого люда заполнится, придавая им сил на свержение тирана. Да разве каджиты хоть раз шли против своих господ-королей?! У них нет опыта, но есть сила, которую они скрывают или считают никчемной и бесполезной. Так будьте же светом луны, который укажет путь!
Мысли сплелись слизистым клубком прямо в голове Альтибба. Если третья печать действительно была в руках Ра'Скарра, а вторую сжимал этот жаждущий власти Король-Без-Престола, то эта неожиданная встреча - действительно подарок богов. У молодого принца были войска и влияние в городе, спутники же лишь обладали одним из ключей: ясно, что в одиночку противостоять тирану в погоне за Наследием не получится, и Дж'Кафта являлся очень нужным союзником. Однако подарок утром может оказаться погибелью вечером - каковы истинные мотивы Принца? Не вступил ли он в сговор со своим дядюшкой, решившим заманить их в ловушку?
- Мы согласны,- громом в уме Сутая раздался голос Р'Таша. Альтибб выдохнул, выгоняя все свои догадки, и посмотрел на писца.
- Прекрасно,- просветлел Принц, и взял со стола бокал с вином, поднимая его. - За союз, который определит судьбу Дюны!
- За союз!- Донеслось в ответ, и вкусная полусладкая жидкость мигом отправилась в каждого сидящего в комнате.
***
Учеба, работа, спортзал... Ппц в общем
