1
Кентул уже в течение месяца исправно служил Саласу Рениму. Как ему вскоре стало понятно, в обязанности пажа, кроме того, о чем сообщил ему министр, входили еще и неожиданные вызовы в кабинет, когда чиновнику хотелось с кем-то поболтать, походы за покупками и просьбы начистить ботинки или принести завтрак в постель. К чести Ренима, он оказался хорошим господином: был вежлив, не придирался из-за мелочей, кормил исправно. Но сытая жизнь не привлекала Кентула. Он не любил сидеть на месте, рвался сделать что-либо, чтобы как-нибудь разбавить рутину медленно тянувшихся дней. Терпеливо, хоть и без желания, юноша прислуживал своему сородичу, ожидая того дня, когда можно будет осуществить вторую часть контракта.
В те дни, когда министр позволял ему делать все, что вздумается, эльф бродил по Имперскому Городу, изучая столицу, болтая с местными жителями, изредка снисходившими до того, чтобы побеседовать с юным данмером. Столичные жители не очень нравились ему. Они постоянно куда-то спешили, бежали, недовольные, с серыми унылыми лицами. Бывали, однако, и исключения. Россан, владелица оружейной лавки, большую часть дня была свободна и с радостью делилась с мером воспоминаниями молодости, а также рассказывала ему о том, как необходимо заботиться о клинке, чтобы в нужную минуту он не подвел, показывала, как с помощью точильного камня довести лезвие до бритвенной остроты.
Во время одной из своих прогулок по городу убийца решил посмотреть на Университет Волшебства, главное хранилище сведений о тайнах магии во всем Сиродиле. Присев на деревянную скамью, Кентул глядел на обнаженные кроны невысоких дубков, росших на территории Университета, наблюдал за опавшими разноцветными листьями, которые холодный бесчувственный ветер гонял по сухой земле, иногда вознося невысоко в воздух и вращая ими вокруг фонарных столбов.
Внезапно безмятежность, царившая на душе данмера, покинула его, вырывая из забытья и заставляя вновь пережить то, что он почувствовал в Корроле. Из одной из множества дверей, кутаясь в зеленую мантию с опушенным воротником, вышла та, что заставила Кентула, редко отдававшегося во власть чувств, нервничать. Очередной порыв ветра отнес волосы девушки назад, обнажив шею. Слегка дернувшись от холода и недовольно наморщив лоб, она подняла воротник мантии, чем сильно расстроила ассасина. Тяжело вздохнув, он подумал было позвать девушку, но не знал, как к ней обратиться, о чем заговорить; побоялся показаться смешным. Пока данмер грыз себя за нерешительность, она успела скрыться за в одном из помещений, доступ куда был открыт лишь членам Гильдии Магов.
- Хороша, не правда ли? - голос за спиной вкупе с рукой, опустившейся ему на плечо, заставил Кентула вздрогнуть и потянуться рукой к поясу. Вспомнив, что оружие он отдал Лашансу в Корроле, а заодно и подумав, что если кто и хотел его убить, он сделал бы это, не заводя лишних вопросов, и в более безлюдном месте, мер обернулся на звуки голоса и уперся взглядом в долговязую фигуру высокого эльфа, который дружелюбно смотрел в ему в лицо. Альтмер бы облачен в модную среди магов новенькую черно-красную робу и такого же цвета капюшон, отбрасывающий тень на лицо его обладателя. На руках эльфа Кентул заметил меховые перчатки. Впрочем, это его не удивило: начиналась зима, ночью лужи уже покрывались корочкой льда, а трава - инеем, а для выходца островов Саммерсет сиродильская зима всегда была событием не из приятных. Подождав, пока Кентул промычит что-то нечленораздельное, не найдя слов для нормального ответа, альтмер продолжил. - Моя ученица. Девочка, определенно, неглупая, но при отсутствии правильных стимулов пропадет. Я, кстати, Элдарион, - как бы извиняясь, представился высокий эльф.
- Кентул, - коротко бросил ассасин.
- Какими судьбами здесь? Ноги сами принесли? - усмехнулся альтмер? После утвердительного кивка собеседника он возобновил речь. - Понимаю. Но грешно не посетить это место, находясь в столице. Почти двадцать лет здесь. И все не надоедает. Сколько лет я носился из помещения в помещение, выполняя приказы старших магов, переписывал свитки, выслушивал нотации. Скучно было порой, трудно. Временами подбивало и бросить это дело. Но оно того стоило. Столько знаний, возможностей, перспектив. Естественно, пока ты молод и энергичен. И подаешь надежды. В противном случае отправят тебя в провинцию главой отделения - и будешь целыми днями только и делать, что бумажки перебирать. - Эльф сплюнул, что означало крайнюю степень отвращения к подобного рода деятельности. - А ты откуда будешь? И чем занимаешься?
Довольный, что словоохотливый мер наконец замолчал, но не в восторге от того, что теперь нужно было говорить ему - Кентул хотел немного побыть наедине со своими мыслями - он, все же, не оставил вопросов собеседника без ответа, сообразив, что это будет не слишком вежливо. К тому же, несмотря на веселость и дружелюбие, излучаемые Элдарионом, тот выглядел усталым и как будто одиноким. Впрочем, возможно, данмеру это просто казалось.
- Я из Чейдинхола, - ничего лучше, чем сказать правду, придумать Кентул не смог. - Служу Саласу Рениму, члену Совета Старейшин.
По неведомой юному убийце причине эта информация необычайно заинтересовала альтмера.
- Во дворце часто бываешь? - живо справился он.
- Бываю иногда.
- Много людей там видишь?
- Не слишком. Обычно представителей различных городов южных провинций - Реним, насколько я понимаю, ими занимается.
- А из здешних чиновников знаешь кого-нибудь?
- Только тех, с кем встречается Реним.
- Не припомнишь ли одного? Невзрачный такой, темноволосый...
- С яркими голубыми глазами? - перебил Кентул.
- Именно! - в каждом жесте Элдариона теперь сквозило нетерпение, мимика выдавала, что он чрезвычайно взволнован.
- Да, знаю. Луций Дариан, кажется. Он отвечает за охрану дворца, насколько я слышал. Не нравится он мне. Взгляд у него такой холодный, неживой. И на Ренима смотрит как-то косо, подозрительно, а иногда кажется, что и с ненавистью, - данмер и не заметил, куда делись его неприступность, замкнутость и неразговорчивость. Он не мог понять, с чего это вдруг он высказывает первому встречному все свои мысли. Однако, альтмер начинал ему нравиться. Но не его заинтересованность придворными лицами. С недоверием в голосе, он обратился к Элдариону с вопросом. - А почему, собственно, Дариан тебя так интересует?
- Он располагает сведениями, которые очень меня интересуют. И я был бы не прочь поговорить с ним по душам, - тут маг недобро усмехнулся. - Что же, приятно было поболтать, Кентул, - он отвесил легкий поклон. - Кстати, о той милой данмерке. Ты ведь, я думаю, не прочь познакомиться с ней поближе?
Кентул согласно закивал головой. Новый знакомый стал нравиться ему еще больше.
- Тогда жди весточку, - альтмер заговорщически подмигнул. - И не пугайся, если способ доставки окажется немного необычным.
Элдарион развернулся и пошел в сторону жилых помещений. Кентул же еще немного посидел, наблюдая за опавшими листьями и размышляя о чем-то своем, пока голоса боевых магов, проводивших смену караула, не вырвали его из забытья, напомним о том, что Салас Реним просил его быть вернуться до обеда.
По возвращении во дворец, где министр уже ожидал его, данмера ждали новости. Реним отправлялся на встречу, как он сказал, с "талантливыми эльсвейрскими купцами", чтобы заключить выгодные для империи договоры. Насколько понял Кентул, это приводило его ко второй части плана действий, составленного Черной Рукой. Отправлялся чиновник следующим утром, и Кентулу надлежало сопровождать его. Приказав юноше собрать все необходимое для путешествия, Реним отпустил его.
Совершив приготовления, указанные его "господином", ассасин отправился в лавку Россан, где уже давно присмотрел себе стальной кинжал. Приобретя его, он также попросил оружейницу заточить лезвие. Выложив часть золота, полученного в Корроле от Люсьена Лашанса, и на вопрос женщины о том, зачем ему нужно оружие, соврав, что для тренировок, данмер пошел в другой конец Торгового района, где купил темно-зеленый, почти черный дорожный плащ и кожаный пояс.
***
Наутро одетый по-дорожному Кентул с трудом дотащил вещи данмерского министра до дилижанса, в котором тому надлежало провести время в пути до Бравила, недалеко от которого была назначена та самая важная встреча, назначенная Ренимом. Последний был в самом, что ни на есть, прекрасном расположении духа, чему явно способствовала бутылка Тамики 399 года, опустошенная им за завтраком. Взгромоздившись с помощью Кентула на мягкое сиденье дилижанса, министр поинтересовался, доводилось ли тому ездить на лошади. Кентул ответил, что приходилось, но лишь пару раз. Свои слова он подтвердил действием, забравшись на коня только со второго раза.
В пути они провели два дня, заночевав в таверне "Фарегил". В Бравиле Рениму выделили комнату в гостевых помещениях замка, а Кентула и еще троих сопровождающих поселили в постоялый двор "Одинокий странник".
На следующий день ближе к полудню данмерский министр вызвал всех четверых к себе, объявив, что сделка состоится через четыре часа недалеко от Бравила, и необходимо выдвигаться.
Кентул был рад вырваться из этого городишки, где воздух, казалось, можно было потрогать руками - настолько густым он казался из-за наполнявших его зловонных испарений, поднимавшихся по ночам от городских каналов. Процессия из пяти фигур вышла из города и направилась в сторону границы с Эльсвейром, на запад. Отличие природы от коловианской было разительным. То тут, то там виделись тинистые поверхности болот, над которыми тяжело склонялись плакучие ивы. Несмотря на южное расположение графства, зима чувствовалась и тут. Трава, обычно густая, насыщенного зеленого цвета, поредела, и местами образовались изрядные проплешины голой коричневой земли, из которой кое-где торчали редкие волосинки полусухих стеблей папоротников и хвощей. Часто встречались резвые юркие ручейки, извивавшиеся между покрытых мхом и лишайником камней и полугнилых стволов упавших деревьев. Временами из придорожных кустов доносился крик кулика, да однажды цапля, зажав в клюве лягушку, еще не успевшую впасть в спячку, шумно взлетела, заставив пешеходов вздрогнуть от неожиданности.
Спустя некоторое время, когда Кентулу уже захотелось немного передохнуть, Реним, сверившись с картой, повернул на едва заметную тропку, ведшую в холмы. Через несколько сотен шагов перед путниками раскрыла зев темнота пещеры, вход в которую обрамляли ныне усохшие виноградные лозы. "Нам сюда", - старый данмер указал рукой внутрь, после чего процессия медленно двинулась в глубину пещеры. Узкий на первых порах проход вскоре расширился, плавно перетекая в почти идеально круглый зал, слабо освещенный настенными факелами. Посередине помещения стоял деревянный стол, рядом - несколько стульев, на одном из которых восседала фигура в стеклянных доспехах и шлеме из того же материала. За спиной человека стояли двое каждитов в кожаной броне. Еще пятеро воинов, о принадлежности которых к какой-либо расе судить Кентул не решился, расположились у стен пещеры. При виде входящих Ренима и его окружения, двое отделились от стены и, обнажив оружие, неспешно двинулись к ним.
- Стойте, ребята, этого гостя мы ждали, - скомандовал человек в стеклянных доспехах, имперец, судя по выговору. Он поднялся со своего места и пошел на встречу Рениму. - Я ждал Вас, Салас. Прошу Вас пройти со мной. Что касается ваших людей - пусть подождут той комнате, - он указал на едва заметный проход.
- Парни, проводите их, - еще двое покинули свои места и приблизились к спутникам министра, приказав следовать за ними.
Их отвели в заставленную различного размера ящиками, сундуками и мешками комнату, очевидно, искусственного происхождения. Из соседнего помещения доносились голоса Ренима и его собеседника. По оценкам Кентула, местные обитатели были больше похожи на бандитов, нежели на купцов.
Переговоры министра затягивались, и от нечего делать данмер стал прохаживаться из угла в угол. Его спутники также всем своим видом выдавали нетерпение. Лишь двое в доспехах, оставшиеся стоять у выхода, практически не шевелились.
Изнывая от скуки, данмер, проходя мимо одного из мешков, случайно задел его ногой. Тот развязался, открывая взору неловкого юноши белые кристаллики, часть которых посыпалась на пол. Это происшествие помогло Кентулу развеять последние сомнения - он был на верном пути. Однако, выполнению его плана незамедлительно решили помешать воины, стоящие не страже. Заметив на лицах спутников министра удивление при виде нечаянного открытия данмера, они вынули мечи из ножен и угрожающе двинулись к ним. Те быстро вскочили, в свою очередь обнажая клинки. "Предательство!" - завопил один из наступавших, призывая на помощь товарищей из соседнего зала. Те незамедлительно откликнулись на зов, однако до их прибытия один из телохранителей Ренима успел повергнуть одного противника. Второй отступил, ожидая подкрепления. Воспользовавшись промедлением врага, сопровождающие министра заняли позиции у входа в комнату, в самом узком месте прохода, тем самым вынуждая нападавших атаковать меньшими силами одновременно. Однако, те продолжали мешкать, очевидно, ожидая реакции на происходящее своего предводителя. Тот, не поднимая оружия, спокойно обратился к Рениму:
- Что с этими делать?
- Убить всех, - последовал холодный ответ.
Среди наступавших оказались двое лучников, и в сторону оборонявшейся четверки полетели стрелы, которые телохранители Ренима, уже бывшие, в связи с открывшимися обстоятельствами, приняли на щиты. Кентул в целях безопасности укрылся за их спинами.
Выпустив несколько стрел, лучники достали короткие мечи и присоединились к своим товарищам, наседающим на уступающего числом противника. К чести бывших телохранителей Ренима, оборонялись они достойно и яростно, однако численное превосходство соперника сказалось, и вскоре один из них упал, истошно крича и пытаясь закрыть руками длинную и глубокую рану на груди, обнажившую белые ребра на ее правой стороне. Однако каждит, поразивший его мечом, недолго радовался своей победе. Перешагнув через дергающееся тело на полу, Кентул пинком выбил из руки кота оружие, а затем, схватив того за шею сзади и притянув к себе, воткнул кинжал ему в солнечное сплетение. Вытащив лезвие из оседающего на землю противника, данмер нырнул под руку следующего, когда тот пытался рубануть его наискось, целясь в шею. Меч просвистел над головой ассасина, а затем его клинок по рукоять погрузился в несостоявшегося убийцу, войдя куда-то между ребер. За это время враги успели расправиться еще с одним из бывших людей министра. Последний, прижавшись спиной к стене, отчаянно отбивался от троих, пытавшихся его окружить. Четвертый обернулся к Кентулу. Сообразив, что силы неравные, тот изо всех сил прокричал своему товарищу: "Уходим!". И тут же подал пример, кувыркнувшись, уворачиваясь от удара противника, и приставным шагом, постоянно оглядываясь через плечо, побежал к выходу. Последний из его товарищей, прислушавшись к совету, с боевым кличем рванул к нему, сбив с ног одного врага ударом щита.
Тот, что погнался за Кентулом, развернулся, собираясь задержать беглеца. Это стало последней его ошибкой в жизни. Спеша выручить товарища, данмер вернулся, чтобы возить кинжал между лопаток воину в кожаных доспехах. Он захрипел, колени его подогнулись. Точным сильным ударом меча последний из телохранителей Ренима снес ему голову и последовал за Кентулом, к выходу, к свободе.
Свобода для него, однако же, осталась недостижимой. Стрела воткнулась ему в середину спины, свалив с ног. Посмотрев назад, данмер увидел в глазах упавшего товарища слезы отчаяния и безграничного горя. Он беззвучно шевелил губами и умоляюще протягивал к темному эльфу трясущиеся руки. В душе Кентула происходила борьба чувств. Он не хотел, не мог бросить его. Но знал, что помочь бедняге уже нельзя. Стрела, лишь чудом пролетевшая в дюйме от его лица, заставила ассасина сделать свой выбор. Он развернулся к выходу и побежал, краем уха услышав, как клинок кого-то из преследователей вонзается в плоть лежащего на сыром полу пещеры человека.
Перед глазами замаячил свет. С каждым шагом он становился все ярче. Выбежав, наконец, из мрака подземелья, Кентул закрыл лицо руками, не в силах смотреть на мир, столь яркий после полутьмы пещеры, освещенной лишь немногочисленными факелами.
Но мешкать не стоило, поэтому юный мер вспомнил, каким путем добирался до этого места, и решил тем же путем вернуться в Бравил, двигаясь поначалу бегом, но через пятнадцать минут, окончательно вымотавшись, перейдя на быстрый шаг.
А вскоре и окончательно остановился: он вспомнил, что не выполнил задание. Более того, он провалил его даже не на финальной стадии. Вспомнив случившееся с ним только что, представив себе последний взгляд раненого, полный боли и отчаяния, вызвав в сознании равнодушный взор Ренима, который так запросто отдал приказ об убийстве людей, которые служили ему, эльф упал на сухую глину дороги и еле сдержался, чтобы не зарыдать. Подумав, однако, что сам он служил министру лишь для достижения цели, а также вспомнив о том, кто он, данмер горько и одновременно зло рассмеялся, стыдясь своей минутной слабости. Поднявшись и отряхнув пыль со штанов, он огляделся. Ни одной живой души вокруг не было не то что видно, но даже слышно. Собрав волю в кулак и отбросив последние сомнения, ассасин тряхнул головой, убирая с глаз лезшие туда длинные волосы. "Вернусь в Чейдинхол - отрежу к Дагону", - подумал он, и с этими мыслями торопливо зашагал обратно, в пещеру.
Побродив немного вокруг входа и осмотрев местность поблизости, данмер понял, что Реним и так называемые "купцы" покинули пещеру и ушли в направлении, противоположном Бравилу. Впрочем, кто-нибудь мог остаться внутри, поэтому Кентул с величайшей осторожностью нырнул в темноту во второй раз за день. Добравшись до места сражения он, аккуратно переступая через лужи крови, начал осматривать помещение. В главной комнате, кроме стола со стульями, которые он успел увидеть в первое свое посещение этого места, юноша обнаружил еще невзрачный деревянный запертый шкафчик в небольшой нише в стене. Решив вернуться к нему позже, ассасин продолжил обыскивать зал на предмет каких-либо потайных проходов, но кроме комнаты, в которой они пережидали беседу министра, ничего не обнаружил. Сама же комната не претерпела существенных изменений. Все так же громоздились друг на друга ящики, занимая все пространство от пола до потолка, по-прежнему белел на полу лунный сахар, рассыпанный Кентулом. Однако что-то было не так, как раньше. Стоя на месте и переминаясь с ноги на ногу, темный эльф пытался вспомнить, что же изменилось тут со времени его недавнего пребывания здесь. В очередной раз обводя взглядом пространство, эльф, наконец, смог воспроизвести в черепной коробке картину, которую застал парой часов ранее, и сравнить ее с новой обстановкой. Не хватало на первый взгляд непримечательной детали: маленького круглого щита из эбонита, насколько мог судить юный эльф, на котором был выгравирован герб Риммена, обрамленный орнаментом из полных лун и полумесяцев. Только тут данмер осознал, насколько был он близок к своей цели: Кентул вспомнил, что именно этот щит описывал Лашанс, упоминая отличительные знаки, по которым можно было вычислить нужного человека, главаря Ренриджра Крин, лица которого не знал ни заказчик, ни Люсьен, ни кто-либо в убежище. Именно того человека, которого Кентул должен был убить. А теперь выпустил не то что из поля зрения, а, вероятно, даже из Сиродила. Грязно выругавшись, эльф со всей дури пнул мешок с сахаром. Затем еще раз, и еще. Перевернул стол, сломал стулья, вынул кинжал и начал вспарывать все мешки, попадавшиеся ему под руку, повалил на пол ящики, при падении звеневшие стеклом бившихся внутри них бутылок и распространявшие едкий сладковатый запах скуумы. Выплеснув наполнявшую его ярость, Кентул неожиданно вспомнил о шкафчике в первом помещении. Обыскивая по пути все тела в попытках обнаружить хоть какой-нибудь знак, но ничего не найдя, он приблизился к шкафу. Не имея под рукой отмычки, данмер попросту сломал кинжалом замок и нетерпеливо раскрыл дверцы. Внутри было пусто.
В те дни, когда министр позволял ему делать все, что вздумается, эльф бродил по Имперскому Городу, изучая столицу, болтая с местными жителями, изредка снисходившими до того, чтобы побеседовать с юным данмером. Столичные жители не очень нравились ему. Они постоянно куда-то спешили, бежали, недовольные, с серыми унылыми лицами. Бывали, однако, и исключения. Россан, владелица оружейной лавки, большую часть дня была свободна и с радостью делилась с мером воспоминаниями молодости, а также рассказывала ему о том, как необходимо заботиться о клинке, чтобы в нужную минуту он не подвел, показывала, как с помощью точильного камня довести лезвие до бритвенной остроты.
Во время одной из своих прогулок по городу убийца решил посмотреть на Университет Волшебства, главное хранилище сведений о тайнах магии во всем Сиродиле. Присев на деревянную скамью, Кентул глядел на обнаженные кроны невысоких дубков, росших на территории Университета, наблюдал за опавшими разноцветными листьями, которые холодный бесчувственный ветер гонял по сухой земле, иногда вознося невысоко в воздух и вращая ими вокруг фонарных столбов.
Внезапно безмятежность, царившая на душе данмера, покинула его, вырывая из забытья и заставляя вновь пережить то, что он почувствовал в Корроле. Из одной из множества дверей, кутаясь в зеленую мантию с опушенным воротником, вышла та, что заставила Кентула, редко отдававшегося во власть чувств, нервничать. Очередной порыв ветра отнес волосы девушки назад, обнажив шею. Слегка дернувшись от холода и недовольно наморщив лоб, она подняла воротник мантии, чем сильно расстроила ассасина. Тяжело вздохнув, он подумал было позвать девушку, но не знал, как к ней обратиться, о чем заговорить; побоялся показаться смешным. Пока данмер грыз себя за нерешительность, она успела скрыться за в одном из помещений, доступ куда был открыт лишь членам Гильдии Магов.
- Хороша, не правда ли? - голос за спиной вкупе с рукой, опустившейся ему на плечо, заставил Кентула вздрогнуть и потянуться рукой к поясу. Вспомнив, что оружие он отдал Лашансу в Корроле, а заодно и подумав, что если кто и хотел его убить, он сделал бы это, не заводя лишних вопросов, и в более безлюдном месте, мер обернулся на звуки голоса и уперся взглядом в долговязую фигуру высокого эльфа, который дружелюбно смотрел в ему в лицо. Альтмер бы облачен в модную среди магов новенькую черно-красную робу и такого же цвета капюшон, отбрасывающий тень на лицо его обладателя. На руках эльфа Кентул заметил меховые перчатки. Впрочем, это его не удивило: начиналась зима, ночью лужи уже покрывались корочкой льда, а трава - инеем, а для выходца островов Саммерсет сиродильская зима всегда была событием не из приятных. Подождав, пока Кентул промычит что-то нечленораздельное, не найдя слов для нормального ответа, альтмер продолжил. - Моя ученица. Девочка, определенно, неглупая, но при отсутствии правильных стимулов пропадет. Я, кстати, Элдарион, - как бы извиняясь, представился высокий эльф.
- Кентул, - коротко бросил ассасин.
- Какими судьбами здесь? Ноги сами принесли? - усмехнулся альтмер? После утвердительного кивка собеседника он возобновил речь. - Понимаю. Но грешно не посетить это место, находясь в столице. Почти двадцать лет здесь. И все не надоедает. Сколько лет я носился из помещения в помещение, выполняя приказы старших магов, переписывал свитки, выслушивал нотации. Скучно было порой, трудно. Временами подбивало и бросить это дело. Но оно того стоило. Столько знаний, возможностей, перспектив. Естественно, пока ты молод и энергичен. И подаешь надежды. В противном случае отправят тебя в провинцию главой отделения - и будешь целыми днями только и делать, что бумажки перебирать. - Эльф сплюнул, что означало крайнюю степень отвращения к подобного рода деятельности. - А ты откуда будешь? И чем занимаешься?
Довольный, что словоохотливый мер наконец замолчал, но не в восторге от того, что теперь нужно было говорить ему - Кентул хотел немного побыть наедине со своими мыслями - он, все же, не оставил вопросов собеседника без ответа, сообразив, что это будет не слишком вежливо. К тому же, несмотря на веселость и дружелюбие, излучаемые Элдарионом, тот выглядел усталым и как будто одиноким. Впрочем, возможно, данмеру это просто казалось.
- Я из Чейдинхола, - ничего лучше, чем сказать правду, придумать Кентул не смог. - Служу Саласу Рениму, члену Совета Старейшин.
По неведомой юному убийце причине эта информация необычайно заинтересовала альтмера.
- Во дворце часто бываешь? - живо справился он.
- Бываю иногда.
- Много людей там видишь?
- Не слишком. Обычно представителей различных городов южных провинций - Реним, насколько я понимаю, ими занимается.
- А из здешних чиновников знаешь кого-нибудь?
- Только тех, с кем встречается Реним.
- Не припомнишь ли одного? Невзрачный такой, темноволосый...
- С яркими голубыми глазами? - перебил Кентул.
- Именно! - в каждом жесте Элдариона теперь сквозило нетерпение, мимика выдавала, что он чрезвычайно взволнован.
- Да, знаю. Луций Дариан, кажется. Он отвечает за охрану дворца, насколько я слышал. Не нравится он мне. Взгляд у него такой холодный, неживой. И на Ренима смотрит как-то косо, подозрительно, а иногда кажется, что и с ненавистью, - данмер и не заметил, куда делись его неприступность, замкнутость и неразговорчивость. Он не мог понять, с чего это вдруг он высказывает первому встречному все свои мысли. Однако, альтмер начинал ему нравиться. Но не его заинтересованность придворными лицами. С недоверием в голосе, он обратился к Элдариону с вопросом. - А почему, собственно, Дариан тебя так интересует?
- Он располагает сведениями, которые очень меня интересуют. И я был бы не прочь поговорить с ним по душам, - тут маг недобро усмехнулся. - Что же, приятно было поболтать, Кентул, - он отвесил легкий поклон. - Кстати, о той милой данмерке. Ты ведь, я думаю, не прочь познакомиться с ней поближе?
Кентул согласно закивал головой. Новый знакомый стал нравиться ему еще больше.
- Тогда жди весточку, - альтмер заговорщически подмигнул. - И не пугайся, если способ доставки окажется немного необычным.
Элдарион развернулся и пошел в сторону жилых помещений. Кентул же еще немного посидел, наблюдая за опавшими листьями и размышляя о чем-то своем, пока голоса боевых магов, проводивших смену караула, не вырвали его из забытья, напомним о том, что Салас Реним просил его быть вернуться до обеда.
По возвращении во дворец, где министр уже ожидал его, данмера ждали новости. Реним отправлялся на встречу, как он сказал, с "талантливыми эльсвейрскими купцами", чтобы заключить выгодные для империи договоры. Насколько понял Кентул, это приводило его ко второй части плана действий, составленного Черной Рукой. Отправлялся чиновник следующим утром, и Кентулу надлежало сопровождать его. Приказав юноше собрать все необходимое для путешествия, Реним отпустил его.
Совершив приготовления, указанные его "господином", ассасин отправился в лавку Россан, где уже давно присмотрел себе стальной кинжал. Приобретя его, он также попросил оружейницу заточить лезвие. Выложив часть золота, полученного в Корроле от Люсьена Лашанса, и на вопрос женщины о том, зачем ему нужно оружие, соврав, что для тренировок, данмер пошел в другой конец Торгового района, где купил темно-зеленый, почти черный дорожный плащ и кожаный пояс.
***
Наутро одетый по-дорожному Кентул с трудом дотащил вещи данмерского министра до дилижанса, в котором тому надлежало провести время в пути до Бравила, недалеко от которого была назначена та самая важная встреча, назначенная Ренимом. Последний был в самом, что ни на есть, прекрасном расположении духа, чему явно способствовала бутылка Тамики 399 года, опустошенная им за завтраком. Взгромоздившись с помощью Кентула на мягкое сиденье дилижанса, министр поинтересовался, доводилось ли тому ездить на лошади. Кентул ответил, что приходилось, но лишь пару раз. Свои слова он подтвердил действием, забравшись на коня только со второго раза.
В пути они провели два дня, заночевав в таверне "Фарегил". В Бравиле Рениму выделили комнату в гостевых помещениях замка, а Кентула и еще троих сопровождающих поселили в постоялый двор "Одинокий странник".
На следующий день ближе к полудню данмерский министр вызвал всех четверых к себе, объявив, что сделка состоится через четыре часа недалеко от Бравила, и необходимо выдвигаться.
Кентул был рад вырваться из этого городишки, где воздух, казалось, можно было потрогать руками - настолько густым он казался из-за наполнявших его зловонных испарений, поднимавшихся по ночам от городских каналов. Процессия из пяти фигур вышла из города и направилась в сторону границы с Эльсвейром, на запад. Отличие природы от коловианской было разительным. То тут, то там виделись тинистые поверхности болот, над которыми тяжело склонялись плакучие ивы. Несмотря на южное расположение графства, зима чувствовалась и тут. Трава, обычно густая, насыщенного зеленого цвета, поредела, и местами образовались изрядные проплешины голой коричневой земли, из которой кое-где торчали редкие волосинки полусухих стеблей папоротников и хвощей. Часто встречались резвые юркие ручейки, извивавшиеся между покрытых мхом и лишайником камней и полугнилых стволов упавших деревьев. Временами из придорожных кустов доносился крик кулика, да однажды цапля, зажав в клюве лягушку, еще не успевшую впасть в спячку, шумно взлетела, заставив пешеходов вздрогнуть от неожиданности.
Спустя некоторое время, когда Кентулу уже захотелось немного передохнуть, Реним, сверившись с картой, повернул на едва заметную тропку, ведшую в холмы. Через несколько сотен шагов перед путниками раскрыла зев темнота пещеры, вход в которую обрамляли ныне усохшие виноградные лозы. "Нам сюда", - старый данмер указал рукой внутрь, после чего процессия медленно двинулась в глубину пещеры. Узкий на первых порах проход вскоре расширился, плавно перетекая в почти идеально круглый зал, слабо освещенный настенными факелами. Посередине помещения стоял деревянный стол, рядом - несколько стульев, на одном из которых восседала фигура в стеклянных доспехах и шлеме из того же материала. За спиной человека стояли двое каждитов в кожаной броне. Еще пятеро воинов, о принадлежности которых к какой-либо расе судить Кентул не решился, расположились у стен пещеры. При виде входящих Ренима и его окружения, двое отделились от стены и, обнажив оружие, неспешно двинулись к ним.
- Стойте, ребята, этого гостя мы ждали, - скомандовал человек в стеклянных доспехах, имперец, судя по выговору. Он поднялся со своего места и пошел на встречу Рениму. - Я ждал Вас, Салас. Прошу Вас пройти со мной. Что касается ваших людей - пусть подождут той комнате, - он указал на едва заметный проход.
- Парни, проводите их, - еще двое покинули свои места и приблизились к спутникам министра, приказав следовать за ними.
Их отвели в заставленную различного размера ящиками, сундуками и мешками комнату, очевидно, искусственного происхождения. Из соседнего помещения доносились голоса Ренима и его собеседника. По оценкам Кентула, местные обитатели были больше похожи на бандитов, нежели на купцов.
Переговоры министра затягивались, и от нечего делать данмер стал прохаживаться из угла в угол. Его спутники также всем своим видом выдавали нетерпение. Лишь двое в доспехах, оставшиеся стоять у выхода, практически не шевелились.
Изнывая от скуки, данмер, проходя мимо одного из мешков, случайно задел его ногой. Тот развязался, открывая взору неловкого юноши белые кристаллики, часть которых посыпалась на пол. Это происшествие помогло Кентулу развеять последние сомнения - он был на верном пути. Однако, выполнению его плана незамедлительно решили помешать воины, стоящие не страже. Заметив на лицах спутников министра удивление при виде нечаянного открытия данмера, они вынули мечи из ножен и угрожающе двинулись к ним. Те быстро вскочили, в свою очередь обнажая клинки. "Предательство!" - завопил один из наступавших, призывая на помощь товарищей из соседнего зала. Те незамедлительно откликнулись на зов, однако до их прибытия один из телохранителей Ренима успел повергнуть одного противника. Второй отступил, ожидая подкрепления. Воспользовавшись промедлением врага, сопровождающие министра заняли позиции у входа в комнату, в самом узком месте прохода, тем самым вынуждая нападавших атаковать меньшими силами одновременно. Однако, те продолжали мешкать, очевидно, ожидая реакции на происходящее своего предводителя. Тот, не поднимая оружия, спокойно обратился к Рениму:
- Что с этими делать?
- Убить всех, - последовал холодный ответ.
Среди наступавших оказались двое лучников, и в сторону оборонявшейся четверки полетели стрелы, которые телохранители Ренима, уже бывшие, в связи с открывшимися обстоятельствами, приняли на щиты. Кентул в целях безопасности укрылся за их спинами.
Выпустив несколько стрел, лучники достали короткие мечи и присоединились к своим товарищам, наседающим на уступающего числом противника. К чести бывших телохранителей Ренима, оборонялись они достойно и яростно, однако численное превосходство соперника сказалось, и вскоре один из них упал, истошно крича и пытаясь закрыть руками длинную и глубокую рану на груди, обнажившую белые ребра на ее правой стороне. Однако каждит, поразивший его мечом, недолго радовался своей победе. Перешагнув через дергающееся тело на полу, Кентул пинком выбил из руки кота оружие, а затем, схватив того за шею сзади и притянув к себе, воткнул кинжал ему в солнечное сплетение. Вытащив лезвие из оседающего на землю противника, данмер нырнул под руку следующего, когда тот пытался рубануть его наискось, целясь в шею. Меч просвистел над головой ассасина, а затем его клинок по рукоять погрузился в несостоявшегося убийцу, войдя куда-то между ребер. За это время враги успели расправиться еще с одним из бывших людей министра. Последний, прижавшись спиной к стене, отчаянно отбивался от троих, пытавшихся его окружить. Четвертый обернулся к Кентулу. Сообразив, что силы неравные, тот изо всех сил прокричал своему товарищу: "Уходим!". И тут же подал пример, кувыркнувшись, уворачиваясь от удара противника, и приставным шагом, постоянно оглядываясь через плечо, побежал к выходу. Последний из его товарищей, прислушавшись к совету, с боевым кличем рванул к нему, сбив с ног одного врага ударом щита.
Тот, что погнался за Кентулом, развернулся, собираясь задержать беглеца. Это стало последней его ошибкой в жизни. Спеша выручить товарища, данмер вернулся, чтобы возить кинжал между лопаток воину в кожаных доспехах. Он захрипел, колени его подогнулись. Точным сильным ударом меча последний из телохранителей Ренима снес ему голову и последовал за Кентулом, к выходу, к свободе.
Свобода для него, однако же, осталась недостижимой. Стрела воткнулась ему в середину спины, свалив с ног. Посмотрев назад, данмер увидел в глазах упавшего товарища слезы отчаяния и безграничного горя. Он беззвучно шевелил губами и умоляюще протягивал к темному эльфу трясущиеся руки. В душе Кентула происходила борьба чувств. Он не хотел, не мог бросить его. Но знал, что помочь бедняге уже нельзя. Стрела, лишь чудом пролетевшая в дюйме от его лица, заставила ассасина сделать свой выбор. Он развернулся к выходу и побежал, краем уха услышав, как клинок кого-то из преследователей вонзается в плоть лежащего на сыром полу пещеры человека.
Перед глазами замаячил свет. С каждым шагом он становился все ярче. Выбежав, наконец, из мрака подземелья, Кентул закрыл лицо руками, не в силах смотреть на мир, столь яркий после полутьмы пещеры, освещенной лишь немногочисленными факелами.
Но мешкать не стоило, поэтому юный мер вспомнил, каким путем добирался до этого места, и решил тем же путем вернуться в Бравил, двигаясь поначалу бегом, но через пятнадцать минут, окончательно вымотавшись, перейдя на быстрый шаг.
А вскоре и окончательно остановился: он вспомнил, что не выполнил задание. Более того, он провалил его даже не на финальной стадии. Вспомнив случившееся с ним только что, представив себе последний взгляд раненого, полный боли и отчаяния, вызвав в сознании равнодушный взор Ренима, который так запросто отдал приказ об убийстве людей, которые служили ему, эльф упал на сухую глину дороги и еле сдержался, чтобы не зарыдать. Подумав, однако, что сам он служил министру лишь для достижения цели, а также вспомнив о том, кто он, данмер горько и одновременно зло рассмеялся, стыдясь своей минутной слабости. Поднявшись и отряхнув пыль со штанов, он огляделся. Ни одной живой души вокруг не было не то что видно, но даже слышно. Собрав волю в кулак и отбросив последние сомнения, ассасин тряхнул головой, убирая с глаз лезшие туда длинные волосы. "Вернусь в Чейдинхол - отрежу к Дагону", - подумал он, и с этими мыслями торопливо зашагал обратно, в пещеру.
Побродив немного вокруг входа и осмотрев местность поблизости, данмер понял, что Реним и так называемые "купцы" покинули пещеру и ушли в направлении, противоположном Бравилу. Впрочем, кто-нибудь мог остаться внутри, поэтому Кентул с величайшей осторожностью нырнул в темноту во второй раз за день. Добравшись до места сражения он, аккуратно переступая через лужи крови, начал осматривать помещение. В главной комнате, кроме стола со стульями, которые он успел увидеть в первое свое посещение этого места, юноша обнаружил еще невзрачный деревянный запертый шкафчик в небольшой нише в стене. Решив вернуться к нему позже, ассасин продолжил обыскивать зал на предмет каких-либо потайных проходов, но кроме комнаты, в которой они пережидали беседу министра, ничего не обнаружил. Сама же комната не претерпела существенных изменений. Все так же громоздились друг на друга ящики, занимая все пространство от пола до потолка, по-прежнему белел на полу лунный сахар, рассыпанный Кентулом. Однако что-то было не так, как раньше. Стоя на месте и переминаясь с ноги на ногу, темный эльф пытался вспомнить, что же изменилось тут со времени его недавнего пребывания здесь. В очередной раз обводя взглядом пространство, эльф, наконец, смог воспроизвести в черепной коробке картину, которую застал парой часов ранее, и сравнить ее с новой обстановкой. Не хватало на первый взгляд непримечательной детали: маленького круглого щита из эбонита, насколько мог судить юный эльф, на котором был выгравирован герб Риммена, обрамленный орнаментом из полных лун и полумесяцев. Только тут данмер осознал, насколько был он близок к своей цели: Кентул вспомнил, что именно этот щит описывал Лашанс, упоминая отличительные знаки, по которым можно было вычислить нужного человека, главаря Ренриджра Крин, лица которого не знал ни заказчик, ни Люсьен, ни кто-либо в убежище. Именно того человека, которого Кентул должен был убить. А теперь выпустил не то что из поля зрения, а, вероятно, даже из Сиродила. Грязно выругавшись, эльф со всей дури пнул мешок с сахаром. Затем еще раз, и еще. Перевернул стол, сломал стулья, вынул кинжал и начал вспарывать все мешки, попадавшиеся ему под руку, повалил на пол ящики, при падении звеневшие стеклом бившихся внутри них бутылок и распространявшие едкий сладковатый запах скуумы. Выплеснув наполнявшую его ярость, Кентул неожиданно вспомнил о шкафчике в первом помещении. Обыскивая по пути все тела в попытках обнаружить хоть какой-нибудь знак, но ничего не найдя, он приблизился к шкафу. Не имея под рукой отмычки, данмер попросту сломал кинжалом замок и нетерпеливо раскрыл дверцы. Внутри было пусто.
- Natan это нравится
