Заснеженный

Крик дракона срывается в полет и разносится по окрестностям. Эхо ревет вдалеке и постепенно тает, прячась в скалах.
Дова высоко восседает на каменной балке руин, как огромная птица в гнезде. Он растопырил крылья и щурится, всматриваясь в даль. Тишина вокруг. Пусты древние развалины, давно покинул их последний живой норд - почитатель драконов. Не звучало здесь иных языков, кроме драконьего, не раздавалось иного голоса, кроме Зул.
Тысячи лет минули этот горный храм, не изменив почти ничего. Только снега стало больше, прекрасные залы внутри усыпаны пылью, предавшие бездушные слуги ждут зова, чтобы искупить свою вину. И пустота. Пустота...
А дова не изменился. Все так же ярок блеск его чешуи, жарко пламя, пышущее из пасти, свирепы глаза, что оглядывают долину в поисках жизни. Только больше стала его сила - и отчаяние. Глухая тоска заговорила в нем, прося чего-то, что заполнит бесконечное одиночество...
Вопль страдания пронзает пустое небо, отзываясь в равнодушных, вечных горах, что видели дова еще детенышем, и сотрясает ледяные колонны. Грохот угасает, оставляя его наедине с вечностью.