1
Нанель остановилась у большой двери, заложив руки за спину, и прислушалась. За дверью было тихо. Большой Совет давным давно закончился и все уже было решено. Как бы Нанель не злилась, она совершенно ничего не могла поделать. Уже через несколько дней в замке должна была появиться она. При одной только мысли о непрошеной гостье, Нанель почувствовала, как у неё в глазах начинают закипать злые слёзы. Тряхнув головой, отчего темные завитые локоны подпрыгнули, как пружинки, её высочество наследная принцесса Нанель, гордо зашагала дальше по коридору, выстеленному алой бархатной дорожкой.
Старый замок всегда поддерживал Нанель в горестные дни. Пропускал золотые солнечные лучи через прекрасные витражи и щедро рассыпал по каменному полу разноцветные пятна — когда принцесса была чуть помладше, ей доставляло огромное удовольствие рассматривать эти пятна или прыгать от одного островка света к другому; открывал свои тайны одну за другой — лабиринт в Северной башне Нанель уже знала, как свои пять пальцев, а в потайных комнатах нередко пряталась от леди Анны и Лорда-Канцлера. Но сейчас принцессу не смогли развлечь ни причудливые световые узоры, ни искусно вытканные гобелены, ни библиотека, где Нанель иногда любила посидеть в тишине. Все прелести жизни десятилетней принцессы меркли перед скорым появлением неизвестной. Впрочем, не такой уж и неизвестной. Во всяком случае имя Нанель уже слышала, его называл Лорд-Канцлер. Крита. Жесткое, ядовитое имя, как свернувшаяся клубком гадюка!
— Ваше Высочество! Ваше Высочество! Что случилось?
Случилось? Словно очнувшись, Нанель опустила взгляд на испачканное платье с полуоторванными оборками, поцарапанные туфли…
— С дерева упала, — коротко ответила она, отворачиваясь. Наигранная забота леди Анны была противна.
— Вам ведь уже десять лет! Нельзя вести себя, словно уличный мальчишка! Где вы видели, чтобы наследные принцессы лазили по деревьям? А ну-ка пойдемте! Я лично вами займусь!
Схватив Нанель за руку, леди поволокла её за собой.
Спустя час, причесанная и припудренная, в чистом платье и новых туфельках, девочка уныло брела по очередному коридору. Замок притих, молчаливо спрашивая, что с ней произошло. И Нанель не выдержала.
— У меня вся жизнь — как ты! — Крикнула она срывающимся голосом. — Коридоры, коридоры и стены. А теперь еще и змея поселится!
— Тише, тише, деточка, что вы!
Принцесса резко обернулась, сжимая кулачки, но это оказалась всего лишь её старенькая няня.
— Тс-с-с! — Няня прижала палец к бесцветным губам, качая головой. — Если Лорд-Канцлер услышит…
— А мне наплевать! — Громко крикнула Нанель. — Плевать на Лорда-Канцлера! Пусть слышит! В мой замок приедет змея! Чтобы занять моё место!
— Ш-ш-ш! Во имя негасимого пламени, тише!
Утешая и успокаивая свою воспитанницу, няня шептала ласковые слова, говорила, что никто в мире не посмеет вот так взять — и занять место Нанель. И пусть дочь Лорда-Канцлера даже не мечтает…
— Так вот оно что, — протянула Нанель, ловко вывернувшись из объятий нянюшки. — Она его дочь? Тогда мне всё ясно.
Няня прикусила язык, сообразив, что сболтнула лишнего, а Нанель развернулась и со всех ног помчалась по коридору мимо витражей, гобеленов, порталов, огромных, богато изукрашенных, дверей… Она выскочила на каменное крыльцо — задыхающаяся, с красными от слёз глазами, вихрем сбежала вниз по широким ступенькам и сбила с ног какую-то девочку, тащившую две шляпные коробки. От неожиданности обе вскрикнули, падая на землю. Уже сидя на земле, Нанель протерла глаза и уставилась на незнакомку. Перед ней оказалась смуглая девочка, всего на пару лет старше самой принцессы, с острыми чертами лица и копной блестящих черных волос, завивающихся крупными кольцами. Её одежда — простое полотняное платье с обрезанными рукавами — была чистой, но не новой, да и башмаки, казалось, вот-вот развалятся. Наверняка служанка какой-то знатной особы. Интересно, а кто там, в роскошном экипаже?
— Извини, — улыбнулась девочка, подтягивая к себе упавшие коробки. — Тебе не больно?
— Нет, — Нанель покачала головой, продолжая рассматривать незнакомку. — Да я и не боюсь боли. Знаешь, сколько раз с деревьев падала?
— В дворцовом парке? — понимающе кивнула девочка.
— Ага.
Нанель встала, отряхнула платье и протянула руку служанке.
— Давай коробку. Помогу отнести. А то твоя хозяйка тебя побьёт, если увидит, что ты вываляла в пыли все её вещи.
— Спасибо, — девочка в свою очередь поднялась на ноги и протянула принцессе одну из коробок, оказавшуюся совсем не тяжелой. — Да только я давно уже сама себе хозяйка.
— Говоришь, прямо как Лорд-Канцлер, — недовольно протянула Нанель, размахивая коробкой. — Он вечно повторяет, что сам себе хозяин и никто ему не указ.
— Тут я с ним, пожалуй, согласна, но только отчасти… — начала было девочка. Нанель громко и презрительно фыркнула, не дав собеседнице договорить.
— Согласна? Ну тогда ты тут приживешься. Видишь ли, Лорд-Канцлер очень любит, когда с ним соглашаются.
Смуглая девочка промолчала. В молчании они наполовину преодолели парадную лестницу, как вдруг двери замка распахнулись и Лорд-Канцлер вышел на крыльцо.
— Крита! Дочь моя! Как ты кстати! Я, правда, ждал тебя завтра, но…
Нанель быстро оглянулась на экипаж, ожидая, что из него выйдет заранее ненавистная Крита, но Лорд-Канцлер, сбежав по ступеням, погладил смуглую девочку по голове. Страшная догадка поразила принцессу в самое сердце. Бросив на ступенях коробку, она повернулась к Крите.
— Очень рада, что вы соизволили посетить мой замок, — ледяным тоном произнесла она. — Будьте… не как дома.
С этими словами Нанель развернулась, медленно спустилась по лестнице и так же неспешно направилась в дворцовый парк. Только убедившись в том, что её не видно за деревьями, принцесса опустилась на землю у старой яблони и зарыдала.
Пожелание Нанель исполнилось в точности, как она того и хотела. Замок не стал Крите домом. Слуги невзлюбили её лишь потому, что на неё злилась принцесса; отец — вспоминал о дочери лишь тогда, когда в замке принимали важных гостей. Леди Анна — хитрая и ласковая, подарила ей надушенный платочек и время от времени называла её «нашей маленькой принцессой». От запаха платочка Крите хотелось чихать. Замок давил на неё своими громадными холодными стенами, пугал шепотом и шорохом гобеленов. Не раз и не два Крита с тоской вспоминала о небольшом домике с крышей, поросшей травой. На этом пушистом зеленом одеяле так славно было лежать летним вечером и смотреть на звёзды…
Девочка начала все чаще бывать в дворцовом парке, порою даже оставаясь там на ночь. Учитывая то, что и Нанель всей душой любила старый парк, они просто не могли не встретиться…
Вот уже с четверть часа принцесса испытывала смешанные чувства, глядя на спину сидящей на берегу маленького озерца Криты. С одной стороны ей ужасно хотелось подойти к нахалке и заявить, чтобы она убиралась из парка, а с другой — не меньше хотелось дослушать мелодию, которую дочь Лорда-Канцлера наигрывала на тростниковой дудочке. Печальный напев рассказывал маленькой принцессе о бескрайних травянистых лугах, холмах, поросших молодыми деревцами, о маленьком доме притаившемся в зеленой лощине…
Шаг за шагом Нанель вышла из своего укрытия, словно осторожный зверек, и присела на траву, неподалеку от Криты. Закончив играть, девочка негромко вздохнула и улыбнулась принцессе.
— Не тревожься, — тихо произнесла она. — Твой замок никогда не будет мне домом. Он слишком огромный и пустой.
— Если ты не мечтаешь стать принцессой и жить здесь, тогда зачем ты приехала?
— Приехала? — Крита удивленно взмахнула длинными пушистыми ресницами. — Я не приехала. Меня привезли. Это разные вещи, Ваше Высочество.
— Так ты не хотела ехать? — Дотошно уточнила Нанель. — И не хотела занять мое место, чтобы править королевством?
— Зачем? Мне было хорошо дома, — Крита вздохнула. — Но когда у твоих дверей останавливается роскошная карета, а из неё выходят четверо стражников и велят немедленно поезжать во дворец, выбора почти не остается.
— А ты пыталась сбежать?
— Трижды. И каждый раз меня ловили. Поэтому я решила, что лучше будет покориться, пока не придумаю что-нибудь.
— Придумала?
— Еще нет. Завтра вечером я погадаю на картах. Посмотрим, что они скажут.
— Ты гадать умеешь? — Удивилась Нанель. Про гадалок она читала в книгах, но считала их сказочными персонажами. — А меня научишь?
— Попробую, — спокойно ответила Крита.
Нельзя сказать, что юная принцесса и дочь Канцлера сразу же стали закадычными подругами, но искренняя тоска Криты по дому, растопила лёд в душе Нанель. Со временем девочки сблизились. Этому поспособствовали и карты, предрекшие их дружбу, и печальные наигрыши на тростниковой дудочке, и совместные прятки от противной леди Анны. Юная принцесса была совершенно очарована смуглой девочкой. Крита знала уйму всяких интересных вещей. Она любила сочинять волшебные сказки, умела подражать птичьему щебету, да так, что птицы жившие в парке отвечали ей весело и охотно. Девочки приручили рыжую белку, упросили садовника смастерить им качели из веревок и широкой доски. Нанель приказала, чтобы слуги относились к гостье, как к принцессе. Глядя на дружбу девочек, леди Анна улыбалась, прикрывая рот изящным веером, а Лорд-Канцлер удовлетворенно кивал в такт своим мыслям. Так незаметно пролетел год.
— Читать книги — трудное дело, — Крита задумчиво перелистнула несколько страниц.
— Вовсе нетрудное, если не лениться! А ты — ленишься, — с упреком ответила Нанель. Она взялась учить свою подругу чтению совсем недавно и теперь злилась оттого, что такая быстрая разумом и скорая на всевозможные выдумки Крита, овладевает искусством чтения так медленно и тяжело.
— Читать карты гораздо легче. Не понимаю, почему нельзя писать картинками? — Крита пожала плечами. — Если я нарисую дом, то ты сразу поймешь о чем я тебе пишу, разве нет? Ну и зачем тогда эти закорючки?
Нанель нахмурилась и откинулась на спинку кресла.
— Я об этом не думала. Но любые книги пишутся буквами, а не картинками. Так что продолжай учить их!
Подруга только вздохнула и снова прилежно склонилась над книгой. Впрочем, вскоре ученице наскучило это занятие и она сняла с пояса вышитый мешочек с картами. Причудливые звери и люди замелькали в тонких пальцах. Нанель с интересом посмотрела на подругу. Каждый раз, когда Крита гадала, её темные глаза начинали гореть особым блеском. Это завораживало и чуточку пугало.
— Скоро тебе исполнится одиннадцать, верно?
Хотя Крита прекрасно знала, когда королевство будет отмечать день рождения принцессы, ритуал требовал вопроса и Нанель послушно кивнула.
Карты пёстрыми бабочками вырвались из рук Криты и полукругом легли на раскрытую книгу. В библиотеке потемнело. Нанель испуганно поёжилась, не сразу сообразив, что тяжелые тучи, последние несколько дней виднеющиеся вдали, приползли к замку и заслонили собой солнечный свет.
— А я тебя не вижу, — испуганно прошептала Крита, вглядываясь в карты. — Не вижу.
— Тогда говори, что ты видишь, — приказала принцесса.
— Вижу… Вижу заросший парк. Он старый и грязный, а садовник, который делал нам качели давно умер.
— Что ты еще видишь?
— Вижу твой замок. Он постарел и обветшал. Стены его крошатся, а в выбоинах от выпавших камней поселились ласточки. Внутри нет ничего — ни золота, ни серебра, ни бархатных дорожек, ни шелковых занавесей. Всё пропало. Остался холод, паутина осталась и пыль.
— Говори дальше, — потребовала принцесса. Её голос почти не дрожал, Нанель знала, что будущей королеве не к лицу показывать страх.
— Вижу Лорда-Канцлера и леди Анну. Они венчаются в старой церкви. Двери церкви распахнуты и я вижу там, снаружи, две огромные армии, которые бьются друг с другом насмерть. Лорд-Канцлер улыбается, а леди Анна — смеётся, хотя их одежды залиты кровью.
— Дальше, Крита! Что ты видишь ещё?
— Вижу…
Крита судорожно сглотнула, переводя дыхание. Не её лбу выступили блестящие капельки пота.
— Вижу себя в королевской мантии и золотой короне. Я сижу на твоём троне в твоём паланкине и меня несут по улицам, чтобы люди приветствовали меня, как королеву. Но улицы пустынны и мрачны. Все ушли на войну. На мои колени осыпаются цветы старой яблони.
— Хватит, Крита, хватит, — вскрикнула Нанель и словно вторя её крику, над самым замком раздался оглушительный раскат грома.
Юная гадалка очнулась и посмотрела на принцессу.
— Вот мы и знаем, когда тебя не станет, — тихо и твердо произнесла она. — Мы знаем, что будет война. Мы знаем, что нам надо сделать.
В день одиннадцатилетия принцессы Нанель весь замок был убран зелеными ветвями и первыми весенними цветами. Лорд-Канцлер и леди Анна были необычайно приветливы и ласковы с обеими девочками. Все придворные льстиво восхищались великолепным нарядом Нанель, её царственной осанкой и повелительным голосом. Одиннадцать лет — срок начала настоящего правления, пусть и под мудрым руководством верного Лорда-Канцлера, преданно служившего ныне покойным королю и королеве.
Нанель делала все, чтобы полностью завладеть вниманием собравшихся в тронном зале. Накануне она сочинила длинную речь и теперь произносила её по памяти, а сонм придворных подхалимов восхищался каждым словом юной принцессы и её недюжинным умом. Леди Анна и Лорд-Канцлер тоже изображали восхищение и смотрели только на будущую королеву.
Тем временем, в одной из тайных комнат, Крита завершала странное и страшное дело. Бурые сморщенные семена, которые она толкла в тяжелой медной ступке, вскоре превратились в золотистый порошок. Набрав немного порошка в маленькую табакерку, девочка осторожно выскользнула из комнаты и вернулась в зал как раз к концу торжественной речи. После принцессы слово взял Лорд-Канцлер. Слова его были ласковые и пустые. Он в самой изысканной манере восхвалял ум и красоту принцессы и выражал надежду, что править она будет долго и справедливо.
За торжественным обедом Нанель ничего не ела, незаметно скармливая все, что ей клали на тарелку, борзой из своей псарни. После памятного гадания Криты, у принцессы появилась странная прихоть — держать в обеденном зале собак. Леди Анна, вначале, возмущалась, но Лорд-Канцлер однажды что-то успокаивающе ей прошептал и желание Нанель было исполнено. Когда внесли огромный праздничный торт, принцесса едва не застонала. Торт был прекрасен. Он являл собою знакомый с детства замок, от рассыпчатого фундамента до леденцовых флюгеров на изящных башенках. На ступенях стояла крохотная марципановая принцесса в воздушном зефирном платье. От голода и сладкого запаха, у Нанель свело живот, и все же, памятуя долгие беседы с Критой, она решила, что сумеет удержаться. Гости шумели и радовались, а борзая, сидевшая рядом с принцессой, скулила тихо и жалобно. Внезапно, собака принялась судорожно сглатывать и дергать головой. Спустя минуту, она улеглась на пол возле ног своей хозяйки и, в последний раз дернувшись, затихла. Девочка грустно вздохнула. Ей было жаль борзую, но она ничего не могла поделать.
Нанель встала со своего места и праздничный гомон стих. Все гости внимательно смотрели на маленькую принцессу.
— Сегодня — особый день, — звонким и ясным голоском произнесла она. — День моего рождения. Я знаю, что после смерти моих царственных родителей, я всему обязана Лорду-Канцлеру и леди Анне. И я хочу достойно отблагодарить обоих за их любовь и заботу. Моя служанка Крита поднесет им особое вино. Золотистое вино, которое всегда любил мой отец. Он говорил, что оно пьянит, как власть, и как власть — лишает головы.
Последние слова Нанель произнесла в упор глядя на Лорда-Канцлера и увидела, как он вздрогнул. Смуглая Крита, наряженная по случаю праздника в пышное зеленое платье, поднесла два высоких серебряных кубка, до краев полных золотого вина.
— Мы выпьем это вино за здоровье и долгое правление Вашего Высочества, но после праздника, — заявил Лорд-Канцлер. — Когда вечер окутает замок лиловой дымкой, а в небе расцветут праздничные фейерверки, мы выпьем это вино.
— О, нет. Вы выпьете его сейчас, — улыбнулась Нанель. — До вечера так далеко, а это вино может утратить свой тонкий вкус. Его недаром хранили в темной бутыли, чьё горлышко было залито сургучом. Это королевское вино, Лорд-Канцлер, и вам оно придется по вкусу.
— Мы выпьем это вино, когда солнце будет клониться к закату и его нежные лучи благословят восхождение на престол нашей новой королевы. Тогда мы будем счастливы и в знак счастья выпьем это вино, — своим нежным голосом пропела леди Анна.
— О, нет. Вы выпьете его сейчас, — произнесла Нанель. — Закат еще нескоро, да и стоит ли ждать так долго, чтобы испить до дна всё, что вам причитается.
Лорд-Канцлер и леди Анна обменялись встревоженными взглядами, но поглядев на маленькую принцессу, успокоенно улыбнулись друг другу и взяли с подноса серебряные кубки.
— Прекрасное вино, — заметил Лорд-Канцлер, ставя обратно опустевший кубок. — Поистине королевский напиток и мне он пришелся по вкусу.
— Чудесное вино, — вторила ему леди Анна. — Пряное, нежное, чуть горьковатое, словно последнее прощание.
— Вы правы как никогда, леди Анна, — серьёзно вымолвила Нанель. — Эй, стража. Возьмите то, что лежит у моего стула, и покажите всем гостям.
— Что за затейница наша маленькая принцесса, — промурлыкал Лорд-Канцлер. — Верно, приготовила нам какую-то чудную шутку?
Один из стражников подошел к девочке и легко поднял тело мертвой борзой. Онемев от изумления гости смотрели на бездыханную собаку.
— Вот, что стало бы со мной, если бы я съела хоть кусочек тех кушаний, которыми потчевали меня мои заботливые друзья, — звонко и гневно произнесла Нанель. — Они хотели самолично править моим королевством.
Побледневшие Лорд-Канцлер и леди Анна в ужасе воззрились на принцессу, рядом с которой в мгновение ока выросла верная Крита.
— Но, как говорил мой отец, власть не только кружит голову, но и нередко лишает головы. А жажду власти можно утолить только одним, особым, вином.
Лица леди Анны и Лорда-Канцлера побледнели ещё больше, а после — посинели. Ужасный кашель сотрясал их тела, глаза закатились, руки беспорядочно дергались. Перепуганные гости в ужасе побросали столовые приборы, отшатнувшись от блюд с изысканными кушаньями, а после — и вовсе бросились к дверям.
Нанель и Крита — победили.
И не было в королевстве войн, не обветшал старый замок. Поля были тучны, сады — плодородны, а королевский парк, который так любили Королева и её ближайшая советница, оставался все таким же прекрасным. И дети Криты качались на ветвях старой яблони, наигрывая на тростниковых дудочках печальные напевы, и дети Нанель сажали себе на плечи ручных белок.
Старый замок всегда поддерживал Нанель в горестные дни. Пропускал золотые солнечные лучи через прекрасные витражи и щедро рассыпал по каменному полу разноцветные пятна — когда принцесса была чуть помладше, ей доставляло огромное удовольствие рассматривать эти пятна или прыгать от одного островка света к другому; открывал свои тайны одну за другой — лабиринт в Северной башне Нанель уже знала, как свои пять пальцев, а в потайных комнатах нередко пряталась от леди Анны и Лорда-Канцлера. Но сейчас принцессу не смогли развлечь ни причудливые световые узоры, ни искусно вытканные гобелены, ни библиотека, где Нанель иногда любила посидеть в тишине. Все прелести жизни десятилетней принцессы меркли перед скорым появлением неизвестной. Впрочем, не такой уж и неизвестной. Во всяком случае имя Нанель уже слышала, его называл Лорд-Канцлер. Крита. Жесткое, ядовитое имя, как свернувшаяся клубком гадюка!
— Ваше Высочество! Ваше Высочество! Что случилось?
Случилось? Словно очнувшись, Нанель опустила взгляд на испачканное платье с полуоторванными оборками, поцарапанные туфли…
— С дерева упала, — коротко ответила она, отворачиваясь. Наигранная забота леди Анны была противна.
— Вам ведь уже десять лет! Нельзя вести себя, словно уличный мальчишка! Где вы видели, чтобы наследные принцессы лазили по деревьям? А ну-ка пойдемте! Я лично вами займусь!
Схватив Нанель за руку, леди поволокла её за собой.
Спустя час, причесанная и припудренная, в чистом платье и новых туфельках, девочка уныло брела по очередному коридору. Замок притих, молчаливо спрашивая, что с ней произошло. И Нанель не выдержала.
— У меня вся жизнь — как ты! — Крикнула она срывающимся голосом. — Коридоры, коридоры и стены. А теперь еще и змея поселится!
— Тише, тише, деточка, что вы!
Принцесса резко обернулась, сжимая кулачки, но это оказалась всего лишь её старенькая няня.
— Тс-с-с! — Няня прижала палец к бесцветным губам, качая головой. — Если Лорд-Канцлер услышит…
— А мне наплевать! — Громко крикнула Нанель. — Плевать на Лорда-Канцлера! Пусть слышит! В мой замок приедет змея! Чтобы занять моё место!
— Ш-ш-ш! Во имя негасимого пламени, тише!
Утешая и успокаивая свою воспитанницу, няня шептала ласковые слова, говорила, что никто в мире не посмеет вот так взять — и занять место Нанель. И пусть дочь Лорда-Канцлера даже не мечтает…
— Так вот оно что, — протянула Нанель, ловко вывернувшись из объятий нянюшки. — Она его дочь? Тогда мне всё ясно.
Няня прикусила язык, сообразив, что сболтнула лишнего, а Нанель развернулась и со всех ног помчалась по коридору мимо витражей, гобеленов, порталов, огромных, богато изукрашенных, дверей… Она выскочила на каменное крыльцо — задыхающаяся, с красными от слёз глазами, вихрем сбежала вниз по широким ступенькам и сбила с ног какую-то девочку, тащившую две шляпные коробки. От неожиданности обе вскрикнули, падая на землю. Уже сидя на земле, Нанель протерла глаза и уставилась на незнакомку. Перед ней оказалась смуглая девочка, всего на пару лет старше самой принцессы, с острыми чертами лица и копной блестящих черных волос, завивающихся крупными кольцами. Её одежда — простое полотняное платье с обрезанными рукавами — была чистой, но не новой, да и башмаки, казалось, вот-вот развалятся. Наверняка служанка какой-то знатной особы. Интересно, а кто там, в роскошном экипаже?
— Извини, — улыбнулась девочка, подтягивая к себе упавшие коробки. — Тебе не больно?
— Нет, — Нанель покачала головой, продолжая рассматривать незнакомку. — Да я и не боюсь боли. Знаешь, сколько раз с деревьев падала?
— В дворцовом парке? — понимающе кивнула девочка.
— Ага.
Нанель встала, отряхнула платье и протянула руку служанке.
— Давай коробку. Помогу отнести. А то твоя хозяйка тебя побьёт, если увидит, что ты вываляла в пыли все её вещи.
— Спасибо, — девочка в свою очередь поднялась на ноги и протянула принцессе одну из коробок, оказавшуюся совсем не тяжелой. — Да только я давно уже сама себе хозяйка.
— Говоришь, прямо как Лорд-Канцлер, — недовольно протянула Нанель, размахивая коробкой. — Он вечно повторяет, что сам себе хозяин и никто ему не указ.
— Тут я с ним, пожалуй, согласна, но только отчасти… — начала было девочка. Нанель громко и презрительно фыркнула, не дав собеседнице договорить.
— Согласна? Ну тогда ты тут приживешься. Видишь ли, Лорд-Канцлер очень любит, когда с ним соглашаются.
Смуглая девочка промолчала. В молчании они наполовину преодолели парадную лестницу, как вдруг двери замка распахнулись и Лорд-Канцлер вышел на крыльцо.
— Крита! Дочь моя! Как ты кстати! Я, правда, ждал тебя завтра, но…
Нанель быстро оглянулась на экипаж, ожидая, что из него выйдет заранее ненавистная Крита, но Лорд-Канцлер, сбежав по ступеням, погладил смуглую девочку по голове. Страшная догадка поразила принцессу в самое сердце. Бросив на ступенях коробку, она повернулась к Крите.
— Очень рада, что вы соизволили посетить мой замок, — ледяным тоном произнесла она. — Будьте… не как дома.
С этими словами Нанель развернулась, медленно спустилась по лестнице и так же неспешно направилась в дворцовый парк. Только убедившись в том, что её не видно за деревьями, принцесса опустилась на землю у старой яблони и зарыдала.
Пожелание Нанель исполнилось в точности, как она того и хотела. Замок не стал Крите домом. Слуги невзлюбили её лишь потому, что на неё злилась принцесса; отец — вспоминал о дочери лишь тогда, когда в замке принимали важных гостей. Леди Анна — хитрая и ласковая, подарила ей надушенный платочек и время от времени называла её «нашей маленькой принцессой». От запаха платочка Крите хотелось чихать. Замок давил на неё своими громадными холодными стенами, пугал шепотом и шорохом гобеленов. Не раз и не два Крита с тоской вспоминала о небольшом домике с крышей, поросшей травой. На этом пушистом зеленом одеяле так славно было лежать летним вечером и смотреть на звёзды…
Девочка начала все чаще бывать в дворцовом парке, порою даже оставаясь там на ночь. Учитывая то, что и Нанель всей душой любила старый парк, они просто не могли не встретиться…
Вот уже с четверть часа принцесса испытывала смешанные чувства, глядя на спину сидящей на берегу маленького озерца Криты. С одной стороны ей ужасно хотелось подойти к нахалке и заявить, чтобы она убиралась из парка, а с другой — не меньше хотелось дослушать мелодию, которую дочь Лорда-Канцлера наигрывала на тростниковой дудочке. Печальный напев рассказывал маленькой принцессе о бескрайних травянистых лугах, холмах, поросших молодыми деревцами, о маленьком доме притаившемся в зеленой лощине…
Шаг за шагом Нанель вышла из своего укрытия, словно осторожный зверек, и присела на траву, неподалеку от Криты. Закончив играть, девочка негромко вздохнула и улыбнулась принцессе.
— Не тревожься, — тихо произнесла она. — Твой замок никогда не будет мне домом. Он слишком огромный и пустой.
— Если ты не мечтаешь стать принцессой и жить здесь, тогда зачем ты приехала?
— Приехала? — Крита удивленно взмахнула длинными пушистыми ресницами. — Я не приехала. Меня привезли. Это разные вещи, Ваше Высочество.
— Так ты не хотела ехать? — Дотошно уточнила Нанель. — И не хотела занять мое место, чтобы править королевством?
— Зачем? Мне было хорошо дома, — Крита вздохнула. — Но когда у твоих дверей останавливается роскошная карета, а из неё выходят четверо стражников и велят немедленно поезжать во дворец, выбора почти не остается.
— А ты пыталась сбежать?
— Трижды. И каждый раз меня ловили. Поэтому я решила, что лучше будет покориться, пока не придумаю что-нибудь.
— Придумала?
— Еще нет. Завтра вечером я погадаю на картах. Посмотрим, что они скажут.
— Ты гадать умеешь? — Удивилась Нанель. Про гадалок она читала в книгах, но считала их сказочными персонажами. — А меня научишь?
— Попробую, — спокойно ответила Крита.
Нельзя сказать, что юная принцесса и дочь Канцлера сразу же стали закадычными подругами, но искренняя тоска Криты по дому, растопила лёд в душе Нанель. Со временем девочки сблизились. Этому поспособствовали и карты, предрекшие их дружбу, и печальные наигрыши на тростниковой дудочке, и совместные прятки от противной леди Анны. Юная принцесса была совершенно очарована смуглой девочкой. Крита знала уйму всяких интересных вещей. Она любила сочинять волшебные сказки, умела подражать птичьему щебету, да так, что птицы жившие в парке отвечали ей весело и охотно. Девочки приручили рыжую белку, упросили садовника смастерить им качели из веревок и широкой доски. Нанель приказала, чтобы слуги относились к гостье, как к принцессе. Глядя на дружбу девочек, леди Анна улыбалась, прикрывая рот изящным веером, а Лорд-Канцлер удовлетворенно кивал в такт своим мыслям. Так незаметно пролетел год.
— Читать книги — трудное дело, — Крита задумчиво перелистнула несколько страниц.
— Вовсе нетрудное, если не лениться! А ты — ленишься, — с упреком ответила Нанель. Она взялась учить свою подругу чтению совсем недавно и теперь злилась оттого, что такая быстрая разумом и скорая на всевозможные выдумки Крита, овладевает искусством чтения так медленно и тяжело.
— Читать карты гораздо легче. Не понимаю, почему нельзя писать картинками? — Крита пожала плечами. — Если я нарисую дом, то ты сразу поймешь о чем я тебе пишу, разве нет? Ну и зачем тогда эти закорючки?
Нанель нахмурилась и откинулась на спинку кресла.
— Я об этом не думала. Но любые книги пишутся буквами, а не картинками. Так что продолжай учить их!
Подруга только вздохнула и снова прилежно склонилась над книгой. Впрочем, вскоре ученице наскучило это занятие и она сняла с пояса вышитый мешочек с картами. Причудливые звери и люди замелькали в тонких пальцах. Нанель с интересом посмотрела на подругу. Каждый раз, когда Крита гадала, её темные глаза начинали гореть особым блеском. Это завораживало и чуточку пугало.
— Скоро тебе исполнится одиннадцать, верно?
Хотя Крита прекрасно знала, когда королевство будет отмечать день рождения принцессы, ритуал требовал вопроса и Нанель послушно кивнула.
Карты пёстрыми бабочками вырвались из рук Криты и полукругом легли на раскрытую книгу. В библиотеке потемнело. Нанель испуганно поёжилась, не сразу сообразив, что тяжелые тучи, последние несколько дней виднеющиеся вдали, приползли к замку и заслонили собой солнечный свет.
— А я тебя не вижу, — испуганно прошептала Крита, вглядываясь в карты. — Не вижу.
— Тогда говори, что ты видишь, — приказала принцесса.
— Вижу… Вижу заросший парк. Он старый и грязный, а садовник, который делал нам качели давно умер.
— Что ты еще видишь?
— Вижу твой замок. Он постарел и обветшал. Стены его крошатся, а в выбоинах от выпавших камней поселились ласточки. Внутри нет ничего — ни золота, ни серебра, ни бархатных дорожек, ни шелковых занавесей. Всё пропало. Остался холод, паутина осталась и пыль.
— Говори дальше, — потребовала принцесса. Её голос почти не дрожал, Нанель знала, что будущей королеве не к лицу показывать страх.
— Вижу Лорда-Канцлера и леди Анну. Они венчаются в старой церкви. Двери церкви распахнуты и я вижу там, снаружи, две огромные армии, которые бьются друг с другом насмерть. Лорд-Канцлер улыбается, а леди Анна — смеётся, хотя их одежды залиты кровью.
— Дальше, Крита! Что ты видишь ещё?
— Вижу…
Крита судорожно сглотнула, переводя дыхание. Не её лбу выступили блестящие капельки пота.
— Вижу себя в королевской мантии и золотой короне. Я сижу на твоём троне в твоём паланкине и меня несут по улицам, чтобы люди приветствовали меня, как королеву. Но улицы пустынны и мрачны. Все ушли на войну. На мои колени осыпаются цветы старой яблони.
— Хватит, Крита, хватит, — вскрикнула Нанель и словно вторя её крику, над самым замком раздался оглушительный раскат грома.
Юная гадалка очнулась и посмотрела на принцессу.
— Вот мы и знаем, когда тебя не станет, — тихо и твердо произнесла она. — Мы знаем, что будет война. Мы знаем, что нам надо сделать.
В день одиннадцатилетия принцессы Нанель весь замок был убран зелеными ветвями и первыми весенними цветами. Лорд-Канцлер и леди Анна были необычайно приветливы и ласковы с обеими девочками. Все придворные льстиво восхищались великолепным нарядом Нанель, её царственной осанкой и повелительным голосом. Одиннадцать лет — срок начала настоящего правления, пусть и под мудрым руководством верного Лорда-Канцлера, преданно служившего ныне покойным королю и королеве.
Нанель делала все, чтобы полностью завладеть вниманием собравшихся в тронном зале. Накануне она сочинила длинную речь и теперь произносила её по памяти, а сонм придворных подхалимов восхищался каждым словом юной принцессы и её недюжинным умом. Леди Анна и Лорд-Канцлер тоже изображали восхищение и смотрели только на будущую королеву.
Тем временем, в одной из тайных комнат, Крита завершала странное и страшное дело. Бурые сморщенные семена, которые она толкла в тяжелой медной ступке, вскоре превратились в золотистый порошок. Набрав немного порошка в маленькую табакерку, девочка осторожно выскользнула из комнаты и вернулась в зал как раз к концу торжественной речи. После принцессы слово взял Лорд-Канцлер. Слова его были ласковые и пустые. Он в самой изысканной манере восхвалял ум и красоту принцессы и выражал надежду, что править она будет долго и справедливо.
За торжественным обедом Нанель ничего не ела, незаметно скармливая все, что ей клали на тарелку, борзой из своей псарни. После памятного гадания Криты, у принцессы появилась странная прихоть — держать в обеденном зале собак. Леди Анна, вначале, возмущалась, но Лорд-Канцлер однажды что-то успокаивающе ей прошептал и желание Нанель было исполнено. Когда внесли огромный праздничный торт, принцесса едва не застонала. Торт был прекрасен. Он являл собою знакомый с детства замок, от рассыпчатого фундамента до леденцовых флюгеров на изящных башенках. На ступенях стояла крохотная марципановая принцесса в воздушном зефирном платье. От голода и сладкого запаха, у Нанель свело живот, и все же, памятуя долгие беседы с Критой, она решила, что сумеет удержаться. Гости шумели и радовались, а борзая, сидевшая рядом с принцессой, скулила тихо и жалобно. Внезапно, собака принялась судорожно сглатывать и дергать головой. Спустя минуту, она улеглась на пол возле ног своей хозяйки и, в последний раз дернувшись, затихла. Девочка грустно вздохнула. Ей было жаль борзую, но она ничего не могла поделать.
Нанель встала со своего места и праздничный гомон стих. Все гости внимательно смотрели на маленькую принцессу.
— Сегодня — особый день, — звонким и ясным голоском произнесла она. — День моего рождения. Я знаю, что после смерти моих царственных родителей, я всему обязана Лорду-Канцлеру и леди Анне. И я хочу достойно отблагодарить обоих за их любовь и заботу. Моя служанка Крита поднесет им особое вино. Золотистое вино, которое всегда любил мой отец. Он говорил, что оно пьянит, как власть, и как власть — лишает головы.
Последние слова Нанель произнесла в упор глядя на Лорда-Канцлера и увидела, как он вздрогнул. Смуглая Крита, наряженная по случаю праздника в пышное зеленое платье, поднесла два высоких серебряных кубка, до краев полных золотого вина.
— Мы выпьем это вино за здоровье и долгое правление Вашего Высочества, но после праздника, — заявил Лорд-Канцлер. — Когда вечер окутает замок лиловой дымкой, а в небе расцветут праздничные фейерверки, мы выпьем это вино.
— О, нет. Вы выпьете его сейчас, — улыбнулась Нанель. — До вечера так далеко, а это вино может утратить свой тонкий вкус. Его недаром хранили в темной бутыли, чьё горлышко было залито сургучом. Это королевское вино, Лорд-Канцлер, и вам оно придется по вкусу.
— Мы выпьем это вино, когда солнце будет клониться к закату и его нежные лучи благословят восхождение на престол нашей новой королевы. Тогда мы будем счастливы и в знак счастья выпьем это вино, — своим нежным голосом пропела леди Анна.
— О, нет. Вы выпьете его сейчас, — произнесла Нанель. — Закат еще нескоро, да и стоит ли ждать так долго, чтобы испить до дна всё, что вам причитается.
Лорд-Канцлер и леди Анна обменялись встревоженными взглядами, но поглядев на маленькую принцессу, успокоенно улыбнулись друг другу и взяли с подноса серебряные кубки.
— Прекрасное вино, — заметил Лорд-Канцлер, ставя обратно опустевший кубок. — Поистине королевский напиток и мне он пришелся по вкусу.
— Чудесное вино, — вторила ему леди Анна. — Пряное, нежное, чуть горьковатое, словно последнее прощание.
— Вы правы как никогда, леди Анна, — серьёзно вымолвила Нанель. — Эй, стража. Возьмите то, что лежит у моего стула, и покажите всем гостям.
— Что за затейница наша маленькая принцесса, — промурлыкал Лорд-Канцлер. — Верно, приготовила нам какую-то чудную шутку?
Один из стражников подошел к девочке и легко поднял тело мертвой борзой. Онемев от изумления гости смотрели на бездыханную собаку.
— Вот, что стало бы со мной, если бы я съела хоть кусочек тех кушаний, которыми потчевали меня мои заботливые друзья, — звонко и гневно произнесла Нанель. — Они хотели самолично править моим королевством.
Побледневшие Лорд-Канцлер и леди Анна в ужасе воззрились на принцессу, рядом с которой в мгновение ока выросла верная Крита.
— Но, как говорил мой отец, власть не только кружит голову, но и нередко лишает головы. А жажду власти можно утолить только одним, особым, вином.
Лица леди Анны и Лорда-Канцлера побледнели ещё больше, а после — посинели. Ужасный кашель сотрясал их тела, глаза закатились, руки беспорядочно дергались. Перепуганные гости в ужасе побросали столовые приборы, отшатнувшись от блюд с изысканными кушаньями, а после — и вовсе бросились к дверям.
Нанель и Крита — победили.
И не было в королевстве войн, не обветшал старый замок. Поля были тучны, сады — плодородны, а королевский парк, который так любили Королева и её ближайшая советница, оставался все таким же прекрасным. И дети Криты качались на ветвях старой яблони, наигрывая на тростниковых дудочках печальные напевы, и дети Нанель сажали себе на плечи ручных белок.
Да, только иногда )
Сказка могла сложиться совсем по-другому, а вернее, стать куда более жизненной... но на то она и сказка, не так ли? )