Перейти к содержимому






* * * * * 1 голосов

Глава XXI

Написано Nerest, 01 февраля 2015 · 839 просмотры

рассказ
Глава XXI

Предателей презирают даже те,
кому они сослужили службу.

(Публий Корнелий Тацит)

Азраил, стиснув зубы, смотрел на рыжие перистые облака, обагренные скрывающимся за горами солнцем. Он слышал хаотичные крики негодования и отчаяния, с каждой секундой нарастающие и напоминающие гудение пчелиного улья. Этот шум доносился из его мира – из тех мест, что принято называть Раем. Он знал, что послужило причиной беспокойства на Небесах, и, лишь мстительно щурясь, наблюдал за тем, во что превратился его дом.
Души умерших стонали, прося пощады, и умоляли прекратить истязания. Метеоритным дождем спускались на землю архангелы, неся погибель всем, кто мог участвовать в заговоре, и разыскивая того, кто посмел предать Отца. Их пламенные мечи и стрелы сверкали всюду, куда бы ни взглянул Азраил. Смертные не понимали, что происходит, с замирающим сердцем глядя на небо, раздираемое огненным дождем. Призраки, бегущие из Рая, стучались в двери и окна, но их тут же нагоняли белокрылые палачи.
Азраил понимал, что старшие братья пришли за ним, и догадывался, какая кара ожидает его в случае поимки. Но страх ни на миг не овладевал им, ибо ненависть и презрение заполонили его разум. Яркие белые перья почти полностью сменились черными. Ослепительный свет, что когда-то исходил от ангела днем и ночью, погас. Предатели и мятежники менялись насовсем. Обезображенных грехопадением, их лишали крыльев и уже не пускали в Эдем, вынуждая вечность скитаться между мирами в одиночестве. Но Азраила ждала участь куда страшнее.
Ему пришлось прятаться, стараясь при этом избегать окрестностей Рая. И вот, когда погоня осталась позади, ангел замер на краю утеса, чувствуя на себе взгляд своего брата. Азазель появился как раз тогда, когда в нем больше всего нуждались. Демон подошел сзади, бесшумно ступая на голый камень, но прекрасно зная, что ему не удалось прийти незамеченным. Впервые он не стал изображать загадочность и осыпать Азраила язвительными шуточками.
- Ты не разочаровал меня, брат, - удивленно заметил демон, становясь рядом с ним у самого обрыва и глядя вниз, на пенившуюся морскую воду. – Ты доказал, что с тобой стоит считаться.
- Прости меня, - процедил ангел, сдерживая слезы и чувствуя ком в горле. – Я не верил тебе, смотрел на тебя свысока и не понимал, насколько жалок я был на самом деле. Я думал, ты обычный искуситель, что хочет затащить меня в Ад. Я… я…
Он запнулся, чувствуя, что вот-вот разрыдается от досады.
- Ты теперь выше всех этих лицемеров, - пришел на помощь Азазель, - что служат вероломному лжецу и тирану, которого зовут Отцом. Мы оба видели, на что они способны, когда ситуация выходит из-под их контроля. Все это видели и еще нескоро забудут. Но ты посеял в их Царстве хаос, напомнил им, что их Бог не всесилен. Напомнил, что они не всевластны.
- Когда они найдут меня, они отрубят мне крылья. Выколют глаза и бросят в Преисподнюю, где я навеки буду обречен страдать под пытками, о которых даже тебе знать не дано.
- Что же ты такого натворил? – нахмурился демон, искренне любопытствуя. – Я думал, ты лишь добрался до запретных знаний. Но, судя по этому хаосу и твоим опасениям, ты совершил нечто большее?
- Я совершил нечто ужасное. Знание, которое открылось мне, показало всю истинную суть моих старших братьев и Отца. Я узрел, сколь подло и жестоко были обмануты я и души смертных. Я видел будущее, которое им уготовили по Его воле старшие херувимы. Брат, ты не представляешь, что за ужасы предстали пред моими очами.
- Я догадывался, что за сотни лет моего изгнания херувимы многое успели перекроить на Небесах.
- И все пропало даром: я устроил пожар, сжег Древо Знаний и вынес из Эдема то, что нарушит все планы Господа и станет началом конца его вечного царствования.
- И что же это? – после недолгой паузы спросил заинтригованный Азазель, не обнаружив при нем ничего нового.
- То, что должно достаться только смертным, - твердо ответил Азраил и бросил на него хмурый взгляд. – И для того, чтобы оно им досталось, мне придется отправиться с тобой в их мир.
Демон восхищенно посмотрел на него, чувствуя триумф, и гордо улыбнулся мысли, что ему наконец-то удалось исполнить свое предназначение. В его глазах заискрился азарт. Ему не терпелось поскорее распрощаться с бременем вечности и пересечь ту завесу, что отделяла подобных ему от Земного Царства.
- Ты хотел, чтобы я последовал за тобой потому, - спросил ангел необычайно холодным для него тоном, и взгляды их встретились, - что без меня твое путешествие за грань не удастся, верно?
- Брат, - смутился нечистый, - я переживал за тебя, твое неведение убивало меня…
- Так я прав?
- Да, прав. – Он продолжал смотреть ему в глаза, нисколько не скрывая уже своих истинных намерений. – Не так давно я узнал, что необходимо тем, кто хочет стать человеком.
- Расскажи, - требовательно молвил ангел.
- Бог создал бессмертных, дабы мы служили Ему на Небесах. Но когда на свет появились люди, некоторые из нас, увидев, сколь прекрасна их жизнь, настолько прониклись завистью к ним, что пали. Созданных бесстрастными, нас тянули на землю наши страсти. Отец не позволил нам присоединиться к Его любимчикам, а потому свободолюбивые братья наши были обречены на вечные муки.
Раздался раскат грома, и небо на мгновение вспыхнуло алым.
- Но страдания их были настолько сильны, - продолжал Азазель, - что ангелы услышали своих падших братьев и не смогли остаться равнодушными. Некоторые из них жертвовали своими крыльями и бессмертием, чтобы освободить таких, как я, от этого проклятья. Когда Тьма и Свет, ненависть и любовь сливались воедино, ни в Раю, ни в Аду уже не находилось для них места, и они погибали.
- Погибали? – насторожился Азраил. – Бессмертные погибали?
- Они переставали существовать как дети Эфира и рождались заново. Рождались людьми.
Ангел задумался. Одно из его черных перьев отделилось от крыла, медленно опустилось на голый камень и бесследно истлело.
- Кто поведал тебе об этом? – спросил он, не отвлекаясь от раздумий.
- Его зовут Абигор, - не стал скрывать демон.
- Я помню это имя. Его изгнали за кровожадность и злобу. Он поднял меч против Отца… - Ангел покачал головой. – Важно сейчас не это. Ведь если я буду рожден заново, я могу забыть все, что происходило со мной на этой стороне. Я не вспомню, с какой целью отправился на Землю.
- Вспомнишь, брат, - забеспокоился Азазель, боясь, что ангел вот-вот передумает. – Уверяю тебя.
- Нет, ты не можешь этого знать. А я не могу допустить оплошность. Поэтому перед нашей гибелью, мы оставим человечеству послание.
- Как скажешь, брат мой, - покорно ответил демон, любуясь, как последние белые перья на крыльях ангела чернеют. – Вот увидишь, ты не пожалеешь о своем решении помочь мне. Скоро ты поймешь, почему нас оградили от мира смертных.
- Я делаю это не для того, чтобы насладиться прелестями людской жизни. И не для того, чтобы помочь тебе освободиться от твоего бремени. Там, в Раю, я взломал Печать. Это и посеяло панику на Небесах. И если до меня доберутся архангелы, смертные не получат то, что им полагается. Тогда все будет напрасно.
- Ты взломал Печать? – не на шутку изумился Азазель, но тут же взял себя в руки. – Что ж, у Отца осталось еще штук шесть – бояться нечего.
Азраил последний раз окинул ангельским взглядом красоты божьего мира и протянул руку брату:
- Нам пора. Ты готов?
***
- Они готовятся к штурму, сэр, - доложил всадник, держа руку на эфесе. – Катапульты пробили брешь в стене. Скоро город будет взят.
- Значит, времени на раздумья нет, - ответил командир, надевая шлем. – Ударим по флангу.
- Но сэр! – запротестовал тот. – Нас раз в десять меньше!
- Да, трофеев хватит на всех. – Печально усмехнувшись, он вынул меч из ножен, будто на прощание прошелся теплым взглядом по стальному клинку и развернул коня, обращаясь к отряду. – Рыцари! Там, внизу, незваный гость осаждает Бал Ардан. На город напали без предупреждения, без объявления войны. Напали те, кого до недавнего времени мы звали друзьями и даже соотечественниками!
Сотня всадников, затаившихся в лесу, молча внимала его словам, невозмутимо ожидая приказа, хотя каждый в тот момент прекрасно понимал, что их ожидает внизу. Никто не показывал страха, никто не изъявил желания избежать этой бойни. Красные щиты с золотыми львами прикрывали их спины и казались теперь гораздо тяжелее, чем раньше. Необычайно спокойные лошади словно догадывались о предстоящем и молча провожали своих хозяев в последний бой.
- У каждого из нас есть долг перед Родиной и нашим королем, долг перед народом Донарии. Сегодня мы отдадим этот долг сполна, друзья мои! Нас немного, но мы выиграем время для беженцев любой ценой.
Издалека донесся раскат грома.
- И пусть ни один из вас не думает, что терять ему уже нечего, а значит, и славно биться ему незачем! Я приказываю каждому из вас не умирать до тех пор, пока сам не перебьет с два десятка врагов! Иначе – Богом клянусь – я всыплю вам даже в Аду, вы меня знаете!
Сотня дружно засмеялась. Командир Глен – помирать с ним было не страшно, ибо, даже ведя своих бойцов на убой, он умудрялся их приободрить.
- За короля, рыцари! – воскликнул он, поднимая меч над головой и разворачивая коня. – За народ Донарии!
Всадники обнажили клинки и приготовили пики, взяли щиты в руки. По команде они выскочили из леса и помчались вниз, к осажденному Бал Ардану.
Со стороны осаждающих донесся бой барабанов и тревожные звуки рога. Пехота пошла на штурм, медленно, но неумолимо проникая в брешь, оставленную катапультами в каменной стене. Пешие рыцари, пикинеры, наемные головорезы – командиры Белой группы не жалели средств на победу и отбирали самых разных воинов в свои полки. На щитах, нагрудниках или шлемах у них виднелись белые полосы, а на руках – разноцветные повязки, по которым можно было определить, какому отряду они принадлежат.
Защитники крепости поджигали масло, бросались бутылками с горючей смесью, обрушивали на врага град булыжников и стрел, однако тот все равно продвигался внутрь города, оттесняя их все дальше и дальше. Стражники и ополченцы бились из последних сил всем, что попадалось под руку, поскольку многие попросту не успели вооружиться. Пока они сражались, пытаясь выиграть время, женщины и дети отступали по подземному ходу в надежде спастись.
Наконец из-за стен донесся звук рога, сигнализирующий о наступлении кавалерии. Конница резвым клином вонзилась в толпу пехотинцев, раскидывая и топча всех на своем пути, и прошла насквозь. Командир Глен, не останавливаясь, повел всадников к воротам, к которым уже пристроился вражеский таран. На этот раз так же резко вклиниться в колонну противника им не удалось, поскольку пехота теперь прикрыла фланги щитами и ощетинилась копьями.
Рыцари вступили в бой, прорубая себе путь. Клин увяз в гуще разъяренных бойцов, не давая им протаранить ворота. Вражеская кавалерия пока не спешила на помощь, словно не сомневалась, что в этом нет необходимости. И действительно, уже спустя четверть часа продвижение отряда Глена полностью остановилось. Солдаты кололи лошадей, стаскивали всадников и либо вскрывали их доспехи, либо наоборот колотили их до тех пор, пока на шлемах не оставались несовместимые с жизнью вмятины.
Глен без разбору будто мясник рубил мечом всех подряд. Бойцы зажали его со всех сторон, не давая продвинуться ни вперед, ни назад. Несколько раз его пытались сбросить с лошади. Однако вскоре стало ясно, что живым он с нее точно не слезет. Командир уже потерял из виду остальных всадников, хоть и слышал поблизости их яростные вопли. Пара стрел пронеслась у него над головой, и еще одна воткнулась в красный щит.
Когда доспех почти полностью окрасился в бордовый цвет от неприятельской крови, пехота внезапно расступилась перед Гленом. Не понимая, в чем дело, командир на мгновение подумал, что бойцы намерены бежать. Но тут из толпы появился тот, для кого они на самом деле попросту освободили место.
Ничем не примечательный воин в ламеллярной броне не собирался устраивать представление – он без лишнего актерства одним рывком метнул в него копье, промахнувшись всего на пару дюймов, и приготовился укрыться круглым деревянным щитом. При довольно невысоком росте он был довольно подвижным. Боец согнул ноги в коленях и чуть пригнулся, будто собираясь совершить хищный прыжок. Кто-то из толпы кинул ему новое копье.
Его лысая голова, из которой торчала лишь соломенного цвета бородка, заплетенная в косичку, раздражала всадника. Наглый взгляд и нахальная улыбка не оставляли никакого желания, кроме как проехаться по его лицу сапогом. Всем своим видом он вызывал жуткое отвращение и агрессию. И скорее всего, именно этого он и добивался, провоцируя оппонента на необдуманные действия.
Глен, намереваясь пойти в атаку, был опережен: другой рыцарь из его сотни пронесся мимо него галопом, сбив при этом нескольких солдат. Наконечник его пики был направлен точно в грудь прыткому бойцу, но тот смог в последний момент отскочить в сторону. Командир не увидел, что произошло, однако спустя минуту лошадь уже мчалась без наездника, а доселе неизвестный ловкач с насмешкой стоял над неподвижным телом, поставив ногу ему на грудь. Товарищи по оружию наградили его восторженными криками.
Командир огляделся по сторонам: его значительно поредевший отряд по-прежнему сражался, нанося немалые потери врагу. Штурм был приостановлен, ибо теперь пехота была занята кавалерией. Каждая минута, которую осаждающие тратили на Глена и его рыцарей, имела огромное значение для жителей Бал Ардана. Это стало ясно уже тогда, когда из-за стен прозвучал сигнальный рог и в сторону неприятельских катапульт полетели горящие снаряды.
Если бы кто-то в тот момент взглянул на поле боя с высоты птичьего полета, то увидел бы огромное черное море плотно стоящих колонн, ожидающих приказа, такое же черное вперемешку с серым озерцо идущих на приступ пехотинцев и едва заметные алые вкрапления, коими казались на фоне всей этой массы рыцари Глена. Положение донарийской конницы было более, чем безнадежным. Это прекрасно понимали полковники Белой группы, защитники города и сами всадники. И ни у кого не возникло мысли, что внезапный ответ катапультами может что-то изменить. Но все же эти горящие снаряды не на шутку подняли настроение Глену и его людям.
Командир покрепче вцепился в щит, отвел в сторону меч.
- Помирать – так с огоньком, - усмехнулся он себе под нос и пустил коня в галоп.
Больше всего на свете ему хотелось на ходу ткнуть острием прямо промеж глаз, чтобы отвратительного вида голова нанизалась на стальной клинок. Такие желания возникли в его сознании впервые в жизни, и все же он ничуть их не стыдился, несясь навстречу омерзительному врагу. Однако многолетний опыт вовремя подсказал, что такое решение может стать последним. Потому Глен за несколько секунд до столкновения с целью, вместо того чтобы ударить недруга, всего-навсего прикрылся щитом.
Это спасло ему жизнь. Копье, которым воин орудовал молниеносно, как обычным прутиком, должно было пробить командиру грудь и поставить жирную точку в его карьере полководца. Вместо этого оно вмиг раскололо щит. Наконечник скользнул по нагруднику, древко треснуло. Глен без раздумий резко развернул коня, коему эта идея не особо понравилась после такой скачки.
Увидев, что наездник оказался без щита, ловкач отбросил свой в сторону. Товарищи подкинули ему очередное копье. Теперь Глен не стал нестись сломя голову и медленно подъехал к противнику, держа меч наготове.
Первые два выпада он без труда отразил и прекрасно понимал, что то была лишь легкая разминка. Затем последовали новые, более резкие и нацеленные в бок – наименее защищенное место всадника. Иногда, не успевая парировать мечом, ему приходилось отбивать удары рукой. Задачу сильно усложняло то, как ловкач постоянно прыгал из стороны в сторону, не давая по себе попасть и атакуя каждый раз из разных мест. Заставлять коня маневрировать в таком же темпе Глен не мог и, когда подвернулся момент, спрыгнул на землю.
Видя, какой подвижностью обладает противник, он также скинул шлем, мешавший вертеть головой и явно не способный защитить от такого прыткого бойца. Пешим биться оказалось куда проще, чем верхом. И, хоть кольчужный доспех по-прежнему стеснял движения, Глену удавалось демонстрировать неплохие пируэты. Все же спустя несколько минут он уже задыхался и с трудом держал меч одной рукой. Ловкач тоже немало подустал и теперь уже не улыбался, но злобно скалился, отирая с лица пот.
Пока Глен выбивался из сил, пехотинцам все-таки удалось закончить начатое: таран пробил ворота, и защитники стали отступать глубже в крепость. К тому времени другие отряды уже карабкались по лестницам на стены, к которым пристраивались осадные башни. Некоторые из этих башен тут же воспламенялись, когда стражники закидывали их горючей смесью, а лестницы порой удавалось опрокинуть. Но ни то, ни другое не могло остановить штурм. И вскоре послышался звон трубы, возвестивший о наступлении кавалерии, и пехота расступилась, пропуская тяжелую конницу ко входу.
Стражники бежали кто куда: кто-то спешил к замку, надеясь найти там спасение, а кто-то хотел перед смертью оттянуть еще немного времени для беженцев. И тех, и других нагоняли стрелы арбалетов или мечи черных рыцарей. Штурмующие восторженно кричали, прорвавшись за стены, и наперегонки друг с другом оббегали брошенные дома в поисках драгоценностей, рубили и кололи попавшихся жителей, захватывали укрепления и катапульты.
Ближе к центру города, куда были отброшены основные силы защитников, неприятеля ждал теплый прием. На подходе к замку граф Арданский устроил засаду. Когда отряд кавалерии, зажатый с обоих боков в тесной улочке, приблизился к мосту через канал, позади них возникла огненная стена, отрезав всадников от остальных и лишив их поддержки пехоты. Откуда ни возьмись появились стражники, еще недавно бежавшие поджав хвосты. Из окон зданий полетели горящие стрелы. Эффект неожиданности сработал, но толку от него было немного, когда пришлось биться против отборных рыцарей Белой хоругви.
На помощь стражникам примчался сам граф со своим отрядом конных латников. И, хоть его отряд был втрое меньше вражеского, ему удалось уверенно прижать незваных гостей к стене огня. Массивные скакуны запаниковали, перестали слушаться своих хозяев. Со стороны казалось, что элитные бойцы Бал Ардана одерживают верх. Но это продлилось недолго, и, когда неприятельская пехота пробилась через баррикады к центру по другим улицам, люди графа Арданского попали в окружение.
С защитниками никто не стал церемониться. Стражники видели, что бежать или сдаваться нет смысла, а потому бились до конца. Охрана графа из последних сил не давала никому приблизиться к своему командиру, но и тот вскоре пал под натиском черных рыцарей. Бой не прекращался и после этого, и его тело безжалостно топтали копыта своих и чужих, пока не были перебиты все.
Затем захватчики устремились к замку, дабы устранить последний очаг сопротивления. К тому моменту беженцы уже успели покинуть город – остались лишь те, кто не желал отдавать его в руки маэрнцам: два десятка пожилых воинов и совсем еще молодой по меркам магов чародей. Среди оставшихся нашлись и двое эльфов, что всю жизнь прислуживали в доме графа. Рожденные в разное время, с разными предназначениями, все они встретили в тот день одну судьбу.
Тем временем, после долгой борьбы ловкач все же оказался повержен, когда Глен разрубил древко его копья и тут же в пируэте прошелся клинком по его шее. Эта маленькая победа не вызвала в нем ни радости, ни сожаления. Когда толпа расступилась перед отрядом рыцарей в черных латах, он понял, что на этом его битва окончена. Латники пронеслись мимо него, даже не обратив внимания. Увидев, сколько товарищей погибло, он почувствовал, как меч в руке стал вдруг в сотни раз тяжелее.
- Любимая, - прошептал Глен, выронив меч и упав на колени, - мы скоро увидимся.
Краем глаза увидев, как бьется один из последних выживших, рыцарь с красным щитом, он виновато добавил:
- Я так и не сказал Аргосу, что… - Щит раскололся под ударом алебарды, которая тут же и обезглавила бойца. – А впрочем, сама ему теперь скажешь.
Командир увидел рядом с собой тень воина с занесенным над головой топором и в предвкушении конца закрыл глаза. Но в этот раз казни воспрепятствовал чей-то громкий басистый голос:
- Отставить! – Тень замерла, к ней приблизилась другая – покрупнее, но пониже ростом. – Возомнил себя палачом?
- Но, сэр, было велено не брать пленных! – удивился солдат. – Это ведь приказ полковника!
- Перед полковником отвечать буду я, а не ты. Здесь я отдаю тебе приказы, а не полковник.
- Как скажете, сэр. – Он опустил топор.
- Это их командир. Думаю, полковнику будет интересно послушать, откуда вдруг взялся их отряд и что им ведомо о нашем наступлении.
Он беззвучно кивнул пехотинцу, и тот тяжелым ударом погрузил Глена во тьму.
***
Таленэль стоял на балкончике, завороженный красотой раздираемого огнем неба. Его не интересовал ни водопад, коим так восхищались художники, поэты и даже короли всех стран мира, ни удивительная прелесть заснеженных гор Рокии. Все его внимание поглотил огненный дождь: десятки ослепительно-ярких звезд с невероятной скоростью стремились вниз, оставляя за собой пламенный след, и лишь изредка им удавалось достигнуть земли.
- Тебя не пугает это зрелище? – раздался грубый металлический голос из кабинета.
Эльф на мгновение оглянулся на клубящийся черный дым, что вырывался из каменной чаши на столе и позволял общаться с потусторонним миром. Абигор скрывал свое нетерпение, однако это не ускользнуло от изумрудных глаз чародея. Беловолосый едва заметно улыбнулся и снова уставился на звездопад, проигнорировав вопрос.
- Думаешь, университетские чародеи смогут защитить город от метеоритного дождя? – фыркнул демон.
- Чародеи не способны защитить даже самих себя, - лениво пропел Таленэль. – Нет смысла полагать, что эти бестолочи защитят Роким от того, чего не видят.
- Но ведь ты сам чародей, - оскалился всадник.
Эльф развернулся и грациозной походкой приблизился к столу, добавил в чашу еще немного порошка.
- Я не чародей. Я нечто большее.
- Что это? – поинтересовался Абигор, глядя, как Таленэль берет в руки порванную лисью шапочку.
- Последствия неудачного прыжка сквозь пространство и время, - равнодушно ответил тот. – Кто-то перехватил Гвиатэль, не дав ей перенестись туда, куда я велел.
- Что же ты намерен делать?
- Ничего. – Он небрежно кинул шапку обратно на стол. – Меня не волнует, что с ней станет. Главное то, что твой сосуд добрался в целости и сохранности.
Эльф задумчиво взглянул на проекцию. За спиной демона по-прежнему клубилась непроглядная тьма, рассекаемая безобразными перепончатыми крыльями.
- Ты ведь слышишь и видишь все, что происходит сейчас на той стороне, - сказал он. – Это не просто звездопад, верно? Далеко не все могут его узреть. Ангелы спускаются на землю?
- Архангелы, если быть точнее, - кивнул Абигор. – Они ищут того, кто сломал Печать.
- Значит, твой брат все же добрался до запретных знаний. Чудно.
- Я вижу его с Азазелем. Азраил знает, что его обманули, и знает о нашей с тобой сделке.
- Если он станет действовать не по плану, - холодно проговорил Таленэль, - мне не удастся впустить тебя в этот мир.
- Не станет, - ухмыльнулся всадник. – Он знает, что я ввел Азазеля в заблуждение, и воспользуется этим сам. Азраил не откажется от своей идеи и ради нее пойдет на все.
- Даже на обман?
- Не сомневайся, - не переставал ухмыляться он и, чуть погодя, добавил: - Император.

[продолжение следует]





То ли я давно не читал и мне кажется, то ли действительно так, но ты стал больше внимания уделять мелочам - подробности, которые удивительно погружают в повествование. Такое ощущение, что находишься на поле боя осажденного города... Перерыв пошел на пользу?

 Сюжет продолжает интриговать и держать в напряжении, жду новых глав, уверен - они будут лучше предыдущих. Молодец.

у меня началась насыщенная жизнь студента и параллельно актера :D

Ну потому я и зачеркнул свои наглые подшучивания :D Явно, что ты был занят.

 пока ленился.

у меня началась насыщенная жизнь студента и параллельно актера :D

Поздравляю с продой. К сожалению, весь в игре, но на днях доберусь и прочту со вниманием, не потерял ли ты своего прекрасного уровня, пока ленился.


Обратные ссылки на эту запись [ URL обратной ссылки ]

Обратных ссылок на эту запись нет