Глава XXI (продолжение)

Никто не мог сказать точно, почему вампиры приходят в такие места. Кто-то считал, что они появляются там, где льется чья-либо кровь, а на полях сражений крови всегда предостаточно. Некоторые полагали, что этих кровожадных демонов зовет сама Смерть, обитающая среди полчищ мертвецов. Коул сам не знал, зачем явился сюда под покровом ночи, преодолев огромное расстояние. Некая необъяснимая сила влекла его за собой.
Теперь, оказавшись у стен Бал Ардана, он молча бродил от тела к телу в поисках тех, чье сердце еще не остановилось. Он видел море трупов: обезглавленных, с отрубленными руками, сгоревших заживо. Изредка попадались едва живые бойцы, прощавшиеся с этим миром в ужасе и одиночестве. Некоторые, изуродованные до неузнаваемости, даже умоляли прикончить их, избавить от мучений. Но эти мольбы не вызвали в душе вампира никакого сочувствия.
Коул всего-навсего пил кровь. Он кормился без конца, осушая раненых до последней капли. И делал это он вовсе не из милосердия, а просто потому, что такова его природа. Ему неведомы были ни чувство сытости, ни уважение к падшим. Вампира мучил постоянный голод, и все, что ему хотелось, - утолить его. Коул знал, что это невозможно, что вечная жажда не оставит его ни на миг. Но попытки приносили ему столько удовольствия, что останавливаться попросту не было причин.
И все же неведомая сила, которая заманила кровопийцу в это место, никак не унималась и не давала покоя. Что-то подсказывало ему, что причина, по которой он здесь, заключалась не в многочисленных раненых, истекавших кровью. Интуиция, которая редко его подводила, на этот раз говорила, что искать следует в лагере, где пировали войска победителей. Вампиры в большинстве своем старались избегать людных мест, а идея заглянуть на праздник целой армии и вовсе никому бы из них не пришла в голову. Но Коул давно перестал верить в совпадения, отчего и не решился игнорировать шестое чувство.
Музыка и крики слышались издалека. Лагерь светился десятками костров, чьи огни вздымались почти до небес. Воины пили, плясали, горланили песни на разных языках. Не обходилось и без пьяных драк. То там, то тут из офицерских шатров выглядывали кудрявые красавицы в порванных платьях. Со стороны простых солдат доносились отчаянные вопли пленных крестьянок и мещанок.
По размерам этот лагерь мог сойти за целую деревню. Явиться туда просто так Коул не мог: как бы элегантно он ни выглядел в своем наряде, вояки вряд ли отнеслись бы снисходительно к незваному гостю, приняв его за диверсанта или кого похуже. Тем не менее, проникнуть туда для вампира было просто необходимо – он чувствовал это, хоть и не мог объяснить. Что-то по-прежнему влекло его туда.
Тогда кровопийца затаился в темноте и стал терпеливо ждать, высматривая жертву. Поскольку в лагере находились осадные орудия, а также командиры с их офицерами, некоторых солдат лишили радости праздновать вместе со всеми и поставили в караул. Большинство из них не отличались особой ответственностью и уже давно либо спали на посту, либо тихонько напивались, пока начальство не видит. Лишь самые надежные пытались бороться с сонливостью, бродя в обнимку с алебардой взад-вперед и напевая под нос песни.
План Коула не мог похвастаться особой гениальностью. Вампир просто подкрался к одному из спящих, продлил его сон еще на несколько часов, надел его кольчужный доспех и распустил длинные темно-каштановые волосы, дабы не выделяться среди остальных. Надеясь на то, что не все на празднике знают друг друга в лицо, он не стал надевать шлем и легкой и непринужденной походкой направился туда, куда звало его чутье.
- Эй, Гикар! – На плечо кровопийце упала тяжелая рука. – Выпей со мной!
Коул обернулся и увидел перед собой толстого волосатого людоеда. Почему людоеда? Да потому, что никто бы не поверил, что человек с таким необъятным пузом и огромным ртом мог питаться чем-то, кроме людей. Повернувшись к нему лицом, вампир не увидел в его стеклянных глазах ни капли удивления: здоровяк напился так, что в не силах был отличить совершенно незнакомого кровопийцу от своего друга Гикара. Да и существовал ли этот Гикар на самом деле или же он просто привиделся ему после конской дозы алкоголя – это останется загадкой.
- Держи! – Он щедро ткнул вампира кружкой в грудь. – За короля Дункана и за викторию Арданскую!
Коул поморщился, заглянув в кружку. Понимая, что так просто он не избавится от волосатого здоровяка, он снял с руки перчатку, прикоснулся когтистыми пальцами к грубой щетинистой щеке и, заглянув ему в глаза, нежно пропел:
- В другой раз. Ступай спать, мой дорогой друг. Этой ночью тебя ждут волшебные сны.
Людоед ответил изумленным взглядом и отвисшей челюстью.
- Волшебные?.. – с трудом переспросил он, чувствуя, как глаза начинают слипаться.
- Прекрасней этих снов ты еще не видел, - одними губами улыбнулся вампир.
- Я буду ждать тебя, мой маленький ягненок, приходи после отбоя, - робко заявил тот, развернулся, расплескав содержимое кружки и чуть не потеряв равновесие, и скрылся в своей палатке, оставив кровопийцу в полном недоумении.
«Не завидую тем, кто попадется ему в плен», - подумалось Коулу в тот момент.
Тем временем, необъяснимая сила, завлекшая его в этот лагерь, решила снова о себе напомнить, и он, стараясь в этот раз избегать контакта с пьяными вояками, направился туда, где запах крови, смерти и страданий ощущался не хуже, чем на поле боя, - в лазарет. Стоны раненых заглушались музыкой и похабными песнями, однако слух ночного хищника все равно их улавливал. Поэтому найти это место оказалось проще простого.
В большом сером шатре, у входа в который стояли два бледных стражника в обнимку с алебардами, всю ночь горел свет. Изнутри слышались беспокойные переговоры лекаря и его помощников, а также отчаянное мычание бедолаги, коему, судя по всему, пытались заткнуть рот. Охрана, вдоволь наслушавшаяся душераздирающих воплей и насмотревшаяся ампутированных конечностей, болезненными взглядами встретила незваного гостя. Не став его останавливать, солдаты опустили головы и сделали вид, что никого не замечают.
Войдя внутрь, Коул ощутил резкий запах спирта, крови и тухлятины. Прямо у входа друг на друге стопками лежали те, кому не удалось дождаться своей очереди к врачу. Рядом стояли ведра с водой или использованными бинтами. Над трупами без передышки суетился низенький седой мужичок, постоянно бормотавший себе что-то под нос и делавший записи на своем листке. За ним едва успевал бегать светловолосый юнец, единственная задача которого была держать для него лампу.
Справа от входа располагались ряды подстилок, на которых корчились от боли раненные, уже побывавшие у врача или еще нет. Там, где ряды заканчивались, окровавленная занавеска скрывала операционную от посторонних глаз. Оттуда и доносились нервные переговоры и бесконечная ругань хирурга, а раз в несколько минут выносили очередного бойца, чтобы тот либо занял одну из подстилок, либо присоединился к своим товарищам по несчастью у входа.
Появление вампира все проигнорировали, и он прошел дальше, разглядывая все вокруг в поисках чего-либо необыкновенного, за чем могла привести его сюда интуиция. Лужи крови пробудили бы в нем зверский аппетит, будь эта кровь еще свежей и теплой. Однако сейчас ему больше хотелось заткнуть нос, чтобы не чувствовать всего этого смрада, и не думать о своей природе. И все же нашлись здесь и те, кого Смерть решила не забирать раньше времени.
- Убейте меня… - простонал один из раненых, лежа на удивительно чистой подстилке. – Умоляю…
Седой мужичок наконец-то отвлекся от своего занятия и обратил внимание на стонущего:
- Ваше превосходительство, - с сочувствием вздохнул он, подходя ближе, - ну что вы такое говорите?
Коул при тусклом свете разглядел того, к кому обращались с таким почтением: обгоревший до неузнаваемости офицер, на обезображенном лице которого не осталось даже губ. Бинты, коими в полевых условиях дорожили порой сильнее золота, покрывали почти все его тело. На белом одеяле лежал закоптившийся серебряный медальон – единственная вещь, позволявшая опознать безликого калеку.
Мужичок взял мокрую тряпку из ведра с водой и заботливо выжал, держа надо ртом пациента, полагая, что того мучит жажда:
- Все будет хорошо, милорд. Король скоро узнает о ваших сегодняшних подвигах.
В ответ послышался ужасный хрип и обессиленный стон.
- Поспите, Ваше превосходительство. Завтра вас будут звать героем.
Из операционной вынесли очередной труп, вслед за чем оттуда выскочил и сам хирург, на ходу вытирая полотенцем руки. Высокий и худой, он передвигался по лазарету большими шагами, перечисляя все бранные слова, которые знал. Его рыжие бакенбарды смотрелись неестественно на этом вытянутом лице, не говоря уже о тоненьких усиках. В голосе слышался раздражающий и напрягающий слух звон. Одним своим появлением он вызвал у Коула неприязнь.
- Заносите следующего! – скомандовал врач помощникам, шагая навстречу вампиру. – Ты принес, наконец, бинты?
Коул, понимая, что вопрос адресован ему, был слегка возмущен столь небрежным обращением и все же решил не давать воли эмоциям, спокойно ответив:
- Нет.
- Вы это слышали?! – завопил лекарь, вызывая дикое желание свернуть ему шею. – Я с утра до ночи штопаю их солдат, а они не могут выделить лишних бинтов! Я тысячу раз говорил этим полковникам, что надо перебираться в город. И что мы видим? Гвардейский полк как раз-таки перебрался. Как же им не перебраться-то, ведь трофеи собирать надо! А лазарет – лазарет пускай остается в этом поле, любуется пейзажем под холмом! И плевать, что в городе есть все необходимое для спасения этих раненых! Как? Как, скажи мне, я должен перевязывать две сотни бойцов, если с таким расходом бинтов хватает только на сотню?
- Попробуйте тратить меньше бинтов на человека, - пожал плечами вампир, равнодушно глядя в красные от усталости глаза.
- Хо-хо! – воскликнул тот и встал рядом с обгоревшим офицером. Седой мужичок снова принялся за работу, не давая сонному юноше отдохнуть. – Погляди на эту запеченную картошку! Да на него одного бинтов ушло столько, сколько хватило бы десятерым с отрубленными ногами! Чтобы его перевязать, потребовалось десять минут. Десять! За это время здесь испустили дух пятеро бойцов. Мы потеряли пятерых человек и кучу бинтов ради сына какого-то маркиза. И зачем? Чтобы уже утром этого сынка вынесли отсюда вперед ногами? В куче бинтов!
Мужичок, торопливо записывавший что-то на листок, на мгновение отвлекся, услышав столь неуважительную речь в адрес офицера, и тут же продолжил строчить.
- Ладно, - успокоившись, вздохнул врач, когда увидел, как из операционной выносят еще одного солдата, к которому он даже не успел притронуться, - нет времени на болтовню. Вели лентяям у входа вынести отсюда этот хлам. – Он кивнул на гору трупов. – А я буду и дальше пытаться отсрочить неизбежное. Заносите следующего!
С этим словами он скрылся за занавеской.
Понимая, что никто не обращает на него внимания, Коул спокойно огляделся по сторонам. Чувство важности момента до сих пор не покидало его. Что-то значимое находилось в этом лазарете, хоть вампир и не мог догадаться, что именно. Стопка мертвецов пополнялась раз в десять минут. Стоны раненых и мычание оперируемых не прекращались. А время до рассвета потихоньку истекало, напоминая кровопийце, что необходимо поторапливаться.
Обойдя шатер несколько раз и однажды заглянув в операционную, откуда его тут же выгнали, он готов был уже поверить, что ничего важного в этом месте нет, и даже собрался уходить. Но в последний момент его взгляд, пробежав по рядам подстилок, остановился на раненом, которому все не лежалось. Приблизившись к нему, Коул разглядел веревочный поводок, коим того привязали к деревянной подпорке, и раздражающе-блаженное выражение лица. Вампир устало закатил глаза, мысленно высказав своей интуиции все, что о ней думал, присел рядом и ласково спросил:
- Ну и чего ты улыбаешься, придурок?
Перед ним на подстилке, обхватив колени руками и уставившись в никуда, сидел Айден. Длинные волосы цвета сухой соломы спутались, на бородатом лице красовались синяки и ссадины. Ногу в районе щиколотки перевязали бинтом, сквозь который уже проступала кровь. Рядом лежала скомканная монашеская ряса, от которой лишь слегка попахивало опиумом, что означало одно: ее носитель не курил наркотик уже несколько дней.
- Я не чувствую запаха опиума, - недоверчиво протянул Коул, глядя, как по его подбородку стекает слюна. – Либо тебя поят здесь чем-то другим, либо ты от природы такой слабоумный. Я, конечно, склоняюсь ко второму варианту, но…
Внезапно снаружи донесся жуткий рев, за которым последовал оглушительный грохот. Музыка оборвалась, песни затихли. На минуту лагерь погрузился в абсолютное молчание. Седой мужичок перестал строчить, лекарь с помощниками прекратили браниться. Даже дыхание у всех в тот момент будто остановилось. Затем раздались крики командиров, призывающих солдат к боевой готовности и посылающих конников на разведку. Гробовая тишина сменилась хаосом.
- Я не знаю, что ты опять натворил, - прошептал Коул на ухо Айдену, которого явно развеселил весь этот шум, - но даже сомневаться не смею, что ты как-то причастен к этой суматохе.
Из операционной выскочил врач, держа в руке чью-то ступню и спеша полюбопытствовать, что же произошло на самом деле. Седой мужичок вместе с юнцом решили не отставать. Не заставили себя долго ждать и помощники хирурга, оставив пациента истекать кровью на столе. Вампир сдержал свой хищный инстинкт и проигнорировал такое обилие легкодоступной пищи. Он схватил когтистой рукой подбородок Айдена, заставляя его заглянуть в изумрудные глаза, и с надеждой в голосе пробормотал:
- Покажи мне, цела ли Элена…
Результат, полученный из сознания раненого, не особо утешал: Айден не знал, где она и что с ней, и все же в последний раз он видел ее живой и здоровой.
- Спросим о другом… - нахмурился кровопийца. – Где сейчас Куб?
Коул вскочил на ноги, увидев в его мыслях, как Айден, раздетый до гола, по собственной воле отдает Оружие одному из черных всадников.
- Еще минуту назад ты был лишь третьим в списке идиотов, которых я знаю, но теперь ты доказал: ты – чемпион!
Гневно втягивая носом воздух, вампир постарался успокоиться. С трудом взяв себя в руки, он выхватил кинжал и разрезал поводок. Как же в тот момент ему хотелось, чтобы на месте веревки оказалась сонная артерия этого афериста и наркомана, которому удалось запасть в душу его избранницы. Но прикончив его на месте, он бы так и не узнал, что же произошло с Эленой за последнее время.
- В этот раз я возьму тебя с собой, - процедил Коул, поднимая его на ноги. – Советую тебе надеяться, что моя интуиция не зря привела меня сюда.
Они неслись по небу так быстро, словно за ними кто-то гнался. Азраил боялся не успеть, а Азазель с нетерпением ждал того самого момента, когда ему удастся наконец вдохнуть земной воздух полной грудью и ощутить на своей коже прикосновения солнечных лучей. Преодолев немалое расстояние, ангел вдруг остановился, давая понять, что нашел то место, где им следует расстаться с бессмертием.
- Это очень важный момент для нас обоих, братец, - оскалился демон, обнажив гнилые клыки.
- Ты даже не представляешь, насколько, - загадочно улыбнулся в ответ Азраил.
- Позволь задать тебе один вопрос, пока мы все еще на этой стороне, ибо я не знаю, что будет с нами там. Почему ты выбрал именно это место?
- Потому что только так я могу дать человечеству знания, добытые в Раю. Только здесь люди могут обрести то, что поможет им изменить свою судьбу.
Демон скептично взглянул на простирающиеся под ними леса и поля, не в силах найти в них ничего необычного. Однако он не стал вдаваться в подробности и решил полностью довериться напарнику. Оставались последние мгновения, чтобы попрощаться с облаками, звездами и убийственной тишиной, которая сводила падших с ума. Азраил, ранее слышавший райскую музыку, теперь тоже был лишен этой привилегии, и его, как и Азазеля, уже ничто не удерживало на той стороне.
Ангел с сожалением в глазах взглянул на безобразного брата:
- Спасибо тебе. Без твоей помощи я бы так и не узнал правду.
- Ну а я без твоей помощи не смог бы освободиться, - усмехнулся демон.
Азраил ничего не ответил, выдавив неискреннюю улыбку.
Не дав Азазелю задать вопрос, по небу пылающим метеоритом пронесся архангел. Промахнувшись всего на пару дюймов, его пламенный меч едва не отсек ему перепончатое крыло. Азазель отскочил в сторону, приготовившись к новому нападению. Однако в этот раз воин Эдема не стал атаковать. Оружие он не убрал, но и размахивать им пока не собирался, давая понять, что теперь намерен говорить. Излучая даже для Азраила ослепительно-яркий свет, он подлетел ближе, чтобы тот мог узреть его лик.
- Уриил, - поприветствовал ангел, нисколько не пугаясь его появления. – Ты здесь, чтобы убить меня?
- Азраил, - неодобрительно покачал головой тот, - я слышал о твоем предательстве, но не думал, что ты окажешься в сговоре с демоном.
Азазель косо поглядывал на огненный клинок, даже взглядом чувствуя его жар готовясь в любой момент увернуться от удара и полоснуть пернатого когтями.
- Ты не остановишь меня, брат, - равнодушно отвечал Азраил. – Никто не остановит. Я твердо решил оставить Эдем и все, что с ним связано. И теперь я отправлюсь на ту сторону, чего бы мне это ни стоило.
- Тобою очень недовольны на Небесах, - поморщился архангел, глядя на его черные перья. – Взломав Печать, ты прогневил Отца.
- Я не удивлюсь, если Отец даже не помнит моего имени. Прошла целая вечность, и за это время Бог ни разу не дал мне себя увидеть. Сколько раз сомнение подкрадывалось ко мне, а я его отгонял! Сколько раз я готов был утратить веру в Него, но тут же заставлял себя поверить еще сильнее! Но теперь все прояснилось. Я узнал все, что только можно было о нем узнать. Я мог бы поделиться этим знанием и с тобой, и со всеми, кто сейчас ищет меня, чтобы предать суду. Но никто из вас не станет даже слушать. Потому что, каким бы привилегиями вы ни были одарены, каждый из вас был создан лишь с одной целью – служить, слепо повиноваться.
Азазель довольно ухмыльнулся, услышав знакомые слова.
- И мы будем Ему повиноваться, мы будем служить, - гордо ответил Уриил. – За эту преданность Он дарует нам бессмертие и право наслаждаться Раем. Но этого права будешь лишен ты. С каждой секундой Михаил все ближе, и он поступит с тобой так, как поступил со Змеем, ибо ты нарушил запрет, поддавшись искушению.
- Ни архангел Михаил, ни херувимы, ни безразличный ко всем нам Бог – никто меня не тронет. Я освобожусь от этих оков и сделаю то, что давно пора сделать.
Огненный клинок заполыхал еще сильнее.
- Если мне не удастся доставить тебя на суд живым, я отдам Михаилу твое сердце, - сурово заметил архангел.
- Именно поэтому я явился сюда не один. – Азраил кивнул демону.
Азазель с яростным ревом набросился на защитника Эдема со спины, намереваясь ухватиться за золотистые крылья. Тот, в свою очередь, явно был к этому готов и в пируэте оставил на груди демона обугленную рану. Азазель взревел еще громче, размахивая когтистыми руками и несколько раз даже попав в цель. Уриил искусно уходил от его ударов, при этом нанося все новые и новые отметины на безобразное тело нечистого.
Демон отчаянно сражался, однако очень скоро выбился из сил. Мельком взглянув за спину противнику, он увидел Азраила, машущему рукой кому-то вдалеке. Затем падший обернулся, но, вместо того чтобы помочь брату, печально улыбнулся ему на прощание, последний раз взмахнул насыщенно-черными крыльями и устремился вниз. Уриил, собравшийся нанести роковой удар мечом, отвлекся на яркий огненный след в атмосфере, оставленный падающим ангелом. Азазель, ничего не понимая, воспользовался моментом и ринулся за ним, но архангел не собирался его отпускать.
И вот уже три метеорита неслись навстречу земной тверди. Азраила и Уриила теперь было трудно отличить друг от друга, ибо оба они полыхали ярко-желтым пламенем. Демон же вспыхнул красным. Все трое горели, но никто из них не мог сгореть. Ангел падал, не чувствуя ни жара, ни встречного ветра. Он не знал, что случится, когда столкнется с землей, но нисколько не сомневался, что действует правильно.
Мимо него проносились метеоры бегущих из Рая душ, которым не суждено было достичь земной поверхности. Все они кричали от ужаса, пытаясь спастись от беспощадных палачей, и тут же замолкали. Позади слышался рев Азазеля, умолявшего не бросать его. Только Уриил спокойно преследовал своих жертв, с каждой секундой нагоняя их и прекрасно понимая, что сбежать от него им не удастся.
- Прощай, Господь, - прошептал ангел, закрыв глаза при виде приближающейся земли. – Твой ход, Абигор.
Мощный взрыв с оглушительным грохотом поднял в небо огромный столб земли и щепок, когда метеорит столкнулся с поверхностью, разворотив деревья и испепелив все в радиусе нескольких десятков футов. Там, где еще минуту назад цвела цветочная поляна, теперь дымился ужасающий кратер.
Второй метеорит, с ревом угодивший в ту же воронку, не смог сдвинуть ни пылинки, равно как и третий, упавший неподалеку. Ни одно живое существо, напуганное взрывом, не обратило внимания на демона и его преследователя. Азазель, перестав гореть, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги и огляделся вокруг. Ничего не изменилось: он по-прежнему не чувствовал ни дуновения ветра, ни утренней прохлады, ни запаха гари. Совершенно сбитый с толку, он просто стоял и наблюдал за тем, как беспомощно содрогается в грязи и борется за жизнь то, что еще недавно звалось его братом.
Из-за дымовой завесы показался Уриил. С изумлением архангел таращился на того, кому удалось пересечь границу между мирами. Словно опасаясь, защитник Рая обошел его кругом, изучая любопытным взглядом. Его золотистые пернатые крылья пугливо вздрагивали при малейшем движении бывшего Азраила. Пылающий меч он держал наготове, будто подозревал, что оружие может еще пригодиться.
- Не понимаю… - прошептал Азазель, глядя на падшего брата. – Не понимаю…
- Он что, - неуверенно заговорил Уриил, не сводя глаз с трепыхающейся массы, - стал человеком?
- Не понимаю, - повторял демон, упав на колени. По его покрытым язвами щекам покатились жгучие слезы. – Почему…
Раздался раскат грома, услышать который могли только дети Эфира. Уриил поднял взгляд к небу, будто внимая чьему-то голосу. Демон, не слыша ничего, кроме мертвой тишины и судорожного дыхания Азраила, продолжал шептать. Заметив, что архангел намерен уходить, Азазель перешел на крик:
- Объясни, почему! Почему Он дал выбор ему, но не дал мне?!
Уриил проигнорировал вопрос, спрятал меч и взмахнул крыльями. Вместе с остальными архангелами он устремился ввысь, не проронив ни слова и оставив демона одного.
- Почему, Отец?! – не унимался тот. – Почему ты дал выбор ему, но не дал мне? Чем он лучше меня? Чем этот предатель лучше меня? Он даже меня использовал!
Никто ему не отвечал. Лишь дикие звери, привлеченные яркой вспышкой и шумом, стали стягиваться к воронке.
- Почему?! – негодовал он. – Почему он, а не я?!
- Потому что он был нужнее тебя, - раздался чей-то леденящий голос за его плечом.