Некромаги на природе -1

Ночью Северное Кладбище являло собой печальное, но величественное зрелище. Бледная луна пряталась за тяжелыми тучами, и лишь изредка, выглядывая из-за них, озаряла землю призрачным слабым сиянием. В густых кустах что-то возилось и фыркало, металось, с хрустом ломая ветки, и издавало предсмертные вопли, весьма успешно напоминая о бренности бытия и ясно давая понять припозднившимся прохожим, чей путь пролегал мимо кладбища, что задерживаться здесь не стоит. Да и облезлая гарпия, обосновавшаяся на покосившемся надгробии, была живым тому подтверждением. Пронизывающий ветер взъерошил ей перья и гарпия недовольно каркнула, но вознамерившись остаться на облюбованном ею памятнике не шелохнулась. Вскоре заморосил мелкий противный дождь. Гарпия поёжилась, продолжая стоически держаться когтистыми лапами за надгробие. По закону подлости, дождь скоро перешел в сильный ливень. Ветер бросал в морду существа тяжелые холодные капли, на что гарпия злобно щелкала клювом.
— … идет довольно неплохо, — услышала гарпия обрывок фразы. Секунду она ещё раздумывала, стоит ли взглянуть на психа, притащившегося в на кладбище в такую погоду, но, услышав, как ненормальному что-то глухо прошипели в ответ, поняла, что посидеть на своем насесте спокойно она все равно не сможет. Нечисть с сожалением расправила крылья и, тяжело снявшись с памятника, полетела к лесу, темневшему близ кладбища.
— Любой нормальный упырь трижды подумает, прежде чем вылезти из норы в такой ливень, — высокий черноволосый парень зло сбросил с плеча лопату, с силой воткнув её в размякшую землю и устало оперся на черенок. — Только психи вроде нас будут здесь шататься.
Его спутница — девушка в темном плаще и связкой белых свечей в руках, очаровательно улыбнулась, не поддаваясь на провокацию.
— Ты же знаешь, мертвяки ^{1} наоборот как раз ждут дождичка, чтобы копать легче было. Сейчас они вылезут и мы их возьмем тепленькими, — выдала она, вполне достоверно изобразив оскал обрадованного неожиданной встречей мертвяка. Парень мученически вздохнул и попытался в последний раз воззвать к голосу разума своей собеседницы.
— А если нас сейчас кто-нибудь заметит, Айри? Особенно, меня.
— Ерунда, — беззаботно отмахнулась девушка, — Притворись что ты обычный человек, а здесь просто гуляешь, дышишь свежим воздухом…
— В полночь, на кладбище, с лопатой. В адский ливень, — обреченно подтвердил черноволосый. — Само собой. Для пущей убедительности мне не хватает только посоха с черепом ^{2}.
— Учебный посох я с собой не брала, так что пофасонить не удастся, — фыркнула Айри. — И вообще, ты же, кажется, любишь холодную проточную воду, — искренне удивилась девушка, опускаясь на корточки у ближайшей могилки, показавшейся ей довольно подозрительной, и втыкая первую свечу возле покосившегося креста.
— Но не в таких же количествах! — черноволосый небрежно щелкнул пальцами и на фитиле свечки заплясал слабый желтоватый огонек. Света, как такового, он не давал, но этого и не требовалось — заговоренная свечка-манок должна была лишь выманить мертвяка из могилы, заставив разгореться вечный голод твари с неудержимой силой.
То ли мертвяк оказался голоднее, чем следовало, то ли свечка — на редкость качественной, но манок подействовал практически сразу — девушка, инстинктивно почуявшая опасность, едва успела отскочить от креста, спрятав свечи под плащ. Могильный холмик зашевелился, а потом словно взорвался изнутри, осыпав практиков жирными комочками земли, вперемешку со всякой подземной живностью. Айри взвизгнула, отчаянно пытаясь стряхнуть с рукава мокрицу, и мертвяк развернулся на вскрик, вылупив на девушку зеленоватые буркала, затянутые мутной белесой пленкой. В ту же минуту парень резко взмахнул лопатой — остро наточенный край аккуратно снес мертвяку полголовы. Впрочем, нежить это не остановило. Обиженно рявкнув, мертвяк вытянул длинные когтистые лапы, почти схватив за плечи стоящего перед ним человека и… недоуменно склонив голову, медленно завалился на бок. Из брюха чудища торчал осиновый кол.
— Верно подобранное средство всегда дает ожидаемый результат, — удовлетворенно процитировала Айри мудрые слова одного из великих философов древности, облегченно отирая со лба холодный пот и попутно размазывая по лицу грязь. — Кстати, где ты, собственно, подобрал сие чудодейственное средство?
— За крестом, — откликнулся парень, — Похоже, этого мертвяка собирались прикончить до нас и не успели.
— Странно… — девушка наклонилась над поверженной нежитью, изучая её с чисто профессиональным любопытством. — Смотри, Проводник, он совсем свеженький, а реакция такая замедленная.
— Замедленная? — насмешливо фыркнул Проводник, — Тебе хотелось, чтобы он скакал по жальнику вспугнутой ланью?
— Скорее, зайчиком, — задумчиво протянула Айри. — Видишь, как у него деформированы нижние конечности?
Проводник хмыкнул, представив себе такого «зайчика» в леске близ Училища и, отбросив со лба мокрую челку, в свою очередь склонился над мертвяком.
— Ты права, — вздохнул он, — Мертвяк почти трансформировался в прыгуна ^{3}. Удачно же ты поставила свечку.
Девушка криво усмехнулась и выпрямилась.
— Спасибо на добром слове. Ладно, давай закопаем этого и пойдем искать остальных. Согласно плану и выданному количеству манков, их должно быть пятнадцать.
— А зачем его закапывать? — Удивился парень, пнув ногой результат экспериментов Великого Зла.
— Ну мало ли… Вдруг завтра утром сюда придет какая-нибудь впечатлительная бабулька — помянуть усопшую родню, и тут такое.
— Такая неприятность, — саркастически подхватил парень, смекнув, что закапывать прыгуна придется ему. — Родственник так заждался, что сам вылез навстречу. Айри! Да на этом кладбище уже лет семьдесят никого не хоронят.
— А может ей будет семьдесят пять, — принялась размышлять девушка, — И вообще, первое правило опытного практика: не оставляй следов. Помнишь?
— Я в штате числюсь не как практик, а как «необходимый магический инвентарь», — огрызнулся черноволосый, но покорно взялся за лопату. Через четверть часа могила приобрела вполне невинный и благонадежный вид. Айри даже приволокла откуда-то потрепанный непогодой и тяжкой жизнью веночек, и пристроила его на покосившийся крест.
Дождь мало-помалу стихал, а когда практики добрались до последней «перспективной» могилы, перестал совсем. Тучи неохотно разошлись, открывая взору бархатную глубину, усеянную крупными частыми звездами. Полная луна, почувствовав себя полноправной хозяйкой ночного неба, величаво расположилась над кладбищем. Прыгуны некромагам больше не попались, хотя один раз из-за куста неожиданно выскочил упырь, сразу же оказавшийся под прицелом шарика «колдовского огня» и черенка лопаты. Смущенно захлопнув усеянную кривыми клыками пасть, нечисть буркнула что-то неразборчивое — то ли выругалась, то ли извинилась, и метнулась в сторону, растворившись в тени какого-то монументального сооружения.
— Это что? — поинтересовался Проводник, подходя поближе и задирая голову. В лунном свете чей-то внушительный фамильный склеп среди скромных холмиков, выглядел по меньшей мере королевским дворцом с добрым десятком лесенок и башенок, лепившихся к стенам склепа, как ласточкины гнезда к скалистому обрыву.
— Последняя подозрительная точка, — неуверенно откликнулась Айри, подсвечивая карту кладбища зеленоватым огоньком.
— Точка? — ласково уточнил черноволосый, — Чтоб ты знала, моя юная союзница, точкой называется одиночное захоронение.
— Так может там только один мертвяк и сидит, — защищалась девчонка, — А все остальные — спокойные.
— Сходи проверь, — предложил Проводник, галантно уступая даме дорогу. — Если он там и правда один — справишься.
— Вот ещё, — насупилась Айри.
— Ну хочешь, я проверю? — покладисто согласился парень. — А тебе останется только упырь.
— Ага, щас, размечтался, — фыркнула девушка и отважно шагнула к каменной арке, из которой отчетливо тянуло сыростью. Проводник огляделся по сторонам, негромко рыкнул, на всякий случай, дабы отпугнуть упыря понадежнее, и бесшумно скользнул следом.
После ливня воздух на кладбище был прохладным и свежим, а в склепе — душным и затхлым. Где-то впереди, тяжелые капли звучно и музыкально встречались с каменными ступеньками, придавая последнему приюту мертвяка атмосферу печальной торжественности. Лесенки и башенки оказались дешевой бутафорией, видимо выстроенной по предварительному желанию самого усопшего, или безутешных родственников. На самом деле сразу за аркой оказалась обитая позеленевшими медными полосами дверь, а за дверью — небольшая площадка и крутая лестница, уходившая вниз — в непроглядную тьму.
— Может манок у двери воткнуть, а? — предложила Айри, косясь на своего спутника.
— Угу. И до утра куковать на кладбище — караулить мертвяка, — хмыкнул Проводник. — А вдруг ему расхочется вылезать? Или он уже запасся свеженьким трупом и теперь упоенно грызет его в гордом одиночестве?
— Что-то не хочется мне нарушать его одиночество, а в сотрапезники набиваться — и подавно, — пробормотала Айри, — Чует моё сердце — наткнемся мы тут на редкостную гадость.
Черноволосый смущенно отвел взгляд. По некоторым, заметным ему одному признакам, вроде буроватого пятнышка на каменной стене и тонких царапин на ступеньках, он уже догадывался, что может их ожидать, и был полностью согласен с девушкой — внизу сидела действительно редкостная гадость, причем, вдобавок, настолько реликтовая, что упоминания оной сохранились лишь в двух запрещенных Училищем гримуарах по высшей некромагии, которые все аколиты тайком вызубрили от корки до корки. Айри, по счастью, не была исключением.
— Если моя интуиция меня не подводит, там обосновался морой ^{4}, — немного помедлив, сообщил Проводник.
Айри понятливо кивнула и сбросила с плеч длинный плащ, оставшись в льняной рубашке и кожаных штанах. Плащ немедленно был подвешен на каменный выступ за капюшон. Сапоги девушки устроились прямо под ним, создавая впечатление прислонившейся к стене фигуры. После секундного размышления, холщовая сумка через плечо, которую практик прятала под накидкой от дождя, полетела к сапогам, а поперек ступенек лег стебелек сон-травы — от её запаха морои дуреют и вполне могут принять плащ с сапогами за притаившегося в засаде охотника. Зябко переступив босыми ногами, магичка проверила легко ли выходит из ножен маленький, почти игрушечный кинжальчик, торопливо пробормотала заклинания маскировки и ночного видения и двинулась в гости к морою.


Примечания:
{1} умерший человек, похороненный без должного обряда и под воздействием Великого Зла, (а может и не только его), трансформировавшийся в нежить.
{2} неизменный атрибут любого некромага-практика
{3} крайне кровожадная нежить, очень неодобрительно относящаяся к практикующим магам любой категории. От мертвяка отличается особо паскудным характером и наличием гипертрофированного скакательного сустава, что делает его похожим на страшненького кузнечика, ну или, на худой конец, зайчика - кому как фантазия подскажет.
{4} морой, он же стригой, мертвец, при жизни одержимый нечистой силой. Нечеловечески силен, практически неуязвим для обычного оружия. Бытует поверье, что мороя можно убить только пока он принимает пищу.


==================================================================================================

Каменные ступеньки, поросшие слабо фосфоресцирующим мхом, скользили под ногами, заготовленный загодя противоморойный артефакт почему-то не придавал мне обычной уверенности, а эффект «ночного зрения», высвечивая предметы зеленовато-алыми размывчатыми пятнами, скорее мешал разглядеть нечисть, чем помогал ориентироваться в обширном склепе. Поэтому, неожиданно выскочившего из стенной ниши мороя, первым встретил Проводник, честно попытавшийся душевно огреть тварь своим единственным оружием — лопатой. Однако боя злобный монстр почему-то не принял и, тоскливо подвывая, резво ускакал в дальний угол усыпальницы. Пока я, мысленно чертыхаясь, торопливо перенастраивала капризный артефакт на дальний бой, негостеприимный хозяин гробницы предпринял попытку прорваться к выходу, чуть не сбив меня с ног, и заряд чистой силы, сорвавшись с кончика ритуального кинжала, просвистел вхолостую в дальний угол склепа, зрелищно взорвавшись у стены. Впрочем, не совсем вхолостую. Морой озадаченно пощупал разом облысевшую макушку, погрозил мне когтистым пальцем и возмутительно бодро драпанул вверх по ступенькам. Догнать его я и пытаться не стала — дальше чем на пару верст от «родного дома» нежить всё равно не убежит — намотает пару кругов и вернется.
— Мне казалось, это он должен за нами гоняться, — Проводник недоуменно посмотрел на меня и перевел взгляд на каменную лестницу. Судя по темпу, который взял морой, стебелек сон-травы серьёзной помехой для него не будет.
— Может, он почуял твою истинную сущность? — неуверенно предположила я. Друг бросил на меня такой выразительный взгляд, что я сразу же осознала всю абсурдность вопроса. Мертвяки же его не засекли.
— Ладно, — вздохнул Проводник, великодушно выслушав мои сбивчивые извинения и, телепортировав к моим ногам сапоги, криво усмехнулся. — Пошли искать красавца. Нюхом чую — далеко он не ушел.
Морой и впрямь не успел отбежать от склепа дальше, чем на десять шагов — смыться от нас ему помешала тяжелая и на удивление длинная арбалетная стрела, буквально пригвоздившая нежить к земле. Мертвец судорожно изгибался и вертелся, словно жук на булавке, но прикоснуться к стреле не мог, видимо древко было дубовым или осиновым. Как ни странно выдернуть её из земли он тоже не пытался.
— Серебряный наконечник, — чуть слышно шепнул Проводник, наклоняясь над мороем. Я тоже хотела добавить что-то умное, но не успела — вторая стрела свистнула в опасной близости от моего уха и бесславно воткнулась в землю неподалеку от чудища. Морой притих. Проводник с нехорошим блеском в глазах, опасно подобравшись, хотел было рвануть к недотепе-стрелку, но я жестом остановила его. Мало какой ведьмак удержится от искушения пальнуть по двум подозрительным личностям, выбравшимся из заброшенного склепа, особенно, если первым оттуда вылетел плотоядный монстр. Коллеги-некромаги тоже не всегда бывали достаточно внимательными, предпочитая сначала бить вероятного противника, а уж потом рассматривать боевые трофеи и, при необходимости, приносить искренние соболезнования родственникам несчастного.
— Эй, брат, — заорала я, — Лунной дороги и верного удара! ^{5}
«Брат» вежливо выслушал меня и, недолго думая, выстрелил снова. Я успела заметить перекошенное яростью лицо Проводника, а потом перед глазами замельтешили размытые цветные пятна. Удар действительно оказался верным.


Шаг. Ещё шаг. Ещё один. Вначале нужно убедиться, что магичка действительно мертва, а уж после заниматься делом.
Девушка лежала на животе: разметавшиеся волосы скрывают лицо, тонкие руки вытянуты вперед, как будто бы она… Да нет! Чушь! С болтом под лопаткой даже некромаг уже не способен на гадость.
Серебряная цепочка, обвившаяся вокруг запястья лежащей на земле девчонки, жгла незащищенные пальцы огнем, но это были пустяки по сравнению с тем, что произошло, когда он коснулся камня — черного шестигранника, матово поблескивавшего в лунном свете. Ненасытное, яростное пламя охватило всё тело, заставив его согнуться в жестокой судороге и выронить украшение.
— Кусаешься? Т-тварь!
Камень, казалось, настороженно следил за человеком, ожидая следующей попытки, но незнакомец, отдышавшись, изогнул тонкие губы в презрительной усмешке.
— Удивительно, как же ты до сих пор свою подружку не сожрал? Раньше, помнится, не мог удержаться.
Серебряная цепочка вздрогнула, подтянулась к камню и свилась кольцами, как приготовившаяся к атаке гадюка. Камень слушал и ожидал.
— Знаешь, я ведь люблю экспериментировать, — голос человека стал текучим, вкрадчивым, обманчиво-ласковым. — Дерево, из которого сделаны стрелы, растворяется под солнечными лучами, а наконечники, сделаны из «живого серебра». Как только древко исчезнет, они зароются в землю и нанесенные ими раны бесследно исчезнут. Даже самый опытный целитель не сможет узнать, от чего скончалась молодая здоровая девка. А ближе к полудню, твою хозяйку найдут люди. Как ты думаешь, что они решат, увидев возле трупа тебя? Лучшее, что тебя ожидает — вечное заключение в пыльном хранилище. Но, конечно же, есть и другой выход…
Цепочка не дрогнула, когда человек уверенно протянул руку и поднял с земли подвеску. Камень не шевельнулся, когда его ощупали жадно подрагивающие пальцы. Он ударил, только тогда, когда его поднесли к глазам — убедиться, что не подделка, не наведенный морок.
Этот удар тоже оказался верным.
Жаркое июньское солнышко вот уже который день напоминало всем о том, что долгожданное лето вступило в свои права. В такие часы ласковое журчание быстрой прохладной речки, пение птиц в Светлом Лесу и гром отдаленной грозы сливаются в упоительную мелодию природы, приоткрывающую простым смертным завесу тайны бытия, вечного душевного покоя и…
— Айри! — Резкий окрик моего напарника, широко шагавшего впереди, заставил меня, уже свернувшую было к заманчиво серебрящейся речушке, вспомнить о том куда мы идем и зачем. Хотя, если честно, Центральный Корпус Училища был последним местом, где мне хотелось бы сейчас оказаться, но Проводник был неумолим. Торжество, на котором нам выпала честь присутствовать, являлось Днем Распределения и, как считал основатель Училища — он же Директор, — важнейшим событием в жизни каждого выпускника. Последние были категорически не согласны с директорской точкой зрения, полагая важнейшим событием в жизни выпускной вечер и очень сожалели о недавно принятом Советом Магов решении объединить оба празднества.
Широкий двор Училища был уже заполнен аколитами-выпускниками, сидящими на длинных деревянных скамьях, преподавательская трибуна, пока что пустая, величаво парила в двух локтях от земли.
— Ну всё, я тебе уже не нужен, — пробормотал Проводник, окидывая взглядом шумное сборище молодых магов и, с негромким хлопком, исчез. Вернее, трансформировался. Кристалл мориона на серебряной цепочке послушно лег в мою ладонь.
Поспешно затолкав камень в карман, я присоединилась к группе практиков, коротавших время до начала празднества за обсуждением грядущего выпускного и предполагаемых мест работы. Самой престижной, конечно, считалась работа в столице, но мне она не светила — столичный некромаг, хоть и был дядькой в летах, но работал неплохо и держался за своё место не только руками-ногами, но и двумя парами челюстей: своей и посоха. Быть на побегушках у Совета Магов — унизительно; кочевать по трактам, как боевые маги — хлопотно да и велик риск нарваться на какого-нибудь ярого «борца со злом» считающего некромагов прямыми пособниками оного.
— Дорогие выпускники! — магически усиленный голос Директора Училища, обрушился на нас подобно Оглушающему заклятью, заставив нестройные ряды выпускников содрогнуться. Аколиты, занявшие лучшие позиции перед трибуной, согнулись в три погибели, зажимая уши руками. Директор спохватился, и слегка уменьшив громкость, разразился длинной витиеватой речью, из которой следовало, что весь преподавательский состав за минувшие семь лет полюбил нас, как родных (сорок пять преподавателей почти одновременно изобразили согласие с Директором и вежливую радость) и готов выпустить нас, теперь уже дипломированных специалистов, в большой мир (вежливая радость сменилась радостью искренней и неподдельной — не только аколиты считали дни до выпуска).
Церемонию вручения наград за успешную учебу и краткие выступления каждого из преподавателей я с чистой совестью проспала, привалившись плечом к одному из практиков-стихийников — парень недовольно сопел, но отодвинуться от нахальной «некромантши» не рискнул — факультет темных славился непревзойденным умением устраивать неугодным феерические пакости, почти всегда легко избегая заслуженной кары — с нашим куратором, отличавшимся склочным характером и, одновременно, горячей симпатией к своим воспитанникам, никому не хотелось связываться.
Когда я открыла глаза, священнодействие уже подходило к логическому завершению: старостам факультетов вручались пухлые пакеты с дипломами и списки с распределением. Некромагами решил заняться лично Директор, благо группа была небольшая — всего восемь учеников.
После того, как старосты увели своих подопечных в актовый зал, наша группа отправилась к директорскому кабинету, куда новоиспеченные некромаги заходили по одному, а выходили уже с дипломом и направлением-запросом на молодого специалиста.
Согласно журналу, в очереди я должна была быть второй, но меня до икоты напугал белый как мел первый «будущий коллега», выбравшийся из кабинета на подгибающихся ногах — парню жутко не повезло с распределением — первого в списке и, соответственно, лучшего по оценкам, Директор отправил помощником к печально известному столичному магу. Учитывая редкостную нелюбовь пожилого некроманта к юным дарованиям, можно было твердо сказать, что бедняга влип по уши. Так что я малодушно пропустила впереди себя аж двоих сокурсников и к Директору попала лишь четвертой.
— Так-так, а вот и Айр-а-В'ерта. Поздравляю с окончанием Училища. Заходи, заходи. — радушно поприветствовал меня сидяший за массивным столом Директор. В голосе почтенного старца мне послышались злорадные нотки и я вздрогнула, вспомнив о судьбе несчастного отличника.
— Как ты думаешь, куда я тебя пошлю? — задал риторический вопрос Директор, перебирая стопку цветных бланков, лежащих перед ним.
— К лешему, — не сдержалась я, и тут же прикусила язык — Директор, подняв голову от бумажек, одарил меня взглядом Рыцаря Порядка, заставшего шпиона, до поры до времени приторявшегося порядочным купцом, у ларя с секретными бумагами.
— Извините, — пролепетала я, чувствуя, как потихоньку начинают полыхать щёки. Морион в кармане ощутимо зашевелился — пришлось прижать карман рукой.
— Вероятно, о своем будущем месте работы ты узнала от куратора? — кисло предположил Директор. Я покачала головой, не припомнив ничего подобного и робко добавила:
— Если честно, я понятия не имею, где мне предстоит улучшать свои навыки борца с нечистью.
— В лесу, — любезно просветил меня Директор, любуясь моей отпавшей челюстью. — Моему знакомому лешему срочно требуется специалист, э-э-э, твоего профиля. Я порекомендовал тебя по нескольким причинам: во-первых свежий лесной воздух и здоровая пища пойдут тебе на пользу, во-вторых…, — Директор замялся, и, покосившись на дверь, понизил голос. — Мне кажется, тебе будет безопаснее работать подальше от столицы.
Я кивнула, невольно передергивая плечами — шрам под лопаткой уже не болел, но частенько чесался, напоминая о весенней практике. Того маньяка, который в меня стрелял, так и не нашли, хотя позже, сочувствующие однокурсники по секрету сообщили, что рядом со мной и испепеленным солнцем мороем, была найдена разбитая гипсовая маска. В живых я осталась только благодаря Проводнику — он каким-то образом сумел извлечь стрелу и остановить кровь, заморозив края раны, что и позволило мне продержаться до приезда бригады магов-поисковиков и целителей.
— Вот твой диплом и направление на работу, — Директор пододвинул ко мне два свитка. — Цеховый знак и личный посох получишь завтра, на выезде из Училища.
— Спасибо, — кивнула я, принимая свитки и поворачиваясь к двери. — Я могу идти?
— Ещё минутку, Айри, — в голосе директора появились странные нотки, заставившие меня быстро обернуться. — Ты довольна своим камнем-союзником?
— Вполне, — недоуменно откликнулась я. — А что?
— Я тут подумал… Ты могла бы выбрать себе другого помощника из имеющихся на складе. К примеру, авантюрин или тигровый глаз.
Рука Директора словно бы невзначай легла на огромный, с голову ребенка, полосатый камень, лежащий на столе, и я могла бы поклясться, что тот ответил на прикосновение благодарным урчанием.
— Вы шутите? Чем тигровый глаз поможет некромагу?
Искреннее возмущение, звучащее в моем голосе, явно смутило Директора. Старик устало вздохнул и покачал головой:
— В мире есть ещё много кристаллов неплохо разбирающихся в черной магии. В конце-концов ты можешь просто взять себе другой морион.
Другой? Променять ехидного, вредного, иногда до невозможности занудного, но мудрого и смелого — МОЕГО — Проводника на какой-то там авантюрин или незнакомый булыжник?
— Ни за что! — отчеканила я, внутренне сжавшись — сейчас Директор не на шутку разозлится.
— Что ж, тогда ты свободна, — просто сказал маг, — Только, девочка, советую приобрести себе ещё пару-тройку камней для работы. На всякий случай.
Вежливо выслушав ценный совет, я покинула кабинет, сжимая в руках долгожданные свитки. На многочисленные вопросы нетерпеливо толпящихся под дверью сокурсников, по сути сводящиеся к одному, главному: «Куда тебя послали?» — я честно ответствовала:
— К лешему! — с немалым удовольствием полюбовавшись вытянувшимися лицами будущих коллег.
Самым забавным было то, что сказала я чистую правду.



Примечания:
{5} Традиционное приветствие-прощание борцов с нечистью, в т.ч. и некромагов, которых очень часто, но совершенно ошибочно, причисляют к нечисти некоторые ретивые ведьмаки и паладины.