охватил вчерашнее, поиграл сам с собой, и что-то многословно)
Теувин, наследник гезета Дьюла
Он очень долго не вмешивался в происходящее вокруг. Его разобрала ностальгия, а предаваться ей следовало со вкусом и созерцательно. Что оказалось несложно – благодаря щедрости Неро и играм демонессы. Да так, что он почувствовал себя в зрительном зале, где можно подпереть лицо ладонью и одобрительно улыбаться происходящему.
Эллеан оказался намного более приспособленным к… скажем, жизни, чем был он сам в его возрасте. В его взгляде в первую очередь читался горячий интерес, тогда как Теувин, будь это несколько лет назад, не почувствовал бы еще ничего кроме смущения излишним вниманием и, похоже, страха. Тогда его пугали даже гневные взгляды и провокации Эрмины. И это были бы не те эмоции, что привлекают подобных Сильвии созданий. Интереса бы он не представлял – и по счастью, Теувин довольно рано научился извлекать пользу из своих слабостей и положения.
Сидевший же перед ним юный эльф был совсем иного склада и, казалось, ему многое будет даваться проще и элегантней в ближайшие несколько лет. Чего он ему пожелал от всей души.
И тут, едва он начал переходить от ностальгической созерцательности к созерцательной ностальгии, из всех этих лиричных состояний его вызвали на удивление знакомые интонации:
- Приятного всем времени, друзья, хотя вижу, вы и без моих пожеланий отлично справляетесь.
Лесной отшельник
Отшельник появился в приподнятом настроении. Его ждала приятная ночь с едва начатой книгой – слишком приятная, чтоб тратить ее попусту. Энтузиазм его был достоин обладателя ученой степени. Правда знакомые ему обладатели чаще проявляли энтузиазм в несколько иных областях. Как говорится: «Великому уму простительная некоторая слабость духа». Что ж, ум его пока что на такие высоты не претендовал.
Он попросил себе что сегодня было погорячее. Листнул пару страниц – проверил на сохранность. Результатом остался доволен – и, в целом, этим довольством так и светился.
Раскрытая книга оказалась расположена так, чтоб закрыть большую часть обзора и вид на шикарный бюст демонессы Сильвии в частности. И в этом была добрая доля демонстративности. Из такого положения не сразу и заметишь, если кто-то присядет напротив. Но было решено, что сегодня мало что будет стоить отвлечения.
«В путь из Ганна мы отправились тем же вечером…»
- Лотвиг! Мне сказали, что ты все еще частый гость здесь.
Он кивнул, не отрываясь от чтения. Вот же, книгу-то открывали. Пусть любопытствуют.
- Как давно был твой прошлый раз?
Он помахал рукой – так себе.
- Может, это только у меня так? Я ведь уже не думал вернуться. Думал, это детские сны.
Продолжал кивать не вникая, начал тихо бурчать себе свое чтение чтоб сосредоточиться.
«…когда вернулся от них, они остановили свое движение и разбили лагерь. Звучали слова о посланцах и много раз что-то с приставкой –фи»
- Ты с ней все еще не расстался. Сколько раз ты ее прочитал? Помнишь, я сунул туда нос и сказал, что это похлеще мышиного бреда в селькирайскую ночь.
Только знакомое слово вырвало его из процесса. Почему бы нет. В ночь на Селькирая дьяры вспоминали своих предков, пришедших с Запада, и вместе с этим говорили, что небо опускается на их горы, приоткрывает свои тайны. Это могло быть любопытно.
- Если в таких выражениях, то очень может быть.
- Да, так ты и сказал. Так вот, теперь я очень боюсь, что был неправ.
Только откуда этот… кто это там, к слову?.. был знаком с такими фразами. Книгу не только глянуть, но и подчитать успел? Или, чем таверна не шутит, из его реальности?
Отшельник книгу отложил и наконец посмотрел на говорившего:
- Я, признаюсь, сам не решил еще, что думать по этому поводу. Вы знакомы с этим трудом, я правильно понял? Занимательная вещь, правда? Может мы его обсудим за чашкой… Можно нам еще одну? Вы не против повторить свою мысль – я немного увлекся. Кстати, мы не…
Молодой человек – он мог бы поклясться даже в этом перепутье миров – подозрительно дьярской наружности был очевидно доволен тем, что на него обратили внимание. Смотрел он пристально, а улыбался уж слишком хитро.
- Просто скажи сейчас, что ты рад меня видеть.
Надежда на дискуссию умерла так внезапно, как и родилась.
- Кого, - пауза была выразительной – видеть?
