- И правда... Правила этикета можно и упростить в таком...эмм..экстраординарном случае, как наш с вами, Хьюго, - Манфри встал, и направился к барной стойке. Шумно покопавшись в закромах ничего не подозревающего трактирщика, он наконец выудил обьемистую бутыль с прозрачной, как слеза, жидкостью и два сомнительной чистоты стакана, после чего направился обратно к столу. Вид у него при этом был такой, будто он каждый день обирал трактирщиков без их ведома.
- Должно быть, это что-то примечательное, - он плеснул себе и другу, а после добавил, - Должно быть, заговор так и не раскрыли...раз уж тут так много знакомых лиц...
Он отсалютовал Хьюго стаканом и тут же выпил. Не успел он сделать и пары глотков, как жидкость обожгла горло, а в краешках глаз стало влажно от накативших слез. Несмотря на это, он продолжал пить, пока в стакане не осталось ни капли.
- Крепкое...пойло, - он поморщился, вытирая губы ладонью, - Повторим?
Повторять Хьюго было ещё рано - он поднёс стакан, щедро наполненный Манвуди, к носу и принюхивался. Пахло резко и несъедобно, но за этим запахом робко пробивался другой - нежный аромат ржаных хлебных корочек. Что-то подобное Хью доводилось пить в одном из многочисленных кабаков Староместа, куда его занесло в момент очередной экзистенциальной кручины. Тогда, правда, жидкость доставал из-под полы похожий на медведя северянин, и была она не прозрачная, а мутная.. Эх! Хьюго втянул побольше воздуха, вспоминая наказы "медведя", и охреначил опрокинул в себя стакан.
Ломтик пиццы в желудке отчаянно закричал о собственном одиночестве, но его голос потонул в разлившемся тепле.
- А знаете, Манвуди, - как следует выдохнув, с философическим равнодушием, накатившим вместе с теплом, махнул рукой Хьюго, - вот хорошо, что наши раны тут.. ну, не присутствуют. А то бы у меня всё выпитое вылилось на ноги. И поди потом объясняй, доказывай и демонстрируй дырки в пузе.
