[Фолси]

 

 

Марибор, Собор Иоанна Крестителя, 1:12 a.m.

 

Плотная тишина давила на перепонки, заполняя своей пустотой алтарное помещение. Цветастые витражи, которые играли бликами весь день, теперь померкли и укрылись в складках тени, словно погружённые в беспечный сон. Пустые ряды длинных скамеек тоже затопила тьма. Облитые позолотой ангелы гордо трубили о Его возвращении, в то время как сам Творец с укоризной взирал на одинокую фигуру, стоящую у алтаря. 

 

Сначала могло показаться, что мужчина искренне молится. Глаза плотно закрыты, ладони сложены, губы усердно шепчут невесомые слова. Мольба столь истовая, что время от времени голова чуть вздрагивает от напряжения, и витой локон каштановых волос падает на левый глаз. Спустя несколько минут разговора с Богом (или с самим собой?), посетитель видимо обозлился, от чего глубокие морщины изрезали молодое, но очень бледное лицо паутиной хищных росчерков. 
 
- Прекрати! - раздался красивый, сильный голос, набатом разорвавший тишину внутри алтарной. Мужчина разомкнул ладони лодочкой, и между ними заплясал крохотный зелёный огонёк. - Уходи, оставь меня! 

Резкий взмах руками, словно гневная попытка плеснуть Ему в лицо водой - и все свечи алтарной вспыхнули, зарделись шипящим изумрудным пламенем. Чуткому уху могло показаться, что в этот миг тишину наполнили крики страшной боли и вой глубокого отчаяния. Сильно запахло серой. 
 
Инферналист медленно отвёл упавшую прядку со лба, с неким торжеством поднял голову, вздёрнув подбородок, и с вызовом упёр свой взгляд Ему в лицо. Вернее, в скорбный, хмурый лик. Зелёное пламя послушно отразилось в двух изумительных глазах: тёмно-карем правом и ярко-синем левом, не в силах исказить их цвет своим гнилостным оттенком. 
 
- Ты всегда был равнодушен к страданиям своих детей, - медленно процедил разноглазый, чувствуя, как затопившие пространство крики начинают звучать надрывней. - До сих пор не понимаю, почему они раньше не отвергли тебя. 

Горящим взглядом мужчина поочерёдно смерил каждую из статуй замерших ангелов. Но тут за спиной раздался едва различимый шорох. 
 
- И ты уже здесь. Очень хорошо, - с явным облегчением молвил колдун, опуская голову, словно от стыда. - Я нашёл их, Дилан.
 
Обманчиво расслабленно рассевшийся на скамье мужчина только иронично улыбнулся в ответ. Весь его облик говорил о небрежности, от не до конца затянутого галстука и полурасчесанных волос и до складок распахнутого плаща, сложенными крыльями ложившегося по бокам Дилана. Но внимательный взгляд сразу же отметил бы, насколько выверена эта нарочитая небрежность, до последней складки одежды и миллиметра кончиков волос. Качество и чистота ткани, покрой, даже ухоженность ногтей при прочем намеренном асоциальном виде неоспоримо говорили о приверженности мужчины к порядку, скрытому в кажущемся хаосе. "Совы не то, чем кажутся." Если бы у Дилана был девиз, то определенно именно такой.

- Иногда мне кажется, что кто-то наивно подшутил над бедным мясом, сказав, что мерзкие исчадия Ада и Тьмы не могут входить в святые места. Хотя... может само место не такое уж и святое?

Ирония в голосе мужчины резала не хуже его же клинков.

- Ты позвал и я пришел, - пожатие плечами было скорее намечено чуть шевельнувшимися мускулами, чем исполнено на самом деле. - Как и всегда.
 
- Не такое и святое.. - эхом откликнулся разноглазый, развернулся лицом к собеседнику и, сделав несколько уверенных шагов, сел рядом с ним. Немного чопорно выпрямил спину, словно высмеивая пафос окружающей мужчин дешёвой роскоши. - Либо наше дело ещё более правое, чем мы привыкли считать.
 
В этот момент приглушённые крики, что доносились откуда-то издалека, совсем затихли. А ровный, нагловатый в своём уверенном спокойствии пламень свечей заметно дрогнул. Колдун прикрыл глаза, наморщил лоб - ну точно человек, что борется с головокружением.

- Слишком тихо, - глухо отозвался разноглазый. - Тишина пугает. Возвращает меня к мыслям о том, что ждёт нас после окончательной смерти.
Он потёр глаза и устало откинулся на жёсткую спинку резной скамьи.

- Ритуал готов, откладывать больше нельзя. Если нам хватило сил, чтобы осквернить святое место, значит настала пора выходить из тени. - вампир снял с пальца массивную печатку с затейливым рисунком, изящно вырезанным прямо на поверхности. - Талисман поможет тебе отследить беглецов. Демоны Катрины помогут их поймать. Ступай.

Разноглазый медленно поднялся, пропуская бывшего охотника, и протянул ему кольцо. Которое было принято с непринужденной грацией смертоносного хищника, когда мужчина ухитрился одним плавным движением встать, поправить полы плаща, забрать с ладони кольцо и не забыть в процессе уважительно, но с достоинством, поклониться.
 
- Катрина, сколько лет, сколько зим, - с чудесно многозначной интонацией проговорил Дилан, и в его серых глазах мелькнули зеленые искорки. - Это будет...интересно.

Кивнув на прощание разноглазому мужчине, Дилан не глядя шагнул в тень и растворился в ней, словно сахар в крутом кипятке: мгновенно, беззвучно и без всякого видимого следа. Его враги редко видели свою смерть в лицо, обычно последним ощущением был убийственный холод его клинков или укус пламени, точно такого же зеленоватого оттенка, как и у его...наставника? Повелителя? Мастера? Наверное, все сразу. Определенным оставалось только одно - он выполнит указанное. Ибо совиные крылья страха лишь избранным дают право летать в час, когда придет время рвать ангелов на куски.
 
Колдун ещё немного постоял, без лишних слов прощаясь с соратником. Карий и синий глаза пытливо созерцали темноту, и вот клочья мрака наконец рванулись изо всех углов к одинокой фигуре. Опутали её темными тенетами, сжали, подмяли под себя. Но только лишь затем, чтобы в ужасе отпрянуть в стороны, когда из сетей вырвался крупный ворон с рыжими подпалинами. Птица пробила витраж и под его трагичный перезвон скрылась в ночном небе.

Начало положено. Время скрестить мечи. А позолоченные ангелы исходили кровавыми слезами, оплакивая чью-то участь.

Кроме бессмертия, они отличались еще и поглощенностью своими мыслями.
Каждый из них представлял собой отдельную силу –
ни о чем не спрашивая и не интересуясь природой собственного существования,
действуя вслепую и свирепо, они шли к исполнению своей воли.
И они проиграли.

Рано или поздно наступает момент, когда уже нельзя бежать. Ты просто это понимаешь. Чувствуешь, как разгорячённый беспокойством лоб наконец-то упирается в высокую, холодную стену. Остаётся лишь одно - развернуться и встретить свою судьбу.

Каким бы ловким и опасным зверем ты ни был, Алехандро Астурия, но охотников всегда было больше. Твоя территория, знание троп и скрытых нор всегда давали преимущество. Но грубая сила ломает самые отработанные схемы, тебе ли этого не знать, гангрел. Жестокая рука затягивает поводок всё туже, патрули частой сетью прочёсывают леса, неумолимо приближаясь к логову. И вот дюжина теней рассекает ночь, желая одного - твоей холодной крови.

Интересно, что чувствовали жертвы твоего безумного сира, Роберт Миллиган, когда он свежевал их заживо? Знание о том, что его намерения были исключительно благими, могло бы их утешить? А о чём думаешь ты, беглец, когда видишь в глазах окруживших тебя вампиров злое торжество? Они ведь тоже исполняют закон, их дело правое. Но легче от этого не станет, когда тебя когтями будут рвать на части.

Любое сражение вызывало у тебя улыбку, ассасин Аскар ибн Надим. Витэ поверженных кружило голову, помогало забыть о том, что ты всего лишь падальщик. Теперь смотри, как жадно блестят чужие мечи - эти вампиры явились за тобой, их много, честь принесена в жертву эффективности. Готов ли ты исполнить последний танец смерти, ассамит?

Лилиан Нова, прекрасный цветок среди смерти и запустения оставленных руин. Ты воровала тайны у мёртвых - возможно этим и навлекла на себя беду? Вот только гончие не собираются тебя отчитывать. Как не собираются они и отпускать тебя. Их слишком много, ты видишь голод в мерцающих глазах - избавление, окончательная смерть не для тебя. Нет. Потому что в твоих жилах течёт кровь редкого клана, и каждый высокопоставленный немёртвый захочет приобщиться к его тайнам.

Извилисты оказались тропы твои, Триша Стоун. Ты знаешь, как несправедлива может оказаться ночь к своим детям. Но кровавые охотники, окружившие твоё логово, также об этом знают. И поэтому не повернут назад. Только твоя смерть станет избавлением для тех, кто поклялся вечность служить жестокому, несправедливому закону. Ну что поделать, такова игра. Ты ведь игрок, ласомбра. Ты оценишь.

Что ты чувствовала, Крис, когда твой байк взорвался от хлестнувшей его молнии? Что бы ты почувствовала, хлестни такие молнии тебя? Разумеется, гончие подготовились. Привели магов, против которых скорость не поможет, а красота для них давно перестала что-то значить. Расцарапай им лицо, гневная фурия. За миг до того, как тебе перережут горло.

Твоя жестокость шокировала стадо, Блез Северин-де-Шатильон. Но тем, кто загонял тебя в угол год за годом, тоже ведома жестокость. Ведома сила, ведом безудержный напор. Твои охотники не знают только одного - пощады. Увы, это не слабость.

Ты обратилась к запретному, говорили они. Просто повод, чтобы открыть охоту и добыть желаемое, понимала ты. Но, возможно, стоило прислушаться к этим обвинениям, Ника Литрас? Возможно, стоило обратиться к иномировым истокам за отчаянно необходимой сейчас помощью? Поздно. Гончих слишком много, никакой темпорис их не сдержит. Скоро твои тайны вырвут у тебя, беглянка. Вырвут вместе с кровью.

"Для семьи Джованни вы одинаково полезны что живым, что мёртвым" - девиз твоего клана, Коул Тёрнер. Но тебя преследует не семья, и живым ты охотникам не нужен. Любопытство - страшный порок, за которой можно лишиться не только носа, но и головы. Не нужно слыть прозорливым, чтобы прочитать в лицах окруживших тебя колдунов приговор. Некромант ты или нет, но против дюжины тремеров бессильны даже духи. Капкан захлопнулся.

Вас выследили. Окружили. Некуда бежать. Настал черёд принять последний бой и окончательную смерть.

 

• Роберт Миллиган (Табаджи)
• Аскар ибн Надим (Leo-ranger)
• Лилиан Нова (Laion)
• Коул Тёрнер (Selena)
• Мирана Зорич (Verina)
• Матеуш (Кайра)
• Ярослав Лебовски (Mad Ness)
• Грегори Томбстоун (The_Last_Nomad)
• Дилан (погиб)
• Катрина (Дарт Фолс)
• Франческа Валенти (Verina)
• Дин Фортунато (Табаджи)
• Драгован Станич (Дарт Фолс)
• Рудольф Маркштайн (Richard Zeidler)
• Финнегэн О'Каллахан (Кайра)

 

• Валериус Майер, наставник (Постоянство, Тауматургия, Тёмная тауматургия)
• Шабаш, клан Ласомбра (Доминирование, Могущество, Власть над Тенью)
• Горгулья Ферокс
• Ламия Валерия Мессалина
• Сабрина (племя гару), наставник (Анимализм, Превращение, Стойкость)
• Турул
• Брат Войцех, наставник (Прорицание, Стойкость, Некромантия)
• Клан Тореадор (Стремительность, Прорицание, Присутствие)

 

 

      

         

[Фолси]

 

 

Месяц назад, девять разных мест

 
Интересно, что ощущает обречённый: страх или спокойствие, вину или благодать, гнев или бессилие? Самое время задуматься об этом, пока охотники не пошли в последнюю атаку. 
Но судьба щедра на сюрпризы. Особенно когда её понукает чья-то жёсткая рука. 
 
Земля вокруг ищеек Камарильи вспухла чудовищным горбом, изрезанная сетью изумрудных трещин. Ноздри отравило серой, а затем девять прорывов по всему миру запылали, вперемежку с чадным пламенем исторгая из себя нечто копошащееся и отвратное. Мешанину когтей, рогов, кожистых крыл и рычащих пастей. Если беглецы когда-либо и задумывались о том, как выглядит кошмар, то теперь узрели его в огневеющей, чешуйчатой плоти. 
 
Демоны хлынули из Врат и схлестнулись с ночными охотниками. Чёрное небо окрасилось вспышками чар и съёжилось от криков боли. Иных вампиров пришельцы обращали в пепел, иных утаскивали за собой. Одних лишь беглецов они не трогали, словно и не замечали. 
 
Вдруг вы почувствовали чей-то острый взгляд. Недалеко от вас, всего-то в полусотне метров, стоял высокий мужчина в тёмном плаще. Он был совершенно равнодушен к побоищу вокруг, и демоны отвечали ему схожим безразличием. Длинные светлые волосы лениво развивались под дыханием потустороннего, обжигающего ветра. Серые глаза мерцали гнилостно-зелёным. Краткое мгновение - столько потребовалось светловолосому мужчине, чтобы исчезнуть и снова появиться прямо перед вами. Острая боль пронзила грудь, когда осиновый кол пробил ваше замершее сердце. Но как? Когтистые, склизкие лапы подхватили вас, потащили в наполненную криками и жаром глубину. "Добро пожаловать" - первое и последнее, что вы могли услышать от своего пленителя - или спасителя? - перед тем, как земная твердь сомкнулась и мир вокруг померк. 

 

Болгария, убежище Катрины, наши дни, около полуночи

 
Шум. Этот ужасный шум, смешанный из воплей, скрежета и звуков до того непредставимых, что им даже не придумали названия.
Жар. Душный жар пекла, копотью покрывший внутренности. Образы пыток и страданий, цикла бесконечной боли и бесчеловечных унижений - страшные сны не покидали ваш спящий разум. Но, к счастью, только до поры.
 
А затем всё изменилось. Алый кошмар поглотила уютная, безопасная тьма. Иногда возникало чувство, что губ касается округлая грань чаши, а внутрь пряным поток льётся кровь. Очень вкусная, насыщенная головокружительной палитрой совершенно разных ноток. Такое сытое забытье кто-то мог назвать блаженством. Но и оно длилось недолго. 
 
Рана в груди снова дала о себе знать, когда чья-то сильная рука выдернула кол. Странный дурман отступал неохотно, и когда вы пришли в себя, спасителя и след простыл. Плоть затягивалась медленно, а кровь не полнилась силой, как обычно. Лёгкая, почти неощутимая слабость поселилась в теле. Но вместе с ней пришло иное, пугающее чувство. 
 
Вы точно знали, что не одиноки в месте пробуждения. Ещё восемь существ находились рядом, они ощущались явно. Такого рода связь была только у вас с Сиром, и то значительно слабее. Что же случилось и..
 
Где вы?

Вы очнулись в просторной и простой комнате отеля. Каждый вампир - в своей. Пятеро на верхнем этаже, четверо на нижнем. В апартаментах есть шкафчики с дешёвой одеждой. Коридор между комнатами чист, украшен какими-то банальными картинами. Соединяют этажи две узких лестницы, расположенных справа и слева от входа. Все окна заколочены фанерой и забраны решётками. Электричества в отеле нет, но тусклый свет имеется. Откуда он идёт - неясно. 
 

 
На втором этаже вас ждёт просторная гостиная, на первом - кухня с санузлом. И всё, что вы посчитаете возможным для небольшого отеля, но в пределах разумного. На первом этаже также находится массивная дверь в подвал, но она крепко заперта. Входная дверь гостиницы, наоборот, незаперта. Дверцы на балконы второго этажа - тоже. Вы можете слышать приглушённый шум - это водопад на противоположном берегу долины. Есть только одно существенное "но" - весь отель пропитан вонью разложения и гнили. А в остальном - довольно привлекательное место.
 

Квесты

 

Скованные одной цепью

Выясните, что с вами произошло.

Награда: 1 точка опыта

 

Тихий дом

Раскройте тайны отеля, в котором вы оказались.
Награда: амулет "Алая капля" (1 витэ восстанавливает 20 хп; обостряет голод Зверя, поэтому вампир пьёт сосуды досуха, хочет того или нет).

[Плюшевая Борода]

Земную жизнь пройдя до половины,
                      Я очутился в сумрачном лесу,

                      Утратив правый путь во тьме долины.

 

                    Каков он был, о, как произнесу,
                      Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
                      Чей давний ужас в памяти несу!

 

                    Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
                      Но, благо в нем обретши навсегда,
                      Скажу про все, что видел в этой чаще.

 

Предисловие. Будапешт, Венгрия. Около месяца назад.

 

“Мир природы — это иллюзия. Всё на свете должно жить в соответствии со своими проявлениями, и даже цивилизация естественна, поскольку это проявление человечества.* Смирись уже, наконец, с этим, bestia.”

 

Мчащееся сквозь мириады ночных огней такси, полусонный портье, нерасторопный, но весьма услужливый, дежурно-приветливо-улыбчивая девушка-администратор (даже не поведшая бровью при виде позднего и довольно эксцентрично выглядящего гостя) за стойкой ресепшена и пластиковый карт-ключ на столе в номере 505 — всему этому он, конечно, предпочел бы верхушки раскидистых смолистых сосен над головой, густой зеленовато-бурый ковер из палых листьев и хвои  под проворными лапами или зыбкую кромку антрацитового моря, в котором нежным багрянцем отражалась бы луна, но… Весьма миленькая обстановка. Дневать здесь он, конечно же, не станет - жалюзи на окнах не смогут защитить его от солнечного света даже в пасмурную погоду, а если ему всё же удастся найти укромное, на первый взгляд, местечко, то зазоры между дверями и дверными коробками впустят ровно столько лучей, чтобы медленно, но верно изжарить его до хрустящей корочки. Впрочем, для перевалочного пункта на день-другой это обиталище годилось вполне, а большего от номера отеля и не требовалось. Большего они ему и не дадут, поправил себя гангрел, потом сгреб в охапку кусок пластика и выскользнул из номера.

 

Не слишком умная и не слишком разборчивая, разгоряченная алкоголем, непрозрачными намеками и вульгарными шутками, она сама первой приобнимет его и спустя четверть часа они смешаются с людским потоком в тоннелях метро, а чуть погодя, когда они окажутся наедине в ее тесной и не слишком уютной квартирке на окраине Будапешта, за секунду до того как она поймет, что он такое, всего за секунду до того как в воздухе между ними повиснет тяжелый животный страх и ее симпатичное личико обезобразится гримасой безумного ужаса, ему вдруг станет очень сложно удержаться от того, чтобы не разорвать ее в клочья. Он оставит ее без сознания, но живой, а когда она очнется, то вспомнит его, не сможет не вспомнить, и будет рассказывать о нем тем, кто пожелает ее слушать. Кто-то взглянет на нее словно на умалишенную, кто-то покрутит пальцем у виска, ну а кто-то с интересом прислушается к ее рассказу о прекрасном принце, обернувшемся чудовищем...

 

“Estoy perdiende mi instinto.”

 

Ему повезло больше, чем он рассчитывал — возвратившись в отель почти перед самым рассветом, он не застал в вестибюле ни единой живой души, а потому, незамеченный никем, прошмыгнул в ресторан, а оттуда - в прилегающее к нему патио. Если аласторы и придут за ним, то первым делом поднимутся в номер… Гангрел усмехнулся и, окинув взглядом открытый ресторанный дворик, удовлетворенно хмыкнул — столики и кресла были расставлены прямо на аккуратно-подстриженном травяном газоне.

 

“Pero estoy pensande tambien un poco mas alla.”

 

Несколько ночей спустя. Один из многочисленных лесов на нижних склонах Западных Карпат.

 

Нужно бежать. Cухие листья крошатся в труху под яростным натиском мощных лап. Бежать. Холодный ночной воздух резким свистом отдается в ушах. Оно близко, оно отозвалось на его зов. Оно ранено. Запах все сильнее, он чует кровь. Кровь. Ахррррр! Клыки впиваются во что-то мягкое...мягкое и теплое. Что-то, что всего секунду назад еще жило. Он рвет плоть, подбирается к горячей вене. Кровь пряная и чуточку солонит. Вкусно. Очень вкусно, но нужно бежать. Над головой виднеется колючее от звезд небо. Бежать. Нужно бежать. Они идут за ним, неотступно, почти шаг в шаг, ноздря в ноздрю. Петляй и беги, Лисенок, петляй и беги.

 

Лис набрал побольше воздуха в легкие — повадка хищника, рефлекс загнанного зверя, извечный инстинкт, который был сильнее даже самой смерти. Двуногим при беге "рывком" со скоростью сорок миль в час не требовалось выбрасывать холодный воздух наружу, чтобы преодолеть сопротивление воздуха встречного. Не требовалось, да они и не смогли бы, но зверь, не зная усталости, перебирал лапами. Они нагнали его, они взяли его в кольцо, они его прижали. Ему не вырваться, не уйти. Не в этот раз. Он знал это, но по-прежнему продолжал выбрасывать свое тело вперед мощными толчками, отталкиваясь лапами, пытаясь выиграть...что? Пару лишних секунд. Зачем? Ответить на заданный самому себе немой вопрос Лис не успел — небеса разверзлись огнедышащей пастью, исторгая из себя...Каин, что это???

 

Гангрел резко рванулся влево и вдруг увидел его. Безмолвный и недвижимый, незнакомец оказался с ним почти лицом к лицу, а потом Азарола почувствовал острую боль в грудине, взревел, растрачивая последние крохи ярости и кромешная тьма снизошла на него. Укутала и обняла. Подарила забвение. Больше не надо бежать. Не нужно бежать. Отдыхай, Лисенок, отдыхай.

 

Янтарные глаза с вертикальными зрачками медленно обшарили помещение, а их обладатель, огромный черно-бурый лис, сделал несколько шагов - мягких и по-звериному осторожных. Кажется, он здесь не один... Мощным рывком оттолкнул передние лапы от пола, встал на задние...уже почти перекинувшимся. Космы черной и рыжей шерсти стремительно растаяли, осанка выпрямилась — и только глаза остались прежними. Метка зверя, проклятие его рода, признак, позволявший безошибочно определить в нем одного из Дикарей. Мужчина в потрепанных кедах, рваных джинсах и видавшей виды зеленой куртке-бомбере ошарашенно озирался кругом. Cколько времени прошло? И где он? Где он, мать его, находится???

 

* выдержка из Этики Пути Дикого Сердца

[Звездочет]

Месяц назад

 

Ника любила Корсику. Маленькие тихие городишки с немногочисленными жителями, большая часть которых были люди в возрасте, а потому и возникало здесь ощущение благостного и размеренного хода жизни. Узкие улочки, вымощенные светло-бежевым камнем, всегда чистые, опрятные, украшенные маленькими симпатичными кафе в лучших традициях французской провинции, которые, впрочем, по ночам были закрыты, в отличие от материка. Морской воздух, способный наполнить свежестью даже омертвевшие легкие. И, разумеется, дикая природа - леса и скалы Корсики были нетронуты рукой человека, а местные жители их рьяно защищали от застройки, несмотря на ущерб  отельному туризму. Этот остров словно был создан для того, кто искал себе хотя бы временное убежище.

 

Городок Бонифачо, находящийся на юге Корсики, Ника Литрас знала как свои пять пальцев. Он ничем не отличался от большинства других местечек на острове - был таким же тихим и уютным, с совершенно пустыми улицами в ночное время, когда встретить здесь можно было разве что какого-нибудь заблудшего туриста. Единственное отличие Бонифачо, пожалуй, состояло в необычайном расположении части домов - многие стояли прямо на отвесных скалах, да еще в богатой предыстории этого городка-крепости. Но для Ники это место было особенным совсем по другой причине. Бонифачо был одним из немногих городов, где девушка всегда могла найти себе прибежище, не боясь быть найденной ни аласторами, ни лучами солнца. По крайней мере, пока здесь жил Добрый Человек.

 

Соседи считали его чудаком, некоторые - полоумным, а злые языки и вовсе называли извращенцем, когда видели, что в дом пятидесятилетнего мужчины огромного роста и комплекции заходит невысокая девушка лет восемнадцати. Ведь никто из них не мог знать, что поздняя гостья старше своего друга не меньше, чем на полтора столетия...

 

Добрый Человек никогда не задавал вопросов. Наверное, в том числе за это элоя его и ценила - у него в доме всегда можно было побеседовать обо всем - о литературе, о философии, об искусстве, о природе, истории и о многих других вещах, но только не о том, зачем Ника при каждом своем посещении аккуратно протыкала мужчине шею и через трубочку выкачивала кровь в темную литровую бутылку, после чего аккуратно затыкала рану смоченной в своей слюне ваткой и плотно заматывала в бинт. Добрый Человек никогда не жаловался и не спрашивал, видимо, боясь, что Красная Шапочка, как он называл Нику за неизменный алый плащ с глубоким капюшоном, больше не придет.

 

Этим вечером все было как обычно - Ника после заката постучалась в красивые деревянные двери, по корсиканскому обычаю обменялась с мужчиной тремя поцелуями, слегка добавив тепла в щеки за счет витэ, вежливо отказалась от чашечки чая, а после от бокала легкого мускатного вина и, протерев спиртом иглы, откачала крови немного больше привычного - в последнее время истинную бруху стали преследовать активнее, из-за чего передвигаться приходилось быстрее и запасы стали не предосторожностью, а необходимостью. Во время процедуры вампир и человек непринужденно болтали, обсуждая последнюю прочитанную Добрым Человеком книгу.

 

Иногда, чтобы развлечь друга, Ника позволяла себе заглянуть в его будущее, чтобы рассказать о каких-нибудь незначительных мелочах, вроде того, что завтрашним утром у мадам Жюль не стоит покупать багеты к завтраку или что завтра соседский пес снова попытается пометить двери. То же самое Литрас решила сделать и сейчас и... обомлела.

 

Тринадцать ищеек. В получасе пути отсюда. Без труда заходят в этот дом. Ее, Нику, обездвиживают колом в груди и оставляют смотреть на то, как Добрый Человек становится кормом. Бонифачо - тихий город, труп нельзя оставить просто так. Все будет подстроено так, что местный дурачок сам поджег свою квартиру...

 

НЕТ.

 

Она уже не успеет сбежать и никакие игры со временем не помогут. Но она не позволит своему другу погибнуть из-за нее.
Делая вид, словно ничего особенного не происходит, Ника попрощалась с Добрым Человеком и спокойно пройдя по улице ровно столько, сколько можно было видеть ее из окна, бросилась бежать. В ту сторону, откуда должны были появиться гончие Камарильи - необходимо было срочно покинуть черту городка, иначе чистильщики уберут всех возможных свидетелей. Чувствуя, что не успевает, Ника использовала одну из своих самых сильных способностей, чтобы преодолеть время и поскорее покинуть Бонифачо. На это ушло много сил и вампиршу зашатало, но, кое-как взяв себя в руки, девушка бросилась бежать дальше.

 

Что было далее, сложно было понять даже с таким безупречным чувством времени, как у истинной брухи. Гончие обнаружили Нику раньше, чем она предполагала. Сопротивляться не было смысла - их было много, слишком много для и без того не блещущей в бою девчонки. Но еще прежде, чем ее успели схватить, появились те, кого Литрас боялась не менее, а может даже и более, чем аласторов. Демоны.

 

Ника вскрикнула, что случалось с ней только в минуты самого пробирающего до костей ужаса. Девушка попыталась убежать от инфернального, казавшегося нереальным зрелища, но обнаружила на своем пути еще одного вампира. Во мгновение ока светловолосый незнакомец оказался перед Никой и, встретившись с ним взглядом, девушке не нужно было применять темпорис, чтобы догадаться, что произойдет через секунду.

[Таб]

Около месяца назад

 

Последним пристанищем опального детектива стало заброшенное ранчо неподалеку от Финикса, что в штате Аризона. Последний хозяин умер еще двадцать лет назад, так и не оставив после себя наследников, немногочисленные соседи говорят, что характер у него был по-настоящему скверным и даже труп старика предали земле только через месяц после смерти, когда запах разлагающегося тела стал привлекать к себе диких койотов, которых в тех местах отродясь не было. Немудрено, что после такой истории никто даже не подумал покупать ранчо и состояние, которое оно приняло за прошедшие годы можно было охарактеризовать словом “ужасный”

 

Миллиган тоже не собирался тратить последние деньги на столь сомнительную покупку, пусть отдельные голоса из его галлюцинаций и пытались убедить детектива в обратном. Добравшись до этого воистину паршивого места, он попросту заселился туда без всяких формальностей, предварительно забив окна и залатав дырки в крыше первыми попавшимися под руку материалами. Роберт прекрасно знал, что времени оставалось мало и вскоре аласторы придут за ним, как приходили уже много раз и каждый раз ему удавалось ускользнуть только благодаря чуду.

Да, это было действительно смешно: всю свою смертную жизнь Роберт Миллиган был преданным слугой закона, по крайней мере он хотел в это верить, чтобы не лишать свою, и без того никчемную жизнь, хоть какого-то подобия смысла, а теперь закон немертвых выписал ему билет прямиком в ад, без права обжалования приговора. Не стоило врать, он и сам был готов нарушить закон, чтобы помочь свершиться истинному правосудию. Так было и в этот раз, князь Нью-Йорка нанял, детектива, чтобы тот нашёл преступника, поставившего маскарад под угрозу, но стоило ему углубиться в этот омут, как стало понятно, что сам князь вёл двойную игру, готовясь выбить город из-под власти Камарильи. А мнимый преступник первым раскусил его и навлёк на себя гнев одного из самых влиятельных вампиров этой страны. Тогда и случился переломный момент, прекрасно осознавая все риски, детектив помог ему бежать, а затем бежал следом, уже зная, что вскоре сам станет жертвой кровавой охоты. Он еще долго спрашивал себя, а стоило ли оно того? Может стоило попросту выполнить свою работу, невзирая на личное мнение и вопросы морали? Прикончить жертву князя и остаться на стороне победителей? Но каждый раз внутренний голос убеждал его в обратном, Миллиган не мог изменить себе. Даже став вампиром он остался слугой справедливости, столь зыбкой, что иногда он сам был в сантиметре от того, чтобы стать монстром, но остатки человечности продолжали удерживать его на краю пропасти, пропасти на дне которой прятался зверь, которым он мог стать в любой момент.

 

Но теперь у него был план, план опасный словно бритва, но в то же время суливший призрачную надежду на избавление от бесконечной охоты, в которой детективу была уготована роль жертвы. Он хотел подпустить охотников к себе так близко, как только сможет, заманить их в ловушку, а затем сымитировать свою смерть, лишив гончих Камарильи даже крупицы подозрений. Времени оставалось мало, но Миллигану было нужно не слишком много: тонны взрывчатки, литры бензина, капканы, растяжки, один мотоцикл и дробовик с фосфорными патронами.

 

У детектива были связи среди уличного и запретного мира, они и помогли ему достать всё необходимое за столь короткий срок. Он представился племянником покойного хозяина ранчо, когда им наконец заинтересовались соседи, долгое время жил на побережье, а затем решил проведать наследство покойного. Вряд ли они полностью ему поверили, но местным людям хватало своих проблем, и Миллиган это прекрасно понимал.  Он закончил приготовления, когда до роковой встречи с аластороми оставалось совсем немного времени: вся территория ранчо была уставлена ловушками и капканами, вряд ли они задержали бы столь могущественных охотников хоть на минуту, но каждая секунда была на счету. Сам дом был облит бензином и начинён взрывчаткой до отказа, стоило охотникам войти внутрь, как он поджёг бы дорожку зажигалкой, а сам ускользнул бы через заранее приготовленный лаз. Там его уже ждал мотоцикл, как только он уедет на достаточное расстояние, то подорвет весь дом с помощью детонатора и не оставит от него ни следа. На пепелище никто не сможет найти улик, даже если охотники смогут пережить огненную какофонию. Его план был изящен, но ему было не суждено было сбыться.

 

Вначале всё пошло как задумывалось, ловушки смогли задержать охотников на какое-то время и даже унесли жизнь одного из них. В это время Миллиган вёл прицельный огонь из единственного открытого окна, фосфорные патроны помогли ему утянуть в ад еще одного аластора, но их было слишком много. Когда они ворвались внутрь, он уже поджег бензин и тут же бежал через лаз, казалось, что у аласторов не было шансов, он уже сел на мотоцикл и вдавил педаль газа в пол, но через несколько секунду его железный конь врезался в чью-то призрачную фигуру и проделав в воздухе кульбит, детектив очутился на земле. Он тут же понял, что его обошли и перехитрили, уже через секунду он увидел охотников, которые окружали его тело со всех сторон, еще секунда и она стала бы последней в не-жизни опального детектива, но тут что-то пошло не так.

 

Он почувствовал запах серы, настолько явный и в то же время неестественный. Он знал, что должно было случиться дальше, слишком знакомой была картина, но детектив не мог подумать, что демоны окажутся на его стороне. Охотники падали наземь один за другим, обнажая мертвые внутренности, разрываемые бритвенно-острыми когтями тварей, пришедших прямиком из ночных кошмаров. Кошмаров грешника. Он встал одним резким движением, несмотря на адскую боль, рванул в сторону, чтобы убежать как можно дальше от этого ада. Через мгновение детектив увидел перед собой чьё-то лицо, не прошло и секунды как Миллиган провалился в черную бездну, где тысяча голосов сливалась в жуткую какофонию и каждый голос хотел достучаться до его разума.

Сообщение отредактировал Табаджи: 15 июня 2015 - 03:29

[Hikаru]

Месяц назад, автострада

 

Как же она это обожала: ночь, ветер, треплющий непокорные локоны не покрытой шлемом головы, в нарушение всех правил, удивленные лица водителей, которых, как стоящих, легко обходит девушка на серебристом байке, заливисто хохоча и показывая поднятый вверх средний палец в интернациональном жесте.

Раньше. Так было раньше, до того, как Кшиштов с парнями... Нет, лучше не вспоминать, иначе она может нарушить свое же правило: "никогда не плакать". Никогда - значит никогда, что бы ни случилось. А теперь ночная трасса из удовольствия превратилась в средство спасения собственной шкуры. Быстрее, еще быстрее, не задерживаясь на одном месте больше, чем на несколько часов. И все же Крис чувствовала, как сжимается кольцо преследователей, вырваться за которое ей никак не удавалось. Это только кажется, что мир велик и все дороги открыты - необходимость искать надежное убежище на дневку сильно сокращает его размеры.

 

И все же он наступил, этот кошмарный миг, когда в ночи огненным цветком взорвался ее обожаемый мотоцикл. Каким шестым чувством она поняла, что надо прыгать - на полном ходу, рискуя переломать все кости? Возможно, обостренный слух уловил звук удаленного выстрела. Неважно, теперь ей все равно не скрыться от преследователей. А они уже близко, она уже чувствует их приближение, звук шагов, запах... серы?

 

Ночь взорвалась инфернальным прорывом, и вокруг воцарился ад. Полуоглушенная, еще не пришедшая в себя после падения, она почти ничего не понимала, и только готовилась вцепиться в морду первому приблизившемуся к ней существу, и неважно кто это будет - демон, вампир, человек или нечто другое. Но не смогла, нападение произошло слишком внезапно, и острый кол пронзил грудную клетку едва ли не раньше, чем она увидела кто это сделал. А дальше не было ничего...

 

***

 

Крис открыла глаза. Она лежала на кровати в довольно аскетично обставленной комнате, напоминающей номер захолустной гостиницы: шкаф, прикроватная тумбочка, два простых деревянных стула около такого же простого столика. И никого.

 

Легко вскочив, девушка подбежала к окну, но оно оказалось заколочено, причем на совесть. В шкафу обнаружились джинсы ее размера и пара футболок. "Маде ин чина", значилось на этикетке. Крис недовольно поморщилась, но выбора не было: ее любимый костюм из плетеной, наподобие кружев, кожи, не пережил ее же любимого байка, и теперь расхаживать в нем можно было разве что на пляже нудистов, в любом другом месте в таком наряде его хозяйку тут же арестовали бы за нарушение норм морали. Учитывая, что в этом месте она не одна - Крис явственно ощущала присутствие еще восьми сородичей неподалеку, ощущение сродни Узам, связывавшим ее Стаю - следовало приготовиться к неожиданностям.

 

Бруха напялила найденную одежду, кое-как расчесала волосы и осторожно выглянула в коридор. В нескольких шагах от ее комнаты находилась лестница вниз, а за ней угадывалось просторное помещение, скорее всего общая гостиная. Пустая?..

[Плюшевая Борода]

"Добегался."

 

Лис пнул ногой дверцу ближайшего к нему шкафчика, на что та ответила ему жалостным скрипом петель и распахнутой дверцей. Содержимое не поразило воображение — шмотки, шмотки, шмотки... больше ничего не было. Покопавшись в обнаруженных запасах одежды, Гангрел вытащил наружу черную толстовку без капюшона, но, немного поразмыслив, зашвырнул ее обратно, рассудив, что прежде чем пользоваться гостеприимством неизвестных благодетелей, неплохо было выяснить, кто они и зачем он им понадобился. Он? Вампир прислушался к своим ощущениям. Восемь, их было восемь, и каждый отдавался в нем непривычным чувством сродства, чувством странным и для него, привыкшего плутать по лесам одиноким зверем, непривычным. Они. Да нет, хрень какая-то…

 

Окна были тщательно заколочены досками. Со знанием дела, если быть точным — так, чтобы ни единого солнечного луча не пробилось внутрь. Разумно. Дверь в комнату оказалась незаперта, чем Лис и воспользовался, прошмыгнув в коридор...первого этажа, судя по всему — по крайней мере, ни одного пролета, ведущего вниз и целый один — вверх. Пройдя по узкому коридору, он вышел в холл, где оказалась еще одна дверь, на этот раз более массивная, чем те, что вели из комнат наружу. Ну эта-то точно заперта, подумал он, кладя руку на дверную ручку, но стоило ему ее повернуть и толкнуть дверь наружу, как та открылась, впуская в помещение порывистый поток ветра, и запах гнилья, пропитавший тут, кажется, каждый дюйм, немного ослаб. Немного. Самую малость. Азарола замешкался всего на секунду — один из тех восьми вдруг почувствовался острее, будто был ближе прочих, будто был у него за спиной... Всего на секунду — а потом он вышел наружу...

 

Х на пару-тройку часиков :/

[Laion]

Болгария, убежище Катрины, наши дни

 

Ноющая боль в груди, постоянная, тупая, кажется, что с этой болью она родилась и живет вечно.. Вернее, не-живет... Боль?  Она чувствует боль?  Лилиан открыла глаза.  Обстановка абсолютно не внушала доверия. Незнакомые стены, незнакомая мебель, незнакомые звуки.. И что-то странное, то, что уже несколько месяцев не напоминало о себе.  Да, Узы. Откуда, с кем? Джеймс умер.. Лилиан это знала точно. Паранойя последних месяцев вновь подняла голову. Где она, черт побери? И кто те восьмеро, незримое присутствие которых она сейчас чувствует?  Лилиан кувырком скатилась с постели, на которой лежала, готовясь к нападению. Но.. Никого не было. Странно все.. Как она здесь оказалась?  Ее настигли в собственном доме, это она помнила...

 

Примерно месяц назад

 

- Мадам Лилиан?  - голосок  Анастас раздался из прихожей. - Мадам Лилиан, мы пришли!

В прихожей раздался приглушенный смех,  громкий шепот и какая-то возня.  Лилиан,  отключив плазменную панель,  вышла из кабинета. В прихожей, смущенно хихикая, но пытаясь сделать серьезное выражение лица, Анастас стряхивала с талии руку кавалера .   Заметив Лилиан, тот стушевался,  что не помешало ему бросить оценивающий взгляд на подошедшую женщину. 

- Добрый вечер - улыбнувшись, поприветствовала гостя Лилиан.    Похоже, парень даже обрадовался, вообразив, что у него намечается весьма пикантная ночь сразу с двумя красотками, поэтому приосанился и даже попытался изобразить галантность, схватив руку Лилиан и чмокнув ее.

- Мадам Лилиан, это Виктор. - представила парня Анастас.  Белокурая смешливая бестия, не слишком умная, но без комплексов и всецело преданная хозяйке - Анастас была гулем Лилиан вот уже несколько месяцев.  Ее домик имел несомненное преимущество - он стоял на отшибе,  и сюда по указанию Лилиан девушка приводила  своих кавалеров. Как мужчины они мало интересовали  Лилиан, но вот как сосуды..   После того, как ее занесли в Красный список,  стало опасным самой выходить на охоту, и симпатичная девочка-гуль делала это для своей хозяйки.

 

Красноватый свет ночника,  легкая, едва слышная музыка, разгоряченные тела на постели, и - второй акт спектакля..  Если парень и успевал что-то увидеть, то утром, очнувшись рядом со своей случайной знакомой, все равно ничего не помнил, кроме  завораживающего взгляда  фиалковых глаз.

А вампир, отцедив гулю положенную порцию крови, уходил в ночь...

 

Но в ту ночь все  было не так.. Вернувшись окольными путями домой, Лилиан почувствовала чужое присутствие в доме. Как они смогли сюда попасть? Кодовый замок с запрограммированной ежеминутной сменой кода, который могла открыть только она, с ее безошибочным чутьем времени, казался таким надежным..  Захлопнув дверь, Лилиан щелкнула замком  и только сейчас поняла, что оказалась в ловушке. В нескольких шагах от нее стоял аластор. Что было дальше? Это Лилиан уже помнила смутно.. Запах серы, вздыбливающийся пол, ужасные монстры, лезущие со всех сторон, и - боль.  Та самая тупая, ноющая боль от осинового кола, пронзившего грудную клетку..   "Добро пожаловать, Лилиан.."  В Ад.

[Hikаru]

Где-то внизу хлопнула входная дверь, заставив Крис едва не подскочить на месте. На мгновение девушка замерла, а потом, подумав "Какого дьявола!" гордо расправила плечи и двинулась дальше по коридору с хозяйским видом. Ну, или с видом царствующей особы, которая, как известно, везде у себя дома.

[Фолси]

Где-то внизу хлопнула входная дверь, заставив Крис едва не подскочить на месте. На мгновение девушка замерла, а потом, подумав "Какого дьявола!" гордо расправила плечи и двинулась дальше по коридору с хозяйским видом. Ну, или с видом царствующей особы, которая, как известно, везде у себя дома.

 

На столике в просторной гостиной, прямо посреди столешницы лежал альбомный лист бумаги, покрытый немного кривым, но вполне читаемым почерком. 

Вместо пресс-папье на уголке листа лежал небольшой пакет с кровью - словно маленький презент первому зашедшему в гостиную сородичу. (Крис)

 

Письмо гласило:

 

"Надеюсь, убежище вас устроило. Тут вы в безопасности. На время. 

 

Не обижайте друг друга и не уходите от отеля далеко - иначе силы покинут вас в пути перед рассветом. 

 

Осваивайтесь в новом доме. Ужин скоро будет. К.

 

PS: Аромосвечи с зажигалкой в прикаминном шкафчике. Они помогут отбить запах."

[Hikаru]

Аромосвечи? Ах, да... Наедине с собой Крис не тратила силы на имитацию жизни - бурно вздымающуюся грудь и все такое, поэтому и характерное амбре, присущее этому месту, уловила не сразу. Пованивало, прямо скажем, впечатляюще. Хорошо, что ей не нужно дышать.

 

И все же бруха, порывшись в шкафчике, нашла упомянутые свечи и зажигалку. А заодно и пакетик с коктейльными соломинками. С горящими свечами, комната сразу стала уютнее.

В ожидании прочих постояльцев, Крис устроилась с ногами в массивном кресле, приняв обманчиво-расслабленную позу, и понемногу потягивала "аперитив" через соломинку, даже не удосужившись перелить кровь в бокал.

[Элесар]

Эдинбург. Около месяца назад

 

Триша не то, чтобы рвалась на свою родину - уж где-где, а здесь её могут поджидать не только камарильские охотники, но и кто-нибудь из шабашистских дружков её сира. Тем не менее, посещение Шотландии было одним из необходимых условий нахождения кое-какой ценной информации и максимум, что смогла с этим поделать Ласомбра - не соваться в родной Глазго. Пока всё было не слишком плохо, аласторов было не видно и не слышно и вампир грешным делом подумала, что на этот раз от "Охоты" ей удалось оторваться надолго. Как оказалось, надежды были напрасными.

Девушка посмотрела по сторонам и, с тихим вздохом достала из кармана потрёпанного вида телефон. Нажатие на клавишу быстрого дозвона и с той стороны трубки уже слышится "Алло"

- Ну здравствуй, Майки...

- Триша? Какого хрена ты мне звонишь, мм?

- Не груби. Неужели сородич не может позвонить и узнать, как дела у его друга?

Из телефона донёсся звук, который при большом желании можно было классифицировать и как смешок, и как хрюкание.

- Сородич может, Триш. Ты - нет. Так чего тебе?

- Вот и поздоровались. Придётся тебе заехать в тот городок, о котором я говорила, и забрать из убежища мой ноутбук.

- А потом ты мне конечно с толком и расстановкой объяснишь что в нём такого важного?

Губы Стоун тронула совсем невесёлая улыбка и она покачала головой, чего собеседник видеть не мог.

- Нет, не объясню. Мне конец, Майки

- Че...го. Ты там чего, а?

- Аласторы. Они даже и не думают скрываться. Кажется, они ведут меня до ближайшего укромного местечка, чтобы не нарушить маскарад.

- А-аласторы? Слышишь, ты там придумай что-нибудь или с нашими свяжись! Ты ж не можешь так...

- Могу. Постарайся не пачкать соплями телефон, Майки, я знала что это рано или поздно произойдёт. Пока. Не забудь про ноутбук.

- Три...

 

Дальше говорить со своим знакомым-анархом говорить ласомбра не стала. Да и что тут скажешь? Единственное, что она могла сделать в этой ситуации - выбрать для встречи с ищейками переулок потише, чтобы не было ненужных жертв. Такая возможность ей как раз подвернулась, когда она решила положить трубку.

Девушка вышла на середину неосвещённой дорожки и замерла. Спереди и сзади уже появились преследователи, которые медленно, но верно двинулись в её сторону.

- Итак... - хлопок закрывающегося телефона-раскладушки огласил тишину, которая повисла на улочке после её остановки. Аппарат упал на землю и в следующее мгновение был безжалостно растоптан - явно недешёвые туфли ласомбры не имели каблуков, но нечеловеческого усилия хватило, чтобы превратить мобильник в крошево. - ... убьёте на месте? Доставите к Вентру? Или как истинные джентльмены не скажете и сделаете даме сюрприз?

Как оказалось, Стоун была куда ближе к истине, чем она сама думала - скоро переулок заполнили языки адского пламени и наружу полезли демоны. Инферналисты. Им-то что от неё нужно?

"Добро пожаловать" - единственное, что услышала Триша в следующее мгновение и многие мгновения после. К таким тактичным приглашениям у неё сложилось недоверие ещё со времён знакомства с сиром. Если учесть тот факт, что сейчас в груди у неё торчал кол, недоверие было самым что ни на есть оправданным...

[Leo-ranger]

Флоренция, около месяца назад

Что чувствовал зверь, который из охотника вдруг превратился в дичь? Совсем недавно Аскар этого не знал. Совсем недавно ему это было неинтересно. Он знал свой предел, понимал, что не сможет скрываться вечно, но упорно цеплялся за жизнь, мотался из города в город, пытался запутать идущих по его следу охотников. Это было глупым оттягиванием неизбежного.
Они загнали его в угол. Окружили, не оставив ни одного шанса. Даже знание Флоренции - города, где он бывал тысячи раз - ему не помогло. Эта ночь обещала быть долгой. Для Аскара ибн Надима - последней. Но он не собирался отдать свою не-жизнь просто так. С собой на тот свет ассасин прихватит стольких, сколько сможет.
Их клинки уже тянутся к ассамиту. Быстрые, жестокие. Может быть им не нравится то, что они делают, может быть они этого не хотят - какая разница? Это ничего не меняет - они просто выполняют свою работу. Да и вряд ли это действительно так.
"Ты далеко не невиновен, сын Надима. И это наказание - заслуженное,"- отчего-то подумал убийца. И оскалился в хищном подобии улыбки. Он вспоминал те мгновения, когда из старейшины уходили остатки его сущности и осталась лишь пустая оболочка. Стоили те мгновения охоты на него? Вполне возможно…
Аскар не знал, как долго он смог бы продержаться в бою, но боя так и не случилось. Стали открываться порталы и из них повалили адские существа, омерзительные и неправильные по своей природе. Они схлестнулись с охотниками, при этом не обратили на ассамита никакого внимания. Битва обещала быть долгой и жестокой и Аскар обязательно в ней поучаствовал… бы, но в этот раз благоразумие пересилило желание убивать. Ассасин рванул с поля боя со всех ног. Быть может, инфернальные существа задержать врагов достаточно надолго, чтобы он унес ноги.
"Шайтан,"- только и успел то ли мысленно воззвать, то ли выругаться Аскар, а в следующее мгновение ему со словами "Добро пожаловать" в грудь вбили кол.
Тьма сгустилась над ассасином. Но принесла ли она покой..?

[Элесар]

Болгария, наши дни

 

Двоякое чувство овладело Тришей, когда она открыла глаза, уставившись в немного неровный потолок гостиницы. С одной стороны пробуждение было неприятным - место удара в грудь до сих пор ныло тупой болью, а в голове отчётливо поселилось чувство связи с ещё восемью сородичами, что пребывали в этом месте (и даже знать не хотелось, откуда у неё это чувство и связь). С другой стороны пробуждение... было. А это уже немало.

"Шабаш, Камарилья, теперь Инферналисты. Да я просто гвоздь программы, Сородичи так и выстраивается в очередь и глотки друг другу рвут, чтобы меня повидать." - похвалила себя девушка и осторожно приподнялась на локтях. Простецкая обстановка и незатейливая мебель не слишком-то расстроили Ласомбру, то что в этом месте было чисто уже несказанно радовало. Осталось выяснить что это за место. и что от неё нужно. Почему-то вампирессе казалось, что ответы её ой не порадуют, как и полчища демонов, что внезапно встали на её защиту.

Стоун встала с кровати и огляделась по сторонам. Первым делом - шкаф. Оглядев предложенный ассортимент одежды, Триша тихо вздохнула, но быстро пришла к выводу, что сейчас ей совсем не до жиру, спасибо хоть чем-то снабдили. Выбор пал на тёмные штаны и светлую рубашку - то жалкое подобие платья (которые она и так носила чрезвычайно редко) и джинсы с парой маек, что кроме них находились в шкафчике, в качестве альтернативы даже не рассматривались. Теперь же предстояло самое сложное...

- Ну конечно, планшет забрали, - покачала головой Стоун. За информацию на карте памяти она не боялась - та скорее самоуничтожится, чем попадёт в чужие руки, а вот специальная программа распознавания лиц в реальном времени, что они с одним анархским спецом написали для повседневных девичьих нужд представительницы клана Ласомбра...

- Прелестно, - передёрнула плечами вампирессе, глядя в зеркало, по мнению которого в комнате, кроме мебели никого и ничего не было. - Значит, по старинке.

Вышла Триша минут через пятнадцать, поглядывая по сторонам - то, что воняет в этом отеле похуже чем в подворотнях Эдинбурга, она поняла. Но вот откуда-то дальше по коридору, к этому амбре прибавлялся и более приятный запах... Интересно откуда он?

Она добралась до гостиной, где в кресле расположилась ещё одна "постоялица", которая, видимо, и зажгла ароматические свечи... а ещё вполне себя комфортно чувствовала в массивном кресле и даже изволила откушать крови из пакета. И где только нашла.

- Доброй ночи, - поздоровалась вампира, внимательно глядя на встреченную девушку. Может она тут всем заправляет? Хотя, на хозяйку этого чудного местечка она смахивает очень отдалённо.

[Hikаru]

- Доброй ночи, - поздоровалась вампира, внимательно глядя на встреченную девушку. Может она тут всем заправляет? Хотя, на хозяйку этого чудного местечка она смахивает очень отдалённо.

 

- Доброй? - переспросила Крис, внимательно рассматривая незнакомку. - Доброй она станет когда мне, как минимум, объяснят, что за хрень здесь творится и где это "здесь" находится. И то вряд ли!

[Stasog]

Месяц назад, Сан-Франциско, Калифорния

 

Ночь была жаркой и безветренной. Существо живое, скажем, человек, могло бы назвать ее даже затхлой, но вампиру она такой не казалась. Для вампира она была скорее благодатно умиротворенной, ведь жарища Калифорнии вынудила жителей и без того относительно спокойного города сидеть по домам, прохладным и уютным, из-за чего улицы (особенно в пригороде) были почти безлюдны.

 

А именно в пригороде сейчас находился Блез. Малкавиан не то, чтобы старался избегать излишнего внимания, но бегающая туда-сюда и кричащая от ужаса еда могла здорово попутать ему карты в партии против аласторов. Он, если быть откровенным, знал, что эта партия, скорее всего, будет последней, но уйти хотел так, чтобы его запомнили. Он также понимал, что это абсолютно неважно, ведь Окончательная Смерть является, собственно, окончанием, но приятной ему была мысль о том, что нежизнь его закончится на торжественной ноте. Пусть негромкой, но торжественной!

 

Этот вампир бегал слишком долго. Это не представляло ему сложностей, но было рутинным и утомительным. Почти двадцать последних лет последних лет все шло, словно по начертанному шаблону: он прибывает в какой-то город, скрывается в нем несколько месяцев, затем одно из его убийств становится слишком заметным, и на хвосте тут же возникают аласторы. Скука. Скука, которую Северин-де-Шатильон был намерен прекратить здесь и сейчас. Прекратить, как уже было сказано, торжественно, но лишь в том смысле этого слова, которой сам ему давал. В немного... извращенном смысле.

 

Он стоял у боковой стены пятиэтажного дома, на которой даже не было окон. Стоял к ней лицом и, казалось, задумчиво что-то прикидывал. Возле него лежал еще свежий и кровоточащий труп - какой-то грязный и неотесанный бродяга. Впрочем, неважно кто, ведь кровь у всех одинаково красная, а лишь это было важно Блезу. Вампир закачал рукава пиджака, присел и, придерживая одной рукой припертую к стене голову, аккуратно засунул руку в большую рану на груди жертвы. Вынул ее полностью окровавленную и вновь критично осмотрел стену. А затем начал писать. Выводить огромные буквы испачканной в крови рукой. Вначале появилась большая, высотой не меньше метра "F". Затем одним плавным движением Блез оставил на стене ровную дугу "U". Не мене красиво и каллиграфично получились "C" и "K".

 

Как только он закончил писать второе слово - "YOU" - и принялся, потирая липкие от крови руки, разглядывать свое творение, позади послышались шаги. Отдаленные, но громкие, нескрываемые шаги по асфальту. Малкавиан медленно развернулся пятках. Теплая пульсация безумия в его мозгу тревожно ускорилась. Демоны...

 

- Что же, признаю, не ожидал! Вот так сюрприз! - весело прокричал Блез тварям, что находились в метрах двадцати от него, но уверенно сокращали расстояние. Вел их высокий мужчина в темном плаще, при виде которого вампир неожиданно потерял всю веселость. Но продолжил: - Я ждал аласторов, но вы мне тоже нравитесь! Я даже презентую вам подарок, - Блез, услужливо поклонившись указал на стену. - А теперь, раз уж мы такие хорошие друзья, что делаем друг другу подарки и сюрпризы, может обнимемся, что думаете?

 

Он в радушном жесте развел руки в стороны и выровнял спину. Демоны, видя беззащитность Шатильона, ускорили шаг, а он уже готовился исчезнуть, применив Затемнение. Но как только силуэт Блеза начал пропадать, высокий мужчина возник прямо перед ним, а грудь его пронзила резкая боль. Ужасная боль, пронизывающая каждую клетку его мертвого тела, пеленой тьмы застилая его глаза и пленяя разум. 

 

________

 

 

Вампир падал во тьму. В холодную тьму, где не ощущал ничего, кроме боли, потому что кроме нее там ничего не было. Падал он очень долго, казалось, вечность, причиной чему была все та же нескончаемая адская боль, стиравшая все, что осталось от сознания, стершая восприятие времени. Но спустя бесконечность Блез почувствовал пульсацию. Знакомую пульсацию, его родное, теплое безумие, проклятие его и дар. Он был рад ему, как никогда раньше. Он не стал подавлять его, да и не способен был сделать это. Малкавиан стал искать голос. Голос, который всегда рядом, голос, которым наделены все его сородичи. Голос, которым они, малкавианы, являются. И голос нашелся. Голос ответил:

 

- Проснись, Блез.

[Элесар]

- Доброй? - переспросила Крис, внимательно рассматривая незнакомку. - Доброй она станет когда мне, как минимум, объяснят, что за хрень здесь творится и где это "здесь" находится. И то вряд ли!

 

- Значит тебя сюда притащили против воли... Интересно, остальных тоже? Ты ведь чувствуешь их присутствие, как и моё, не так ли? - проговорила ласомбра, которая сдерживалась от того, чтобы фыркнуть только из-за того, что воздух был противен даже несмотря на наличие свечей. Этот стиль она уже давно успела во всех подробностях испытать, во время работы с анархами. Занятно, "одуванчик" тоже из них или просто, из любви к высокому слову так общаться любит? Стоун прошла к креслу напротив собеседницы, куда и уселась, чуть поморщившись от боли в груди. Вампиресса закинула ногу на ногу, сцепляя руки на колене в замок, всё так же внимательно рассматривая бруху. Нет, вроде не врёт. - Меня зовут Триша. И я тоже совсем не против прояснить некоторые детали. Есть идеи с чего начать?

[Фолси]

Стоун прошла к креслу напротив собеседницы, куда и уселась

 

И тут же могла заметить, что на полке стенного шкафа напротив что-то стоит, уперев в деревянную поверхность тонкое ребро. Что-то, очертаниями очень напомнившее утерянный планшет. (Триша)

Тонкий слой пыли покрывал девайс - казалось, что его достаточно давно как отложили в сторону, так и оставили. Никаких попыток взлома или утечки информации не наблюдалось - Трише, как опытному программисту, проверить это было не сложно. Складывалось впечатление, что былые тайны ласомбра пленителей совсем не интересовали..

Зарядка предмета почти иссякла, но на пару ночей работы её могло ещё хватить. 

[Плюшевая Борода]

Decimatio

 

Рокот водопада умиротворял Зверя внутри, Зверя-Которого-Он-Знал. В голове роились мысли - вначале они были радостными,  даруемыми витавшим в воздухе предгрозовым озоном и усеянным звездами ночным небом. Эти мысли были мыслями о свободе. После настал черед деловито-рассудительных - о том, какой тропой лучше выйти к лесу и не заплутает ли он в лесной чаще. Эти мысли были мыслями о побеге. А затем пришли самые поганые из возможных, тревожные и зловещие, о том, что что-то с ним было не так. Эти мысли были мыслями о страхе. Что-то с ним было неправильное... и тут вдруг он понял, что ощущение беспомощности, сопровождавшее его от самой небрежно-раскрытой двери и по сию секунду, не появилось ниоткуда, оно было с ним...в его холодной крови. Следующий шаг давался ему тяжелее, чем предыдущий, но это было невозможно...не должно было быть возможно! - думал он, в следующую секунду убеждаясь, что возможно, еще как возможно. Смертная слабость овладела каждой клеточкой тела, тела, которое должно было его исправно слушаться. Дойдя до обрывистого берега долины, он чуть было не сверзился с самого ее края вниз... "Прочь! Прочь отсюда! Назад! Вернись! Вернись назад!" Нет, он даже обратиться не смог. Пытался, несколько раз подряд  и все без толку, так что обратный путь Лис проделал в не самой привычной для себя манере - на двух ногах. 

 

Убежище

 

- Меня зовут Триша. И я тоже совсем не против прояснить некоторые детали. Есть идеи с чего начать?

 

- Есть идеи, с чего начинать не стоит, - Лис хотел было подпихнуть дверь ногой, чтобы закрыть, но, рассудив здраво, не стал. В конце концов, хуже не станет, если к вони внутри дома прибавится капля свежего воздуха, - Например, ходить к тому чудному водопаду, да и вообще, судя по всему, отдаляться от этого...места...на слишком большое расстояние. В общем, виды прекрасны, но наслаждаться ими лично я буду издалека. 

 

Одну из девушек он уже в каком-то смысле знал - ведь это именно ее он почувствовал спиной незадолго до своего ухода, а вторая, та, что назвалась Тришей, вызывала в нем те же чувства, что и первая. Нет, не чувства. Ощущения, которым он не мог пока найти ни единого разумного объяснения. Впрочем, пора было широко улыбнуться и поприветствовать...эмм, дамочек. В том, что перед ним сидит пара сородичей, cомнений быть не могло - сердца обеих не бились. Совсем.

 

- Долгих ночей, - он на секунду задумался, какое из прозвищ ему стоит назвать, после чего продолжил, - Меня зовут Азарола. 

[Laion]

Прислушиваясь к звукам за дверью, Лилиан простояла несколько секунд. Где-то хлопнула дверь, где-то неразборчиво послышались голоса. Пожалуй, не будет особого вреда, если она выйдет из комнаты и попытается узнать, что, вообще, происходит, где  и для чего. Взглянув на себя в зеркало, Лилиан угрюмо хмыкнула.  Явилась, не запылилась.. Интересно, где черти так носили ее безжизненное тело, валяющееся в торпоре с колом в груди, что  приличное платье превратилось в такое убожество?  Ну уж если ее вернули к жизни, и даже накормили (Лилиан облизнула губы, все еще хранящие привкус крови), то, наверное, и о других необходимых вещах позаботились?  Заглянув в шкаф, она брезгливо скривилась, двумя пальцами вытащила какое-то ширпотребное тряпье и повертела его, рассматривая. "Вот ЭТО  можно носить?"  Неужели это может надеть добропорядочный элой?  Тяжело вздохнув, поскольку ничего более приличного  в этом шкафу не наблюдалось, Лилиан облачилась в какие-то светлые бриджи с завязочками возле колен и короткую блузку-топ безумно кричащего, на ее взгляд, бирюзового цвета. Еще раз со вздохом оглядев себя, Лилиан открыла дверь и вышла в коридор. Пройдя по коридору, поднялась по лестнице до второго этажа. Здесь уже, оказывается, находились несколько Сородичей, причем, именно с ними у нее была связь Узами. Остановившись, она присмотрелась к ним, пока не приближаясь.

 

Меня зовут Триша. И я тоже совсем не против прояснить некоторые детали. Есть идеи с чего начать?

- Есть идеи, с чего начинать не стоит..... - Меня зовут Азарола.

 

Третьей в комнате была курчавая симпатичная девушка.. "Бруха.."  - неприязненно покосилась на нее Лилиан   "Эта-то что тут делает? - А ты сама-то знаешь, что тут делаешь?" - ехидно взвился внутренний голос.

Сообщение отредактировал Laion: 15 июня 2015 - 15:34