Капитанская каюта на «Гордости Контруума» поражала размерами, даже, несмотря на то, что огромная кровать занимала в ней значительное место. Других спальных мест в обстановке не обнаружилось. Нет случайностей, есть Великая Сила. Мандалорианка усмехнулась, совсем не веря в то, что Исса заранее не поинтересовалась условиями проживания в каюте, которую зарезервировала за собой.
— Однако, прежний капитан шикарно устроился, — заметила Ада, проходя вглубь помещения и осматриваясь.
Почему-то вид Ады на фоне этой монструозной кровати не разжигал в крови никакого желания, как-то отстраненно отметила Исса про себя.
— Что есть, то есть. Ну, зато мы не будем сталкивать друг друга с кровати, места хватит нам обоим. Хотя ты можешь устроиться в соседней каюте, она ничуть не хуже.
Сумка с вещами отправилась в недолгий полет до встроенного в стену шкафа. Дверцы распахнулись сами собой, открывая пустоту внутри. Как оказалось, «мальчики» позаботились о том, чтобы убрать (или уничтожить, Исса даже не хотела узнавать, как на самом деле) любые личные вещи предыдущего хозяина каюты.
— Я останусь здесь, с тобой, — проследив взглядом за перемещением сумки с вещами, Ада подошла к дружелюбно открывшемуся шкафу, поставила в него свой рюкзак, подтверждая своё намерение, продиктованное, к тому же, условиями контракта. — Тем более, если обещаешь не сталкивать меня с кровати, — улыбнулась она, обернувшись к Иссе.
Наёмница продолжила обход каюты, открыла дверь в дальней стене, включила свет, с порога осмотрев ванную комнату, тоже довольно просторную.
— На такой кровати сложно встретиться во сне, не то что столкнуть, — улыбнулась Исса, подходя к отгороженной полупрозрачным пластиком санитарной зоне. Душевая кабинка по размерам вполне соответствовала кровати, оказавшись такой же большой, под стать габаритам почившего в бозе эмиссара.
— Знаешь, я всерьез думаю, что нам лучше принимать душ вместе. В целях экономии воды. Один цикл должен забирать просто огромное ее количество.
— При желании можно встретиться на кровати любого размера, — заметила мандалорианка, посторонившись, чтобы Исса тоже могла осмотреть ванную. Предложение заказчицы, на первый взгляд, не вызвало у неё никаких эмоций. — Отселить меня ты тоже в целях экономии хотела? — без тени улыбки спросила Ада, но её глаза выдавали веселье. — Или в соседней каюте нет душевой?
— При желании, — улыбнулась Исса. — Главное, чтобы это желание было обоюдным.
Отвечать на вопрос про отселение джедаесса почему-то решила, сначала приобняв Аду за талию.
— О, нет, я задумала целый коварный план. На такой большой кровати мне непременно будет одиноко, и можно было бы с полным на то основанием прийти проситься к тебе в теплые и уютные объятия. А если серьезно, я просто привыкла перестраховываться и озвучивать все возможные варианты.
— Мне уже не нужны пути для отступления, Исса, — сказала Ада, глядя девушке в глаза и обнимая её в ответ. — Но немного времени необходимо. Не хочу торопиться.
Обтянутая бронированной перчаткой ладонь скользнула по спине заказчицы, тоже одетой в бронекостюм — звук и ощущения были соответствующими, как и при их объятиях. Мандалорианка усмехнулась, подалась вперёд, коснулась губ девушки поцелуем.
Новизна ощущений отказывалась стираться при повторении, каждый поцелуй, каждое касание губ Ады воспринимались по новому, порождая необъяснимую слабость в теле, от которой колени так и норовили подогнуться, и стеснение в груди, заставляя Иссу крепче обнимать мандалорианку.
— Время есть, Ада, — проговорила Исса чуть погодя, переводя дыхание после затяжного поцелуя. — Я раньше и не думала, какое это счастье, знать, что время, чтобы провести его с тобой и для тебя, еще есть, что его хватит на многое.
Взгляд Иссы без всякой ментальной связи говорил Аде, чего ей сейчас хочется больше всего. Броня определенно мешала, но момент с той же определенностью был не тот. Еще многое надо было сделать, и потому ответственность медленно вытесняла желания.
Ада стояла на ногах твёрдо, несмотря на удовольствие от поцелуя и дурманящую близость Иссы. Она обнимала льнувшую к ней девушку так крепко, насколько позволял громоздкий бронекостюм. Ментальная связь, приоткрывшая перед мандалорианкой мир иного восприятия, дала возможность действительно понимать чувства Иссы, её искреннюю радость, надежды на будущее. И ей хотелось отвечать взаимностью, более того, Ада впервые за много лет ощутила, что способна на это. Вот только, сначала нужно было, чтобы схлынули слишком яркие эмоции, и пришло чёткое осознание реальности происходящего.
— Не вспоминай больше о том, чего не случилось, Исса. У нас совсем другая судьба, — улыбнулась она в ответ на полный желания взгляд. — Разберём вещи и помедитируем перед сном? Не думаю, что во время подготовки к старту экскурсия по кораблю — хорошая идея. Или тебе нужно быть на мостике?
Оставалось только мысленно удивляться, как далеко они обе сумели пройти от той незримой точки отсчета, определившей настоящее, насколько сблизиться. И знать, что это удивление, как и остальные эмоции, также доступно для Ады, ее восприятию и пониманию.
— Нет, на мостике я не нужна, «мальчики» справятся. Думаю, они будут только рады тому, что я не ношусь по кораблю, нагружая себя заботами, а отдыхаю. Разберем вещи, помедитируем, примем душ. И спать. Как тебе такой план?
Поскольку, Исса с Адой провели в пентхаусе большую часть вечера, не слишком спеша на корабль, в замкнутом пространстве которого предстояло и так провести много времени, к моменту их прибытия на «Гордость Контруума» было уже около одиннадцати ночи.
— Мальчики беспокоятся о тебе, как братья, — кивнула наёмница. — План мне нравится, но он нуждается в небольшой коррекции. Давай сначала снимем броню и переоденемся, — Ада выпустила Иссу из объятий, отстранилась, с улыбкой оглядывая девушку с головы до ног.
— А зачем переодеваться? Давай помедитируем неглиже, усложним, так сказать, себе задачу, — коварно предложила Исса с озорными огоньками в глазах, уже расстегивая основной шов брони. Конструкция не переставала удивлять ее своей практичностью и надежностью.
Ада проследила за действиями Иссы, поймав себя на мысли, что хотела бы помочь, улыбнулась, отошла немного и тоже принялась избавляться от бронекостюма, начав с перчаток.
— Для меня задача уже достаточно сложна, — заметила мандалорианка. — Но если желаешь сделать её невыполнимой… — она с лукавой усмешкой скользнула взглядом по раздевающейся девушке.
Исса, зная, что мандалорианка за ней наблюдает, намеренно грациозно изогнулась, превратив простые действия в завлекательный стриптиз только для одной зрительницы. Такое поддразнивание будоражило кровь и пробуждало страсть в экс-джедаессе, но та с целеустремленностью летящего на пламя мотылька продолжала испытывать границы своего самоконтроля и самоконтроля Ады.
— Знаешь, у моих коммандос есть девиз: «Невозможное делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки». Последуешь такому славному девизу, Ада? Совместим приятное с полезным.
Аде нравились их провокационные игры с самого первого дня. Природная грация Иссы, её исключительная женская энергетика притягивали взгляд, завораживали, поэтому наёмница не отказывала себе в эстетическом удовольствии, тем более что демонстрация предназначалась для её глаз и ничуть не мешала наёмнице раздеваться самой, аккуратно укладывая элементы брони на специальную стойку у стены каюты.
— Совместим. Надеюсь, ты помнишь, что если я вывихну мозг в процессе этой экстремальной тренировки, устранять последствия придётся тебе.
Исса между тем откровенно развлекалась, левитируя Силой детали брони до назначенного им места на второй стойке, стоявшей рядом с первой, и не забывая любоваться самой Адой. Изгибы тела мандалорианки и то, как сокращались мускулы под «второй кожей» при каждом движении девушки, вызывали у Иссы приятную истому внизу живота, желание повалить Аду на кровать и гладить, оглаживать, очерчивать этот чудесный телесный рельеф ладонями, творя симфонию радости и удовольствия, могучим тараном било в ворота самоконтроля экс-джедаессы, но та пока что справлялась с искушением.
— О, спасибо, что напомнила. Глядя на тебя сейчас, можно забыть про все на свете. Давай я помогу тебе снять «вторую кожу», — немного хрипло от сдерживаемых эмоций проговорила Исса, подходя ближе к телохранительнице.
За сегодняшний день Ада уже много раз убедилась в исключительной полезности особых способностей Иссы в повседневной жизни. Использование телекинеза было для девушки вещью обыденной и, казалось, происходило без особых усилий. Но помогать наёмнице избавляться от облегающего комбинезона, надеваемого под броню, она явно собиралась традиционным способом.
— Я думала, что «вторая кожа» уже подходит под определение «неглиже», — ответила Ада, с лёгкой усмешкой глядя на Иссу. Мыслей её наёмница не знала, но вполне могла о них догадаться.
— Да? Ну, тогда так и оставим, — усмехнулась в ответ Исса и сделала полшага назад, скромно убрав руки за спину и разве что не ковыряя ковер на полу большим пальцем ноги.
Ада рассмеялась в ответ на очередную сценку в исполнении девушки. Она подошла к Иссе вплотную, приподняла её голову обеими руками, быстро поцеловала в губы и отпустила.
— Какая хорошая девочка, — улыбнулась наёмница. — Теперь идём разбирать вещи.
Исса не сразу открыла глаза, все еще переживая ощущения от касаний губ любимой девушки.
— А я тебе больше нравлюсь хорошей или плохой девочкой? — задала Исса провокационный вопрос, послушно возвращаясь к платяному шкафу и принимаясь развешивать взятую с собой одежду по вешалкам.
— Ты нравишься мне всегда, Исса, такой, какая есть, — сказала Ада, подойдя к шкафу, чтобы поучаствовать в процессе размещения в нём одежды. Она мысленно вернулась к их первой встрече, подтверждая точность определения, которое дала себе тогда заказчица.
— А ты нравишься мне, Ада, — просто ответила Исса, тепло улыбнувшись в ответ и в который раз подавляя растущее желание. — Всегда.
Вещи в сумке закончились быстрее, чем место в шкафу и девушка с удовлетворенным вздохом потянулась всем телом, выпрямляясь.
— Знаешь, это мое желание прикасаться к тебе может во мне говорить, но давай попробуем кое-что. Перед медитацией возьмёмся за руки? Тактильный контакт может усилить восприятие.
Обустройство в каюте, начатое с развешивания и раскладывания взятой в дорогу одежды, продвигалось довольно быстро, видимо, потому что Ада с Иссой сейчас тратили на разговоры значительно меньше времени, чем во время сборов. Наёмница старалась освободить голову от лишних мыслей перед медитацией, в надежде добиться хоть сколько-нибудь ощутимого продвижения в ментальных практиках. Не то чтобы мандалорианка слишком быстро хотела получить результат, но ей было важно сразу обрести понимание того, в каком направлении следует двигаться. Отрабатывать новые боевые приёмы ей казалось во многом проще только потому, что она видела, к чему следует стремиться.
— Да, давай попробуем, — тут же согласилась Ада, полностью доверявшая Иссе в определении методики этих тренировок.
Сказано, сделано. Исса первой устроилась посередине обширной кровати, скрестив ноги и приглашающе махнув рукой Аде.
— Садись напротив, вплотную.
Наёмница без вопросов сделала так, как велела Исса, хоть и думала, что медитировать они будут, привычно сидя на полу.
Исса не отказала себе в удовольствии мягко погладить ладони Ады своими, прежде чем нежно взять девушку за руки.
— Посмотри мне в глаза, Ада и услышь то, что я скажу мысленно, — тихо попросила Исса, не отводя глаз от лица Ады.
«Я хочу быть с тобой всегда».
Прикосновения, приятные до щемящего чувства в груди — простая, забытая ласка. Взгляд в тёмную бездну глаз, обрамленную бархатом длинных ресниц. Ада видела в Иссе очень притягательное для себя сочетание красоты, нежности, упорства, опасности и силы, но старалась отбросить посторонние мысли, полностью сосредоточиться на ментальных практиках.
На чёрно-синем фоне огненной вязью появилась надпись на общем галактическом: «Я хочу быть с тобой всегда».
— Странно, почему в небе Мандалора слова на чужом языке? — вслух подумала Ада, всматриваясь в витиеватое переплетение букв.
Ночь встретила их тёплым, наполненным горьковато-сладким ароматом джалии воздухом. Дан увлёк Аду за ограду, вниз по пустынной улице.
— Куда мы идём? — спросила девушка, покорно следуя за мужем.
— Подальше от шумной толпы. Ты же сама хотела, — с улыбкой ответил мужчина, чуть крепче сжимая её ладонь в своей.
— Я думала, — Ада замолчала, смутившись, её щёки стали пунцовыми, что, впрочем, было почти незаметно даже при ярком свете взошедшей луны.
— Думала, что мне не терпится пойти с тобой в наш новый дом? — останавливаясь и привлекая девушку к себе спросил Дан. — Так и есть, — он наклонился, едва коснулся губ юной жены своими, тут же отстраняясь. — Но сначала, мы поднимемся на башню, хочу тебе кое-что показать, — мужчина снова взял Аду за руку и двинулся в направлении площадки для тренировок.
— На башню? — девушка замедлила шаг, заставив мужа сделать то же самое. — Но как я залезу туда в платье?
— Действительно, — Дан окинул её взглядом с ног до головы, усмехнулся. — Не снимать же его… раньше времени, — судя по выражению его лица, он тут же почувствовал, как дрогнули тонкие, тёплые пальцы, зажатые в его ладони. — Всего пятнадцать метров, Ада. Я забирался выше, в тяжёлой броне и с полным боекомплектом, — мужчина подхватил девушку на руки, продолжил движение почти бегом, с лёгкостью, словно его драгоценная ноша почти ничего не весила.
— Обнимай крепче и нежнее — я же теперь муж, а не боевой товарищ, — с усмешкой сказал он уже во время подъёма по торчавшим из стены сооружения металлическим скобам прижавшейся к его спине Аде.
— Что ты хотел мне показать? — спросила девушка, осматриваясь, когда Дан, перемахнув через парапет на вершине башни, поставил её ногами на каменный пол.
— Помнишь, как едва не сбросила меня вниз, когда на одной из ночных тренировок попытался поцеловать тебя без позволения? — мужчина обнял жену за талию, посмотрел ей в глаза.
— Если бы Кай оказался тогда рядом, он бы тебя сбросил, — усмехнулась Ада, положив ладони ему на грудь.
— Но ты не рассказала ему. И отцу тоже.
— Я в состоянии сама разобраться со своими делами.
— Несомненно. В ту ночь я окончательно ощутил, что вернулся домой, Ада, туда, где женщины опасны не менее, чем прекрасны и горды. Тогда же решил, что поцелуй ты мне обязательно подаришь: здесь, под звёздами, когда мы будем наедине.
— А если бы я отказала? — спросила она с вызовом.
— Неужели ты можешь сказать мне нет? — сказал Дан, наклоняясь чуть ближе к её губам и продолжая смотреть девушке в глаза.
— Я могу сказать нет кому угодно, — ответила Ада, слегка подаваясь ему навстречу. — Но сейчас не хочу.
— Моя благодарность за такую щедрость безмерна, и сегодня ты сможешь насладиться ею в полной мере, — пообещал Дан, прежде чем прильнуть к губам жены в поцелуе.
Можно ли назвать любовью сильное, обжигающее чувство, выросшее из восхищения воинской доблестью, искусством боя, физической красотой, питаемое взаимной страстью, когда забота друг о друге происходит не из внутренней потребности, а порождается необходимостью весьма выгодного партнёрства двух людей, связанных традицией и желаниями? Ада считала, что да. Случившееся позднее разочарование, горький опыт и время, приглушившее боль, не смогли убедить её в обратном.
Картина прошлого померкла вместе с угасшими чувствами, но сердце всё ещё билось часто, зрачки мандалорианки по-прежнему оставались расширенными.
— Я правильно услышала, о чём ты подумала? — переведя дыхание, спросила она.
«Ты ведь уже знаешь ответ, Ада».
Исса ответила мысленно, также тяжело переводя дыхание и что-то изо всех сил сдерживая в себе. Впрочем, утаить от Ады обжигающее, словно лава, чувство ярости и обиды не удалось, слишком ярким оно было.
— Как он мог так тебя предать? Зачем? Никакая власть не стоит такого счастья, такой, — Исса задохнулась и закончила не сразу, — такой любви. Зачем? — повторила она горько, образ чужой радости, наложенный на знание, чем все в итоге закончилось, ранил не хуже ножа в сердце и вызывал почти реальную боль.
Ощущение гнева Иссы, её боли, тягостного непонимания было очень знакомым. Ада сжала пальцы девушки в своих ладонях.
— Поначалу я задавала себе другой вопрос: как могла за семь лет брака так и не узнать собственного мужа, с которым почти не разлучалась. Ведь подобные идеи рождаются в голове не за неделю или даже месяц, и нужные связи налаживаются нескоро. Хотя, да, подсознательно всегда желала проникнуть в мысли Дана, чтобы понять его мотивы, узнать о настоящих чувствах ко мне. Но вряд ли это важно, поступки говорят обо всём сами, — она вздохнула, помолчала, всматриваясь в черты лица Иссы, снова невольно притягивая её к себе чуть ближе. — Нет случайностей, есть Великая Сила. Меня бы здесь не было, сложись у нас с Даном всё иначе.
— Все идет так, как идет, — машинально ответила Исса, восстанавливая воспоминание Ады в памяти. — Ты была для него трофеем, Ада. Гордая, неприступная. «И тогда я решил, что ты обязательно подаришь мне поцелуй», — процитировала Исса. — Это слова владельца. Я. Решил. Ты. Подаришь. Это приказ, а не предложение, цель для достижения, не оставляющая места для кого-то кроме себя. Даже твою жизнь и смерть он считал только и исключительно собственной прерогативой, потому и пристрелил ту наемницу. Но…
Исса скривилась и оборвала себя, потянувшись к Аде с явным намерением поцеловать ее, чтобы показать…что? Она не знала, наверное, разницу между владением односторонним и обоюдным, ведь сейчас Ада могла в полной мере прочувствовать, что испытывает сама Исса, о чем думает.
— Он — прошлое, которое не стоит ничьих слез или гнева, — прошептала она, прежде чем коснуться своими губами губ Ады.
Мандалорианка ответила на поцелуй, но быстро отстранилась. Аду раздражало, когда вот так начинали анализировать её жизнь, поступки, отношения, делать выводы, в которых она не нуждалась.
— Я позволила Дану это. Мне нравилось. Поощряла его упорство в достижении цели только потому, что сама хотела. Дан был моим, как ты называешь, трофеем в неменьшей степени, Исса, — сказала наёмница, снова увеличивая расстояние между собой и девушкой, отпуская её руки. — И только я могу решать, чего стоит моё прошлое, всё, что пережила, сделала, оставила без внимания или прочувствовала.
Исса грустно улыбнулась, глядя на Аду, хотя ментальная связь донесла до мандалорианки новый всплеск боли и обиды, на этот раз на Аду, а не за нее.
— Забудь ту Аду, для нас она ненастоящая, — просто процитировала Исса произнесенные днем слова наемницы. — Как быть с этим, Ада? Или здесь тоже можешь решать только ты, а мое мнение ничего не решает? Так, Ада?
Было видно и легко ощущалось, как Исса борется с самой собой, оставляя другие жгучие слова, порожденные обидой, непроизнесенными, неспособными причинить боль той, кто стала так дорога ей.
Чужая обида резонировала с собственной, ощущение того, как Исса подавляет эмоциональный всплеск, чтобы не наговорить лишнего, сбивало с мысли.
— Твоё мнение решает всё, — сказала наёмница, глядя девушке в глаза. — Я другая, не та Ада. И мне оказалось бы нечего предложить, если бы тебе была нужна она. Прости, если обидела, но для меня странно помнить то, чего не случилось, а отказываться от памяти о реальных событиях, людях, чувствах считаю недостойным. Наше настоящее прошлое стоит всего, что нами в него вложено, потому что только благодаря этому мы сейчас с тобой разговариваем.
Исса покачала головой.
— Но и ты не та Ада, что выходила замуж за Дана. И не та, что пережила его предательство. И не та, что заключала со мной контракт, сколько, пять дней назад? Кажется, что целую вечность. Дан сделал свой выбор точно также, как ты сделала свой, он готов был убить тебя за отказ принять его решение за вас обоих, когда ты не готова была. Ты говоришь, что он был для тебя трофеем в той же степени, что ты для него? Это не так. Ты любила его. И где я сказала тебе отказаться от памяти? Скажу еще раз. Дан — это прошлое, которое не стоит слез или гнева. Это не значит, что его надо забыть, наоборот. Не отказывайся от памяти, Ада, но и не живи только ею. Ты правильно сказала, наше прошлое стоит наших поступков и их последствий, которые мы пережили. Наших поступков, Ада, не чужих. Мне нужна именно ты, Ада. Никто другой. Ты. Потому что мне хорошо с тобой. Причина ничуть не хуже других.
Чуть помедлив, Исса протянула Аде руку, как знак примирения.
Как много слов, которые Ада причисляла к бессмысленным философским рассуждениям о течении жизни, метаморфозах, происходящих с личностью по мере взросления, накопления опыта. Она усмехнулась, качнула головой.
— Ты осуждаешь Дана, делаешь выводы о его поступках только на основании моих воспоминаний, чувств, мыслей, — наёмница помолчала. — Неправильно и неприятно. Но обсуждать это не хочу. То, что со мной произошло, не болезнь, которая требует лечения. Опыт следует принять, как есть, а не возвращаться каждый раз к тому, кто, в чём виноват. Последуй своему совету, смири гнев по отношению к моему прошлому, а при встрече с очередным воспоминанием, лучше подумай о том, как тебе хорошо со мной настоящей.
Взгляд опустился к руке девушки, Ада улыбнулась, приняла раскрытую ладонь, привлекла Иссу к себе, поцеловала горячо, требовательно, подтверждая, что нет ничего важнее того, что происходит здесь и сейчас.
Можно было бы возразить, привести аргументы и опыт целителя, которого у Иссы было немало, даже личный опыт, но Ада применила ультимативный довод и любые возражения растворились под натиском ошеломляюще жаркого желания, разожженного в груди Иссы поцелуем мандалорианки и самим фактом, что разделяет их сейчас всего два тонких слоя «второй кожи», да и то только на физическом уровне. На ментальном преград уже не существовало, давая каждой из девушек необычную возможность прочувствовать происходящее с обеих сторон одновременно. Не выдерживая, теряясь в потоке чувственного восприятия, Исса застонала, выгибаясь и слепо шаря ладонями по телу Ады в поисках застежек.
Ада действовала, повинуясь секундному порыву, в безотчётном стремлении избавиться от ощущения ноющей пустоты внутри, которое провоцировал этот разговор. Дрожь податливого тела под руками, ладони, целенаправленно скользящие по плотно прилегающей к коже ткани комбинезона, выдох-стон в полуприкрытые губы, и вот уже тёмная бездна раскрыла свои объятия, обдавая огненным жаром желания, сводящего с ума. Ментальная связь устояла, увлекая Аду в бурный поток чувств, эмоций, ощущений. Определить, какие из них её собственные, не представлялось возможным.
— Не хочу так… пожалуйста, — сказала мандалорианка, беря руки девушки в свои, за секунду до того, как они нырнули под расстёгнутый комбинезон.
Наёмница дышала часто и тяжело, она побледнела, её сердце билось слишком быстро, перед глазами мельтешила серебристая пыль. Новый вид восприятия изначально давался ей нелегко, сейчас же Ада сама спровоцировала поистине экстремальную ситуацию.
Как бы это ни было тяжело и трудно, но Исса в который раз до предела затянула на горле собственных желаний тугую удавку собственной воли. До хрипа и болезненного вскрика, который, как оказалось, на самом деле сорвался с губ девушки, которая, уткнувшись лицом в плечо Ады, тяжело переводила дыхание, а ментальная связь передавала Аде такие же, как у нее самой ощущения. Нелегко было остановиться на самом краю по первому требованию, поводок и так трещал как снег горной лавины перед сходом. Нелегко, но произнесенное гордой наемницей «пожалуйста» помогло. «Это был не отказ, а просьба. Не отказ, Исса», — мысленно произнесла экс-джедаесса, похоже, сейчас не обращая внимания, что ментальная связь все еще работает. Не до того, право слово. Совсем не до того.
«Ада. А как ты хочешь? Чтобы я знала», — вряд ли Исса была способна сейчас произнести что-нибудь внятное пересохшим горлом, пришлось снова обратиться к мыслеречи.
Могло показаться, что Ада намеренно испытывает силу воли свою и Иссы, но ей сейчас было совсем не до игр. Однако, в условиях ментального слияния контроль желаний тела становится не только намного сложнее, но и энергозатратнее. Она провела ладонью по волосам Иссы, в полной мере ощущая её жестокую внутреннюю борьбу и ухудшение самочувствия. Ада огладила обеими руками плечи девушки, спину, обняла, стараясь даже случайно не касаться застёжек комбинезона. «Не отказ», — рассеянно подумала наёмница в ответ на мысли Иссы, уже не имея сил удивляться тому, что с лёгкость их воспринимает.
— Как хочу? — переспросила она и усмехнулась, поняв смысл вопроса. — В сознании, Исса, — Ада облизнула губы, судорожно вздохнула. — А в результате нашей совместной медитации рискую отключиться на первых минутах. Совсем не романтично, к тому же, вряд ли порадует нас обеих, — мандалорианка поморщилась, борясь с накатившей дурнотой, в ушах зазвенело. Угораздило же её полезть к Иссе с поцелуями. Нашла время.
Исса не замедлила отреагировать на состояние Ады, отстранившись и коснувшись лица Ады своими ладонями, слабо засветившимися серебристым светом ровно за мгновение до того, как сама экс-джедаесса коснулась губ любимой женщины в нежном поцелуе, совмещая ощущение улучшавшегося самочувствия Ады с совсем иными, но, безусловно, приятными эмоциями.
— Вот так лучше? — тихо-тихо прошептала Исса, только сейчас ощутив, как колотится ее собственное сердце и что «вторая кожа» негромко гудит, не в силах справиться с выступившим на коже потом. — Нам точно придется идти в душ вместе, поодиночке мы уснем прямо там.
Мгновенное облегчение состояния, благодарность, нежность, удовольствие от поцелуя и запоздалый порыв удержать Иссу от растраты сил на то, с чем она сама вполне может справиться, пусть, не так быстро, досада от того, что не сообразила сделать это сразу — вот бы всегда с такой лёгкостью выделять собственные чувства в ментальных потоках между сознаниями.
— Лучше, — Ада отстранилась, чтобы взять руки девушки в свои и по очереди коснуться ладоней губами. — Спасибо, — улыбнулась она. — Иди в душ первой, я подожду.
У мандалорианки был вопрос, как в условиях взаимодействия сознаний отличать свои эманации от чужих, но то, как её близость влияет на Иссу, она определила ещё без ментальной связи и не хотела устраивать новое испытание воли и чувственности девушки.
Исса снова улыбнулась, глядя на Аду и вовсе не горя желанием уходить, пусть даже и в душ.
Отголоски ощущений все еще гуляли по сознанию, но досада мандалорианки диссонансной нотой вкралась в тихую симфонию радости, которая играла сейчас в душе Иссы. Надо было принимать срочные меры.
— Ада, помощь тебе не причинит мне ни большого вреда, ни малого, просто усталость сказывается, — с легкой укоризной напомнила экс-джедаесса излишне беспокоившейся о ее здоровье телохранительнице. Проявления заботы и беспокойства грели сердце, но и смущали и даже немного обижали. Уж кем-кем, а хрупкой девицей в беде Исса не была никогда. Задумчиво изучив то место на ладони, которого коснулись губы Ады, девушка вынесла неожиданный вердикт:
— Не хочется смывать твои поцелуи. Хотя…ты же мне подаришь новые, — со смешком проговорила Исса и, грациозно встав с постели, стала стягивать с себя комбинезон, ткань которого навязчиво липла к вспотевшему телу, и потому процесс разоблачения шел с некоторым трудом.
При всём почитании искусства войны, медик в группе всегда был для Ады представителем какой-то высшей касты, другого мира, в котором боль несла с собой не смерть, а исцеление. К врачевателям наёмница относилась с особым уважением, трепетом даже.
— Твоя усталость — результат моих неумелых действий в условиях ментального взаимодействия. Я виновата в том, что случилось, поэтому должна была принять последствия. Но ты целитель, и не могла этого допустить, — Ада улыбнулась, проследив взглядом за девушкой.
«Подарю», — мысленно пообещала она, прежде чем исчезли последние нити, связывающие их разумы. Мандалорианка поднялась с кровати, подошла к Иссе, принялась помогать ей в схватке с прилипавшим к телу комбинезоном.
— Моя усталость — результат двух за один день боев с эмиссарами и практически возвращение с того света Ауро, — пояснила Исса. — Это постепенно пройдет, ты на меня очень благотворно влияешь, Ада. И не ругай себя, еще раз, мы с тобой развиваем эту связь просто гигантскими скачками, это порождает очевидные неудобства, но и результат будет значительный.
Пришедшая от Ады мысль вызвала еще одну улыбку на лице Иссы, на этот раз многообещающую, разом превращая уставшую девушку в соблазнительную искусительницу. Помощь в борьбе с комбинезоном была принята с благодарностью, и вскоре он был укрощен, оставшись лежать на ковре побежденной кучкой «умной» ткани, а Ада могла вдоволь полюбоваться обнаженной красотой джедаессы.
— Спасибо за помощь, — не удержалась от еще одного поцелуя Исса, прежде чем скрыться в душевой кабинке, оставив, впрочем, дверь в санитарный отсек приглашающе приоткрытой.
То, что Исса не носит белья под «второй кожей», Ада замечала и раньше, но сейчас эффект был сильнее. Взгляд мандалорианки прошёлся по соблазнительным формам оставшейся совсем без одежды девушки, вернулся к глазам — успокоившееся было биение сердца, снова заметно ускорилось, несмотря на невысокую физическую активность. Ответив на поцелуй, Ада облизнула губы, усмехнулась, увидев весьма красноречивое предложение заказчицы последовать за собой в душевую.
Она неторопливо стянула комбинезон, подняла с пола костюм Иссы, вошла в санитарный отсек, чтобы отправить одежду в стирку. За полупрозрачным материалом дверцы душевой кабины прекрасно просматривались контуры идеального тела. Руки потянулись к проходящей под грудью ленте спортивного бюстгальтера, но пальцы только коснулись ткани. Не сейчас. Постояв немного, Ада вернулась в каюту, расстелила постель, ещё раз поразившись габаритам кровати, прилегла с края, который был ближе к двери. Наверное, её состояние сейчас идеально подошло бы для медитации — ни одной мысли в голове, лишь лёгкий гул и приятное головокружение. Вряд ли ожидание Иссы из душа было долгим, но наёмница успела заснуть. Ментальные практики оказались довольно утомительными.
Исса действительно не стала задерживаться под расслабляюще-теплыми тугими струями душа, тем не менее, намыливая кожу и смывая пену дважды, словно избавляясь от чего-то темного и грязного, что оставалось уже «позади», на станции. Навсегда. Ультразвуковая сушка тихо загудела, убирая влагу с кожи и волос Иссы.
— Ада, я закончила и…, — экс-джедаесса осеклась, видя, что Ада уснула и на цыпочках подошла поближе, любуясь умиротворенным и спокойным сейчас лицом наемницы. Но даже сейчас в ней ощущалась готовность в любой момент среагировать и начать действовать, скрытая сила, так привлекавшая Иссу. Взглядом заставив шкаф распахнуться, а новую пижаму (тоже шелковую) пролевитировать к себе, Исса оделась и тихо села на кровать рядом с Адой, ласково проведя ладонью по волосам девушки.
— Ада, проснись, пора в душ.
Возможно, в наёмнице и ощущалась способность немедленно реагировать на изменение ситуации, но, видимо, она решила отключиться на время вместе с сознанием обладательницы. Мандалорианка не услышала, как Исса вышла из душа, открыла шкаф, оделась и села рядом, встрепенувшись только, когда рука девушки коснулась волос. Ада несколько раз моргнула, приподнялась на локтях, посмотрела на Иссу, обвела взглядом каюту.
— Прости, я задремала… кажется. Ты уже?.. Да, вижу, — мандалорианка улыбнулась, оценив новую пижаму заказчицы, и неожиданно пожалела, что дополнила свой комплект одежды для сна только довольно скромной чёрной трикотажной комбинацией с кружевным лифом. — Не возражаешь, если схожу в душ утром? — спросила она, зевнув и вновь опустившись на подушку.
— Конечно, милая, как пожелаешь, — улыбнулась Исса и склонилась к Аде, чтобы поцеловать. Удержаться от этого при виде сонной и такой домашней сейчас девушки было решительно невозможно.
Ада подалась ей навстречу, снова приподнимаясь над подушкой, обняла одной рукой, с удовольствием скользнула ладонью по шёлковой ткани пижамы Иссы. Поцелуй бодрил, а память услужливо генерировала будоражащие кровь картины, разгоняя сон.
— Надеюсь, тебе не важно, с какой стороны кровати спать? — поинтересовалась наёмница, переведя дыхание. — Хотя, на этой мы можем лечь даже поперёк.
— Или по диагонали, — хихикнула Исса, не торопясь отстраняться. Желание снова шевельнулось где-то внутри хищной пантерой, чей сон вновь потревожили. — Нет, неважно. Хотя, думаю, как телохранитель ты предпочла бы спать ближе к двери, да?
Можно было, конечно, встать и обойти Аду, чтобы забраться под одеяло, но Исса почему-то решила пойти сложным путем и стала аккуратно перелезать через наемницу, но даже этого движения не завершила, совершенно случайно «устав» прямо на середине пути. И прилегла отдохнуть прямо на Аду, впрочем, опираясь на согнутые в локтях руки и глядя в оказавшиеся близко-близко глаза мандалорианки, вроде бы серые с зелеными крапинками, но менявшие цвет совершенно волшебным образом.
— Устала, да. Сейчас отдохну и дальше двинусь, — с невинным видом (и при этом совершенно ехидным тоном) прошептала Исса, приласкав теплом дыхания губы Ады.
Про свои предпочтения телохранительница ничего ответить не успела. Она инстинктивно подняла руки, придерживая девушку, которая, видимо рассудив, что расстояние по прямой всегда короче, выскользнула из объятий, чтобы перебраться на свою половину кровати прямо через Аду. Вряд изначально ею задуманное потерпело неудачу в тот момент, когда Исса «упала» на наёмницу.
— Есть ощущение, что мои поцелуи тебя сильно утомляют, — сохраняя внешнее спокойствие, ответила мандалорианка, не сводившая взгляда с глубокой, тёмной бездны глаз, бывших сейчас так близко.
— Интересная теория, требующая крайне вдумчивой и тщательной проверки, — тоже внешне спокойно ответила Исса, хотя внутри все уже горело от сдерживаемого желания поцеловать Аду.
— Проверку теории придётся отложить, — сказала Ада, пройдясь ладонью по спине девушки вверх. — Ты сама говорила, время у нас есть, — наёмница помолчала, размышляя, подходящий ли сейчас момент для вопроса, возникавшего уже не раз, в связи с новыми чувствами и весьма необычным видом обмена ими, мыслями, эмоциями, происходившего между ней и Иссой с выделением огромного количества психической энергии. — Когда мы связаны ментально, как определить, где заканчиваются мои чувства, желания, и начинаются твои, Исса?
Исса прикрыла глаза, наслаждаясь лаской и сейчас как никогда походила на пригревшуюся на груди Ады кошку. Вопрос наемницы заставил экс-джедаессу слегка нахмуриться, вспоминая.
— Ищи различия, Ада. Это только кажется, что мы все думаем и чувствуем одинаково. Но ты зря беспокоишься, если думаешь, что я заменяю твои желания своими. Пустота неспособна отозваться, милая. Если ты что-то чувствуешь, то это чувствуешь именно ты.
— Милая, — с усмешкой повторила Ада, перебирая в пальцах длинные волосы девушки и вдруг осознавая, насколько нравится занятая сейчас ею позиция. Удачно «упала». — Мандалорцы так обращаются только к младенцам, Исса, — пальцы прошлись по бархатистой коже плеча «неуклюжей» заказчицы. — Для взрослых copikla уже оскорбление, так же, как laandur, что значит, нежный, хрупкий, но может трактоваться, как указание на слабость, — она помолчала. —В пустоте ничего не отзывается, говоришь… Любопытно, — Ада улыбнулась. — Наверное, поэтому я позволяю тебе называть меня «милая». Но это должно стать нашим секретом, — ладонь легла на талию девушки. — Иначе, мне придётся тебя убить, чтобы сохранить репутацию суровой мандалорианки, — наёмница немного подалась вперёд, чтобы коснуться губами кончика носа внимавшей ей Иссы.
Не надо было вновь объединять разумы, чтобы понять, насколько сейчас потрясена Исса, достаточно было ощутить, как застыли и напряглись мускулы девушки и даже последовавший за откровением нежный поцелуй не до конца сгладил это напряжение.
— Я непростительно многого не знаю, прости меня, Ада, — всерьез повинилась Исса, тут же довольно фыркнув, когда мандалорианка ее поцеловала.— Тогда…какое обращение подойдет и не унизит твоего достоинства? Любимая? Или как-то еще?
Однако, очередной урок мандалорского принёс Иссе настолько неприятные открытия, что ситуацию не удалось разрядить поцелуем. Аде тоже следует быть осторожнее со словами. Руки вновь отправились в путешествие по телу девушки, гладя спину, плечи в безмолвном выражении того, что не всё так страшно, и ей действительно позволено многим больше, чем кому-то другому.
— Любимая? — переспросила наёмница, запоздало осознавая смысл сказанного.
Под влиянием ласковых касаний страстные желания Иссы переплавились в нежность и потребность ответных ласк. Перенеся вес тела на одну руку, другой она стала ответными касаниями очерчивать скулы Ады и нежную кожу щек и шеи, любуясь и словно впитывая в себя красоту мандалорианки и постепенно успокаиваясь.
— Любимая, — подтвердила Исса коротко.
Ада невольно прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями, а когда вновь посмотрела на Иссу, долго молчала, прислушиваясь к своим чувствам в ответ на сказанное. Она ощутила удивление, неловкость, волнение, растерянность, но внутреннего отторжения не возникло, только желание ответить тем же.
— Cyar’ika, — медленно проговорила она. — Так будет любимая по-мандалорски. Мне сложно говорить о любви так скоро, Исса, но тебе запретить не могу. И не хочу, — Ада улыбнулась. — Пожалуй, я уже достаточно проснулась для похода в душ. Дождёшься меня, чтобы пожелать спокойной ночи?
— Сияр’ика, — попробовала повторить Исса и сокрушенно вздохнула, когда не получилось. — Подождем, Ада. Пока тебе не будет легче говорить о любви, а мне произносить «любимая» на мандалорском.
Улыбка Иссы была легкой и светлой, когда она, в который за сегодняшний вечер, раз поцеловала мандалорианку, а потом с легким вздохом сдвинулась в сторону, отпуская «пленницу» на свободу.
— Дождусь, Ада, обязательно. Прижаться к тебе, вдохнуть запах свежести и твоей чистой кожи, чуть горьковатый, но такой уютный и успокаивающий. Я не пропущу такой момент ни за какие сокровища вселенной, — мечтательно проговорила Исса, глядя на наемницу, вольготно расположившись на боку и подперев голову ладонью.
Мандалорианка не стала поправлять произношение, решив заняться этим позже. К тому же, Исса своим голосом, интонацией была способна придать приятную мелодичность даже словам, произносимым с чудовищным акцентом.
— Ты научишь меня медитации, а я тебя — говорить на мандо’а, — сказала Ада, вставая с кровати.
Она не спешила уходить, любуясь устроившейся на кровати девушкой. Но время было поздним, а день выдался насыщенным, поэтому не стоило заставлять себя долго ждать, и вскоре наёмница скрылась в ванной комнате. Приглашения в виде приоткрытой двери Ада не оставила, зато, забыла взять с собой комбинацию, что обнаружила только покинув душевую кабину. Пришлось выйти в каюту в полотенце, едва прикрывавшем бёдра.
— По-моему, пора перевести освещение в ночной режим, — заметила она, направляясь к шкафу.
— Договорились, — кивнула вслед уходящей в душ наемнице Исса, сладко потянувшись всем телом и перевернувшись на живот и тихонько пытаясь повторить заветное слово как можно ближе к оригиналу, пока мандалорианка принимала душ. При виде Ады, прикрытой лишь полотенцем, глаза Иссы вспыхнули озорным огнем.
— Да, конечно, сейчас я пригашу свет, — согласилась экс-джедаесса и слегка сощурилась. После этого произошло сразу две вещи: свет в каюте померк до полумрака, и полотенце Ады предприняло попытку соскользнуть и упасть на пол, как если бы кто-нибудь попытался легонько потянуть за ворсистую ткань.
Когда край полотенца, который женщина придерживала на груди, был выдернут из руки, а единственная вещь, прикрывавшая наготу начала съезжать вниз, Ада в первые мгновения подумала, что за что-то зацепилась. И хотя наёмница точно помнила об отсутствии на выбранном пути к шкафу других предметов обстановки каюты, она оглянулась, одновременно придерживая полотенце уже двумя руками. Причина инцидента быстро стала явной, достаточно было посмотреть на довольную, загадочно улыбавшуюся Иссу.
— Так значит, — притворно нахмурилась Ада. — Раз тебе нужно это полотенце, а я всё равно собиралась его снять, держи, — парой быстрых движений освободив себя от импровизированного платья, мандалорианка свернула полотенце и отправила в полёт на кровать, пройдя оставшиеся метры до шкафа уже полностью обнажённой.
Полотенце не долетело до кровати, само собой развернувшись и, изменив направление полета, улетело в ванную комнату, где расположилось на сушке. Одновременно с кровати до Ады донесся вздох восхищения.
— Ты прекрасна, — проговорила Исса, скользя пристальным взглядом по изгибам девичьей фигуры.
Наёмница отметила необычный способ возвращения полотенца на место, усмехнулась и открыла дверцу шкафа. Ощущение наблюдателя, изучавшего её тело, было почти физическим, но в действиях Ады не появилось ни суетливости, ни неловкости. Взяв в руки комбинацию, она разглядела её со всех сторон и, перед тем, как надеть, повернулась к Иссе лицом, сказала с лукавой улыбкой:
— Всё время забываю о полезности твоих удивительных способностей в быту, иначе, попросила бы отправить мою одежду в ванную силой мысли.
— Со временем ты привыкнешь, — с улыбкой ответила Исса, проведя взглядом по телу Ады и в итоге снова глядя ей только в глаза, потому что смотреть ниже было слишком волнительно, образ двух соблазнительных полушарий так и стучался в сознание, учащая дыхание. — Ты так желанна для меня. До умопомрачения, — с некоторым удивлением отметила Исса.
— Я чувствую это, — неожиданно для себя призналась Ада, когда облачилась в комбинацию.
Поправив кружевной лиф, она не удержалась от того, чтобы по пути к кровати посмотреть на себя в зеркало. Даже в полутьме было очевидно, что ажурный, полупрозрачный верх белья скрывает мало. В каталоге смотрелось иначе. Но разгуливать в этом по кораблю женщина не собиралась, а Исса… она оценит.
Подойдя к постели, наёмница легла не сразу. Постояв немного рядом, она позволила девушке рассмотреть себя поближе, не отказав в удовольствии снова испытать разогревающее кровь и вызывающее сладкое напряжение тела волнение под восторженным взглядом.
Исса действительно оценила по достоинству, если судить по хищно сжавшимся ладоням и окончательно потяжелевшему дыханию. Сейчас Ада открылась ей с еще одной стороны, чувственной, суровая и гордая мандалорианка прекрасно знала, как подчеркнуть свои достоинства и приковать к себе взгляды. В данном конкретном случае, всего один взгляд, но наполненный такими эмоциями, что практически обретал плотность и вес. Хотелось зажмуриться, но Исса всерьез полагала, что этот образ будет все равно стоять перед глазами, как живой.
— Что же ты со мной делаешь…, — прошептала Исса, приглашающе откинув одеяло. — Иди ко мне.
Наёмница без промедления нырнула под одеяло, прильнула к девушке, обняла, скользнула ладонью по бедру, талии, спине, наслаждаясь теплом её тела, волнующими прикосновениями. Она снова позволяла приятному дурману от их игр на грани манящей бездны туманить разум, сохраняя при этом ясность мысли, способность отдавать отчёт в своих действиях. В условиях ментального взаимодействия такое было проблематично, но Ада намеревалась овладеть и этим искусством, насколько возможно для нечувствительной к Силе. Оказаться безвольной игрушкой в бурном потоке необычного восприятия ей не хотелось даже в моменты страсти, они с Иссой обе заслуживают большего.
— Спокойной ночи, — сказала мандалорианка и коснулась губ девушки поцелуем.
Исса все же не удержалась от легкого стона, чуть выгибаясь под ласковыми прикосновениями и придвигаясь еще ближе к Аде, отвечая на поцелуй и почти не замечая, что ладонь левой руки уже выписывает круги по спине девушки, с благодарностью возвращая те чувственные дары, что так щедро сейчас сыпались на Иссу со стороны Ады.
— Я так возбуждена, что ночь определенно станет для меня спокойной не сразу, — с откровенной улыбкой прошептала Исса. — Приятных снов, Ада.
К столь откровенной демонстрации чувств и желаний ещё предстояло привыкнуть. В ответ на слова девушки по губам наёмницы скользнула усмешка.
— Мне отодвинуться? — почти шёпотом поинтересовалась Ада, подавшись вперёд, к уху Иссы.
Её дыхание участилось, но признаваться в том, что заснуть будет сложно, мандалорианка не спешила. Тем более, что пока без проблем могла довольствоваться обменом ласками и скреплённым поцелуем пожеланием спокойной ночи, несмотря на то, что уже допускала возможность большего, причём, в ближайшей перспективе.
Предложение совершенно определенно встретило протест со стороны крепче прижавшей к себе девушку Иссы.
— Ни в коем случае, — жарко выдохнула Исса и с едва слышным стоном потерлась носом о шею Ады, прежде чем добавить, — но кому-то из нас можно повернуться на другой бок и дать себя обнять.
Нежные прикосновения Иссы, в сочетании с горячим дыханием на коже, продолжали дарить восхитительные ощущения. Мандалорианка вздохнула, на несколько мгновений прикрыла глаза, отмечая про себя, как собственное тело весьма недвусмысленно откликается на близость и желания Иссы.
— Значит, так и сделаем, — согласилась Ада, отстраняясь. — Определённо, это лучше, чем пойти спать на пол, — улыбнувшись девушке, она ловко перевернулась на другой бок, меняя позицию, согласно изложенного заказчицей плана.
— Определенно, — шепнула на ушко Аде, тут же прижавшаяся к ее спине Исса и блаженно выдохнула, расслабляясь и как бы невзначай проведя рукой от живота мандалорианки до груди, да так и оставив ладонь на мягком и упругом полушарии. — Спокойной ночи.
Исса затихла, в самом деле, приложив усилия, чтобы усмирить бушевавший в крови огонь и уснуть под ровный стук сердца любимой девушки.
Сердце наёмницы билось ровно, но часто, что, в общем, сейчас казалось вполне естественным. В ответ на провокационные действия Иссы, Ада положила свою руку поверх устроившейся на её груди ладони девушки, слегка прижала к себе и отпустила, выразив молчаливое одобрение подобных объятий. Заснуть ей тоже удалось не сразу, хотя, довольно быстро и сладко настолько, что момент старта корабля остался незамеченным. Действительно, о чём беспокоиться телохранителю, если всё происходило в штатном режиме, а в дверь капитанской каюты никто не рвался?
Тема закрыта
post-11736-0-64042300-1439632625.jpg 116,47К
57944 Количество загрузок:
