[Энди-с-Лицом]

 

Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств,

а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого.

Г. Ф. Лавкрафт

 

Из отчётов полярной экспедиции Мискатоникского университета

2 сентября 1930 года

Экспедиция в составе двух кораблей, «Аркхема» и «Мискатоника», оборудованных для плавания в антарктических водах, отплыла из Бостона, двигаясь вдоль североамериканского побережья. На борту имеются пять самолётов, модифицированных для полётов в условиях низких температур, несколько собачьих упряжек, 55 ездовых собак, бурильная машина проф. Пэбоди, установка для растапливания льда, палатки, запас бензина и авиационного керосина, палатки и другие необходимые вещи. Планируем пройти вдоль побережья до Панамского канала, оттуда двинемся на Тасманию. В Хобарте, столице Тасмании, собираемся последний раз пополнить припасы.

 

Само путешествие пока не кажется особо впечатляющим. Морские просторы раскинулись вокруг, так что берега не видно, хотя мы пока не слишком от него удаляемся. В отсутствие других занятий члены экспедиции предаются праздному досугу. Есть, конечно, те, кто занимается чтением и подготовкой того или иного рода, но главным образом люди или слоняются по палубе, или ведут долгие беседы, полные предвкушений грядущих открытий.

 

Единственным событием, достойным отдельного упоминания, явилась лишь находка незарегистрированного пассажира — некой Элизабет Од. Её нашли в трюме, среди запасов провизии. Дайер был в ярости, рвал и метал, а Дуглас, наш капитан, счёл необходимым прочесть лекцию о том, насколько необдуманным был поступок девушки. Дайер предлагал высадить её в первом попавшемся порту (в первые пару часов — без денег и вещей), но потом успокоился и сменил гнев на милость, так что у нас на одного участника экспедиции стало больше.

 

20 октября 1930 года

Пересекли Южный полярный круг. Капитан Дуглас, командующий «Аркхемом», старый морской волк, не раз бывавший в этих широтах, устроил по этому поводу торжество в традициях китобоев. Под вечер вдалеке показались первые ледяные торосы, а на утро следующего дня в паре миль к востоку проплыл огромный айсберг. Мы впервые могли наблюдать характерные для этих широт атмосферные явления: на какое-то мгновение айсберг представлялся огромным замком причудливой формы, чьи крепостные валы взмывали в небо на несколько сотен футов. К сожалению, заснять это не удалось, но эмоции были незабываемы. Температура постоянно падает, дует пронизывающий ветер. Многие предпочитают не выходить лишний раз на палубу. Если честно, с ними трудно спорить, но что будет дальше? Скоро температура станет ещё ниже…

 

Смена погоды и природных условий на всех действует по-разному. Кто-то в полном восторге, а холода будто и нет вовсе, а кто-то явно оказался не готов к резкой смене климатических поясов. Даже Дайеру не нравится холод и гнетущее впечатление, которое порой производят проплывающие айсберги и ледяные торосы, но он держит себя в руках. Завидую матросам и капитану — они привычны и к холодам, и к пейзажам, а на чудеса полюса обращают не больше внимания, чем на лёгкий дождик где-нибудь в Бостоне. С другой стороны, они лишены того возбуждения, которое одолевает всех при виде полярных миражей.

 

8 ноября 1930 года

Мы подошли к заливу Мак-Мердо. Второй день на горизонте маячит вулкан Эребус. Зрелище просто потрясающее! Огромная ледяная гора растёт, кажется, из самого моря, подпирая курящимся пиком пронзительно-голубое небо. Вид горы чем-то напоминает гравюры японской горы Фудзи, но здесь впечатление намного сильнее. От подножия вулкана протянулись ледяные обрывы, по которым неумолчно скользит ветер. Звук ветра действует давяще: я слышал о таком эффекте, объяснить который наука пока не в силах. За кромкой ледяных обрывов скрываются бескрайние пустоши, но нам они пока не видны. Уже предвкушаю полёт над Антарктидой. Корабли пристали к берегу, где можно высадиться. На лодках перевезли с кораблей снаряжение, разобранные самолёты, припасы и другое необходимое оборудование. Помимо прочего мы прихватили с собой три радиостанции, не считая передатчиков на самолётах. Разбили лагерь и начали готовить самолёты. Четыре из них перенесут нас ближе к центру материка, а один планируем оставить здесь в качестве запасного на случай экстренных происшествий. База в заливе будет промежуточная, оставляем здесь двух человек. Готовимся к восхождению на гору.

 

Участники экспедиции

1. Семьюэль Бейкер (Kurasagi);
2. Эни Купер (Алма);
3. Дейл Айсвинд (Darth Kraken);
4. Ивар-Адальстейдн Йоуханессон (Джедай Кайра);
5. Джон Хантфорд (Spectre);
6. Джейк Ыкалук (Laion);
7. Михайло Романович (Nikras);
8. Элизабет Од (Янесса);
9. Амелия «Эм» Либерти (Stasog);
10. Эфраим Аристедес Кёрц (Spaceboy);
11. Брук «Луни» Кристал (Beaver);
12. Жозефина «Мышь» Лин (Серебряная);
13. Эрнст Яковлевич Лазаревич (FromDarkTime).

 

События

Восхождение на Эребус

Полёт к хребту

Вперёд, вниз!

Пещера

Находки во тьме

Могилы под снегом

Через перевалы

Хребты безумия

День 1

День 2

День 3

День 4

День 5

Конец игры

Эпилог

 

Регламент игры

Описание ролей:

• Главный Безумец (1) — человек, влияние Старцев на которого почти полностью разрушило психику. Полностью подчинен воле Старцев и следит, чтобы остальные подчинялись ей. Имеет решающее слово в выборе цели. Не может быть обнаружен проверкой шерифа.
• Безумцы (3-1=2-1=1) — те, кому не повезло попасть под влияние Старцев. Теперь они убивают по их приказу.
• Доктор (1-1=0) — член экспедиции, чьи медицинские навыки позволяют лечить тех, кому угрожает опасность. Может лечить себя. Может лечить одного игрока два и более раз за игру. Не может выбирать одну и ту же цель два раза подряд.
• Знатоки Легенд (2-1=1-1=0) — когда-то они увлекались эзотерической литературой и чтением древних манускриптов, содержащих полные жути легенд... Но теперь они, опираясь на древние знания, могут определить волка в стаде овец. Правда, вожака жуткой стаи они различить не могут.
• Мирные (6-1=5-1=4-1=3-1=2) — обычные участники экспедиции, не понимающие, что происходит, но стремящиеся выжить изо всех сил.

Очерёдность ходов:

МИРНЫЕ -> ДОКТОР -> ЗНАТОКИ ЛЕГЕНД -> БЕЗУМЦЫ

 

Регламент игры:

• Длительность первого игрового дня — 30 минут, каждый следующий на пять минут короче, минимальная длительность дня — 10 минут.
• Длительность игровой ночи — 10 минут. Начиная с ночи, следующей за первым днём продолжительностью 10 минут время ночи сокращается до 5 минут.
• Менять голос можно не более одного раза в день. Воздерживаться нельзя. Отсутствие голоса считаются как голос против себя.
• В случае ничьей голосование считается проваленным, оба игрока остаются в игре.

 

Игра завершилась победой мафии!

По всем вопросам обращаться к Мастеру игры или в тему обсуждения FOX-мафии.

Сообщение отредактировал Endgamer: 31 января 2016 - 11:38

[Кайра]

Управление   самолетом, на некоторое  время   избавило Ивара  от размышлений над событиями   прошлой ночи.

 

Все его внимание,  сосредоточилось  на посадке,показаниях прибора,  несмотря на возраст, руки были крепки, а зрение острым, так что посадка прошла в штатном режиме, хотя   его пассажиров пару раз тряхнуло.

[Янесса]

Элизабет Од послушно пошла за всеми, народ разбивался по группкам и садился в самолеты. Девушка зашла внутрь одного из самолета сразу за Джейком. Она подошла к пульту управления летающей штукой и в голове пробежала мысль попробовать сесть за штурвал. Однако она во время себя одернула, ибо вспомнила, что не дружит ни с одним видом техники и если сейчас возьмется рулить - самолет разобьется даже не взлетев. Поэтому она смирно отошла от штурвала. На лице играла тень разочарования и смущения за свое невежество. 

Сообщение отредактировал Янесса: 23 января 2016 - 15:40

[FromDarkTime]

Несмотря на успех, Эрнст Яковлевич отметил, что управление самолетами - пожалуй, не лучшее занятие для геолога и для него лично.

[Серебряная]

- Да чтоб-б-б-б тебяяяяяя!

 

Пилоту стало плохо, и сидевшая в кресле помощника Мышь была вынуждена взять штурвал. К такому её точно не готовили, ведь следить за работой машин одно, а вот пилотировать их - совсем другое. Тугой ветер хлестал по стеклу и казалось, что вот-вот оно не выдержит, дав волю разгулявшейся снаружи стихии. Хорошо, что двигатели были почти новые, и она была полностью обеспечена материалами для поддержания их в рабочем состоянии. Разумеется, перспективе лететь самой она была не слишком-то рада, но приказ есть приказ. К её удивлению, огромная машина слушалась, словно урчащий котёнок на коленях хозяйки.

Сообщение отредактировал Серебряная: 23 января 2016 - 15:33

[Stasog]

А вот с посадкой дела у Амелии пошли не так гладко... Со снижением усиливался и ветер, из-за которого полет становился столь трудноконтролируемым, что пассажиры самолета, пилотируемого Эм, могли бы не перебраться через хребет и вовсе, если бы не второй пилот, который во время выхватил у нее штурвал...

 

_(хелп)

Сообщение отредактировал Stasog: 23 января 2016 - 15:34

[Laion]

Сидя в салоне самолета, Джейк посматривал в иллюминатор, большую часть времени, однако, не сводя глаз с Элизабет. Самолеты он водить не умел, поэтому старался сидеть тихо и не мешать тем, кто в этом что-то смыслил.

[Beaver]

Брук, похоже, не стоило садиться за штурвал. Ветер оказался настолько сильным, что она совсем не справлялась с управлением, поэтому довольно быстро пропустила кого-то более умелого к рулю.

На обратном пути девушка предприняла еще одну попытку почувствовать себя пилотом, но и она с треском провалилась.

[Серебряная]

- Тише, мой хороший, вспомни всё то, о чём я тебе говорила... Ну же, я боюсь ещё больше тебя! Пожалуйста, вон там есть пролесок, и мы хорошо сядем. Ты вот держись!

 

Конечно, девушка переживала за все самолёты, ведь для неё они стали уже вроде детей, за которых переживаешь больше себя, но всё-таки именно на этом самолёте летела она. Изо всех сил вцепившись в штурвал, Жозефина вдруг почувствовала, что самолёт плавно заходит нужным курсом. Ничего не видя, и ориентируясь по приборам, она повела самолёт к земле. Жуткая тряска привела к тому, что по салону летали самые разнообразные предметы, где-то за её спиной даже пролетела коробка кручёных папирос - но вот колёса ударились в землю, и толчки оповестили пассажиров, что несмотря на отсутствие опыта и сложнейшие метеоусловия, самолёт всё же благополучно совершил посадку. Проверять, как там её группа, которую девушка ещё не видела, уже не было сил. Механик прикрыла глаза, её трясло от страха.

Сообщение отредактировал Серебряная: 23 января 2016 - 16:04

[Nikras]

Михайло лишь тихо молился себе в бороду, чтобы эти железные штуки поскорее соприкоснулись с землей, желательно плавно и на нисходящей скорости.

[Kurasagi]

Семьюэль в пилотировании самолетов был полный ноль. По этому он решил, что пусть более компетентные личности занимаются данным вопросом.

[Плюшевая Борода]

Не помню, происходило ли это наяву, но когда самолет, рвано сипя горячим воздухом, взмыл ввысь, мне стало не по себе. Я всегда боялся высоты, но, сказать по правде, гораздо больше я боялся смерти - и хотя я давно уже был мертв, но был лишен, в то же самое время, решительности обреченного на погибель, чтобы признаться себе самому в столь нелицеприятном - а потому всё мое естество устремлялось прочь от этих треклятых мыслей. Я, как и всякий безумец, самозабвенно бежал от правды, правды, которую не мог принять, правды, которая ранила меня гораздо сильнее страха. Правда. То, перед чем благоговеют лжецы, ведь пока она так неприглядна, так омерзительно неприкрыта, им есть о чем лгать. Им есть зачем лгать. И я один из них, но обо всем по порядку... если вы позволите.

 

"Голова болит. Болит жутко. Куда мы летим? Ах да..."

 

Отодрав друг от друга непослушные веки, Эфра огляделся кругом и прежде, чем успел обнаружить себя в недрах летательного аппарата, гудящего весьма устрашающе, плотно укутанным в плед, в голове пронеслась мысль о том, что он, наверняка, был сейчас бледнее самой смерти. Откашлявшись, он уже собирался было нацепить на лицо маску благополучной беззабности, как вдруг новый спазм мигрени сковал его виски болезненным пленом и мужчина зажмурился, пытаясь сдержать рвушиеся наружу слезы...

 

- Чертова турбуленция... - ссохшиеся губы с трудом исторгли наружу и вникуда скупую пару слов, но ,Свят Господь наш Элохим, как же тяжело дались ему эти слова...

 

+ готов поиграть, о да!

[Энди-с-Лицом]

Хребты безумия

 

Не без труда все четыре самолета проскользнули сквозь потоки ветра за горные перевалы, влетев в новый мир. С другой, ранее невидимой стороны высочайшие в мире горы мягко снижались, образуя огромное плато, вознесенное на высоту около десяти тысяч футов над уровнем моря. Плато, если как следует вглядеться, постепенно начинало опять повышаться, и можно было только догадываться, что таится с другого его края — возможно, там плато вновь переходило в уже другой хребет. Плоскость прорезала белая линия, напоминавшая русло пересохшей реки — в те времена, когда ледяной панцирь еще не сковал материк, река несла свои воды откуда-то издалека, растворяясь в системе подземных пещер, которые за долгие столетия эрозии вода выточила в мягких известняковых породах.

 

Но всю эту строго геологическую информацию исследователи если и фиксировали, то задним умом, не отдавая себе в том отчет. Сколь бы странными не казались у своего подножия каменные гиганты, прорезавшие центр Антарктики, их таинственность меркла по сравнению с тем, что они скрывали за крутыми пиками. Здесь, прижимаясь к горному массиву, высился город. Безумно древний, он видел эпохи, о которых человечество не помнило. Этот город был настолько чужд всему, что знали когда-либо люди, что вместить в себя сознание его существования было невозможно. Повергнутые в шок внезапно открывшимся их взорам зрелищем, люди скользили взглядом по строениям, башням, крепостям, которые не могли, не должны были здесь находиться — но они были здесь, пережившие эпохи, устоявшие в большинстве своем даже под натиском ледяной стихии.

 

 

Постепенно из общей громады древнего мегаполиса до понимания начинали доходить детали. В глаза бросался размер города: в ширину он протянулся на двадцать миль от хребта, служившего естественной (в чем уже приходилось сомневаться) крепостной стеной, в длину же исполин был столь велик, что даже с самолета невозможно было разглядеть, где кончался город. Можно было предположить, что он тянулся вдоль всей неизмеренной протяженности хребтов.

 

Даже с высоты полета самолетов было видно, насколько чужда этому миру архитектура строений. Каменные лабиринты, частично скрытые льдом, будто издевались над евклидовой геометрией, играя с формами и линиями, образуя непередаваемые сочетания. Тут можно было найти все фигуры, знакомые математикам, а также ряд новых. Цилиндры, усеченные пирамиды и конусы, призмы с неправильными углами, невероятно иллюзорные и в то же время пугающе реальные. Особая роль отводилась форме пятиугольника и пятиконечной звезды, которые, видимо, были любимыми у строителей. Огромные здания достигали в размерах сотен метров, а об их высоте в период, когда город жил, можно было только гадать. Невольные ассоциации уводили мысли даже не к легендарным Атлантиде или Гиперборее, а куда дальше, к местам, не поддающимся обычному человеческому восприятию: к жуткому плато Ленг, за которым атился край вечного ужаса, таинственная обитель странных богов Кадат, описанные в «Некрономиконе» и смутно упоминаемые в обрывках Пнакотических рукописей, страшный подводный Р’льех и другие места, не поддающиеся описанию.

 

 

Город подавлял своим величием и манил своими тайнами. Дайер и другие пилоты начали высматривать место для приземления — уйти из этого места, не осмотрев его, не позволила бы гордость ученых и исследователей. Возможно, это было опрометчиво и противоречило здравому смыслу на фоне последних событий в лагере, но люди упорно стремились прорваться за грань неведомого.

 

Самолеты были посажены, и все высыпали наружу, не без страха или хотя бы внутреннего колебания приближаясь к древним камням. Геологи довольно точно могли определить возраст зданий, оценив строительные материалы. Все здания были сложены из огромных каменных плит — даже Пэбоди с его инженерным мышлением не мог предположить, как строителям удавалось поднимать такие махины. Особенно если учесть, когда складывалась кладка — Дайер определил возраст пород ближайшего к самолетам здания в никак не меньше, чем тридцать миллионов лет. Даже вообразить себе, что в те времена существовали на Земле те, кто способен возвести столь впечатляющие постройки, было трудно.

 

Спустя примерно полчаса поисков был найден вход в одно из зданий. За это время люди успели понять, что настоящая высота построек отличается от того, что они видели своими глазами, полностью оценить весь замысел архитекторов не давал слой льда, достигавший двух десятков метров. Когда-то здания соединялись множеством мостков и переходов, но их не пощадило время и стихия, оставив лишь следы на стенах. В зданиях были окна, в некоторых из которых даже имелись окаменелые ставни, изготовленные из неизвестных пород деревьев. Следы на ставнях указывали на странной формы петли, которые были разъедены ржавчиной очень давно.

 

Людям удалось проникнуть в одно из строений через дыру, ранее бывшую входом на один из подвесных постов, соединявших соседние здания. Некогда мостик находился на высоте примерно пятнадцати метров над землей, но слой льда сократил это расстояние до метра. Внутри их ждала просторная комната пятиугольной формы, абсолютно пустая, не считая барельефов на стенах, шедших полосой примерно метр шириной на расстоянии метра от пола. Постепенно разбредаясь по зданию, люди отмечали, что барельефы, видимо, были любимым видом искусства у строителей города. Они украшали каждую комнату, изредка прерываемые картушами с точечными орнаментами. Стилистика барельефов одновременно пугала своим непонятными законами и изобразительными средствами, в основе которых лежало сочетание поперечного сечения объекта и его перспектива, но искаженная для человеческого глаза, но и завораживала мастерством исполнения, которое люди тоже не могли оценить в полной мере из-за фундаментальных различий в восприятии. Наиболее точное сравнение рождало аналогии с самыми смелыми работами современных футуристов. Тем не менее, одно из барельефов, какими бы странными они не казались, можно было понять точно: уже не оставалось сомнений в том, кто построил этот город. Странные существа, названные безумным арабом Абдулой Альхазредом Старцами, некогда действительно жили на этой планете и строили свои огромные города. Одним из таких городов был тот, среди которого они оказались.

 

Исследование древнего, уснувшего в незапамятные времена гиганта было прервано странным звуком, похожим на звучание труб, подчиненное некой пугающей мелодии. Объяснить его происхождение никто не брался. Вслед за этим звуком раздался отчетливый крик. Его привычнось — кричал явно человек — пугала намного сильнее, чем предыдущие трубные звуки, тем более что звучал он намного явственней. Через минуту разбредшиеся по руинам люди вновь собрались в первой комнате. Посреди просторного помещения лежало тело профессора Пэбоди, обычно такое добродушное, но сейчас искаженное странной смесью удивления, узнавания и ужаса. Профессор не дышал. Под ним медленно растекалась лужа крови. В грудь был воткнут нож.

 

[Kurasagi]

Семьюэль вытащил трубку изо рта.
- Я уже вам говорил, что это до добра не доведет? Вот вам и явственные доказательства этого. Я правда не понимаю как можно быть таким безумным, что бы убивать ради...вот этой вот всей гадости. Да живите вы в ней хоть сдохните мать ее...Нормальные люди дальше пойдут. Нет я понимаю научные открытия, но все же хорошо, что хорошо в меру.

[Кайра]

Ивар   сотворил   короткую   молитву над телом друга и коллеги.  ушел восторг первооткрывателя, стоило  ли научное   открытие  такой  жертвы он   не  знал.

 

- Все  это  не  человеческое определенно нет,  покачал  головой ученый, даже  его скромные познания в археологии, говорили, что  это  не сотворено руками людей.

[Beaver]

Этот город до жути пугал даже жизнерадостную Брук. Она чувствовала здесь необъяснимые страх и ужас. Наверное, не стоит и говорить, что оракул тем более была в панике. Похоже, именно поэтому Кристал очень хотела обратно. В лагерь. И как можно быстрее. А еще лучше домой.
Девушка постаралась не отходить далеко от самолетов. Хотя вряд ли это особо помогало.
Предсказательница вновь взяла слово:
Тьма дорог туда низводит
Ни одной оттуда нет;
И отшедший не приходит
Никогда опять на свет.*
Затем она затихла и, обхватив себя руками, стала покачиваться на носочках.

 

*Отрывок из "Жалобы Цереры" Жуковского В.А.

[Плюшевая Борода]

Мигрень спешно ретировалась прочь из его черепной коробки примерно в то самое мгновение, когда ушей его достиг истошный вопль. Спешно преодолев расстояние до распростертого на полу тела, Эфра осмотрел усопшего - а в том, что лежащий перед ним был мертв, Эфраим Кёрц, потомственный врач в третьем поколении, мог ручаться чем угодно и перед кем угодно...

 

"Да очистится твоя душа в Гейиноме и да откроются перед ней врата рая..." - едва слышно прошептал себе под нос Эфра и оторвал пальцы от шеи безвременно павшего мистера Пэбоди. 

 

- Как...странно..в высшей степени странно и... - не успев докончить мысль, задумчиво протянул мужчина и взгляд его сделался отстраненным, а глаза из карих стали светло-ореховыми.

 

Сказать, что я был ошарашен произошедшим - значило бы не сказать ничего. А еще, как ни странно, я был зол - но никогда не поручился бы сказать, на кого...или на что?

[Серебряная]

- Думаю, уже всем понятно, что планы экспедиции слегка изменились. Главный вопрос - зачем я во всё это ввязалась? Сэмьюэль, вы правы, и вообще - нужно было завалить эту пещеру куда подальше, и уж точно не садиться здесь - мои красавцы дотянули бы и в другую сторону, незачем было садиться в этом месте. Что это вокруг? Я не учёная, я всего лишь механик! Но за последние дни мне пришлось заниматься самолётами, мне пришлjсь возиться с плотницкими инструментами, мне пришлось пилотировать самолёт! Что ещё вы приготовили нам, мсье профессор?! У всякого терпения есть предел, и моё подходит к нему очень близко. А если бы я не справилась с тем самолётом? Я....

 

*девушку просто трясло*

[Кайра]

Ивар   достал флягу   со спиртным  и протянул Мыши.  Девушка вызывала уважение.  не пустыми словесами в стиле Аманды, а  делом.

[FromDarkTime]

Эрнст Яковлевич осматривался, широко раскрыв рот.
- Что-то невероятное. Этого не может быть, - бормотал Лазаревич, проводя рукой по стене дома. Он никак не мог поверить в то, что видит. От суматошных мыслей его оторвал человеческий крик.
- Звери? - сам себя спросил Эрнст Яковлевич, и в ту же секунду очень пожалел, что не взял с собой хоть какое-нибудь ружье. Лазаревич поспешил на звук.

среди просторного помещения лежало тело профессора Пэбоди, обычно такое добродушное, но сейчас искаженное странной смесью удивления, узнавания и ужаса. Профессор не дышал. Под ним медленно растекалась лужа крови. В грудь был воткнут нож.

 

- Не думаю, что кто-то сидел и ждал нас в этом месте. Может, другая экспедиция, которая не хочет делиться находкой? - по обыкновению, Лазаревич рассуждал вслух, хоть и по-английски. Мужчина прекрасно понимал, что кроме них в округе на много километров никого не может быть.

[Kurasagi]

*девушку просто трясло*

- Успокойтесь. Выпейте вашей водки и успокойтесь. У нас одна девушка уже впала в транс, вы стало быть следующая? Ну вы в транс впадете, ну я ну обнимемся и вместе в трансе будем.
Как бы там ни было мы здесь. И мы должны думать, что делать дальше.
Все это время мужчина жестикулировал рукой в которой держал трубку.