[Плюшевая Борода]

И пройдя долиною смертной тени, не убоюсь я зла, ибо ты со мной, ублюдок чертов.

 

 

 

 

 

 

Мы сделаны из несбыточных грез, из игрушечных оловянных солдатиков, из удушливых детских слез, из занесенного над головой лезвия палача, из сухого шепота листвы, из моря травы по пояс, из родниковой воды, из талого снега. Из скрежета сходящего с рельсов поезда и из страшной сказки на ночь, из последнего желания приговоренного и из воздетых к небу рук, из открытых переломов и из скрученных героиновой ломкой суставов, из запрятанных страхов и из колючих шипов, из кавалькады похоронных маршей и из росчерков праздничных салютов, из сладкой боли и из мучительного наслаждения. Мы сшиты из плоти и крови иглой безумного ткача и имя нам - Потерянные.
 
 

 

 

 

Режущий ветер истачивает мою сереющую плоть, ртутный дождь вымывает из моих костей пыльную шелуху. Смеющееся солнце улыбается мне испепеляющим сиянием, дырявые облака кутают меня в свинцовые лохмотья. Я бесстрастен, почти неуязвим. Я нерушим и безгласен. Заключенный в броню из мертвого камня, я - город. Запертый в кольце погребальных огней, я - догнивающий труп. Моя кровь - неоновый шквал, мои вены - выжженный асфальт, мое тело - ленты кварталов. Сотканный из воплей разбитых сердец и скованный из безмолвия бетонного одиночества, я - город и имя мне - Вавилон.
 
 

 

 

 

 

Твой вечер удался, твое утро было радостным, как прыгающие по кровати солнечные зайчики, твой день выдался сложным и полным событий, оставив в памяти насыщенное послевкусие, ты умудрился опоздать на собеседование, твой инструктор по йоге перенес занятие на вторник. Ты выпил стакан грейпфрутового сока. Или нет, ты выпил чашку крепкой робусты, ведь ты не пьешь арабику, а грейпфрутовый сок и вовсе терпеть не можешь. Твой вечер не задался, твое утро было тревожным, как стук тяжелых капель дождя по двойному стеклу, твой день прополз мимо с неспешной размеренной монотонностью, не оставив в памяти ни следа, ты пришел вовремя, твой инструктор по фитнессу выжал из тебя все соки интервальным сорокаминутным кардио, которое ты так ненавидишь. Ты вернулся домой или встретился с друзьями около кофе-шопа, а может, остался на овертайм в офисе или поехал в клуб, чтобы два битых часа простоять в очереди у входа, но так и не попасть внутрь. Ты достал из кармана новенький шестой айфон и поменял статус в фейсбуке с "King Kong ain't got shit on me!!!" на услышанную тобой вчерашним вечером в скачанной на айтюнсе песне Андедов строчку "You could see God when I take my mask off", но спустя секунду, испытав чувство неловкости, удалил. Или нет, ты вошел в телефонную будку и бросил в прорезь для монет пятицентовик, чтобы позвонить ей, но все три раза она не взяла трубку. Ты вышла из магазина светильников, так ничего и не купив, и просто гуляла по улице часа три, не зная, что он звонил тебе до тех пор, пока у него не закончилась мелочь. Ты - самый обычный человек и имя тебе - твое последнее воспоминание.
 
//Тема создана в ознакомительных целях, но это не значит, что в нее нельзя писать. Писать - можно(ударение на второй слог). Картинки и всякая там красота прибудут чуть позже. Аминь, мальчики и девочки, и да поможет нам кубик//

[Laion]

- Вот, я не знаю, что делаю, - Том, на мгновение, развернулся к Алис и чуть улыбнулся, - Но, хотелось бы верить, это не пустяк, - он вновь взглянул на Васа и закрыл глаза. Что-то внутри подсказывало ему, и всё что мог сделать Том - следовать этим смутным подсказкам. Логика сломалась. Пришло время играть по другим правилам.

 

- Нет! - Алис схватила Томаса за запястье. - Нельзя одному! Ты видишь, что с ними?  Я.. Я тоже с тобой! Я же могу?

 

Представив, что к Васу, Джимми и Брайану, лежащим неподвижно посреди клуба, добавится еще и Томас, Алис пришла в ужас. Если уж трое таких сильных рыцарей не могут справиться, то что могут они, едва-едва вырвавшиеся из Зарослей, не осознающие своих сил, одиночки? 

[Таб]

- Я... не знаю, - ответил Том, вырванный из полусна.

- Не знаю, как это работает и откуда берётся, просто мысль загорается где-то в голове и ты понимаешь, что это не какая-то дурацкая выдумка, а что-то иное, правдивое настоящее, - он едва заметно улыбнулся.

- Да, это опасно, я понимаю, но мы же не станем их здесь бросать, правда? Это было бы, как минимум, нечестно. И... я попробую взять вас с собой, - Том усмехнулся, понимая, насколько глупо звучат его слова, - Не уверен, что это сработает, но... - он обвёл взглядом Алис, Стефани, Элсбет и Дашу, - стоит попытаться, правда?
Том вновь коснулся виска Васа и своего виска.

- Положите свои руки сверху моих, - сказал он полушёпотом. - Если повезёт, если получится, мы все окажемся в одном и том же месте, и вытащим оттуда Васа, а затем и всех остальных, - Том закрыл глаза.

- Расслабьтесь, отпустите все свои мысли, выкиньте их, к чёрту тревогу и волнения, просто не подпускайте их к себе, возведите барьер из полного спокойствия и твёрдого желания помочь. Давайте, у нас получится.

//Хз, что тут бросать, но если что 3 успеха у меня всё ещё есть//

[Laion]

- Положите свои руки сверху моих, - сказал он полушёпотом. - Если повезёт, если получится, мы все окажемся в одном и том же месте, и вытащим оттуда Васа, а затем и всех остальных, - Том закрыл глаза.

- Расслабьтесь, отпустите все свои мысли, выкиньте их, к чёрту тревогу и волнения, просто не подпускайте их к себе, возведите барьер из полного спокойствия и твёрдого желания помочь. Давайте, у нас получится.

 

Почему-то Алис даже не сомневалась, безоговорочно поверив Томасу. Отцепившись от его запястья , она положила ладони поверх рук темныша и закрыла глаза, вслушиваясь в дыхание Томаса, чтобы отвлечься от других окружающих звуков. Поверх их голов мельтешили лучи лазеров и прожекторов, гремела музыка, толпились люди, которым не было до них никакого дела. Тонкая нить чужого сознания, ускользающая и вновь появляющаяся, как ниточка пульса,  будто показывала дорогу. Неожиданно ей показалось, что все вокруг замерло и  остались только они - трое рыцарей, чьи сердца бились едва слышно, и пятеро Потерянных, пытающихся держаться вместе.

[Таб]

 

На свет вы появились в Богом забытой деревушке на востоке Германии. Так эти земли называли ваши отец с матерью, простые люди с простыми заботами.

Отец ваш был плотником и никогда не знал иного ремесла, лишь изредка брался за сети, когда в родном краю случался голод, и не было лучшего выхода, чем наловить рыбы для всей семьи. Он любил вас, всегда, но, как и принято, не выставлял этой любви напоказ, оставляя ласковые слова вашей матери, и взваливая себе на плечи самое тяжкое бремя. Иногда, он пугал вас, бывал слишком суровым и строгим, но всегда делал это ради блага любимых детей, и в глубине души вы это понимали.

Ваша мать занималась домашними хлопотами и работала в поле, когда в этом был прок, иногда помогала отцу и учила вас всему, что знала. Мать любила вас, и не пыталась это скрыть. Именно от неё вы услышали все эти истории про вигетов и никсов, кобольдов и троллей; и о том, что происходит в вальпургиеву ночь.

Жизнь ваша не была беззаботной. Вы помогали своим родителям, как только научились ходить. Кто-то работал в поле, кто-то справлялся с домашними заботами вместе с матерью, а кто-то, с юных лет учился у отца, готовясь перенять его ремесло. Бывало голодно, когда семена не давали всходов, бывало, холодно, когда зимний ветер пробирал до костей, а следом за ним шла и Смерть, забирая жизни людей, словно дань.
Но хватало и весёлых мгновений, память о которых никогда вас не покинет. Тихие вечера и любимые сказки. Вкрадчивый голос матери и улыбка отца. Древние праздники и деревенские гуляния.

Две зимы назад вашей матери не стало. Она заболела, когда начались холода и вскоре оставила этот мир, не дождавшись прихода весны. Это было тяжёлое время, но, собрав в кулак всю свою волю, вы, вместе с отцом, сумели выстоять. Назло смерти и всему остальному миру, охваченному голодом и войной.

Затишье не бывает слишком долгим, отец повторял это каждый день, пока подлинный смысл его слов не стал ясен каждому из вас. Буря началась с мелкого дождика: изредка через вашу деревню проходили солдаты, просили крынку молока да краюху хлеба, и вы не могли им отказать. Не из страха, а из жалости и надежды. Вы верили, что они защитят земли своих предков и не отдадут их врагу. Но затем прогремел гром, и от веры не осталось и следа.

Французы вошли в деревню среди бела дня. Они говорили на своём языке, едва понимая вас и ваших соседей; требовали отдать им припасы, не понимали слова “нет”, а когда ваш знакомый пахарь схватился за вилы, началась бойня. Они прошли через деревню, подобно мору, разграбили амбары и сожгли мельницы, выплеснув всю свою ярость без остатка. Лишь чудом вашей семье, удалось пережить этот кошмар, спрятавшись в погребе и прождав там до самого рассвета.

Прошёл день, или два, часы всё труднее поддаются счёту, и вы в полной мере осознали своё положение. Французы забрали все припасы, оставив вашу семью на пороге зимы без шанса за спасение. Отец помутился рассудком, по крайней мере именно так вам казалось на первый взгляд. Вместо того, чтобы искать помощи он взялся за нож и выстругал из дерева несколько фигурок, не обмолвившись с вами и словом. Вам страшно, впервые со дня смерти матери. Страшно по-настоящему, ведь теперь вы лишились всего и даже крохотный огонёк надежды потух, не в силах справиться с холодным осенним ветром.

Рано, когда пропели первые петухи, вас разбудил отец. Он постарел, теперь это заметно. Не сказал вам ничего толкового, но попросил собраться, взять с собой немного и еды, и встретиться с ним на перекрёстке у самой окраины деревни. Вы не знаете зачем, но всё-таки верите своему отцу. Он всегда заботился о вас и любил, пусть зачастую его любовь и оставалась незаметной. Однако, тревога и не думает, отступать, безжалостно терзая вашу душу. Отчего? Вы не знаете. Но, наверняка, совсем скоро всё поймёте.

//На дворе октябрь 1811 года, вашим героям не больше 13 лет, воспоминания о жизни вне сна благополучно выветрились, поэтому сомнений в реальности происходящего у них быть не должно, по крайней мере пока. Если хотите - можете взять какие-нибудь аутентичные имена, а если нет, то пофигу. Кубик не бросаем, сейчас это чистая литературка. Импровизация приветствуются, если интересно - половина домов в деревни сожжены (вам повезло), почти все были разграблены (деревня небольшая совсем), многие были убиты. Ну, вот и всё. Играем неспешно, но не забиваем, плиз//

[Laion]

Кутаясь в большую, когда-то бывшую теплой и пушистой, а сейчас свалявшуюся и покрытую серыми заплатами шаль, Эльза с трудом открыла скрипучую дверь. Ночные холода, вымораживающие придорожные лужи, уже давно стали привычными, а в чудом уцелевшем доме к утру становилось почти так же холодно, как и на улице. Печка, возле которой дети спали, укрывшись одним на всех колючим и тяжелым  шерстяным одеялом, к утру остывала, и только запаренная с вечера на завтрак в чугунке каша из ржаного зерна пополам с семенами лебеды еще оставалась чуть теплой. 

Что задумал отец, Эльза не знала, но все еще верила ему, как только может верить ребенок человеку, который был для него примером на протяжении всей его, еще такой недолгой, десятилетней жизни.

 

- Сегодня будет тепло! - могли слышать оставшиеся в доме дети слабый и ломкий голос Эльзы, донесшийся из-за двери.- Смотрите, иней на траве!  Идемте скорее! 

В руках Эльза держала небольшой узелок, в который аккуратно был сложен небольшой запас еды - четыре луковицы саранки, четвертушка хлеба, маленькая печеная свекла и прозрачный кристалл соли размером с половину детского кулака.

[Таб]

Юрген восьми лет от роду до сих пор побаивался выходить из дома, но детское любопытство с легкостью оттесняло страх. Он приоткрыл скрипучую дверь и нерешительно выглянул наружу, опасаясь, что подзывала его вовсе не сестрёнка, а шаловливый домовой.

- Фух, - выдохнул он, торопливо выскочив из дому, - Да-а-а-а... наконец-то солнце нас согреет; надоело мёрзнуть!

На улице было тихо и спокойно, лишь несколько птичек пели, рассевшись на ветках яблони. Юрген вприпрыжку подбежал к дереву и подпрыгнул, пытаясь сбить яблоко на землю, но вместо этого лишь спугнул пару птиц. Он насупился, немного отошёл и снова рванул вперёд. Повезло, яблоко покатилось по земле и Юрген торопливо его схватил.

- Во, - показал он яблоко сестре, дунул на него, чтобы убрать пыль и быстро укусил, будто боясь, что кто-то решит его отобрать.

- М-м-м... - протянул он, жуя яблоко, а затем поглядел на их дом, - Быстрее бы уже, а. Гулять охота.

Сообщение отредактировал Табаджи: 27 июля 2016 - 18:17

[Laion]

Немного с грустью, по-взрослому, улыбнувшись, Эльза погладила вихры брата: - Молодец! Ты хорошо придумал! Надо еще несколько яблок с собой взять. Сейчас мы их мотыгой собьем. А ты пока куртку вернись возьми. Тепло-теплом, а все же осень, вдруг к вечеру станет холодно?

 

Все-таки два года разницы в возрасте в детстве - это много. И Эльза сейчас, как никогда раньше, чувствовала свою ответственность за младшего братишку.

[Beaver]

Стеф почему-то слушалась этого странного парня и решительно выполняла его указания, не зная и даже не догадываясь о том, что он собирается предпринять и что случится дальше, но… не слишком боялась. Страх отступил на второй план. Не потому ли, что рядом, прямо на полу, лежал без сознания и, кажется, потихоньку умирал тот, кому она как минимум обязана жизнью? Да, наверное. Но вряд ли дело касалось лишь чувства долга.

Изначально громкие звуки музыки и голоса окружающих людей становились все тише и тише, а затем… затем все погрузилось во тьму…

Гретель выглянула из-за двери и, вдруг испугавшись, что окажется в одиночестве в семейном доме, выскочила на улицу следом за мальчиком. Четырехлетняя малышка вцепилась в ногу старшего брата и, будто прячась за ним от всех невзгод, прижалась поближе.

— Я… я тоже хочу яблоко! — заявила Маргарет и посмотрела на сестру, словно в ожидании того, что та угостит сочным фруктом. — Как у Юргена! — вместо буквы «р» получалась «л», но это ничуть не смущало юную, но требовательную особу, которая все же сочла нужным с опозданием добавить «пожалуйста».

[Laion]

— Я… я тоже хочу яблоко! — заявила Маргарет и посмотрела на сестру, словно в ожидании того, что та угостит сочным фруктом. — Как у Юргена! — вместо «р» получалось «л», но это ничуть не смущало юную, но требовательную особу, которая все же сочла нужным с опозданием добавить «пожалуйста».

 

Присев перед сестренкой на корточки, Эльза протянула ей узелок с едой: - На, подержи-ка. Сейчас я достану яблок.

 

Стоявшая в сарае мотыга на длинном черенке вполне подходила для этой цели, и вскоре к тем припасам, что уже были сложены в узелок, добавилось еще около десятка яблок. Придирчиво оглядев готовых к путешествию брата с сестрой, Эльза вручила Гретель самое большое и зрелое яблоко и, взяв сестренку за руку, прощально оглянулась на дом: -  Мы вернемся! А сейчас идемте, нас ждет отец. Юрген, не отставай! 

 

От дверей донеслось хриплое мяукание. Серый кот, который пропал куда-то уже больше недели назад, неожиданно вылез откуда-то из-под крыльца и явно не собирался отставать от хозяев. 

- Смотрите! Гансик вернулся! Кис-кис, идем, идем с нами.  - обрадовалась Эльза. Кот, подбежав к детям, с мурчанием крутился у них под ногами и терся об них головой.

[Beaver]

Как очень взрослая и не менее ответственная персона, девочка бережно взяла узелок с едой и принялась ждать, когда же ее наконец дадут яблоко, наблюдая за Эльзой.

— Спасибо, сестренка! — слегка коверкая слова, восторженно пропищала малышка и с жадностью откусила от фрукта. — Мм… какое вкусное!

Но весьма скоро он оказался позабыт, ведь на горизонте появился горячо любимый (возможно, слишком горячо, а потому и пропавший, вернее, сбежавший на время) Маргарет кот, тут же очутившийся в ее объятиях. Пришлось выпустить руку старшей, но он того определенно стоил! По крайней мере, на взгляд Гретель.

— Где ты был, Гансик? — заботливо поинтересовалось дитя, поглаживая серую шерсть. — Сестричка, а куда мы идем?

[Таб]

- К папе идём, - ответил Юрген заместо сестры, и закутался в свою курточку. И они, все вместе продолжили топать по дороге, обмениваясь шутками и тёплыми словами. Погода, и вправду, была лучше, чем в былые дни, хоть солнце до сих пор не показалось во всей своей красе. Дорога была прямой и без развилок, тянулась вдоль всей деревни, из одного конца в другой. По обеим её сторонам стояли дома, каким-то повезло уцелеть, от других остались только сажа да пепел, а запах гари так и витал в воздухе, будто напоминание. Утро было тихим и только горстка детей, кот, да птицы позволяли себе нарушить эту тишину. Словно глашатаи грядущей весны, которая придёт, рано или поздно, несмотря на вьюгу, слепящий снег и лёд, который не пробить и кулаком. Живое напоминание о том, что жизнь продолжается, несмотря на все беды.

 

Пару раз, люди испуганно выглядывали из окон; то ли не спали вовсе, то ли проснулись от громкого гогота, а быть может и по старой привычке. Но никто из них не сказал и слова, лишь вновь спрятался в своём скворечнике. Вскоре, дети, а вместе с ними и кот смогли заметить заветный перекрёсток , посреди которого стоял отец. Он помахал детям и улыбнулся.
- А вот и папа! - сказал Юрген остальным и прокричал, - Пап! Пап! - а затем побежал вперёд, позабыв про сестёр.

 

- Ну, что ты так торопишься, - сказал отец, и крепко обнял Юргена, - Смотри, запыхался ведь совсем, - он заботливо поправил куртку сына, и смахнул с неё невидимую пылинку.

- Пап! Ну, расскажи, что нам теперь делать?!

- Погоди, - отец поглядел вдаль и взъерошил волосы Юргена, - скоро узнаешь.

- Э-э-эх... - вздохнул он и, отошёл в сторону, а затем принялся махать сёстрам, которые были совсем рядом.

[Кайра]

- Эй  ты  меня  забыл братец, Бетти  расправила длинные  юбки.  Золотистые  локоны  красиво обрамляли лицо,  с ямочками  на  щеках.  Несмотря на угловатость подростка девочка  уже сейчас приковывала   к себе  взоры и умела   пользоваться  этим  себе  на пользу, но сейчас на лице  ее была тревога, потому, что мир ее рушился  и что - то ей подсказывало, что   держаться  надо вместе  и  не время надувать полные  губы  и капризничать, чтобы  получить  желаемое.

[Таб]

- Прости, - ответил Юрген и отвёл взгляд.

- Торопыга, - усмехнулся отец и прижал Бетти к себе. - Рад, что с тобой всё в порядке, - прошептал он ей на ухо, - со всеми вами.

[Кайра]

- Прости, - ответил Юрген и отвёл взгляд.

- Торопыга, - усмехнулся отец и прижал Бетти к себе. - Рад, что с тобой всё в порядке, - прошептал он ей на ухо, - со всеми вами.

 

- Да, папа, ей хотелось  взбодрить   еще  и  Юргена,   так просто взлохматить его волосы, а потом  причесать  его.  Трудно было  наверное  быть младшим  братом, а еще  хотелось  накинуть ему на плечи свою  шаль,  с захода солнца начало  холодать.- Мы все  вместе  теперь и с нами все будет хорошо иди к нам братец, ей не хотелось  отпускать отца, но   и брат  был  так  одинок  ведь на него сегодня свалилась такая ответственность и пусть он  младше их, но не за что не признается, в  том, что устал

[Laion]

Подошедшие следом Эльза, ведущая за руку Гретель, и серый кот довершили картину воссоединения семейства. И даже Эльза, бывшая всегда сдержаннее по характеру, чем Бетти, не удержалась от того, чтобы на короткий миг не прильнуть к отцу: - Пап, мы все сделали, как ты сказал. Дом закрыли, еду взяли с собой. А куда мы пойдем?

 

Несмотря на мрачные картины наполовину сожженной и вымершей деревни, то, что они все наконец-то снова вместе, сглаживало тревогу и прогоняло, пусть даже ненадолго, страхи.

[Beaver]

С братом и сестрами было хорошо и ни капельки не страшно, особенно когда они шутили, смеялись или рассказывали что-то интересное, но из-за пепла, в который превратились некоторые строения деревушки, в крохотном сердечке все же поселился ужас. Нет, Гретель, к сожалению или к счастью, не понимала всего, что происходит, но кое-что все-таки осознавала…

Она при появлении отца в поле зрения с трудом удержалась от того, чтобы побежать вслед за Юргеном, но все равно, послушно не выпуская ладони Эльзы из своей, казалась весьма радостной.

— Папа! — требовательно дергая мужчину за низ рубашки, просясь на ручки, пропищала Маргарет, но потом вдруг погрустнела и очень серьезно, совсем не по-детски, поинтересовалась: — Мы больше не будем играть с Хельгой и Гюнтером, да? Я видела, их дом сгорел. Они теперь там же, где мама? — яркие голубые, словно чистое небо, глаза наполнились слезами, и малышка с надеждой посмотрела на отца. Вот сейчас он обязательно скажет что-нибудь успокаивающее, и станет легче. Он же такой взрослый, большой и сильный! И еще такой умный! Но почему сейчас выглядит таким уставшим и печальным? — Пап?

[Таб]

Отец замолк, не в силах произнести и слова. Он переводил взгляд с Юргена на Бетти, с Бетти на Эльзу, с Эльзы на Маргарет, и в его глазах стали проступать слёзы.

- Ох, вы совсем взрослые, - он обнял малышку Магарет, - Скоро всё кончится, не бойся. Не надо плакать.

Отец вздохнул и вновь поглядел куда-то вдаль, словно ждал ещё одного гостя. Подошёл к Эльзе, приобнял и её, - Ты отлично справляешься, - прошептал отец дочери.

- Мы собрались тут не просто так, вы сами это понимаете, - улыбка пропала с его лица, - Оглянитесь. По левую руку лес, а по правую поле. Позади родной дом, а впереди долгая дорога. Я не просто так выбрал это место, - он грустно улыбнулся. - Во всём есть своё потаённый смысл, стоит только приглядеться.

- Па-а-ап! - протянул Юрген.

- Да, прости, я и так тянул слишком долго. Не хотел переходить к делу, - отец вздохнул, - Вы помните, что мама рассказывала вам про лес? Не про этот, - он махнул рукой, - А тот, что в глуби?

- Не ходите дети в Чёрный Лес, - проговорил Юрген, будто считалку. 

- Правильно, - отец улыбнулся, - Мы ходим туда только два раза в году, Самайн и Белтейн. Приносим дары, когда заканчиваем собирать урожай и готовимся встречать лето. Это обычай, старый-престарый, так делал отец моего отца и будут делать ваши внуки.

- И что? - спросил Юрген.

- В другие дни мы не ходим в Чёрный Лес, - отец отвёл взгляд, - А те, кто ходят - не возвращаются. Вы и сами всё это знаете, мама ведь рассказывала вам сказку про старуху из глуши?

- Да! Она съедает всех, кто к ней приходит!

- Без приглашения, - добавил отец.- Но это не просто старуха-людоедка, не огр какой-нибудь, она хозяйка эти земель. Когда сюда пришёл первый поселенец, старуха ждала его в своей избе, в самом сердце Чёрного Леса, и только она могла позволить ему остаться. Сомневаюсь, что по доброте душевной.

- Ого! - воскликнул Юрген.

Отец кивнул ему.

- Она может многое, очень многое. И только она может спасти нас от голода и холода; не только нашу семью, но и всех остальных. Но, всегда есть подвох, - отец присел на корточки. - Я не могу пойти к ней, я просто не смогу вернуться. Она не любит взрослых, не станет говорить с ними, но дети... Вы же помните сказку про детей мельника?

- Угу, они нашли в лесу дом со сладостями, которыми накормили всю свою семью!

Отец снова кивнул.

- И есть не одна такая сказка, когда взрослые идут в Чёрный Лес, они пропадают там навсегда, когда дети идут туда... не с пустыми руками, - добавил он, поглядев на Эльзу. - Они возвращаются домой и живут долго и счастливо. Теперь вы поняли почему я попросил вас взять с собой еду? Она не только для вас. Это подарок.

Юрген открыл рот от удивления.

- Но я никогда не отпустил бы вас одних, поэтому, - отец поднял с земли свёрток из мешковины и развернул его, - Вот.

На куске полотна лежали выточенные из дерева, и раскрашенные яркими красками фигурки. Их было четыре и издалека они напоминали маленьких мальчиков и девочек.

- Оберег от злых духов, обычно их плетут из соломы, и, видите? - он поднёс фигурки поближе к детям, - Им никогда не делают лиц. Не просто так. Не увидев лица  злой дух никогда не вселится в куклу, а только сбежит в страхе и больше никогда не станет к вам приставать.

Отец раздал всем по фигурке. Обделённым остался только Гансик.

- Ну и ничего, - сказал он, усмехнувшись. - Зверью там бояться нечего, - и погладил кота по гладкой шёрстке.

- Не стану вас торопить, - отец заметно нервничал, - Спросите, если, что интересно, а как будете готовы, я провожу вас до опушки и скажу, что делать, - он вновь обвёл своих детей взглядом. На глазах выступили слёзы.

Сообщение отредактировал Табаджи: 28 июля 2016 - 12:31

[Laion]

Эльза провела пальчиком по отсутствующему лицу  своей фигурки и подняла глаза на отца: - Старуха из леса нам поможет, да, пап?   - голос Эльзы задрожал, но она, сглотнув комок в горле, шмыгнула носом и улыбнулась неуверенно, погладив отца по руке. -  Не плачь, папочка... Мы вернемся, вот увидишь!

Девочке было страшно. Ой как страшно! Идти в Черный лес, когда с детства она слышала о нем только страшные истории. Но она постаралась не показывать виду, что испугана, младшей сестренке.

[Таб]

- Старуха из леса нам поможет, да, пап?   - голос Эльзы задрожал, но она, сглотнув комок в горле, шмыгнула носом и улыбнулась неуверенно, погладив отца по руке. -  Не плачь, папочка... Мы вернемся, вот увидишь!

- Да, родная, - отец улыбнулся, - Про старуху ходит много всяких историй, но кое-что я знаю точно: только по её милости мы живём на этой земле. Старухе не понравится, что сюда пришли чужаки, творили бесчинства без её ведома. Возможно, она и так об этом знает. Говорят, она смотрит на нас глазами птиц, что прилетают из лесу. Но, все сказки и легенды твердят об одном: старухе неведомы чувства простых людей, поэтому глупо надеяться, что помощь придёт просто так и из ниоткуда. Вам придётся потрудиться, но я в вас верю. И мама в вас верит.

Сообщение отредактировал Табаджи: 28 июля 2016 - 13:50

[Laion]

- Мама? - Эльза подняла глаза к небу, на проплывающее как раз над ними облако. - Мама... Что нам нужно сделать, папа? Где нам искать старуху?

Она обняла за плечи Маргарет, прижимая ее к себе и посмотрела в сторону леса. 

Кот, как будто бы что-то понимая, замер у ее ног, внимательно наблюдая за чем-то там же и недовольно помахивая хвостом.