[Плюшевая Борода]

И пройдя долиною смертной тени, не убоюсь я зла, ибо ты со мной, ублюдок чертов.

 

 

 

 

 

 

Мы сделаны из несбыточных грез, из игрушечных оловянных солдатиков, из удушливых детских слез, из занесенного над головой лезвия палача, из сухого шепота листвы, из моря травы по пояс, из родниковой воды, из талого снега. Из скрежета сходящего с рельсов поезда и из страшной сказки на ночь, из последнего желания приговоренного и из воздетых к небу рук, из открытых переломов и из скрученных героиновой ломкой суставов, из запрятанных страхов и из колючих шипов, из кавалькады похоронных маршей и из росчерков праздничных салютов, из сладкой боли и из мучительного наслаждения. Мы сшиты из плоти и крови иглой безумного ткача и имя нам - Потерянные.
 
 

 

 

 

Режущий ветер истачивает мою сереющую плоть, ртутный дождь вымывает из моих костей пыльную шелуху. Смеющееся солнце улыбается мне испепеляющим сиянием, дырявые облака кутают меня в свинцовые лохмотья. Я бесстрастен, почти неуязвим. Я нерушим и безгласен. Заключенный в броню из мертвого камня, я - город. Запертый в кольце погребальных огней, я - догнивающий труп. Моя кровь - неоновый шквал, мои вены - выжженный асфальт, мое тело - ленты кварталов. Сотканный из воплей разбитых сердец и скованный из безмолвия бетонного одиночества, я - город и имя мне - Вавилон.
 
 

 

 

 

 

Твой вечер удался, твое утро было радостным, как прыгающие по кровати солнечные зайчики, твой день выдался сложным и полным событий, оставив в памяти насыщенное послевкусие, ты умудрился опоздать на собеседование, твой инструктор по йоге перенес занятие на вторник. Ты выпил стакан грейпфрутового сока. Или нет, ты выпил чашку крепкой робусты, ведь ты не пьешь арабику, а грейпфрутовый сок и вовсе терпеть не можешь. Твой вечер не задался, твое утро было тревожным, как стук тяжелых капель дождя по двойному стеклу, твой день прополз мимо с неспешной размеренной монотонностью, не оставив в памяти ни следа, ты пришел вовремя, твой инструктор по фитнессу выжал из тебя все соки интервальным сорокаминутным кардио, которое ты так ненавидишь. Ты вернулся домой или встретился с друзьями около кофе-шопа, а может, остался на овертайм в офисе или поехал в клуб, чтобы два битых часа простоять в очереди у входа, но так и не попасть внутрь. Ты достал из кармана новенький шестой айфон и поменял статус в фейсбуке с "King Kong ain't got shit on me!!!" на услышанную тобой вчерашним вечером в скачанной на айтюнсе песне Андедов строчку "You could see God when I take my mask off", но спустя секунду, испытав чувство неловкости, удалил. Или нет, ты вошел в телефонную будку и бросил в прорезь для монет пятицентовик, чтобы позвонить ей, но все три раза она не взяла трубку. Ты вышла из магазина светильников, так ничего и не купив, и просто гуляла по улице часа три, не зная, что он звонил тебе до тех пор, пока у него не закончилась мелочь. Ты - самый обычный человек и имя тебе - твое последнее воспоминание.
 
//Тема создана в ознакомительных целях, но это не значит, что в нее нельзя писать. Писать - можно(ударение на второй слог). Картинки и всякая там красота прибудут чуть позже. Аминь, мальчики и девочки, и да поможет нам кубик//

[Laion]

Чуть замешкавшись, как раз настолько, чтобы с любопытством взглянуть на то, что Алека собиралась предложить им, Алис услышала то, что ундина говорила о Васе. Опустив глаза, но соглашаясь в душе со словами Алеки, Алис торопливо отошла ко входу в комнату, ныряя под "душ"

 

Вода. Как давно она мечтала о ней, будто бы дерево в засушливое лето.  Все страхи мгновенно отступили, "смытые" журчащим потоком, и даже воспоминания о Хозяине уже не вызывали той дрожи в коленях, которая охватывала ее, как только она представляла его завораживающий зеленый взгляд.  Запрокинув голову и чувствуя, как оживает и наполняется силой тело, Алис жадно хватала раскрытым ртом падающую сверху воду. На протяжении всего времени нахождения тут она так мечтала просто напиться воды! Просто попить. 

Наконец, выйдя из-под струй воды, она вернулась в комнату к Алеке  и Даше. Не раздумывая долго, выбрала из предложенного ундиной одно из тех самых "девчачьих" платьев и оделась. 

- Спасибо.. Алека.  - улыбка, промелькнувшая на губах, была растерянной и слегка смущенной.  Ей очень многое хотелось спросить у этой, такой уверенной в себе, Потерянной, но пока она  боялась услышать ответы.

[Verina]

Пока одна из девушек принимала душ, а вторая, видимо, еще не подавившая смущение, не спешила выбрать себе одежду, Алека занялась поиском обуви. С этим было все сложнее. Во-первых, сама ундина в убежище ходила босая, а во-вторых, в отличие от брюк или платья, которые достаточно подвязать пояском, подогнать по ноге обувь почти невозможно.

Девушка, встав на четвереньки, уже выуживала из-под кровати пару основательно запылившихся кроссовок, когда Стефани, оставшаяся где-то за завесой, начала активно возмущаться черствостью ундины по отношению к Брайану.

 

— Он не выкинул! Он из-за меня… Он мне помог.

 

Облезлая щетка в руках Алеки, которой та пыталась привести в порядок кроссовки, на мгновение застыла.

- Я все понимаю. - Громко произнесла ундина, стараясь перекрыть шум водопада и плеск купающейся в нем Алис. - Но Брайан мог бы и посоветоваться с другим, прежде, чем бросаться на помощь девушке, не разобравшись толком в ситуации. Я предупреждала, и не раз: когда-нибудь самонадеянность его убьет.

Затем, чуть смягчившись, Алека добавила:

- Не беспокойся. Вас ему поможет. Лучше позаботься о себе. Там, на столе, тарелки с едой - возьми одну и подкрепись как следует.

 

И она продолжила приводить в порядок обувь.

Кроме пары кроссовок в комнате нашлись какие-то туфли, довольно потертые, но в прошлом явно модельные. Также на всякий случай ундина хранила тут сапожки, вроде тех, в которых ходила сама. "В этот раз девушек среди найденышей много, как никогда. Ну что ж, последние сапожки отдам кому-то из них, если подойдут.Сама я могу и босая пройтись, не замерзну. Слава моей рыбьей крови!"

[Beaver]

Пожалуй, в другое время Стеф обиженно поджала бы губы и либо ответила бы какой-нибудь едкой фразой, либо ушла бы, если не хлопнув дверью, то бросив на Алеку весьма красноречивый взгляд, но сейчас мисс Сайлент не ощутила ни злобы, ни раздражения, ни огорчения и посему отреагировала лишь молчанием на первую часть высказывания ундины. Скорее всего, позже, когда пианистка прокрутит этот момент в памяти, когда эффект чар «чешуйчатого» спадет, воровка еще не раз действительно возмутится. Небось, очень активно.

— Я… я не голодна, спасибо, — произнесла девушка, даже не солгав, потому что аппетита действительно не было. Как она может есть в подобный момент? — Я лучше вернусь к Брайану.

«Не хочу, чтобы он подумал, что я бросила его в таком состоянии», — и с этими, вероятно, не самыми разумными мыслями, не дожидаясь никакой реакции на свои слова, Стефани направилась в Снежную Комнату.

[Таб]

Голоса. Громко. Слишком громко. Въедаются в черепушку, подобно раскалённому добела лезвию. Образы. Много. Слишком много. Мелькают перед глазами на сверхсветовой скорости. Шторм. Вопли бушующего океана и вода, льющаяся с небес спасительным дождём. Смеёшься. Последний дурак понял простую истину. Этому миру поможет лишь очищение огнём. И он бушует, испепеляя собой всё вокруг. Искаженные тела и нечеловеческие голоса, все и каждый. Осознание собственных ошибок приходит неожиданно. Приходит, когда становится слишком поздно. И в тебе больше нет жалости. Она выкипела. Осталось лишь злорадство. И ты смеёшься. Искренне. Как никогда. Все получат по заслугам. Вселенная лишена невиновных. Отбракованный элемент, уничтоженный нами самими. Искупление сквозь вечные страдания. Вот новый путь, которому проследуют избранные.

Тошнит. Ещё более явно. Содержимое желудка стремится вырваться наружу. В этом вы похожи. Ноги сделаны из глины. Вросли в землю. Не хотят расставаться. Нет выбора. Всем и каждому придётся оставить отчий дом. Всем и каждому придётся заплатить самым дорогим. Ты делаешь шаг. Другой. Свобода близко, ты чувствуешь, как пылающие образы и голоса растворяются с каждым осознанным движением. Беснующийся океан. Огненная тишина, Павший зверь, Выжженный лес. Замученный дьявол. Вопль вожделения. Они все останутся позади. Шаг. Другой. Нельзя обрести свободу, не пожертвовав цепями. Шаг. Другой. Скоро всё закончится. Ты это знаешь. Но никто не в силах остановить колесо. Оно будет вращаться. Вращаться. Вращаться. Пока не намотает на себя все скорбные души. И ты знаешь, чья окажется первой.

11 из 30

[Leo-ranger]

Алека ошибается. Ты не стесняешься раздеваться - смущение вообще не совсем та эмоция, которую ты испытываешь очень часто. В конце концов, ты сделала все возможное, чтобы твое тело было своего рода произведением искусства. Ты без ложной скромности можешь сказать, что твое тело привлекательно. Однако все равно стремишься скрыть его, вместе с порезами и царапинами. Ты поворачиваешься к Алеке спиной и та получает возможность наблюдать растянувшийся вдоль спины тонкий шрам. Выбранный наряд достаточно простой, аналогичный тому, что превратился в обновски. Брюки были как раз, а футболка немного большеватая, но это лучше, чем совсем ничего. Кроссовки были вполне удобными, хотя сапожки и выглядели куда привлекательней. Ты поворачиваешь голову и спрашиваешь:
- Можно я пока осмотрюсь в остальных комнатах? - если это ваше новое жилище, то неплохо бы знать, что и где здесь располагается.

[Плюшевая Борода]

Элсбет. Джимми

- Как давно вы употребляете кокаин?
- Лет пять.
- Мистер Прайор?
- Док?
- Джимми?
- Ну ладно, десять.

 

Ты купил грамм. На большее тебе не хватило гламура, но ты успокоил себя тем, что хотя бы не передознешься убойной гоблинской дурью: смесь мельчайших кристалликов кокаина и истолченных в пыль иголок дикого звездного молочая способна "размазать" даже мертвого. Теперь осталось найти укромное местечко, где никто тебя не потревожит и где можно будет усесться без риска внезапного тройного проникновения сзади - не самая тривиальная задача, когда речь заходит о Колючке. Ты садишься на нечто, отдаленно напоминающее поваленное искривленное бревно, - больше похожее на порождение безумной фантазии съехавшего часовщика с суицидальной манией, чем на кусок дерева, - и в тощий зад тут же впиваются шестеренки, но ты, не придавая значения подобной мелочи, кладешь на сложенные мостиком колени небольшое квадратное зеркальце и высыпаешь на него щепотку блестящего бело-голубого порошка. Тебе хорошо известно, что втягивать лучше с идеально ровной поверхности. Надвигается грозовой фронт. Наэлектризованный до предела воздух вздрагивает. Птицы снимаются с насиженных мест и небо затягивается черной визжащей пеленой. Полностью отданный процессу, ты не придаешь значения и этому. Ты сосредточенно ровняешь дорожку, потом другую и скрученной в трубочку "lucky-fucky" двадцаткой втягиваешь гоблинскую смесь.

 

Ингибитор обратного моноамидного захвата, многократно превосходящий по сверхэффективности аналогичный кокаиноподобный, высвобождает в кровяное русло запредельную концентрацию дофамина и мгновенно пропитывает тебя вирдом. Ты с отличием окончил химфак MIT, ты знаешь, что к чему. Раздувая и сжимая ноздри, ты жадно вдыхаешь мельчайшие частички, почти незримо витающие вокруг - уловка, которая продлит приход на пару сладостных секунд, но ведь с коксом никогда не бывает "слишком много", правда? Ты тщательно протираешь зеркальце пальцем, смахивая каждую пылинку, и как следует втираешь порошок в десны - это, по меньшей мере, еще секунд десять. Никогда. Не. Бывает. Слишком. Много. Кайфа. Отрываешь взгляд от собственных коленей и видишь ярдах в десяти перед собой девушку, слабо, почти спазматически сотрясающуюся в чем-то, отдаленно напоминающем танец. Тебя кроет и ты встаешь, чтобы присоединиться к ней. Заросли? *уяросли. Ты кокаиновый, мать твою, ковбой. Ты оседлал белого единорога. В небе расцветает пышная цветастая радуга. If you wanna hang out, you gotta take her out - насвистываешь ты, утопая ногами в фиолетовом и зеленом. She don't lie, she don't lie, she don't lie...

 

Вас и все-все-все

 

Нахмурившись, Вас подавил возникшее желание что-нибудь немедленно сжечь и кивнул. Не от мира сего. От Брайана вечно были одни проблемы, - в памяти одижвбея еще были живы воспоминания о недавнем происшествии, виной которому стал очередной приступ Зимнего Рыцаря и чье бездыханное тело Васу потом пришлось тащить через Заросли по казавшемуся нескончаемым лабиринту из зеркальных деревьев с алмазными шипами, попутно отбиваясь от приватиров, - но Клятва связывала четверых рыцарей нерушимым долгом, а Судьбоносное Жало несло неотвратимую кару. Одижвбей поймал вопрошающий взгляд зеленовласки, которую звали Алис и которую Вас по-прежнему про себя называл Ланью, задумчиво потрепал девушку по щеке, - в представлении мужчины это должно было ее приободрить - и присмотрелся к происходящему в Снежной Комнате. Виновник переполоха лежал, привалившись спиной к дивану.

 

Брайан: Нет сил подняться. Я полежу еще немного и обязательно встану. Обязательно. Обещаю, Госпожа. Только не отдавайте меня Господину Готтре. Я не хочу. Он делает плохие, ужасные вещи. Я видел, Госпожа. Он заставлял меня смотреть. Заставлял улыбаться. Заставлял резать на куски и швырять в котел. Заклинаю, Госпожа. Я полежу еще минутку.

 

Сдернув со спинки стула парку, Вас решительно зашагал к Брайану. Раздражение, не находя выхода, cделало движения резкими, но Вас старался не наступать на книги. Они ведь не были перед ним ни в чем виноваты. Одижвбей поднял одну и раскрыл на первой попавшейся странице.

 

فِي جَنَّاتٍ يَتَسَاءَلُونَ
عَنِ الْمُجْرِمِين
مَا سَلَكَكُمْ فِي سَقَرَ
قَالُوا لَمْ نَكُ مِنَ الْمُصَلِّينَ
وَلَمْ نَكُ نُطْعِمُ الْمِسْكِينَ
وَكُنَّا نَخُوضُ مَعَ الْخَائِضِينَ
وَكُنَّا نُكَذِّبُ بِيَوْمِ الدِّينِ
حَتَّىٰ أَتَانَا الْيَقِينُ

 

Захлопнув книгу и зашвырнув ее в громоздкую кучу себе подобных, Вас, который почти не умел читать, приблизился к Брайану и, подхватив Зимнего одной рукой под шею, а второй под колени, опустил его на диван, после чего набросил на парня куртку.

 

"Пить."

 

В дверном проеме, обняв себя руками за плечи, стояла худенькая Потерянная. Одижвбей сделал глоток из воображаемой бутылки.

 

"Каждый час."

 

Он оттопырил вверх указательный палец. 

 

"Вас."

 

Элементальный трюк, проделанный часом ранее, буднично зажег воздух пляшущим пламенем букв. 

[Кайра]

Тело  болело,  сейчас танец   был похож  на конвульсии, там  не было   ничего  изящного и нормального Нервы перекрученные, последними  событиями,  сдались   и чтобы   совсем не погибнуть  она впала в  истерику, так  хотелось опоры и защиты,  приткнуться   к кому- нибудь сильному, чтобы  погладил по голове и как в старом дурацком   фильме положить  голову на  плечи  и тихо уснуть ощущая тишину   и покой.

 

Появившийся парень вызвал у нее припадок истерического   смеха  девушка  хохотала  или плакала.  Нервное  напряжение   достигло своего   предела, но не собиралось спадать, дергаясь   и хохоча   девушка  приблизилась к нему.

 

Мне уже практически  нечего   терять подумала   она.

[Beaver]

Девушка, обняв себя за плечи, нерешительно мялась в дверном проеме и наблюдала за тем, как Вас перекладывает Брайана на мягкую мебель.

— Поить его каждый час? — переспросила она и тут же кивнула: — Хорошо, все сделаю. Меня зовут Стеф, — представилась мисс Сайлент, прочитав огненные буквы, и постаралась не удивляться им. — Я пойду тогда… принесу воды… И спасибо. Большое.

Она чуть ли не мгновенно испарилась с глаз долой, чтобы не более, чем через минуту или даже полминуты, вернуться в Снежную Комнату с основой жизни, заключенной в сосуд из пластика. Воровка присела на краешек дивана рядом с парнем, приподняла его голову и поднесла горлышко бутылки к губам явно благородного и самоотверженного, но, увы, бессознательного рыцаря, не бросившего даму в беде и поплатившегося именно за это, как ни странно.

— Попей, — тихо произнесла пианистка, не очень-то надеясь, что он услышит.

Она мельком взглянула на разбросанные по полу книги и решила, что, пожалуй, здесь не помешает прибраться. Время-то есть.

[Laion]

Примерив туфли, Алис вздохнула.  Бывшие когда-то модельными, лодочки на высоком каблучке были, конечно, изящны и не слишком потеряли своего благородного вида, но уж очень на них было не удобно передвигаться по дому, расположенному в корнях огромного дерева. Пол не был идеально ровным, а узловатые корни то здесь, то там, взбугривали тонкие доски.

Воспользовавшись разрешением, данным Даше, Алис тоже, чуть смущенно улыбнувшись, отправилась на осмотр дома. Обойдя водяную ширму, она вышла в зал.

Васа, как и неизвестной худощавой девушки,  уже не было, видимо, они ушли помогать неведомому Брайану. Но зато тот самый Потерянный, который лежал на полу, когда Алис только-только вошла, уже пришел в себя и целенаправленно двигался в сторону выхода. Девушка задумчиво проводила его взглядом, подумав о том, что она сама бы ни в жизнь не полезла обратно в заросли одна. Но не слишком уверенная походка парня насторожила ее. С Потерянным явно было что-то не так - он двигался заторможенно, глядя прямо перед собой. 

"Заблудится!" - мелькнула мысль и Алис, окликнув парня, бросилась следом за ним.

Каблучок подвернулся, и, торопливо скинув туфли, она побежала уже босиком, догнав его уже у самой двери.

- Подожди! -  уцепилась за его локоть Алис. - Ты заблудишься. 

[Плюшевая Борода]

Элсбет. Джимми

 

Ты летишь на свет. Локоны волос, струящиеся по плечам, мечутся пламенем свечи. Прилипчивая жижа наступает на подошвы. Пошатываясь, ты упорно делаешь шаг за шагом. Кровь немыми толчками колотится в виски. Выпусти меня отсюда. Вздрагиваешь от неровного визгливого скрежета за спиной. Никогда не оборачивайся в гребаных Зарослях. Никогда, мать твою, ты слышишь меня? Оборачиваешься в пустоту: радуги больше нет, только краешек неба, перепачканного черными кляксами облаков, сереет полированным алюминием и одинокое бревно, вовсе не похожее на бревно, золотится причудливой мешаниной механизмов. Ты поворачиваешь голову, но вместо прекрасной бабочки взгляд натыкается на него. Он стоит между двумя гигантскими елями и молча смотрит. На тебя. Глупый, глупый мотелек.

 

Тебя трясет крупная ледяная дрожь и ты уже собираешься сорваться с места, чтобы убежать как можно дальше, но вдруг понимаешь, что не можешь ни шелохнуться, ни вдохнуть. Момент безнадежно упущен. Момент, когда он оказывается у тебя за спиной и почти дружески хлопает тебя по плечу. Эй, приятель, обернись. Ломает волю. Диктует правила игры. Медленно поворачиваешься В воздухе сгущается цепенящий ужас. Ты готов поклясться, что никогда в жизни не видел таких светло-голубых и таких пустых глаз, но у тебя давно уже нет ничего святого за душой. Нечем клясться. Ты ежишься и пытаешься сцепить зубы, но от этого холода тебе не согреться. Он бьет тебя под дых и легкие наполняются саднящим жаром. Ты летишь и воздух пронзительно свистит у тебя в ушах, а потом ты врезаешься спиной во что-то очень твердое. Ель. Гигантская ель. Боль вгрызается в затылок и змеится по позвоночнику. Пытаешься встать и тебе это почти удается. Тебе хочется утробно взвыть, но жалкие крохи сил, которые в тебе остались, ты тратишь вовсе не на это. Ты отталкиваешься плечом и бежишь, бежишь ему навстречу. Раболепный страх выходит из берегов и топит тебя в безысходной ярости. Даже крыса, загнанная в темный чуланный угол, однажды может перегрызть глотку. Рука ныряет во внутренний карман куртки. В последнем отчанном рывке ты врезаешься в ухмыляющегося выродка. Главное - засадить поглубже. Ты бьешь изо всей силы. Хладный металл погружается в плоть и тварь издает нечеловечески громкий вопль. Засадил раз - засади и другой. Кожа на искаженном гримасой ненависти лице рвется и сползает клочьями, обнажая туго сплетенный из розовых нитей кокон, пульсирующий черными дорожками вен и покрытый гущей мутной слюны. Твои легкие издают сиплый булькающий стон, а на губах лопается большой кровавый пузырь. Ты наносишь удар за ударом и каждый издает глухое чавкающее "чффкк", все глубже и глубже проникая в размякшую плоть. Чем глубже - тем лучше. Сломанные ребра ножами впиваются в легкие. Ты захлебываешься кровью и смехом. Глупый, глупый мотылек.

 

https://www.youtube.com/watch?v=5Hpa6MfcY8U

 

Стефани. Брайан. Вас

 

Сте-фа-ни. Первый слог заполняет воздухом желобок за верхней губой. Второй щекочет нёбо. Третий першит пересохшее горло и рождает неслышный стон. Взращивает в пустоте между нами немного хрустящего белого снега. Немного рожденственского чуда. Делаю слабый глоток. На большее не хватает сил. Даже улыбнуться не могу. Пытаюсь осмотреться одними глазами. На краю поля зрения размытым пятном мелькает кто-то, облокотившийся о дверной косяк и сильно напоминающий Васа. Совсем как Молчун - такой же огромный и угрюмый, грозный и огненно-черный, с вечно сцепленными на груди руками. Шарю по карманам в поисках пузырька. Голова раскалывается на куски.

[Таб]

Избавление приходит неожиданно. Во всём повторяя путь своего предшественника. Честная игра не в их правилах. Гораздо проще ударить в спину. В самый неподходящий момент. Смешно. Не бывает подходящих моментов. Они все как один. Серые и безликие. Наполненные болью и страданиями. Параноидальной тревогой и бессмысленным бредом. Нет конца и нет начала. Есть только один большой мир, за мгновение лишившийся всей своей простоты и понятности. И ты. Вот так просто. Ты. И всё. Остальное не имеет никакого значения. Оно и не имело никогда. Но сейчас это стало предельно ясно. Очередная пелена спала с глаз. Очередные простые истины, спрятанные за проржавевшими прутьями клетки. Нельзя сопротивляться. Бессмыслица. Можно принять. И эту правду ты принимаешь с несвойственным спокойствием. Нельзя убежать от собственной тени. Нельзя сломать то, что уже сломано. Нет Бога, который спас бы нас от самих себя.

Ты падаешь на колени. Это не похоже на спасение. Скорее на попытку загнать зверя обратно в клетку. Они не смогут спасти тебя. Это невозможно. Опоздали. Пока ты был там. Ещё можно было что-то сделать. Но теперь поздно. Действительно поздно. Тебя сломали и выбросили на помойку. Неприятно. Но правду не изменить. Ты закрываешь глаза. С трудом сдерживаешь слезы. Они хотят вырваться наружу. Но тебе некуда бежать. Хочется лечь на землю и отдаться ей без остатка. Наполнить её своим поломанным телом и искореженной душой. Ей это нужно. Но тебе не хочется сдаваться. Не так быстро. Ты ещё не выбрался из этих проклятых зарослей. Всегда можно вернуться. Выбраться сложнее. Слёзы стекают по щекам. Ты не знаешь, что сказать. Просто не знаешь. Любое слово, вырвавшееся из твоей глотки будет звучать, как вой. Ты устал. Так устал. Но нет облегчения. Этот кошмар не смыть даже океаном слёз.

[Beaver]

— Очнулся… — едва слышно выдохнула Стефани, и на ее лице расцвела совсем слабая, но безусловно искренняя улыбка. Хотя, скорее, полуулыбка, но зато не вымученная и не натянутая, а живая и светлая, что отразилось и в засиявших от радости глазах.

Впрочем, как раз-таки радость девушки довольно быстро померкла от осознания простого, но от того не менее важного факта: Брайану сейчас даже не плохо, а очень, очень хреново. Она поднялась с места, закрыла бутылку и сжала пластик чуть сильнее, чем следовало бы. Наверное, надо бы предложить помощь в поисках того, что он пытался нашарить, но… не копаться же в чужих карманах, верно? Это как-то нехорошо. Не то чтобы сие особенно останавливало мисс Сайлент, когда она лишала кого-либо кошелька или, например, ключей, но в данном случае воровка же не собиралась ничего красть.

— Как ты? — сорвалось с уст, прежде чем Стеф успела придержать язык за зубами, и она, понимая, что парню не до разговоров, нервно прикусила губу.

[Laion]

Он не слышит ее, однако, похоже, пришел в себя. Взгляд становится осмысленным, но... Сколько же в нем боли!  Губы его кривит горькая гримаса, и он молча падает на колени. Молча... Из глаз текут слезы.. Молча. И это страшнее, чем если бы он бился головой об стену или кричал.

Растерявшись, Алис тихо опускается рядом, так же молча  гладя его по предплечью. Наверное, надо позвать кого-нибудь? Но она боится отойти  и просто безмолвно сидит рядом. 

Искалеченные души.. Сколько их, таких? Что они видели? Собственные воспоминания комом стоят в горле, не давая спокойно дышать, и Алис даже представить страшно, что сейчас видит и помнит этот парень. Что видит и помнит Даша? Или та худая девчонка? Что хранят в памяти Вас, Алека и Брайен? Что вообще произошло и кто они такие?  Она не знает. 

[Leo-ranger]

Ты не дожидаешься разрешения Алеки, выходишь в зал. Из той комнаты, в которой лежал бессознательный парень веет тревогой и волнением. От Алисы и какого-то парня рядом с ней веет страхом. Слишком много негативных эмоций, которые давят на тебя слишком сильно. Они волнуются за других, не за тебя. Ты им не нужна. Ты им нужна.
Без какой-либо опаки подходишь к другой двери, заходишь внутрь, не зная, что именно тебя туда тянет. Но интуиция сказал, что так нужно.
Окидываешь комнату взглядом. Натыкаешься взором на гитару. Розовую. Без разницы. Мигом забываешь обо всем остальном, бросаешь к инструменту. Прохладная лакированная поверхность придает пальцам необычайную ловкость. Хочется сыграть прямо здесь и прямо сейчас. Ты не спешишь этого делать. Однако пальцы непроизвольно несколько раз касаются струн. По телу будто проходит разряд тока. Хорошо. Отлично. Ты берешь инструмент нежно, словно он живой и возвращаешься в зал. Садишься и закрываешь глаза. Тебе не нужны ноты, все мелодии - в твоей голове. Ты с трудом вспоминаешь своё имя, но помнишь все песни, которые когда-либо играла. Это странно. Это хорошо.
Пальцы вновь начинают бегать по струнам. Ты нервничашь. Ты спокойна. По спине идут мурашки. Всего лишь небольшое вступление, призванное привлечь внимание. Тебе это не нужно. Это нужно им, уставшим, напуганным, озлобленным. Освободиться, забыться хотя бы на несколько мгновений. Вселять покой. Мелодия сдышна и в зимней комнате, и в комнате за ширмой-водопадом. Ты надеешься, что сумела их заинтересовать. Ты не нужна им. Ты нужна им.

http://youtu.be/vxcrpfJrc2o

[Плюшевая Борода]

Стефани. Брайан

 

Пальцы нашаривают искомое. Срываю крышку, подношу пузырек ко рту и, не считая, жадно высыпаю на язык горьковатую горсть. С трудом проглатываю несколько таблеток. Нужно что-то сказать. Или нет. Нужно что-то сделать. Ощупываю ее руку. Теплая. Откуда-то находятся силы улыбнуться. По комнате, кружась, танцуют крохотные снежинки Зимней Мантии. Танцуют и тают на каштановых волосах. Играет музыка, но сил удивляться уже совсем не осталось.

 

- Пить... - голос срывается на хрип.

 

Алис. Томас. Вас

 

Отделившись от стены, одижвбей почти неслышно приблизился к рухнувшему на колени парню и замершей рядом с ним Лани. "Дырявый котел. Душа, как решето. Скитается во мраке." Одни Потерянные искали боли, другие - избавления, третьи - избавления в боли, четвертые - боли в избавлении. Этот темныш был из последних. Из тех, что не должны были вернуться, но вернулись. Из тех, что навечно остались лежать в окопах самой страшной войны, войны, полем битвы которой стала их собственная душа, войны, с которой никому из них не суждено было возвратиться. Вас оплакал бы их судьбу. Оплакал бы судьбы тысяч им подобных. Оплакал бы, если бы капли соленой воды значили хоть что-нибудь. Вас смеялся бы над ними. Смеялся бы над собой и над своим смертельным одиночеством, над страхом и страданиями, над скорбью и смертью. Смеялся бы над судьбами тысяч себе подобных. Смеялся бы, если бы усталый горький смех значил хоть что-нибудь. Элементаль почти бережно приподнял парня, придерживая его за спину, и, развернув лицом к себе, легонько встряхнул, после чего выпустил и кивком головы подозвал Лань.

 

"Ступайте. Вам нужно отдохнуть. Спать."

 

Он склонил голову на сложенные ладони и указал рукой туда, где потолок подпирал частокол из вязанок стеблей тростника. В Тростниковой Хижине было тепло, большие майолики из обоженной глины были полны летних фруктов, а лежаки из ошкуренных мягких веток и вьющийся над ними благовонный дым кедра, ладана и гардении дарили целебный сон без сновидений. Из-за спины донеслись звуки музыки. Вас играл бы. Играл бы тоскливой тяжестью, перекатывающейся под сердцем. Играл бы журчащим хохотом, исцеляющим душу. Играл бы, если бы музыка значила хоть что-нибудь. 

[Таб]

Спокойствие. Его никогда не бывает слишком много. Клубок из спутавшихся мыслей начинает разматываться. Медленно. Болезненно. Неприятно. Ты стараешься не думать. Совсем. Прислушиваешься к собственному дыханию. Шумному, свистящему. Смотришь из под полуприкрытых век. С интересом, неподдельным. Наслаждаешься тишиной и полумраком. Вдыхаешь странный, но до безумия приятный запах. Иногда ничего больше и не нужно. Усталость. Она сковала тебя, как и кошмары, переплетающиеся с явью. И у тебя нет сил им противостоять. Нет и желания. Ты прикасаешься к собственному лбу, но он не горит. Почему же ты снова чувствуешь себя пятилетним мальчиком, сходящим с ума от жара, после часовой пляски в холодной луже. Тебе безумно хочется, чтобы всё это закончилось. Ушло без оглядки вслед за прочими воспоминаниями, которые настигают тебя только перед сном. Растворилось, подобно сну, от которого остаются только обрывки и это странное чувство, когда ты не можешь вспомнить что-то безумно важное.

Закрываешь глаза. Глупо надеяться. Неважно на что именно. Надежда глупа сама по себе, как и попытки принять решение с помощью броска монеты. Нужно делать. Хотя бы пытаться. Иначе ничего не изменится. Будет только хуже. Снова и снова, сплошное горе и разочарования. Важно бороться. Но что же делать, если все старания оборачиваются прахом. Если за проржавевшими прутьями оказывается новая клетка, больше и крепче. Клетка из которой нельзя вырваться, а любая свобода становится лишь пародией на саму себя. Что же делать, если ты не знаешь, что такое борьба. Если проблемы легче принять, чем противостоять им. Если это вошло в привычку. Стало неотъемлемой частью жизни. Если ты не знаешь, как это - иначе. Но жить как раньше нельзя. Это путь, что ведёт в никуда. В бездну, где тебя будут ждать уроки боли и повиновения, ждать до самой смерти. Пока ты не примешь их, или не отречешься всем сердцем и душой. Это даже нельзя назвать выбором. Фикция. Обман. Издёвка. Тебе не больно. Сам не знаешь почему. Наверное, слишком устал. Слишком много пережил за эти... ты не знаешь, сколько времени успело пройти и не хочешь знать. Отпускаешь мысли. Проблемы. Боль. Страх. Отпускаешь их. Хотя бы ненадолго. Ради сладкого забвения. Незнания. Сна. Покоя. Тишины. Мгновений, когда можно забыть и забыться.

[Laion]

Подошедший так вовремя Вас мягко и терпеливо, как ребенка, поднял парня, который даже не сопротивлялся, и вернул в комнату. Все еще сидящая на полу Алис проводила темныша молчаливым взглядом и поднялась на ноги, машинально отряхивая платье. Почти физически она почувствовала взгляд Васа и вопросительно посмотрела на него. Куда он зовет?  Спать? Взгляд скользит в указанном направлении, останавливаясь на тростниковой стене. Это его комната? Слабо улыбаясь, Алис кивнула. Да. Она будет спать. Долго.

Но тут же страх снова заметался в глазах - а может, это она сейчас спит, и проснувшись, снова окажется на шкуре у камина? Хлопнет  открывшаяся со скрипом дверь и Он снова придет, чтобы продолжить то, что было предыдущей ночью? Он ее не убьет, нет. Пока не убьет. Он будет смотреть на нее зелеными, засасывающими, как болото, глазами.  Его грубые руки будут нести дикую невыносимую боль и животное наслаждение. На лице Потерянной отразилась целая гамма эмоций -  страх, беспомощная покорность и необузданное желание. Уже сделавшая шаг по направлению к Тростниковой комнате, она будто бы споткнулась и остановилась.

 

Где-то зазвучала музыка. Музыка? Растерянно приходящая в себя  Алис зябко поежилась, вновь обхватывая себя за плечи. Слишком шумно. Нежные звуки, извлекаемые как будто бы со струн души, причиняют боль,  физически осязаемую. На глаза наворачиваются слезы, которые она даже не пытается смахнуть.   Все происходящее — реально. Сон — то, что осталось там, за неестественно узкой дверью, из которой смотрит тьма. Сейчас она прикоснется к нему и убедится, что это не сон.  Алис осторожно протягивает руку и касается руки Васа. Теплая. Молча делает шаг и прячет мокрое лицо у него на груди.

[Leo-ranger]

Они не оценили. Возможно даже не обратили внимания. Тебе без разницы. Ты вообще не замечаешь происходящего вокруг. Ты полностью отдалась музыке, как делала это всегда. Её чарующее звучание, слова, дудто бы волшебные. Ты наконец-таки расслабляешься, снимаешь с себя давящее в груди напряжение. Есть только ты. Твои руки, сами знающие, как играть на гитаре. Твой голос, разрывающий тяжелую пелену молчания. Твое пением может быть не нужно им. Звуки, исходящие от гитары могут им не нравится. Это неважно. Неважно, что думают те, кто не могут оценить прекрасное по достоинству. Важно лишь то, чего хочешь ты.

Успехи экспрессии+внушительности: 1

http://youtu.be/oGWeHPK3NC4

Ты не прекращаешь играть. Ты заставляешь себя не прекращать. Чувствуешь, что если остановишься, горькие слезы, слезы о той боли и пережитых страданиях, о потерянных надеждах, которых ты не помнишь, но которые распирают изнутри - эти слезы вырвутся наружу неостановимым потоком. Музыка вселяет в тебя надежду, придает сил. Всегда придавала. Ты знаешь, помнишь, как это было, когда ты чувствовала себя одинокой и никому ненужной и, как и сейчас, забывало обо всем, полностью растворяясь в тех чарующих звуках, что ты сама и создавала. Спокойствие и умиротворение. Радость и счастье.
По мере того, как эти эмоции заменяют те, что преобладали над тобой до этого, ты чувствуешь, как звучание твоего голоса и гитары становится сверхъестественно красивыми. Нет, не так. Такими, какими они должны быть всегда.

http://youtu.be/vuJWjeAJghw

Успехи: 6 (исключительный успех)

Твои руки устают. Ты успела отвыкнуть от столб длительной непрерывной игры. Голос становится чуть хрипловатым, а глаза смыкаются будто сами собой. Нужно дойти до кровати. Нужно поспать. Однако так не хочется вставать куда. Находящийся в близком к блаженству состоянию разум окутывается пеленой сна и ты, едва смолкает голос гитары, проваливаешься в дрему, позволив учталости взять верх.

[Кайра]

Бежать, затравленный глаз  больших  голубых   глаз    Время течет  и останавливается.  Элсбет  не  понимала уже, что  делает и зачем ей хотелось  домой, в такой уютный и защищенный, запереться в  ванне и всхлипывая  рыдать  навзрыд, так когда  умерла мама.  После похорон  ее поразила, как быстро наступает   пустота  и как поглощает  земля  любимое тело.

 

Первый год   она  всегда прислушивалась   ей казалось,что  все это просто кошмар, а мама вернется.и будет все как прежде.  Память, как палач  возвращает  тебя сначала в счастливые времена, а потом  напоминает, что  в настоящем все серо и буднично и только мечты помогают тебе выжить   Крик  прорезал тишину, девушка не верила делу своих  рук, неловко пыталась   поправить разодранную одежду и поправить волосы, все было настолько вбито  в девичью голову, что  желание нравиться, но глупые слезы текут по лицу оставляя  мокрые  дорожки слез  на щеках.

[Beaver]

Стефани едва заметно нахмурилась, наблюдая за тем, как «чешуйчатый» высыпает на язык разом столько таблеток. Так же отравиться можно! Тем не менее, несмотря на тревогу, мисс Сайлент быстро скрутила крышку с бутылки и вновь поднесла сосуд к губам парня. Спросить и поволноваться за отважного рыцаря успеется, а пока что ему требуется помощь.

Девушка практически машинально обратила внимание на то, что сначала Брайан проверил, потеплели ли ее руки, и нашла этот поступок очень милым. Приятно, когда о тебе заботятся. А если еще и состояние заботящегося учесть, то… приятно вдвойне. Как бы теперь прогнать совершенно неуместные мысли о том, как он прекрасен? Даже сейчас, в такой момент, сказочно прекрасен. Особенно когда улыбается.

Откуда-то полилась чудесная музыка, и Стеф тоже захотелось сыграть, если не на пианино, то на гитаре. Почти нестерпимо захотелось. Сыграть для него.