Зачем она это сделала? Пожалуй, ответа на вопрос быть не могло и у полукровки. Наверное, как вариант можно было рассматривать невменяемость, что странно для закончившегося крахом мимолётного знакомства. Саёндзи сидела за столом, перебирая в уме произошедшие события. Радостное чувство внимания той, без которой становилось трудно жить, ощущение, что тебя хотят - и жестокий удар, после которого так нелегко оправиться. Она видела, этот сладостный взгляд, огромная лапища на бедре той, лицо которой до сих пор стояло перед печальными глазами. Это было выше сил девушки.
Несколько шагов по направлению к выходу - и навстречу уже летит верный дракончик, врезаясь в грудь и колотя с невероятным упорством крыльями свою подругу. Видно, маленькое сердечко что-то почуяло, и всеми силами старалось остановить неизбежное. Девушка взяла Токоши на руки, и нежно принялась гладить его по голове, шепча успокаивающие слова. Четвёртый шаг, пятый, шестой. Дракончик вырвался, принявшись что-то стрекотать, но она взяла его на руки, не желая к себе лишнего внимания - и накрыла друга пиджаком, сквозь который почти не было слышно его верещания.
Улица. Первый шаг, второй, третий. Отпустив дракончика, который принялся летать вокруг, девушка двинулась к машине. Голова была ясной, опьянение куда-то улетучилось, будто и не было выпитых коктейлей. Мысли крутились вокруг семьи, которой она больше никогда не увидит. “Ира, Качи, Тазуки… Простите меня за все, хорошие. Я доставила вам столько горя! Неблагодарная… Знаете, я всегда была горда, что вы у меня есть - хотя у нас и разные матери. Помните, как мы на Рождество забрались в ёлку, и бухнулись на отца, разбив все игрушки? Как же мы тогда от него улепётывали!” Четвёртый, пятый, шестой. Машина всё ближе, и одновременно в теле маленькой Шиноку крепнет уверенность в поступке.
Седьмой, восьмой, девятый. Считая шаги про себя, она касается мысленно последнего разговора с отцом. Ненавидел ли он её тогда? “- У меня больше нет дочери!” Жестокие слова, сказанные ей на прощание, ни одной весточки за все время, хотя телефон она и не думала менять. Что же это, как не яркая ненависть? “Папа, я так тебя люблю! Надеюсь, тебе не будет слишком больно… Я всего лишь хотела рисовать, быть в мире искусства, создавать что-то новое - а вместо этого разрушаю сама себя. Прости меня, если бы можно было вернуть всё назад - я нашла другие слова, и мы не поссорились. Позаботься о сестричках…”
Остаётся всего несколько шагов до машины. Десять, одиннадцать, двенадцать. Глаза неярко светятся в полутьме, лапа касается обитой мягкой тканью ручки - дверь медленно ползёт вверх, приглашая сесть внутрь. Мягкое касание кнопки, и дверь отсекает волнующегося дракончика, продолжающего истошно кричать снаружи. Перед глазами в последний раз встаёт покрытая тёмной шёрсткой мордочка, пьянящие глаза - и рука какой-то отвратительной даже на вид обезьяны там, куда она боялась посмотреть. Поворот ключа запускает мотор, жёлто-чёрная машина отзывается мягким урчанием, сигнализируя о готовности везти её в последний раз.
- Видишь, я даже не смею назвать тебя по имени. Эти последние слова никто не услышит, кроме меня самой. Зачем я их говорю? Наверное, это ужасно глупо. И правда, как я могла надеяться, что ты обратишь на меня внимание? Желаю тебе стать лучшим доктором в мире! Жаль, но я этого уже не увижу. Я… Мы… Всего лишь хотела… Тайтай…
Автомобиль срывается с места, и уносится вдаль, оставляя поникшего дракончика сидеть у двери клуба.
Немногим позже, городское отделение полиции №8.
Раздавшийся звонок на пульте разбудил дежурного, сладко дремавшего на пульте. Вскочив, он едва не опрокинул на себя чашку с кофе.
- Дежурный слушает!
- Алло! Полиция? Здесь просто ужасная авария! Я проходила мимо… Тут… Машина на полной скорости впечаталась в дом, она не горит - но внутри видна девушка, там всё в крови, она ещё дышит! Я не могу достать! Помогите!
- Диктуйте адрес, мы немедленно выезжаем!
Через несколько минут к месту аварии прибыли расчёты МЧС, пожарных, медиков и полиции.
Ещё несколькими часами позже, Восьмая Городская Больница, Отделение Реанимации, коридор.
Уставший доктор вышел из палаты, и снял маску. Старый лис многое повидал, но чтобы молодая и успешная метиска вдруг решилась на такое… Его глаза выхватили полицейского, который приехал вместе с каретой медиков, и грустно покачал головой в ответ на невысказанный вопрос.
- Батенька, мы не можем здесь что-либо сделать. Скажу откровенно, я не понимаю происходящего. Технически мы можем её спасти, но проблема в том, что организм отторгает лечение, понимаете? Пациентка просто не хочет, чтобы её спасали. У неё должны быть родственники, образумить…
И хирург устало сел в кресло рядом с дверью.
Сообщение отредактировал Серебряная: 08 мая 2016 - 18:46
Тема закрыта
