[Verina]

Омерзительная компания

 

начало игры в субботу (19 июня) в 19.00

 

 

Среди занесенных снегами просторов…

Паровоз, пыхтя и отдуваясь, проскочил мимо платформы и продолжил своё неуклюжее торможение.  Железнодорожная станция Эванстона, небольшого даже по меркам штата Вайоминг города, не выглядела особо оживленным местечком.  Пара играющих под навесом в карты носильщиков не потрудились поднять головы, чтобы оценить свои шансы на подработку, и неудивительно: кроме нескольких приплясывающих на морозе горожан, по-видимому, встречавших своих родственников с поезда, только одна закутанная по самую макушку в меха фигура походила на потенциального пассажира.
- Анита, солнышко, - мужчина в клетчатом пальто, подошедший к закутанной фигуре, фамильярно взял ее под локоть. – Ты уверена, что тебе не нужно сопровождение? Может, стоило дождаться, пока я решу все свои дела. Мы бы отправились в Омаху вместе…
- Нет, благодарю. – Молодая женщина сморщила слегка посиневший от холода носик.  – Я не дева королевских кровей и вполне способна сама о себе позаботиться. Тем более… этот милый юноша… как вас зовут?
- Берт, мэм! – Откликнулся затянутый в синюю форму проводник, помогая втащить багаж дамы в ближайший из вагонов.
- Берт поможет мне, если вдруг возникнут какие-то трудности.
- Да, мэм.
Проводник поправил слегка съехавшие набок очки и проводил пассажирку вовнутрь. Здесь было намного теплее, чем на улице, хотя редкие порывы ветра время от времени проносились по коридору, проникая в щели плохо прилегавших к рамам стекол. Дама окинула брезгливым взглядом место, к которому ее проводил Берт, и чуть подалась назад.
- На станции мне намекнули, что один из вагонов едет пустым. – Вполголоса произнесла она, доставая и ридикюля хрустящую купюру, и помахивая ею перед носом парня. – Я хотела бы выкупить у вас все билеты этого вагона, чтобы путешествовать с комфортом…
- Сожалею, мэм, но…
- Поймите правильно: я певица, и мне нужны постоянные музыкальные упражнения, чтобы не потерять форму. А дорога до Омахи займет несколько дней… не хотелось бы смущать пассажиров своими вокализами…
Проводник покачал головой:
- Увы, я никак не могу удовлетворить вашу просьбу. Вагон занят…  агентами «Уэллс-Фарго», впускать туда посторонних нам строжайше запретили.
- Сыщики? Здесь? Но зачем такая секретность?!
Берт оглянулся, чтобы удостовериться, что его слова не достигнут случайных ушей, и, одновременно пряча в карман куртки купюру, вполголоса произнес:
- Они везут кого-то важного, мэм. Преступника, главу крупной банды. Я слышал, что его ждет суд в Омахе, где он лично застрелил четырех человек…
Дама вздрогнула и плотнее закуталась в меха, скорее из-за испуга, чем из-за холода. Путешествовать в одном вагоне с головорезом, пусть и сопровождаемым сыщиками – это было слишком даже для такой прожженной авантюристки, как Анита Спаркл. Помолчав пару мгновений, она, наконец, милостиво улыбнулась:
- Что ж… придется ехать в общем вагоне.
Проводник учтиво посторонился, пропуская даму в двери ближайшего купе. Изящно вильнув  бедрами, певица проскользнула мимо него, оставив за собой шлейф дорогих французских духов...

 

Мастерские персонажи

Основные:

Лютер Бирбаум, представитель детективного агентства «Уэллс-Фарго»

 

 

Анита Спаркл по прозвищу «Мисс Искра», певица

 

 

Берт, проводник

 

Дополнительные:

 

Джимми Пирсон, второй агент «Уэллс-Фарго»

Митч Хеммингс, смотритель маленькой станции

Джона Хеммингс, сын и помощник смотрителя

Элси, работница на станции

 

Подозрительные путешественники

Лайош Йожеф – Плюшевая Борода (мирный)

Рэд Харрингтон- Beaver (шериф)

Тэдди Мадмен - Laion (доктор)

Освальдо Мобрей - Osidius the Emphatic

Исаакий - Kurasagi (мафия)

Слэйд Хорас Стаут - The_Last_Nomad (мирный)

Лесоруб - Табаджи (мафия)

Эдвард Торне - Джедай Кайра (мирный)

Йозеф Ашбах - Гиви Зурабович (маньяк)

Мистер Грин Лагер - Лакич (мирный)

Тод - Безликий (мафия)

 

Правила игры

Игровые роли:
Члены банды (мафия) 3 — поклялись освободить главу своей банды... любой ценой
Многое повидавший (доктор) 1 — что только он не пережил на своем веку... ему приходилось и выслеживать, и стрелять, и раненых латать.
Раскаявшийся (шериф) 1 — возможно, у него было темное прошлое. Но он решил, что его будущее будет непременно светлым.
Кровопускатель (маньяк) 1 — правый ты или левый, честный ты или пройдоха, шериф ты или воришка - ему все равно. Все, что его интересует - какого цвета твои кишки и насколько густа твоя кровь.
Простые пассажиры (мирные)

 

Очередность ходов.

суд мирных - доктор - мафия - шериф -  маньяк

 

Регламент игры:

19.00 - 19.20 раздача ролей

День - 20 минут

Ночь - 10 минут

[Verina]

Примерно через полчаса после отправления из Эванстона, Берт двинулся вдоль коридоров первого и второго вагонов, позванивая в колокольчик и напоминая своим подопечным о том, что для них открыт вагон-ресторан. Закуски в буфете особым разнообразием не отличались, спиртных напитков не подавали вовсе, зато можно было согреться свежим кофе (подвезенным к поезду на последней станции) и немного расслабиться, общаясь с другими пассажирами.

[Kurasagi]

Исаакий бережно разположил свой чемоданчик в купе и пошел в вагон ресторан. Какую ещё  отраду мог найти себе старый еврей кроме как поесть. Потому он прошел по вагону вдыхая ароматы местной кухни. Заказал он скромное меню в виде чая и каких-то отбивных. Когда ему принесли заказ он надел весьма чудные очки с круглыми стеклами и взяв в одну руку какую-то маленькую книжечку очевидно библию или блокнот стал читать попутно отправляя себе в рот малые кусочки мяса. Иногда он ложил книгу на стол дабы взять нож в руки и нарезать себе ещё кусочков мяса. А после возвращался в исходное положение для чтения.

[Кайра]

Рядом  с мужчиной  стоял его  докторский  саквояж,сам он  был одет  в пальто, которое   видало и лучшие  дни, шляпа  закрывала  лицо.  Мужчина водил пальцам по стеклу  повторяя. контуры   морозных узоров. Может  он сам вспоминал как рисовал  на  запотевшем   стекле  в  Кельне, до того, как  стал молодым доктором и решил помогать на  Фронтире, в этом была романтика бросить   сытую  Европу   и уехать в дикие  земли Америке.

[Laion]

Пассажир, сидевший за третьим столиком справа, лениво прихлебывая кофе, поглядывал на едущих в вагоне-ресторане попутчиков. Холодные голубые глаза внимательно, но не задерживаясь ни на мгновение дольше, чем нужно, скользили по лицам и костюмам, ничем не выдавая мыслей своего хозяина. 

Сидящий у противоположного окна еврей привлек его внимание чуть дольше, и тонкие, четко очерченные губы разошлись в едва заметной усмешке. 

[Таб]

Потрепанный жизнью старик появился будто из ниоткуда. Его одежда была грязной и ветхой, покрытой многочисленными заплатками и иными следами, оставленными временем. Да и хозяин её выглядел под стать, больше напоминая бродягу или беглого каторжника, чем законопослушного гражданина Соединенных Штатов. В вагон-ресторан он вошел небыстро, задержался на самом пороге, загородив проход, изучая своим колючим взглядом немногочисленных посетителей. Прошел вглубь, словно с неохотой, уселся на стул, не близко, но и не далеко от иных гостей этого места. Молчал добрую пару минут, создавая впечатление немого, безумца или того хуже. Но, наконец, заговорил, грубым и низким голосом, заказал кофе, да покрепче. И мяса. С кровью. 
Местный повар явно не отличался большим талантом. Но наверняка имел проблемы со слухом. Или твердое нежелание слушать. Получив свой заказ, старик принюхался, ткнул вилкой в сильно прожаренное мясо, поморщился. Отхлебнул добротный кофе, замер, будто в нерешительности, а затем взял кусок мяса двумя руками и принялся спешно и второпях его уминать. Лицо его не выражало особого удовольствия, но и не источало вполне ожидаемого гнева. Старик был преисполнен странного напряжения. Но так было всегда.

[Кайра]

Если кто  внимательно присмотрелся   к  рукам  Эда, то  заметил  отсутствие нескольких пальцев   На каторге он  прошел  все эти  мили пешком одну за  другой  и  где тут по краям  могилы, тех кто   шагал с  ним в колонне  заключенных рядом.   Мужчина  закашлял, поднес   ко рту  платок, на нем остались кровавые  пятна, он  знал, что болезнь верно и медленно  разъедает его легкие,  легочная лихорадка, дает  о себе  знать, но все не туберкулез.к счастью

[Kurasagi]

Исаакий покачал головой перелистывая очередную страницу.
- Ну вот...  - Он вздохнул и принялся разглядывать посетителей вагона ресторана, а после когда это занятие ему малость наскучило, он стал смотреть в окно. Малыми глотками выпивая свой чай из этого брякающего об подставку стакана.

[Гиви Зурабович]

Йозеф не горел желанием идти в вагон-ресторан - у него еще осталось немного копченого сала и полпачки чая, но еще меньше он хотел жевать сало без хлеба, и труженику стальных магистралей пришлось покинуть своё купе.

Он шел по вагону ресторану медленно, надеясь при случае разжиться парочкой кусочков, но Йозеф уже прошел почти весь вагон, а случай так и не представился.

 

- Ну что ж... видимо халява на сегодня кончилась... - думал Йозеф, присаживаясь за столик - Хотя... с другой стороны это даже хорошо: хоть поем по-человечески. Надоело уже это сало и по кофе я соскучился. Хорошо, что хоть деньги взял...

 

Усевшись за столик, Ашбах внимательно изучил сначала попутчиков, затем - меню. Он заказал какой-то суп ( по консистенции он больше был похож на кашу ), который ему понравился, две чашечки кофе и кексик.

 

- Надеюсь, что из-за этих проблем с документами меня не уволят... Ладно, за едой размышлять о работе и бумагах - это не хорошо... - подумал Йозеф и, пожелав всем приятного аппетита, принялся кушать. 

Сообщение отредактировал Гиви Зурабович: 16 июня 2016 - 20:00

[Verina]

Анита Спаркл

Мисс Искра не была голодна. Более того - она придерживалась какой-то чудной заморской диеты, не позволявшей есть все подряд в любое удобное время суток. Тем не менее, певица решила посетить вагон-ресторан, хотя бы просто для того, чтобы немного развеяться. 

 

"Когда отправляешься в долгое путешествие, не мешает раззнакомиться со своими попутчиками. Возможно, среди них попадется кто-нибудь достаточно интересный, чтобы скрасить тебе остаток пути" - это было одно из немногих "золотых" правил Аниты. 

 

Достав из ридикюля зеркальце, мисс Искра пару минут изучала свое отражение. Кажется, мороз не оставил никаких неприятных отметин на ее нежной фарфорово-белой коже... прическа выглядела немного помятой, но попытка поправить ее без посторонней помощи была черевата. От идеи сменить строгий дорожный костюм на что-то более утонченное Анита отказалась сразу: она не могла себе представить ничего хуже, чем заболеть в дороге пневмонией. В конечном итоге, певица решила чуть оживить свой образ, приколов к волосам искусственную бархатную розу и набросив на плечи дорогущую, пусть и совершенно непрактичную шаль из ирландских кружев. 

 

Вагон-ресторан встретил женщину целым букетом ароматов, далеко не все из которых показались ей приятными. Пассажиры, расположившиеся за пока еще полупустыми столиками, выглядели, по большей части, подозрительно. Какие-то работяги, потертые заходящиеся кашлем типы, пугающего вида прощелыги... Анита едва не потеряла равновесие, брезгливо отшатнувшись от лохматого грязного старика, разрывавшего кусок мяса голыми руками. "Какой же все-таки сброд... повезло мне, ничего не скажешь!". Пару раз окинув салон вагон-ресторана тоскливым взглядом, женщина, наконец, решилась сесть за столик к читавшему книгу бородачу. "Он хотя бы из образованных" - за неимением лучших, этот мотиватор казался вполне приемлемым.

 

- Вы позволите? - Невнятно пробормотала мисс Искра, присаживаясь на свободное место.

[Лакич]

Мистер Грин - если кто-то еще верил, конечно, что это его настоящее имя - несколько лениво появившись в вагоне-ресторане, оглянулся, посматривая на собравшуюся компанию, и, усмехнувшись, направился в сторону мечтающего о чем-то старика и миловидной девушки.

- Mon ami, - начал он, присаживаясь к этим двум, однако обращаясь к мужчине. Причем обращаясь таким тоном, словно были они знакомы уже несколько добрых лет, - я присяду, да? Я не хочу мешать тебе и твоей подруге, но, впрочем, видно же, что выбора у меня особого нет, - и, несмотря на французское словечко в начале это триады, говорил он на английском без малейшего акцента.

- Итак, дружище, как дела? И, - он кивнул в сторону Аниты, - познакомь нас! 

Грин лучезарно улыбнулся. Сам мужчина был одет в опрятный редингот синего цвета, держал в руке чашку кофе и пахло от него почему-то мускатным орехом.

[Kurasagi]

- Вы позволите? - Невнятно пробормотала мисс Искра, присаживаясь на свободное место.

- а?!
Исаакия так резко вырвали из раздумий что он аж чуть чаем не задавился.
- О конечно, конечно присаживайтесь миледи. Не обращайте внимания на старого Еврея. Как говориться перед господом мы все равны.
Исаакий добродушно улыбнулся девушке

- Итак, дружище, как дела? И, - он кивнул в сторону Аниты, - познакомь нас!
- Шалом, вам уважаемый. Да как бы не жалуюсь, а с юной особой я не знаком не имела чести представитсья ещё.

[Verina]

- Итак, дружище, как дела? И, - он кивнул в сторону Аниты, - познакомь нас!

- Шалом, вам уважаемый. Да как бы не жалуюсь, а с юной особой я не знаком не имела чести представитсья ещё.

 

Молодая женщина, молча с любопытством глядевшая то на одного, то на другого собеседника, улыбнулась. Пусть она и походила на благовоспитанную даму, но все же Искра была простой певичкой. Да, популярной в нескольких центральных и южных Штатах. Да, талантливой (если верить многочисленным поклонникам), но не вхожей даже в полусвет. 

- Отбросим формальности, - обратилась она к мужчинам. - Меня зовут Анита Спаркл. Я - начинающая певица на гастролях. Надеюсь, вы не будете против подобной попутчицы.

И она снова улыбнулась, напустив на себя смущенный вид и чуть только не покраснев для особой правдоподобности.

[Кайра]

Он  не  любил певиц, ледяной  взгляд  обжег  ее, деланное равнодушие.    Эд знал, что бывает  иногда   за этим  кукольным лицом  и бархатным голосом, который   был вкрадчивым и манящим  и сулил  столько  наслаждений.  Достал   флягу и хлебнул спиртного, приятное  тепло  разлилось  по   телу

 

- Мне чашку  кофе  и заказав  бутерброды   немец наблюдал  за чужой суетой.

[OZYNOMANDIAS]

Тридцать пять лет назад

Слух о новых жильцах распространялся по небольшому городку Томбстоуну со скоростью шайки койотов, за несколько миль приметивших раненую добычу и бросившихся за ней наперегонки. Об этом неожиданном происшествии – а иначе, по мнению Стаута, назвать это было никак нельзя – судачили все: сжимая зубами папиросы, мальчишки наперебой рассказывали о семье калифорнийского магната Эдкина Чемберса, сумасбродного старика, оставившего бизнес старшим сыновьям и покинувшего родной дом ради халупы и ранчо в этой забытой богом глуши. Как и положено, каждый предлагал свою, абсолютно истинную и удивительно неправдоподобную историю о том, что же всё-таки склонило богача так легко отказаться от всех барышей в Калифорнии. Самой простой версией было предположение, что Эдкин Чемберс под старость лет тронулся умом, и она, в принципе, устраивала всех. Другая история рассказывала о борьбе Чемберса с конкурентами "на убой", двух пулях в черепе и резко возникшем желании оставить бизнес молодым отпрыскам семейства. Третья – о том, что старик надеется обмануть старушку Смерть: действительно, ну какая Смерть заглянет в город, известный как "Надгробие"? Для Стаута это было сродни поиску живых в гробах на кладбище.

Двенадцатилетнего Слейда Хораса Стаута, сына местного забулдыги Хораса и безымянной героини, что принесла его на свет, этот треп особо не волновал. Во-первых, он отвлекал мужиков от работы – а работы было столько, что даже паре десятков таких пропитанных насквозь потом, "солёных Слейдов", нужно было трудиться по тридцать часов в сутки, чтобы закрыть всё в срок. А во-вторых – и в самых главных, – Слейд знал, что чета Чемберсов поселится прямо напротив его дома, что делало его чуть ли не Джорджем Вашингтоном в глазах ребятни. Соседство с богачами позволит узнать, из какого теста они слеплены, как привыкли жить, что знают и о чем говорят – словом, соседство с богачами дарило Стауту сладкую радость познания.

Въехали в свой новый дом Чемберсы очень быстро. На вкус Слейда, их семья была обычной: отец семейства, сухой гордый старик с горящими глазами и усами по имени Эдкин Чемберс, его жена Присцилла – образец дамы, которая следит за домашним очагом, и близнецы-белоручки – Амелия Чемберс и Эдкин Чемберс младший. Так как утром Стаут уходил на работу, а возвращался поздним вечером, узнать толком, чем в свободное время занимаются дети магната Чемберса, он не мог. Однажды, возвращаясь домой после тяжелого рабочего дня, он слышал великолепную игру на скрипке, но был вымотан настолько, что решил скорее добраться до кровати, чем принести сон в жертву искусству.

Первые пару месяцев близкого знакомства с четой Чемберсов у Слейда не получалось, и эти два совершенно разных, но невидимыми нитями капиталистического уклада бытия связанных друг с другом мира американской жизни никогда бы не столкнулись... Если бы не тот вечер августа.

Стаут не любил четверг больше, чем все другие дни недели. У его отца, Горация Стаута, более известного в Томбстоуне как "снова-пьяный-вдрызг-ублюдок Хорас", этот день считался официальным выходным. Слейд плохо помнил работу, о которой так часто бормотал в алкогольном опьянении отец, называя отпрыска щенком и бросая в него пустые разбитые бутылки, но вот официальный выходной, когда Хорас не выходил из дома и безостановочно лакал пойло, он помнил наизусть. Это были дни, когда Стаут предпочитал ночевать на пустыре перед домом, чем попасть под сокрушительный удар надравшегося отца и снова ждать, пока срастется перелом. Соорудив из досок и пары шкур что-то вроде спального места, Слейд уже приготовился ко сну, когда услышал чей-то оклик.

— Эй!

Стаут повернул голову, силясь в темноте разглядеть окликнувший его силуэт. Хотя незнакомец и был окутан мраком, Слейд понял, что он приближается, а прозвучавший голос принадлежит скорее ребенку, чем взрослому мужчине.

— Что? — злобно спросил Стаут и с опаской оглянулся на окна дома. Пусто. — Если отец услышит, то я тебя так отделаю, что домой будешь возвращаться по частям.

Силуэт, не говоря ни слова, приближался. Когда он подошел практически вплотную к лежбищу на пустыре, Слейд узнал его: худой, высокий и черноволосый Эдкин Чемберс младший из дома напротив. Одет он был хоть и не богато, но выглядел для Томбстоуна чертовски вычурно – одна белая рубашка чего стоила. Приблизившись, Эдкин сунул в руки Слейда сверток, наклонился и прошептал:

— Это – твой ключ от сна в родном доме, — Чемберс улыбнулся, хотя в темноте показалось, будто он оскалился. — Не благодари.

Когда Эдкин, просверливаемый взглядом Стаута, наконец скрылся в темноте, Слейд еще раз ощупал сверток. Убедившись, что там что-то есть, он медленно развернул его. Внутри лежала бутылка, наполненная определенно не святой водой.

"Он что, издевается?.."

Слейд откупорил крышку и принюхался. Да, это определенно был алкоголь. Это что, вроде "клин клином вышибают"?.. Тогда для Хораса Стаута, который на спор пьет лошадиную мочу, понадобится клин побольше.

Хотя чем черт не шутит?

Слейд оторвался от воспоминаний и снова хмуро глядел в окно. В тот день он впервые познакомился со снотворным, которое превращало обычный алкоголь в адское пойло. Неудивительно, что Хорас после этого зелья спал суток двое, не меньше.

Лезвие топора уже звенело от заточки, и Стаут, решив, что в купе слишком душно, поднялся. О вещах он предусмотрительно позаботился – в конце концов, там подарок для старого друга, который нужно довезти в целости и сохранности, – поэтому, снедаемый чувством голода, решительно отправился в вагон-ресторан, прихватив с собой топор. С мрачным и, может, немного отпугивающим видом человека, который повидал жизнь во многих и далеко не самых лучших её проявлениях, Слейд взял первую попавшуюся порцию чего-то, напоминающего мясо, и сел на первое же свободное место.

Сообщение отредактировал The_Last_Nomad: 16 июня 2016 - 20:52

[Лакич]

- Шалом, вам уважаемый. Да как бы не жалуюсь, а с юной особой я не знаком не имела чести представитсья ещё.

 

- Я рад, - Грин добродушно и миловидно захлопал ресничками, отчего казалось, что этот человек сможет заставить улыбнутся даже вон того миловидного мужчину с топором. Или зарезать всех, - не тому, что вы еще не знакомы, а тому, что вы не жалуйтесь, - он прищурился, всматриваясь в собеседника, - вам бы жаловаться не пошло, - Грин обернулся к Аните, - и вам, кстати, тоже.

 

- Меня зовут Анита Спаркл. Я - начинающая певица на гастролях. Надеюсь, вы не будете против подобной попутчицы.

 

- Encantada de conocerte, - ответил мужчина, - можете звать меня Грином, - Лагер лениво отпил кофе и поморщился, видимо намекая, что данный напиток ему не по душе, - гастроли, si? О, это вы зря сказали. Вот этот джентельмен, - он кивнул куда-то в сторону, отчего и непонятно было, про какого джентельмена этот человек говорил, - наверняка после пары стаканчиков легкого алкогольного напитка настойчиво будет умолять вас спеть, - он притворно вздохнул, - нынче вечера так холодны.

 

[Verina]

Вот этот джентельмен, - он кивнул куда-то в сторону, отчего и непонятно было, про какого джентельмена этот человек говорил, - наверняка после пары стаканчиков легкого алкогольного напитка настойчиво будет умолять вас спеть, - он притворно вздохнул, - нынче вечера так холодны.

 

- Вы правы. Я всерьез опасаюсь простудиться. - С самым невинным видом откликнулась Искра, помешивая кофе в запотевшем прозрачном стакане.  - Значит, тем более, петь в поезде - плохая идея. Впрочем... если найдется кто-то, кто пожелает мне аккомпанировать...

Она чуть подалась вперед, буквально ощупывая собеседника елейным взглядом. Деньги певице всегда нужны. Но еще больше ей нужны связи, ведь без весомой поддержки такой, как Анита, нечего и мечтать о хорошей карьере. Надолго застревать в кабаре, развлекая хамовитую чернь под фальшивую музыку подвыпившего тапера, восходящей звезде совершенно не хотелось. Планы ее были куда более далеко идущими.

[Кайра]

- Может  я пожелаю   сказал ей  Эд, доставая  гитару  в чехле.  Она была старая  и расстроенная, но  вы же боитесь   простудиться  голос  надо беречь.  - Хотя  хуже  всего алкоголь  и курение убивают его  быстрее, чем простуда.

[Verina]

- Может  я пожелаю   сказал ей  Эд, доставая  гитару  в чехле.  Она была старая  и расстроенная, но  вы же боитесь   простудиться  голос  надо беречь.  - Хотя  хуже  всего алкоголь  и курение убивают его  быстрее, чем простуда.

 

"Надо же, высокомерный господин сменил гнев на милость",- захотелось съязвить Аните, но она вовремя прикусила язычок.

- Как-нибудь в другой раз. У меня есть в запасе несколько дней путешествия. А сейчас я бы предпочла согреться кофе с пирожными... если таковые найдутся в здешнем буфете.

 

Х до завтра.

[Лакич]

- Вы правы. Я всерьез опасаюсь простудиться. - С самым невинным видом откликнулась Искра, помешивая кофе в запотевшем прозрачном стакане.  - Значит, тем более, петь в поезде - плохая идея. Впрочем... если найдется кто-то, кто пожелает мне аккомпанировать...

- Как-нибудь в другой раз. У меня есть в запасе несколько дней путешествия. А сейчас я бы предпочла согреться кофе с пирожными... если таковые найдутся в здешнем буфете.

 

Грин прищурился, словно пытался вспомнить, есть ли в нем зачатки музыканта или нет.

- Ну что я могу сказать, - он важно зачесал бороду, - думаю, этот состав полон музыкантами, - и выдержал долную и очень помпезную паузу, намекая на всю значимость фразы, а потом, кивнув, добавил: - главное с пирожными не переборщить, ха-ха.