Перейти к содержимому


Фотография

World of Darkness: DtF. The Broken Wings

wod fallen dtf демоны мир тьмы падшие

  • Закрытая тема Тема закрыта

#1561 Ссылка на это сообщение Фолси

Фолси
  • Пошлость - сестра таланта



  • 31 355 сообщений
  •    

Отправлено

pre_1481368204__aff0c7fb1c1a000db7aae735

 

b9b10ec2416bd71bc0a291582ca735b6.png

 

ee9eacbf86f6843a4cf9006548041504.png

 

Кубик || Фракции




  • Закрытая тема Тема закрыта
Сообщений в теме: 1574

#1562 Ссылка на это сообщение Lord RZ

Lord RZ
  • Лорд Зайчик

  • 20 495 сообщений
  •    

Отправлено

Что один маленький ламмасу может сделать с большой каменной статуей - знакомой статуей! - и упряжкой карикатур на оленей санты? Ничего, от слова ноль. Бесполезные попытки пробить защиту кнутом ничего не давали. В итоге я, беспомощно глядя на то, как мои сотоварищи пытаются защититься, больше старался вовремя превращаться в воду, чтобы не оказаться в ловушке.

 

Тут и хозяин пожаловал. Какой же гадкий был этот паукан с мерзкими волосатыми лапами! Олени, продолжение Рождества в местном понимании, рассыпались в пыль, и я облегченно вздохнул. Хаос смешивал наши карты, и союзники уже изрядно устали, а я чувствовал, как от проклятого оружия скверна заполняет меня все больше. Толку мало, а вреда... Я вспомнил, как Ник разбил статую и свои почти пророческие мысли о том, что это еще далеко не все сюрпризы.

 

Впрочем, статуе тоже настал конец.

 

— Он всё ещё здесь. Нужно найти основной реликварий и быстрее! — отдышавшись, произнёс намару.

Я непонимающе огляделся. Значит, статуя была не реликварием? Хм. Я думал, это та же статуя, что в подвале и она-то и есть вместилище.


Тело переводчика - храм для его разума, и существует на пожертвования.

pre_1537047529__128.png


#1563 Ссылка на это сообщение Лакич

Лакич
  • Новенький
  • 19 сообщений
  •    

Отправлено

Приют «Асмодей»

8e5a21c8e91e71ef976f08e169737837.jpg

 

«ТАК ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ — ТЫ…», — ошарашенно начала рабису, смотря на глашатаю с нескрываемым отвращением. Та, в свою очередь, поступила неимоверно сдержано — царапнула наглую пожирательницу по лицу, лопая второй ее глаз. Темно.

«Дура. Использую знания», — фыркнула глашатая.

 

Она, несмотря на временное отсутствие зрения, тянулась к Узору приюта, отбрасывая все припятсвия, чтобы в следующее мгновение тяжело задышать, словно от удара. Она видела. Видела живую, озлобленную часть, которая начинает беспардонно проникать в её разум, наполняя душу чёрной яростью. У здания уже есть хозяин, обитатель, который натянул заплывшие ихором стены на свой раздутый дух, как перчатку.

Эрзсебет закричала. И крик ее постепенно перерос в дикий смех:

- Дом! Уничтожьте его, Асмодей решил нас обдурить! 

 

Прощай, милашка Абигейл. Как жаль, что нельзя было тебя спасти.



#1564 Ссылка на это сообщение AL.MA

AL.MA
  • Day after day...

  • 4 189 сообщений
  •    

Отправлено

Приют «Асмодей»

 

Бой с многорукой статуей в центре двора, омытой скверной и пропитанной верой своих культистов, был невероятно сложным. Бель держалась отчасти только благодаря внезапному появлению Голубки, которая не раз помогала падшей подняться. Звучит странно, но так оно и было. Казалось бы месть, как лакричная конфета, должна была лечить, но она скорее поила Бель ядом, отвлекая на себя от окружающей действительности. Вызванные халаку призраки не захотели подчиниться и заняли третью сторону в битве, без разбора атакуя и падших с их небольшой армией, и приспешников Асмодея. Когда статуя жреца, наконец, осыпалась, призрачный огонь, что укрывал её, исчез.

 

- Дом! Уничтожьте его, Асмодей решил нас обдурить!

 

Ничего хорошего этот крик не сулил демонам и их команде. У здания был хозяин, обитатель, который натянул заплывшие ихором стены на свой раздутый дух, как перчатку. Радовало одно: дом не убежит. Далее можно было ожидать чего угодно. Из черного ихора поднялись щупальца и неуверенно, вяло попытались опутать вторженцев. На стенах приюта появлялись гирлянды глаз.

Падшие с утроенной силой начали использовать свои способности на гнилом вместилище. От каждого рубца на стенах брызгами фонтанировала кровь, лопались глаза и слышался детский плач. Части приюта одна за другой с грохотом обвалились за землю, давя свои же щупальца, задевая демонов и их союзников. Видимо, ощущая близость Бель со своим недавним приспешником, Асмодей не упускал возможности метнуть в неё балкой потяжелее или закрутить в хаосе.

Лишь когда приют был основательно разрушен, халаку, наконец, смогла обратить внимание взбесившихся призраков на себя и отправить их вновь по своим пристанищам. Последняя атака привязанного была особенно тяжелой, сил в девушке осталось разве что просто держаться на ногах в вертикальном положении.

Бель словно через пелену уже наблюдала, как рабису-старший разъяренно рвал остатки здания, а Лайлитам, демонстрируя недюжинные акробатические навыки, в полете дожигал приют. Дом рухнул, его стены схлопнулись, удивительным образом никого не задев. Ещё оставшиеся тут и там глаза полопались. Падшие, в которых ещё были силы, бросились в подвал приюта к клеткам, где оставались ещё живые дети. Те, кто сопротивлялся скверне до последнего. Все выжившие начали помогать друг другу восстанавливать силы, поздравлять, обнимать и целовать.

 

Бель лишь незаметно для других, шаг за шагом удалялась.

—  Мне говорили, что я мечтатель, но мои глаза не закрыты. Мне говорили, что я споткнулся, но мои крылья не сломлены. Мне говорили, что у меня ничего не получится, но теперь я на вершине, шептала халаку, но это были не её слова. И только в мыслях Бель попрощалась со всеми. Вряд ли они ещё увидятся. Слишком тяжелыми будут воспоминания. Гораздо лучше сделать вид, что ничего этого не было.

Вскоре на безлюдную дорогу выходила уже Эми. Она осмотрелась по сторонам. Где-то за домами загорался рассвет. С одной стороны небо оставалось еще темно-синим - ночным, а с другой уже горело ярко-оранжевым пламенем. Вскоре черный катафалк бесшумно подъехал и увез девушку в неизвестном направлении.

 

f307ea22a701.png



#1565 Ссылка на это сообщение Фели

Фели
  • I'm hungry.
  • 8 501 сообщений
  •    

Отправлено

Лондон

 

Хорошая сегодня была погода. Не находись город на военном положении, многие горожане бы наверняка прогуливались по Лондону целыми семьями, наслаждаясь выглянувшим из-за тучек солнышком. Лучи плясали на белоснежном покрывале, отражая блики на снегу, который выпал за какую-то жалкую ночь почти до щиколоток и теперь приятно похрустывал под ногами трёх демонов, вышагивающих по злачному району города.
То, что эта троица, как на подбор, нарядилась в просто ошеломляюще стильные пальто, определённо вносило свою лепту в необычную для этого района картинку. Светловолосая, загадочно улыбающаяся девушка в длинном бледно-розовом жакете вела дорогу, в то время как двое мужчин в чёрных плащах — похожие почти как две капли воды, за исключением чуть неопрятной лохматости одного из них — невозмутимо следовали, держась до неловкого друг к другу тесно. Холодно было, быть может? Странно. Погода сегодня была хорошей.
Точкой их назначения был невзрачный на вид, сокрытый от посторонних глаз бар в замызганном подвале, несущий более чем красноречивое название «Логово дьявола». Возглавлявшая эту пальтовую процессию девушка остановилась на последней ступеньке и сделала шажочек в сторону, с хитрой усмешкой скрестив руки на груди; тот блондин, что выглядел поболее опрятным, в ответ лишь подозрительно изогнул бровь, в то время как второй догадался, с беззаботным смешком приблизившись к створкам и потянув за ручку на себя, приглашающим жестом предложив даме войти первой. Так… по-джентльменски. И не подумаешь, что это был тот, чей проклятый род мелькнул в названии этого прелестного заведения.

Музыкальная тема

По-настоящему ламповая и, что немаловажно с учётом холода, тёплая обстановка, от которой по коже приятные мурашки пробегались, да незатейливый джаз, играющий из музыкального автомата — всё равно что с головой окунуться в обстановку прошлых веков, очутившись в заполненной членами мафии баре где-нибудь посреди Италии. Впрочем, вместо мафии бар был битком набит падшими всех сортов и расцветок… из-за чего эти трое, собственно, и оказались в этом месте.
Надо признать, поначалу приёма эта троица удостоилась отнюдь не столь же тёплого, как воздух этого места — словно чуя муку, волнами расходящуюся от близнецов в чёрном, более мирные падшие со старательной враждебностью глазели на незваных гостей, пока Виктор в свойственной ему безмолвной манере интересовался у посетителей выбором напитков. Разговор плавно перешёл к цели визита.
Удивительное дело, но им действительно удалось склонить на свою сторону нескольких падших, скопивших кое-какую славу во времена Войны Гнева. Трое рыцарей и пара лордов — невелик «улов», как заметил вышедший из этого бара первым Азриэль, но лучше чем ничего — как верно отметила довольно улыбающаяся Баториэль, хитро поглядывающая на мрачноватого дьявола. В невинном соревновании «кто завербует больше» изверг вышла победительницей, и сейчас в лёгкой и ненавязчивой манере сыпала одному угрюмому архивариусу соль на вечно открытую рану.
Впрочем, без затаённого зла, разумеется. Эшемаил потом и сам начал улыбаться краешками губ, на ходу запрокинув голову и разглядывая вечереющее небо. Солнца уже не видно совсем — пора. Поправив воротник чёрного плаща, дьявол с усмешкой размял затёкшее плечи и перенял честь возглавленный небольшого шествия. За прожитое в Лондоне время он умудрился почти чуять, где находилось здание Осколка из той или иной точки города. Может — пообвык, может — вылепленный из его золота кинжал, сохранивший часть не осквернённого мукой истинного имени кингу, неумолимо звал его к себе.
Его нужно вернуть. Ну, а пока… Кажется, Баториэль что-то знала о безопасных путях с возможным минованием осады?..


2sgt2jT.png


#1566 Ссылка на это сообщение Gonchar

Gonchar
  • I'm cringing.
  • 6 363 сообщений
  •    

Отправлено

Осколок

<ost>

По мере того, как Эшемаил, Баториэль и Азриэль приближались в район Лондона, где было расположено здание Двора, вокруг всё больше становилось полицейских патрулей и ограждений, на которых буксовала многочисленная любопытная толпа, которую буквально манком тянуло в ту сторону, где сейчас раздавалась оглушительная пальба, звон стекла и рушащихся перегородок.

Переглянувшись, падшие ускорили свой шаг, прорываясь сквозь живое море людей ближе к сияющему шпилю из стекла и бетона, рвущегося в небеса. Сам Осколок был окружён плотным заслоном из полиции и беснующейся толпы.

— Эта сучка плотно держит их за яйца. — мрачно рыкнул Азриэль, который даже в своей человеческой форме казался большим и внушительным, а голодный яростный взгляд серых глаз был способен напугать кого угодно до колик.

Баториэль молчо кивнула, обводя взглядом перекошенные в какой-то эстатической яростной маске лица, на которых смешалось почти религиозное безумие и кровавая ярость, которая швыряла, порой, совершенно невооружённых людей в безумном приступе к зданию Осколка. В воздухе буквально патокой разлилось покалывающее вибрирующее ощущение, которое кружило голову и чего-то требовало, куда-то тянуло…но только человеческую часть. Дух демона легко разбивал эти путы, словно те были сделаны из тонкого стекла.

— Тот, кто это делает — в той стороне. — мотнула светловолосой головой неберу по направлению самого большого и вооружённого скопления толпы. Ну кто бы удивился?

Эш, до того сохранявший мрачное молчание, медленно кивнул и стал доставать маленькую кисточку из кармана пальто, которая начинала светиться ровным белым светом.

— Ш-ш! — Баториэль ухватила дьявола за локоть, за что заслужила предупреждающий рык рабису, но, не обращая на это внимания, неберу заглянула в глаза намару. — Нас засекли. — зашептала она. — Нужно прорываться в Осколок, иначе смертные нас просто растерзают по указке их хозяйки.

— Азриэль. Проложи нам путь. — решительно развернулся дьявол к рабису.

Рыкнув что-то, пожиратель уверенным ледоколом врезался в толпу, прорубая путь сквозь толпу и ускоряясь до лёгкой трусы, перешедшей в лихой галоп под градом пуль, полетевших падшим в спину. Однако вовремя предупреждающее демонов неберу смогла так славировать на линиях судьбы, что все вырвались невредимыми.

Не прекращая бега, который у неприспособленных к таким надрывам своих сил Баториэль и Эшемаила начинал красть дыхание, падшие обогнули главный вход и нырнули в ничем не примечательную белую дверь чёрного хода, на которой Баториэль быстро, словно только этим и занималась, вбила цифровой пароль, подошедший с первой же попытки.

Дверь щёлкнула, пропуская падших, и те оказались внутри.

88cafb8723224a0aaf116168cefb7466.png

 

Лампы лихорадочно мигали под потолком, но общий налёт лоска и дороговизны не успел ещё слететь с дорогой мебели и искуственных каменных садов, которые были расположены на перекрёстках. И, конечно же, в наличии имелись раскидистые зелёные фикусы, которые как нельзя лучше вплетались в этот дорогой образ даже пахнущих дорого коридоров.

— Стоп. — скомандовал, отдуваясь, Эшемаил, тяжело упираясь ладонями в колени.

Рядом с ним тяжело прислонилась к стене Баториэль, обмахивая раскрасневшееся лицо ладошкой. Только Азриэль всё ещё казался полон сил и энергии и с лёгким чувством превосходства смотрящий на своих спутников.

 

Отдышавшись, дьявол медленно выровнялся и величаво расправил плечи и прикрыл глаза, позволяя своим человеческим чертам задрожать и начать меняться. Незаметно, черта за чертой, постепенно сплетая финальный образ.

Наконец посреди коридора встал величественный и пугающий дьявол, широко расправивший свои орлиные крылья. На блестящий мраморный пол стали медленно стекать дрожащие капли ртутной крови с чёрными прожилками, которые весьма отлично оттеняли белый камень на полу. Азриэль тоже стал меняться, но куда более радикально, просто и быстро перекидываясь в огромного мохнатого зверя, который не был похож ни на одно из существующих животных, скорее как некий собирательный образ в одном демоническом сосуде.

Баториэль тоже попыталась притянуть к себе части своей скрытой сущности, однако…не больше чем дрожащие искры и холодные переливы северного сияния вокруг девичей фигуры.

Раздражённо выдохнув, неберу оторвалась от стены, слегка прикрывая глаза и погружаясь в себя, извлекая сырую силу из глубины собственной души, растекаясь в волнах света и давая в привычную меланхоличную невозмутимость скользнуть семена едкой ярости и злости, которую изверг распаляла в себе.

Замигав, словно сбоящие наверху лампы, тело Анны стало испускать слепящий яркий свет, который переливался всеми цветами радуги и гипнотическими, бьющими по глазам узорами.

 

Эш тоже не терял времени и, макнув в кабли своей холодной ртутной крови кончик кисти, стал покрывать свои свёрнутые орлиные крылья вязью узора слов первого языка и причудливыми рунами, которые лишь немногим были похожими на известные человечеству символы. И с каждым нанесённым знаком Эшемаила окутывало всё более и более яркое сияние, растекающееся от него почти видимыми волнами белого света. Как будто осколок чистого вдохновения коснулся падших, наполняя их бодростью и верой в собственные силы. Неберу выдохнула от приятного ощущения, пряно растёкшегося по всему смертному телу. Азриэль же проявил…куда больше воодушевления, низко и гортанно зарычав, отчего белая шерсть на его шее пошла дыбом, а в глубине звериных радужек заплескалась самая настоящая…похоть, обращённая на сияющего дьявола, когти на его лапах пустили трещины по мрамору и его массивная фигура буквально изогнулась в готовности совершить один единственный бросок, чтобы яростно подмять намару под себя…

 

Но планам рабису не было суждено исполниться, так как двери, ведущие в следующий пролёт коридоров, с оглушительным грохотом распахнулись, буквально слетая с петель от невероятно мощного удара. В коридор размытыми тенями выскочило два бледных человека с мечами наперевес….и тут же с воплем рухнули на пол, извиваясь и крича от боли, пока их кожа покрывалась ужасными волдырями и буквально сгорала на глазах. Один из каинитов так и остался корчиться на полу в луже собственной полурасплавившейся плоти, крови и коже, пока другой, покачиваясь, всё же поднялся на ноги.

 

Но Азриэль, переполненный энергией, не дал ему сделать хоть что-то, отталкиваясь мощными лапами от пола и буквально обрушиваясь грудой меха и когтей на вампира сверху, разрывая его на части с довольным яростным рычанием, разматывая его внутренности по гладкому полу и расшвыривая оторванные зубами конечности.

— Я не удивлена. — ровным голосом заявила Баториэль.

Неберу действительно не была удивлена. Она как будто смотрела фильм по второму кругу. А потому и вырвать хотелось куда меньше от созерцания игрищ рабису.

88cafb8723224a0aaf116168cefb7466.png

 

На следующем этаже демонов поджидала засада. Не успела неберу ещё что-то сказать, как из тёмных углов на них обрушились бледнолицые оборванцы с огромными чёрными когтями вместо человеческих пальцев. Эшемаил засиял ещё ярче, заставляя двух каинитов забиться в адских судорогах, роняя плавящуюся плоть и внутренности на пол, только один единственный умудрился цапнуть дьявола и оставить на его груди три полосы серебристых ран, однако его тут же смёл Азриэль, отбрасывая рогами в стену с яростью тарана и пытаясь задрать его когтями. Но не смотря на слезающую пластами и пузырящуюся кожу вампир ловко уходил от атак рабису и его оживлённого шипастого фикуса, ловко отводя атаки длинными когтями и изгибаясь с нечеловеческой ловкостью от убийственных стеблей.

— Хватит уже! — недовольно воскликнула Баториэль, ловким движением пальцев натягивая невидимые для остальных струны мироздания, ослепительной холодной вспышкой создавая прямо под каинитом ещё один горшок с фикусом, вот только стебли…те были не зелёными и сочными, а представляли собой ворох пурпурных склизких шипастых щупалец, которые извивались длинными мощными отростками.

Согнувшись спиралями, они со стремительностью атакующих змей выстрелили вперёд, обвивая ноги каинита и с сухим хрустом разрывая их. Одно из щупалец ворвалось прямо пониже спины, заставляя вампира выпучить глаза и нелепо забулькать и мгновение спустя из его рта вырвался шипастый окровавленный отросток. И в такой нелепой позе вампир наконец обратился в пепел.

— Что? — поджав губы, вопросительно посмотрела сияющая неберу на своих спутников.


Изображение

#1567 Ссылка на это сообщение Элесар

Элесар
  • Знаменитый оратор


  • 24 061 сообщений
  •    

Отправлено

Приют «Асмодей»

 

Эрзсебет закричала. И крик ее постепенно перерос в дикий смех:
— Дом! Уничтожьте его, Асмодей решил нас обдурить!


Не то чтобы Лайлитам обладал безграничным кредитом доверия к безумно хохочущим рабису, однако Эрзсебет уже показала себя хорошим следопытом и причин сомневаться в её словах не было. Мужчина помог Голубке подняться и уже хотел присоединиться к самозабвенно занимавшимся вандализмом соратникам, когда из покрытой жутко таращившимися глазами стены появилось многолапое чудище. На сей раз Асмодей предпочёл действовать осторожнее и старался не приближаться к обладателю освящённого меча. Все, кроме щеголявшего в бою голым задом Сариэля скривились от невыносимой боли из-за впрыснутого через проклятую почву в их кровь яда, но даже отравленные демоны держались на ногах и продолжали сражаться с Привязанным. Нуску переборол накатившую дурноту и усилием воли воспламенил густо усеявшие поле боя щепки, оставшиеся единственным напоминанием о достаточно неплохой мебелировке приюта. Внезапно, смешанная с ихором земля начала стремительно осыпаться и дабы не повторить судьбу погребённой заживо в одной из таких воронок Эрсзебет, дьявол призвал на помощь ураганный поток воздуха, буквально вытолкнувший его со дна захлопнувшегося секундой позже котлована. С высоты открывался прекрасный вид на рушащееся здание и Лайлитам понял, что долго реликварий осквернённого неберу не продержится. Асмодей, в последней попытке защитить своё убежище, призвал песчаную бурю, немилосердно царапавшую кожу горящими щепами и осколками стекла, однако это был лишь полный отчаяния шаг того, кто уже понял безнадёжность ситуации. Ухватившись двумя руками за эфес переливающегося жемчужным светом меча, нуску устремился вниз и не обращая внимание на бушующий вокруг шторм, распорол клинком стену от крыши до самого её основания. Дьявол слышал стоны, истошные крики и детский плач, но не отвлекался и планомерно довершал задуманное. В какой-то момент, когда Лайлитам уже опускался на землю, творящееся вокруг безумие попросту прекратилось и над руинами приюта появилась смоляно-чёрная тень архигерцога, лишившегося последнего из реликвариев.
— Полагаю, можешь валить в Бездну, глазастик. Там для таких как ты самое место, — мужчина с некоторым усилием извлёк из каменной кладки клинок и без всякого сожаления уставился на старого врага. Даже у прожорливой рабису хватило ума не впитывать осквернённую силу и бесформенное создание благополучно растворилось в воздухе, отправляясь в давнюю тюрьму для демонов.
— Ну! Я ж говорил что мы его сделаем? Говорил, — совершенно не стесняясь, всё ещё перепачканный в ихоре и крови намару стиснул в объятиях измождённую Голубку, а затем чмокнул святую сначала в щёку, а потом, после короткого раздумья, ещё и в губы. Не давая опомниться, он отступил на несколько шагов и весело подмигнул сестре Евангелине. — Для закрепления контракта.
Теперь стоило освободить сопротивлявшихся чарам Асмодея детишек, однако часть славного штурмового отряда решила покинуть разрушенное поле боя и это не укрылось от сохранившего удивительную бдительность Лайлитама.
— Эй, а как же зайти в ближайший бар и отметить победу?! — окликнул он поспешно откланявшуюся Бель и протянул слегка потрёпанного чёрного кролика подошедшей Эниоталь. — Вот, держи, дорогая. Если вдруг всерьёз задумаешься над карьерой спасительницы человечества, знаешь к кому обращаться.
Взгляд мужчины упал на лежавшую без сознания Рене и по его губам скользнула едва заметная усмешка.
— А мне, кажется, пора кормить свою домашнюю зверушку… Ну, хоть выгулял её сегодня.



#1568 Ссылка на это сообщение Lord RZ

Lord RZ
  • Лорд Зайчик

  • 20 495 сообщений
  •    

Отправлено

Приют

 

— Эй, а как же зайти в ближайший бар и отметить победу?!

Я окинул себя мрачным взором. Руки зачесались прикрыться кроликом, да. И тем самым покончить с собой наиболее быстро и удобно.

- Я бы рад, но я знаете ли... одет не по дресскоду. И к детям тоже соваться в таком виде не хочется. - Истерический смешок вырвался у меня сам собой. - Даже не верится. Дайте лучше телефончик...

 

Я вспомнил номер таксиста, когда-то полусоблазненного мной у клуба. Кажется, он умрет от счастья, увидев меня. Полностью увидев. Фак... Это не выход. Звякну-ка я Нику. Пусть забирает своего "героя"....


Тело переводчика - храм для его разума, и существует на пожертвования.

pre_1537047529__128.png


#1569 Ссылка на это сообщение Gonchar

Gonchar
  • I'm cringing.
  • 6 363 сообщений
  •    

Отправлено

Осколок

<ost>

 

Путь привёл троих падших в гостевой холл — именно в нём проходил раньше аукцион. Статуи, которые раньше были вполне живыми людьми (и не только ими), с каким-то ощутимым отчаянием смотрели в пустоту. Огромный зал был разрушен, мебель перевёрнута на манер баррикад. Вооружённые люди с запашком тлена — гули — и самые настоящие вампиры окружают невысокую рогатую фигуру, укутанную в чёрный дым и тени. Врагов много, очень много… но халаку оказывается быстрее. Выждав момент, когда ослеплённые яростью твари бросятся на него со всех сторон, демон широко разводит когтистые руки и начинает вращаться в смертоносном танце. К потолку поднимается широкая воронка ледяного пепла, которая буквально вырывает души из всех глупцов, посмевших бросить вызов палачу Тирана. Кожу обжигает уже привычный холод — слабый отголосок обращения Ур-Лагуша.

Эшемаил выступил вперёд и с уверенностью прирождённого дьявола (как будто он мог «родиться» кем-то другим) завёл разговор с молчаливо склонившим рогатую голову Палачом. Но никакие увещевания, предложения и слова не могли склонить молчаливого и короткого на слова Убийцу, который лишь равнодушно сложил когтистые руки на груди, с каждым словом проявляя всё больше нетерпения.

Наконец решив, что больше его времени внезапные гости не стоят, Ур-Лагуш медленно развернулся на месте и направился к выходу из зала, окутанный вновь сгустившейся чернильной тьмой.

Баториэль жалостливо посмотрела на Эшемаила, вместе с тем сохраняя подобие стальной решительности, блестевшей в сапфировых глазах.

— Мы не можем дать ему уйти. Кинжал у него. — тихо прошептала неберу, предвидев и этот возможный поворот событий.

Если трофей от дьявола окажется в руках у Тирана, то шансы на победу таяли как снег под яростным солнечным летом. И если сейчас у них был хоть и призрачный, но шанс расправиться с Лагушем, то объединись сейчас халаку с Аймоном — останется лишь спуститься обратно и убраться восвояси. Возможно — самое мудрое решение.

Мир завис на грани двух возможных исходов. Двух вероятностей, которые повисли в воздухе словно подброшенная монета. И шанс того или иного исхода зависел от столь тонких линий вероятности, что необходима была немалая часть коллегии извергов, чтобы их расшифровать и просчитать. А потом оставалось надеяться на одно…банальную удачу.

Ур-Лагуш моментально ощутил изменение настроения демонов за своей спиной и с невероятной прытью развернулся вокруг своей оси, завихряя вокруг себя ураган из хлопьев ледяного пепла, который высасывал тепло из тел и самого воздуха. Казалось, будто падшие смотрят не на другого демона, а в осколок вечного холода и темноту по ту сторону изнанки мира.

Эшемаил расправил раскрашенные горящими рунами крылья и с его вскинутых когтистых ладоней сорвалось кроваво-алое марево, окутавшее тёмную фигуру убийцы и заставившее часть пугающего урагана осесть на пол, усеянный прахом истлевших смертных и вампиров. Возможно, именно это и спасло демонов, когда в следующий момент превратившийся в живой вихрь халаку рванул вперёд, оказываясь среди падших и взрываясь волной выворачивающего наизнанку тлена. Баториэль отшатнулась назад, ощущая как всё съёживается внутри и как темнеет в глазах.

Азриэль яростно зарычал и рванул вперёд, окутывая себя белым пламенем и пробивая тело убийцы навылет. С заострённого жала закапала шипящая чёрная кровь и губы Лагуша скривились в яростной гримасе.

Что-то выкрикнув на гортанном наречии, он взорвался новой волной праха, разбрасывая падших словно сломанные игрушки. Туманная вуаль раздвоилась и призрачный силуэт, похожий на копию убийцы метнулся в сторону вскочившего на лапы Азриэля и полоснул наотмашь обсидиановыми когтями, обагряя белоснежную шерсть потоками проступившей крови. Яростно зарычав, рабису рванулся вперёд.

Баториэль тоже не теряла времени, почти ничего не видя сквозь слезящиеся глаза и отчаянным усилием воли буквально вспыхивая ореолом ослепительного света и выбрасывая руку вперёд. С её тонких пальцев в радужной вспышке сорвался металлический плоский клинок, впивающийся в бок халаку.

 

— Хватит. — сорвалось с серых потрескавшихся губ убийцы и тьма за его спиной сложилась в огромные чёрные крылья.

Мир вокруг погрузился в ледяную пронизывающую тьму, которая рывком впилась в сущности падших, разрывая их словно тряпичные куклы.

Азриэль, повисший в затяжном прыжке, отчаянно завыл и рухнул на пол, извиваясь в страшных судорогах, до последнего не желая расставаться с жизнью, яростно брыкаясь и стараясь дотянуться когтистыми лапами до халаку. Но его движения становились все медленней, всё более вялыми и заторможенными.

Баториэль ощутила привкус крови во рту и как толчками холодной бездны из неё вырывается вакуум и агонизирующие россыпи звёзд, растекаясь по полу космической бездной вокруг изломанного золотоволосого тельца, которое рухнуло на пол словно в последний момент кто-то подрезал удерживающие её нити.

Эшемаил же ужа давно лежал сломанной птицей на холодном мраморном полу в ореоле чёрных крыльев с медленно угасающим на них светом рун…

 

<ost>


Изображение

#1570 Ссылка на это сообщение Фолси

Фолси
  • Пошлость - сестра таланта



  • 31 355 сообщений
  •    

Отправлено

Звук разбитого стекла помешал халаку завершить начатое. В роскошный холл, который за какие-то минуты превратился в братскую могилу, влетел окутанный мраком ангел цвета индиго. Глаза Ахрималя, обычно похожие на два окна в бездонный космос, сияли млечным пламенем. Широко раскинув крылья-тени в стороны, падший заложил в воздухе лихой кульбит. Кончики маховых перьев очертили в пространстве золотистые дорожки - нити плотного света, из которого прямо на глазах плелись узорчатые древка копий. Ангел цвета индиго взмахнул крыльями, и полдюжины сияющих пилумов устремились прямо в измождённого боем палача. 

Ур-Лагуш трезво оценил свои шансы: до парящего под самым потолком неберу разрушительные хлысты праха не смогли бы дотянуться. Поэтому халаку лишь криво ухмыльнулся бледными губами... и пилумы прошли насквозь через его мерцающее тело, высекая золотистые искры из начищенного мраморного пола. Скрестив руки на груди, Ур-Лагуш терпеливо ждал на границе двух измерений, когда же опальный неберу спустится вниз - а в том, что Ахрималь ворвался на территорию Двора ради спасения своих протеже, сомневаться не приходилось. 

Лидер скрытных, на поджарых мускулах которого пересекались узоры причудливых созвездий, вдруг устремился вниз с такой скоростью, что палач даже не успел собраться с силами для сокрушительной атаки. Изменяя физические законы вокруг своего тела, на краткие мгновения пренебрёгшего трением воздуха и плотностью среды, Ахрималь планировал над самым полом, смутно различая своё отражение в отполированном паркете. И буквально за секунду до того, как новая волна жгучего праха накрыла отступников, неберу коснулся пальцем пола - аккурат между тремя неподвижными, израненными падшими. 

Ледяное дыхание халаку наполнило пустоту. Ни Ахрималя, ни близнецов и их помощницы-актрисы в просторном холле уже не было.

 

88cafb8723224a0aaf116168cefb7466.png

 

...или так виделось со стороны Ур-Лагушу, которого магия Ахрималя оставила за пределами пространственного пузыря, вокруг которого остановилось время. Где-то за его пределами бесконечно долго неслась на них волна убийственного праха, но пройдёт ещё не одна минута перед тем, как время золотой рыбкой вырвется из сетей неберу и снова нырнёт в свой бурный поток.

Этим временем нужно было распорядиться здраво. 

Плавно взмахнув двумя широкими тенями, которые заменяли ангелу крылья, Ахрималь опустился на пол. Его кулак разжался, и два тонких пальца сомкнулись на розовом мелке. Знал бы Кентарнель, сколько жизней спасут его нехитрые порталы! Неберу обошёл трёх горе-узурпаторов широким кругом, рисуя мелком вокруг них очередной портал. И когда пузырь, сдавленный тисками безвременья, лопнул, то все четверо падших были уже очень далеко от борьбы за власть. 

Баториэль и близнецы приходили в себя долго. Не раз и не два Фелиции приходилось медитировать возле Узла, скрытого под озером, чтобы восполнить свои целительные силы. И всё же спустя примерно сутки падшие вновь оказались на ногах. Очень вовремя - Предтечи собирали свои немногочисленные вещи и готовились бежать из Лондона.

- Главная опасность миновала. Асмодей повержен, - лаконично отвечал Ахрималь на вопросы удручённого Эшемаила. Тот факт, что неберу с лёгкостью произносил божественное имя своего архигерцога и не превращался в тот же миг в безвольного раба, служило лучшим доказательством слов Ахрималя. - Предтечи не станут лезть в политику, уж извините. Мы и так навлекли на себя гнев что Тирана, что потомков Каина. Их война - уже не наша. В мире полно мест, где ещё сильна скверна Привязанных. Наш путь лежит туда.

Кряхтя, спортивные Рори и Ник складывали необходимый скарб в багажники двух джипов. Аполло и Фелиция грубо вытягивали квинтэссенцию из озера, помогая Тее вкладывать её в многочисленные обереги. Не хотелось оставлять такой внушительный объём магической энергии. 

Лондон всё ещё переживал не лучшие дни в своей истории, но то были уже обычные беспорядки. Рано или поздно порядок задавит вспышку анархии, и даже Тиран Двора Ночи найдёт общий язык с королевой вампиров. Или же одна сила превозможет другую... В любом случае, застрять между молотом и наковальней Реймонд не хотел. И был готов скрутить своего жадного до власти "братца" и запихнуть в багажник, чтобы увезти как можно дальше от туманных вершин Альбиона. Ведь в мире полно мест, свободных от демонической тирании. 

Пока свободных. 



#1571 Ссылка на это сообщение Selena

Selena
  • Воля Бездны


  • 22 046 сообщений
  •    

Отправлено

Последний приют Асмодея

 

Порыв ветра легко поднял халаку вверх, к нелепым подобиям оленей, и столь же легко опустил под дождь из золотой пыльцы, которой, одним усилием ее мысли, стали означенные олени.

На деле великий архигерцог оказался не таким уж и всемогущим. Или им просто везло. Дьявольски везло, автоматически добавило сознание, взгляд на миг сместился на огнеликого нуску. Как долго она уже не работала в команде? Вечность. Странное, полузабытое чувство. 

А вот ее ветер слушаться отказался. Снова. А ведь когда-то он заменял ей крылья... Раздраженно зашипев, Эниоталь зло проследила взглядом за паукообразным воплощением Асмодея, предоставив остальным превратить его в черную слизь, что тут же впиталась в вязкий ихор, заполонивший внутренний дворик. Только смерть подчинялась ей всегда. То, для чего она была создана.

Халаку уже обернулась к реликварию - развеять прахом стылый камень, - как взгляд ее задержался на Лайлитаме, что склонился над лежавшей в черной жиже женщиной. Той самой, что вызывала у нее содрогание одним своим видом. Интересные знакомства у герцога, о да. В следующий миг Эниоталь поняла, что именно делает нуску, и темные губы скривились под покровом мрака. Делиться последними крохами Веры... Это даже не глупость... это... Тихо вздохнув, темная тень развернулась, в несколько шагов оказываясь рядом с дьяволом. Выскользнувшая из-под покрова тьмы белая ладонь на секунду коснулась мужского плеча, возвращая тому потраченное. Зачем? Сложный вопрос... Может, потому, что под пиджаком Огонек все еще скрывал черного кролика?

 

Многорукая статуя рухнула, рассыпаясь, но скверна Асмодея не исчезла. Это был не основной реликварий... но тогда где же нужный? Ответ на невысказанный вопрос пришел от мелкой рабису, заставив халаку тут же повернуть голову к зданию приюта. Ну, конечно же! Надо было сразу догадаться... Черная тень скользнула внутрь приюта, уже не сдерживая исходящие от нее леденящие волны - здесь вестница смерти могла повредить лишь самому зданию, а большего и не надо было, - с мрачным удовлетворением наблюдая, как осыпаются прахом стены, мебель, чинно сидящие за столами трупы, и даже вездесущий здесь черный, вязкий ихор. Приют содрогался все сильнее, откуда-то доносился детский плач, на потолке появились кровавые потеки, а потом крышу в буквальном смысле разрубил огненный клинок и Эниоталь рванулась к выходу, а здание оседало, рушилось прямо на глазах, пока от него не осталась лишь груда щепок и пыли. 

На душу Привязанного халаку даже не взглянула, не говоря уже о том, чтобы попытаться впитать ее - не смотря на седьмой круг муки, с ума Эниоталь еще не сошла. 

 

Когда кто-то из падших обнаружил в подвале детей, Эниоталь лишь зябко передернула плечами - вот с этим без нее, без нее, - и обернулась на своего временного "хранителя", подходя ближе, дабы забрать игрушку. 

 

— Эй, а как же зайти в ближайший бар и отметить победу?! — окликнул он поспешно откланявшуюся Бель и протянул слегка потрёпанного чёрного кролика подошедшей Эниоталь. — Вот, держи, дорогая. Если вдруг всерьёз задумаешься над карьерой спасительницы человечества, знаешь к кому обращаться.
Взгляд мужчины упал на лежавшую без сознания Рене и по его губам скользнула едва заметная усмешка.
— А мне, кажется, пора кормить свою домашнюю зверушку… Ну, хоть выгулял её сегодня.

 

- Милая зверушка, - усмехнулась Эниоталь, пряча кролика под покров тьмы, мимолетно скользнув взглядом по сестре по Дому, первой покинувшей маленькую группку. Видимо, тоже не любила возиться с мелюзгой. - Для бара я слегка... не одета, так сказать, - насмешливо продолжила она, вновь обратив взгляд к Лайлитаму, - а сидящий на барной стойке кролик не станет тебе хорошим собеседником. Да и карьера спасительницы не для меня, совсем нет. - халаку небрежно качнула головой, и легко взмахнула в воздухе свободной ладонью, - Пока, красавчик. Может быть, когда-нибудь я загляну... на огонек. - и, развернувшись, покинула приют.

 

... и далее.

Где-то в Лондоне

 

Стоило отдохнуть, где-то, где ей не будет угрожать опасность. А потом найти себе новое тело, и избавиться, наконец, от этого куска плюша, в который столь грубо запихнули ее душу. Где может спрятаться игрушка? Правильно, в магазине. Улыбаясь своим мыслям, Эниоталь тенью скользила по ночному Лондону. Небольшой семейный магазин игрушек ее вполне устроил. 

Черный кролик мягко опустился на широкую скамью между двумя медведями - шоколадным и светло-золотистым, - словно втягивая в себя истинную форму халаку. Но отдохнуть ей не дали - почти сразу же пришло понимание, что здесь она больше не одна. Кому и что понадобилось ночью в закрытом магазине, причем почти одновременно с нею? Не покидая филактерии, Эниоталь ждала, словно в засаде, с легким интересом наблюдая за доступным ей пространством. 

Сперва тишину разорвал легкий перестук каблучков, потом - веселый девичий голос, негромко напевавший:

- Раз, два, три, четыре, пять, приходи со мной играть... - высокий стройный силуэт кружился среди рассаженных по постаментам игрушек и замерших в витринах кукол, длинные темные волосы, взлетавшие вверх при каждом ее повороте, опускаясь, доставали колен. Ммм... может, ей сменить носителя прямо сейчас? Пока само идет в руки. А девица все щебетала, щебетала, как птичка, не умолкая ни на секунду. Мобильный? Вот она приблизилась, выходя в пятно света от фонарей за окном... и вглядевшаяся в кукольное личико Эниоталь поняла сразу несколько вещей, мрачно поджимая губы.

Никакого мобильного не было, девица просто разговаривала с игрушками. И - в носители это существо точно не годилось. Проклятое отродье Каина, судя по поведению - одно из тех, что звали себя детьми Малкава. Безумцы. 

- Мишка! - вдруг воскликнула та, резво рванувшись к Эниоталь. Не ожидавшая подобного халаку отпрянула, отодвигаясь... кролик остался сидеть на месте. Мягкий, смертоносный кролик. 

- Как бы мне тебя назвать... - вампирша мяла медведя в ладонях, рассматривая со всех сторон, - Думаю тебе подойдет имя Трюфель. Нравится? Что - нет? - занимательную беседу прервала резкая трель наконец-то сработавшей сигнализации. Недовольно топнув ножкой, вампирша обернулась к двери... которая уже минутой спустя с грохотом слетела с петель, впуская двоих полицаев с револьверами наготове. Видимо, проходили мимо, хотя, учитывая обстановку, вряд ли это можно было считать везением.

- Стой, где стоишь, руки за голову и не шевелись. - холодно и резко сказал один из них, заметив девичий силуэт.

- Приве-ет... - голос обрел отчетливые игривые нотки, - Вы пришли со мной поиграть? - поднимать руки она явно не собиралась, пристально глядя на вошедших. А потом... - Лови! - весело рассмеявшись, она бросила медведя в копа. Плюшевый "снаряд" ударился в мужскую грудь и упал на пол. - Не поймал! - дочь Малкава звонко хлопнула в ладоши, - Теперь ты водишь!

Эниоталь следила за происходящим со все возрастающим интересом, а полицаи, побросав оружие на пол, дружно заржали, принимаясь швыряться друг в друга расставленными вокруг игрушками. Похоже, безумие этой девчонки было весьма... заразно. 

- Ой, какой кроли-ик! - раздался над ухом звонкий голос, узкие ладошки бесцеремонно схватили черного кролика, поднимая на уровень глаз, ярких и алых, словно рубины, - Привет! Я Лейси, а ты? - тонкий пальчик коснулся губ, - Знаю! Я назову тебя Оз, и ты будешь моим рыцарем! Только... тебе нужен знак отличия. - посадив игрушку обратно, Лейси сдернула с шеи алый шелковый шарф, пышным бантом повязав его на шею кролику. - Вот так. Тебе идет, Оз!

Кролик согласно молчал, поблескивая глазами-пуговками. А Эниоталь думала, говоря словами одного дьявола, о домашних зверушках. И о том, что наблюдать за ними может быть, как оказалось, весьма любопытно. Пожалуй, она слегка задержится внутри этой игрушки, благо теперь у нее есть хранитель. Осталось лишь пристегнуть к зверушке поводок.

В данных условиях это не составит труда.

Высокая, стройная девичья фигурка покинула магазин и скрылась в ночи, унося с собою плюшевого черного кролика с алым бантом на шее.


И в полночь в зеркале качнется
Двойник мой, что был вечно недвижим,
Он улыбнется мне, моей руки коснется...
И я местами поменяюсь с ним...



pre_1537345873__0-676.png

#1572 Ссылка на это сообщение Lord RZ

Lord RZ
  • Лорд Зайчик

  • 20 495 сообщений
  •    

Отправлено

Предтечи покидали Лондон, и я, не связанный ничем и никем, уезжал с ними, не собираясь расставаться с Домиником. Все мои вещи  с лихвой помещались в сумку, потому с переездом не было никаких проблем. Нику было чуть сложнее, но и это утряслось. Осталось немногое, что я должен был сделать в этом городе.

 

И потому в предпоследний  свой вечер, посетив свою личную индусскую секту и подзаправившись верой и денежкой, а заодно дав ценные указания, я сидел в уютной квартирке Уэсли и старательно посвящал его в инфернальную сторону жизни Лондона. Пастор, с видом серьезным и несколько ошарашенным, выслушал всю эту фантастику и пообещал быть аккуратным и следить за своей паствой получше. Кажется, он решил, что я свихнулся. Но... Я не хотел оставлять его в неведении о том, к чему он прикоснулся и что оставило на нем след. Я не хотел, чтобы по моим следам хотя бы в теории пришли, и он ничего не знал.

 

Мы пили чай, к которому я уже привык, ели пирог, болтали, тяготясь больше и больше тем, что нам придется расстаться, быть может, насовсем. Это должно было случиться: история Рейна завершалась навсегда. И потому, когда Уэсли встал чуть более порывисто, чем стоило, отправляясь провожать меня к двери, я тепло обнял его, прощаясь и благодаря. Пастор отвернулся, и я знал, что он будет плакать, когда я выйду за порог, но мы оба помнили, что к чему. Я сказал, что напишу ему, но я врал. Пора было двигаться дальше.

 

***

 

Дороги в этом мире были так не похожи на полет в бездне. Я наслаждался, сидя рядом с Домиником, глядя на крепкие руки, лежащие на руле, и что греха таить, иногда на моем колене. Мы ехали на отдых, пересекая Европу, останавливаясь где попало, наугад, пробуя еду в диких забегаловках,  рассматривая людей и дома в городах и весях. На правой руке Ника красовался мой подарок - часы, крупные мужские часы на наборном браслете. Эта картина - часы на его запястье - неизменно приводила меня в игривое настроение. Ник смеялся и обзывал меня фетишистом.

 

***

 

Может так, молодой маг, может так. Я фетишист, когда смотрю на твои руки, плечи, облитые сейчас нежной бронзой загара, волосы, разметавшиеся под ветром с моря, выгоревшие так удачно. Здесь, на юге, сухой и жаркий ветер колышет листья маслин, вино бархатное и терпкое, а небо синее-синее, и твои глаза вторят ему. Я слышу неумолчный плеск волн, накатывающих на берег, крики чаек, далекую музыку и твое дыхание. Мы скоро заскучаем в этой глуши, где говорливые добродушные греки приходят в таверну со своими шумными выводками на обед, поразительно щедрый и вкусный. Ты улыбаешься, катая в пальцах черную маслину, молодой бог воды и ветра, безмятежный и прекрасный, только что сошедший с Олимпа сюда, на берега Ионики, благословенный Закинф, подальше от местных курортов и толп. 

 

И я улыбаюсь, стараясь не помнить тьмы, что иногда возвращается к нам в беспокойные дни. Улыбаюсь, когда мы сидим на морском берегу, на камнях, нагретых щедрым солнцем, нагие, вернувшиеся из морской глубины, где нам не нужны ни маски, ни ласты, ни акваланги. Когда ты мажешь мою спину средством от загара - нет, он липнет ко мне, но не так быстро, ох уж эта кожа северянина. Когда наступает вечер, и рыбаки на берегу разводят костер, звучит гитара, но мы не там, мы вдвоем, и дыхание сбивается.

 

А когда ночная бархатная темнота сменяется молочным туманом рассвета, звезды блекнут, и комнату заливает нежный полумрак, в котором почти светится твоя кожа, я благословляю момент, когда создал все это. Теперь я знаю, для чего - и кого. И это тоже награда.


Тело переводчика - храм для его разума, и существует на пожертвования.

pre_1537047529__128.png


#1573 Ссылка на это сообщение AL.MA

AL.MA
  • Day after day...

  • 4 189 сообщений
  •    

Отправлено

Эпилог (Часть 1 из 2): Эли и Лаки

Хайгейтское кладбище (сразу после битвы с Асмодеем)

 

Эми сидела на переднем сидении рядом с Брайаном, прислонившись лбом к стеклу. Машина тронулась, девушка без сожаления прощалась со знакомыми пейзажами, окружавшими ее с неизменным постоянством последнее время по самыми худшим поводам. Тонкие, завернутые в утепленный зимний плащ плечи вздрогнули, рыжие длинные волосы рассыпались в хаотичном беспорядке, руки Эми были сжаты в кулаки. Влажные глаза зло поблескивали в тусклом свете утренних фонарей, тонкие черные ниточки размытой слезами туши потянулись от уголков глаз.

"Почему мне так "везет"? Я просто хотела быть счастливой. Хоть немного, но и эту самую малость у меня бездушно отобрали. За что и почему именно я? Ведь вокруг столько тех, кто заслуживает кары и наказания, но неудачи в последнее время сыпались лишь на мою голову. Наше счастье оказалось таким хрупким." Эми взглянула на Брайана, ее сердце разрывалось от боли и обиды. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от земных чувств. Камень на груди Эми вновь дал о себе знать. "Я запах твоей крови чувствую." Простучал в висках голос Вентуса.

 

— Эми, ты просила ничего не спрашивать, но твой вид... ты же еле стоишь на ногах, и у тебя по всему телу раны, — Брайан будто вторил ашару, — так не пойдет, я везу тебя в ближайший медицинский центр. Ты в какой-то организации Мстителей у меня состоишь теперь что ли?

— Брайан, начнутся вопросы, скоро все само пройдет, поехали домой и поскорее, прошу... — Эми попыталась улыбнуться парню, но получилась эта улыбка крайне вымученной.

Брайан молча дернул рычаг переключения скоростей и вдавил педаль газа в пол. Катафалк послушно разгонялся. Мимо пролетали тускнеющие фонари, улицы, дома, сливаясь в одну серую массу. Парень снова дернул рычаг, педаль жалобно скрипнула под его ногой. Эми внезапно стало легче. В голове проносились старые и, казалось, забытые картины: знакомство с заботливым Уиллом, дерзкой Абигейл, беззаботным Брайаном, умелым Шавуа, красивым Вентусом, манящим Эшемаилом, бойкой компанией Предтеч, понимающей Ториэль, монолитным Тираном, улыбчивой Рене, огненным Лайлитамом, впечатлительным Винстоном...

 

Катафалк резко свернула на повороте, пролетев на красный свет. Скорость... Какая у них скорость? Взгляд Эми остановился на спидометре: почти сто сорок километров в час! Нервно сглотнув, девушка прокричала Брайану сбрасывать обороты, понимая, что ездить так по городу - чистое самоубийство. Но лишь наткнулась на замутненный взгляд. "Боже, только не это, нет..."

Машину занесло на скользкой дороге. Завизжали тормоза: педаль была до отказа вдавлена в пол ногой Брайана, будто по приказу. Махина сделала несколько оборотов вокруг своей оси и, резко дернувшись, с огромной силой врезалась в бетонную перегородку. Лобовое стекло треснуло, а через секунду рассыпалось на тысячи осколков, через него вылетела Эми, ремень безопасности которой предусмотрительно прожег камень на её груди. Девушка перелетела капот, получая дополнительные ссадины и повреждения, к ещё не зажившим после боя с Асмодеем ранам. Падение было сильным и болезненным, но рана в области сердца перекрывала всю агонию смертного тела. Казалось, в него угодил огромный осколок. Эми приподнялась на локтях, пытаясь мутным взглядом хоть что-то разглядеть. Сердце пропустило несколько ударов и едва не остановилось.

— О, нет-нет-нет... — её голова вновь безвольно упала на асфальт, а из глаз девушки потекли ручейки слез, ей даже не нужно было смотреть в сторону водительского сидения, чтобы понять, кто сейчас был там. Эми с неимоверным усилием поднесла свою руку к груди и начала вытаскивать осколки расколовшегося Якоря душ из обожженной раны на сердце. Из тела девушки рвались всхлипы. "Что я натворила?!"

 

* * *

(ost)

Вентус пнул дверь и ловко выскочил на заснеженный асфальт. Колеса катафалка дымились от трения, одна шина лопнула. За машиной тянулся замысловатый след тормозного пути. Он увидел почти обездвиженную Бель в новом теле рыжей модели - столь странно и неправильно смотрелась её изломанная фигура посреди дороги. Влажные от крови пряди прилипли ко лбу и вискам девушки. Вентус в теле Брайана хмыкнул, быстро вернулся к машине и начал что-то искать в бардачке. Вскоре его рука нащупала желанную коробку и аккуратно вытащила находку на свет божий. Нет, это была не медицинская аптечка. Пальцы жестом, доведенным до автоматизма, выбили несколько никотиновых палочек из пачки. Брайан сжал губами сигарету и поджег. Неприятный дым попал в рот, заставляя его поморщиться. Курил он сам редко и приятных ощущений, надо сказать, не испытывал. Иное дело Вентус, который с удовольствием во второй раз втянул едкий дым в легкие. Горло обожгло, в нос ударил резкий запах табака, по телу растекалось спокойствие. Через несколько минут ашару подальше выкинул фильтр от докуренной сигареты, плотнее застегнул куртку и, накинув капюшон, вплотную приблизился к Бель.

 

db4c9fa52132.png

 

— Домой ты идешь пешком, возможно, в Бездну, — склонился Брайан над Эми, перевоплощаясь в Вентуса, и хмыкнул, расправляя свои черные крылья, – а я лечу куда пожелаю. Все в полном порядке, ничего не произошло. Ты не мучаешься от совести, а я не убиваю тебя, если ты все-таки... доберешься до дома своей смертной, и мы когда-нибудь ещё встретимся, — ашару заботливо помог вытащить из сердца Эми несколько застрявших осколков Якоря, парню явно доставляло удовольствие видеть страдания низкомученной падшей. Даже чувства Брайана никак не влияли на его решения. Вентус провел рукой по щеке халаку, размазывая кровь на ней ещё больше, вытер ладонь о плащик Эми и черной стрелой взмыл ввысь.

 

Легкие Эми в ужасе сжались, отказываясь глотать воздух. В голове не могли уложиться события нескольких последних минут. Все жилы в теле девушки, казалось, натянулись до предела. Боль разрывала сердце на части. Бель снова подвела, на этот раз ценой ее ошибки стала смерть любимого человека. Хотелось умереть. "Нет, нельзя сдаваться! Нужно выжить!" Пульсировали мысли в висках. Почти бездыханное тело Эми лежало на покрытой снегом холодной брусчатке, липкой от крови. Собрав последние силы, девушка перевернулась со спины, боль свежих ран вновь ударила в голову, осколки Якоря тоже не собирались покидать её тело так просто, но, превозмогая все, падшая поползла. Ноги давно не держали, руки дрожали, в горле стоял ком, душащий все сильнее с каждым миллиметром, который преодолевала Эми. В глазах темнело, голова кружилась, одежда с каждым движением пачкалась и протиралась все больше, а она все ползла, находясь в сознании лишь за счет собственной упорности. Ведь она должна. Просто обязана выжить. Любой ценой.

Счастливая случайность или злой рок? Какая знакомая ограда, а за ней... кресты, могилы, скульптуры печальных ангелов. Как хорошо, что ни души вокруг не было. Эми с очередным страшным усилием подтянулась на трясущихся руках, облокотилась на холодную кирпичную кладку ограды Хайгейтского кладбища, положила свою ладонь на табличку с надписью "Запасной вход" и засмеялась, рыдая одновременно. Несколько минут она сидела так, наблюдая за кровавым следом, который оставило за собой её ползущее тело. Телефон разбит. Единственный человек, который знал, где она, превратился в черного демона. Оставалась призрачная надежда, что Рене вернут в сознание и отвезут домой, и что Эми успеет добраться до её жилища прежде, чем та упокоится в своем дневном сне. Эми выплюнула в снег солено-горькую, с металлическим привкусом кровь, наполнившую рот. Впрочем, Нагараджа могла просто гостеприимно выпить и съесть её, чтобы восстановить силы. Был это плохой вариант? Этот мир стал для Бель лишь одним из вариантов Бездны, а может и хуже. Падшая сползла с каменной колонны и вновь стала двигаться к своей цели. Крайне медленно, но верно. В первый раз это кладбище казалось халаку раз в сто короче. И вот она, заветная дверь. Открыта... она всегда открыта? Неважно. Эми упала на пол жилья Рене полностью обессиленная. Истерика захватила ее целиком, из горла вырвался сильнейший крик, наполненный горечью и болью утраты. Чувство вины уверенно рвало душу на части. Так мерзко от самой себя. Невыносимо. Она себе никогда не простит этой роковой ошибки.

 

* * *

(ost)

Бель ощутила, как ее обессиленное тело удержали во время падения - чья-то уверенная, чуть грубоватая хватка. Убийца не могла понять, кто это, лишь слышала тихий, почти неразборчивый шепот. Слишком много крови она потеряла, слишком много боли за один день, чтобы иметь силы хоть сосредоточится на чем-то. 
Но что теперь? Что дальше?

— Да это же наша старая-добрая Нэнси Дрю.

Белитруахим вздрогнула, отгоняя наваждение: она обнаружила себя во все той же хижине Рене, сидя в просторном кресле. Взгляд халаку приметил изменение в убранстве: всюду были разбросаны книги и различные манускрипты, а вместо бедняжки Рене, которая могла не пережить последствий битвы с Асмодеем, гордым и самодовольным стоял, посреди комнаты, ее друг - друг же? - этот Винстон.

— Пей, — проговорил, приказал он, протягивая убийце кубок. Она заметила, лишь мимолетно, стремительно заживающую рану на его руке - похожее она видела у этих рабису, наглых и умелых воинов. Но на воина этот вампир не походил, - должно полегчать.

Почему-то падшая приняла кубок, прильнув к нему губами. Содержимое - кровь - было неимоверно пьянящим, одновременно возводя на вершины блаженства, но и затягивая многочисленные раны на теле Эми, будто по волшебству. Халаку, чуть оклемавшись, начала стягивать с себя мерзкую, грязную одежду, безжалостно бросая её. Плащ, серый шарф и футболка с принтом из костяной рукой, пропитанные кровью-грязью-потом и болью, полетели на пол, на падшей оставались лишь увесистые ботинки на платформе, короткая серая юбка-шотландка, черные плотные чулки и кружевное нижнее белье.

— Добротная вещь, — усмехнулся Джованни, опустившись на одно колено и, положив руки на подлокотники, будто не давая ей убежать, с нескрываемым интересом рассматривая рану на сердце убийцы, — однако. Что случилось и чего ты сюда пришла, Нэнси Дрю?

— Будто ты не знаешь моего имени, Винстон, — внезапно глаза Эми стала наполнять чернота, а из головы появились небольшие рожки, — хочешь подробностей, можешь отправиться за ними к Вентусу, направление - ад. Но я ожидала встретить здесь Рене, если честно. Кажется... — Бель обновленным взглядом осмотрела помещение, — тут что-то искали. Какую-то вещь? — Эми набрала полные легкие воздуха, уверенно вырывая у себя из груди остатки Якоря душ. "Чертов Вентус. Лучше бы я тебя никогда не встречала." Из глаз покатились слезы, будто вымывая их черноту. Кажется, осколки Якоря душ успели пропитать тело халаку мукой кнута настолько, что даже способствовали временным изменениям в её облике.

— Винни, была рада встрече, но мне значительно лучше, пора и честь знать, — попыталась встать с кресла халаку, натыкаясь на руки Джованни, которые с необычайным проворством переместились с подлокотников на её бедра, неспешно двигаясь выше. Эми опустила взгляд, кажется, намерения вампира не оставляли сомнений. Она попыталась перехватит одну из его рук.

— Брось... ты же это несерьезно? Соскучился по женской ласке? Но ведь есть множество других вариантов... — Эми с силой сжала руку Винстона, препятствуя её продвижению, — ...и пока я искала помощи здесь, вся избитая и униженная самой судьбой, знаешь... прямо за этой дверью разгорался рассвет, — Эми указала в сторону хлипкой двери, которая вот-вот могла вообще слететь с петель под порывом легкого ветерка и превратить всю эту милую встречу в траур по вампирскому пеплу.

— Заткнись, демон, — тихо, но достаточно отчетливо произнес Джованни, игнорируя намеки на скорый рассвет. В глазах его, казавшихся обычно мертвыми и тусклыми, сейчас плясали искорки извращенных чувств; и больше всего теперь Бель пугало лишь одно - его голод.

— Я столь давно не пил теплой крови.

Винстон рыкнул, словно животное, силой, несмотря на попытки халаку, оголяя ее бедро, срывая часть юбки. В следующее мгновение из груди убийцы вырвался стон, не наслаждения, как в прошлый раз от прикосновений клыков вампира - но по причине тягучей, ноющей боли, когда Джованни впился в ее плоть, смакуя каждую каплю драгоценного витэ. Когда он отстранился, на белой коже осталась кровоточащая рана, а наглый каинит самодовольно облизнул уголки губ, на которых остались капли драгоценной крови. Он встал, отошел от падшей - или, если точнее, жертвы? - и неимоверно спокойно, не скрывая более своей порочной сути, усмехнулся, извлекая из кармана... пистолет.

— Вставай и сними с себя все лишнее, — не проговорил, но приказал Джованни, словно невзначай расстегнув часть пуговиц на своей рубашке, — можешь кричать, я разрешаю: тебя никто не услышит, ни в этом мире, ни в другом — я... позаботился.

По бедру падшей, вниз, прокатилась капелька крови, оставляя алый след. Укус вампира ныл почти так же сильно, как те множество ран, что отметили Бель в бою и при аварии. Стоило ли надеяться, что со всем остальным будет иначе? Но больше её беспокоила моральная подоплека их противостояния. "Зачем он дал ей исцеление, если хотел грубо воспользоваться? Боялся, что совсем сдохнет или хотел, чтобы халаку сопротивлялась? В первом случае было бы глупо сейчас угрожать ей пушкой. Да, из неё бы вышла Нэнси Дрю, пожалуй."

На показах Эми научилась раздеваться и одеваться за считанные минуты, на эскортах наблюдала самые извращенные фантазии элитной публики, её саму обучили нескольким трюкам, Винстон хотел стать её господином? Можно было сыграть для него эту роль, пока его бдительность не ослабнет или интерес к ней не пропадет. В любом случае, больше, чем она уже потеряла, потерять было невозможно. Эми с притворной покорностью встала с кресла и, не отрывая взгляда от Винстона, начала пальцами, ногти на которых превратились в острые черные когти, разрезать свой кружевной бюст-топ, оставляя кровавые царапины на своей белой коже. Дразнила она вампира? Играла с ним? Хотела быть его жертвой? Да. Он хочет демона? Он получит самого настоящего демона!

Ботинки полетели в сторону, такими точно можно убить, юбка упала на пол, её коготки подцепили резинку трусиков с легкостью распарывая её. Она сняла один свой чулок, демонстрируя его вампиру, растягивая прямо перед его глазами.

— Хочу запомнить Винстона другом, а не насильником, извращенцем и маньяком, — пояснила Бель свои манипуляции, туго затягивая черную ленту капрона на своих глазах. Свет для нее погас, остались лишь инстинкты, сознание поглотила тьма. С необычайной проворностью, даже с завязанными глазами, Эми сняла второй чулок и, выказав чудеса гибкости, перемотала им запястья у себя за спиной. Мучные когти теперь точно не представляли угрозы для утонченного извращенца Джованни. Чудесный вид открылся взору вампира, обнаженная нимфа, с длинными рыжими волосами, закрывающими почти всю верхнюю половину тела. Её белоснежная кожа покрылась сетью мелких кровавых царапин, которые не спешили затягиваться, голова была приподнята, вся поза девушки указывала скорее на вызов, нежели покорность, но голос прозвучал крайне мягко с бархатными нотками.

— Что ещё Нэнси может сделать для своего господина?

— Заткнуться, демон.

18+

Мгновение - и сознание Бель милосердно отключилось, чтобы затем очнуться в настоящем кошмаре.



#1574 Ссылка на это сообщение AL.MA

AL.MA
  • Day after day...

  • 4 189 сообщений
  •    

Отправлено

Эпилог (Часть 2 из 2): Эли и Лаки

Особняк Джованни (несколько месяцев спустя)

 

f2f24be2a52c.png

 

(ost)

Эмили открыла глаза и не сразу вспомнила, осознала, что произошло накануне. Или это был просто кошмарный сон, впрыснутый с галлюциногенным ядом привязанного, как прощальный аккорд, поклон перед его уходом со сцены? Она попыталась приподняться и осмотреться. В помещении, где находилась падшая, было мрачно. Лишь несколько разбросанных по комнате светильников горели тусклым светом, оставляя большой простор для воображения при добавлении деталей к очертаниям окружающих её предметов.

 

— Все путешествия начинаются с одного единственного шага, Алиса!

— Один-единственный шаг с Лондонского моста мог бы закончить мое путешествие...

 

Вдруг всплыли в памяти фразы одной из любимых Эми... игр, кажется. Для смертного тела это было бы, отчасти, спасением, но для неё - демона? Нет. И когда на противоположных чашах весов оказались два зла, стоит ли выбирать одно из них? Или нужно просто плыть по течению. Темзы. К Бель постепенно возвращалась память и она вздрагивала, все больше поджимая колени к груди, от каждого проблеска услужливо возвращавшегося сознания. Её ногти приняли прежние округлые очертания, рукой она быстро провела по волосам, рожек тоже не было, остатки муки из Якоря душ покинули её тело, но боль потери, унижения, разочарования никуда не ушла.

"Его последние слова были о смерти... я буду мечтать о смерти?" Стоило ли размышлять сейчас, что могло быть хуже смерти? Бель достаточно мук приняла в Бездне, Эмили достаточно боли узнала на Земле. Клыки Джованни были подобны лезвиям двух ножей, врезающихся в её тело одновременно. Осушая её, вампир будто вытягивал вместе с кровью и силы падшей. Больно. Мучительно больно. Пользуясь её телом для удовлетворения своей похоти, он крал у неё веру. Подменяя светлые чувства самыми низкими, грязными и липкими желаниями. "Наверняка ему захочется повторить все это. И не раз. До тех пор, пока..."

— ...пока во мне остается хоть капля сил и веры, — закончила свою мысль Бель уже вслух, резко вскочив и судорожно став изучать обстановку комнаты, точнее её "камеры". Вскоре глаза девушки привыкли к темноте, она обнаружила и распахнула плотные тяжелые шторы, не дававшие солнечному свету проникать внутрь. Ладонь падшей легла на прозрачное стекло, за странной формой окна виднелся зимний пейзаж, кажется, это был первый этаж. Бель попыталась применить свои способности по разложению сущего, но материал не обращался в тлен. Продолжив изучать комнату, она вскоре нашла и дверь, которая так же была заперта и не поддавалась никаким манипуляциям. Судя по интерьеру её "камеры", Винстон явно не бедствовал, да и вкус у вампира был отменный. Взгляд Эми упал на открытую бутылку шампанского и фрукты на стеклянном столике. Девушка решила, что раз теперь главным блюдом будет её тело, не стоит упускать любую возможность восстановить силы, пока она не поймет, как выбраться отсюда, либо надежда на побег из плена совсем не покинет её. Бель надкусила плод, но его сочная мякоть по вкусу напомнила мясо, а нектар потек по руке кровавыми струйками. Странно, вместо отвращения падшая ощутила лишь ещё большую жажду, она схватила бокал и начала нетерпеливо вливать его содержимое в себя, но почувствовала тот же кисло-сладкий солоноватый вкус. Содержимое желудка Бель разом вывернуло. По ковровому покрытию стало расползаться карминно-красное пятно, все больше и больше. Падшая сделала несколько шагов назад, но очертание кровавого подтека продолжало увеличиваться, вот уже оно достигло стен, поднимаясь по ним вверх, окрашивая все окружающее пространство в 50 оттенков красного...

 

* * *

— Просыпайся.

Бель вздрогнула от ужаса наваждения уходящего сна со смесью уже такого знакомого голоса Винстона. "Так это был сон... воспоминания прошлого и неизбежность настоящего?" Падшей было сложно привыкнуть к распорядку дня - или вернее ночи - в этом особняке. Но в основном о ней забывали: лишь двое молодых людей приходили, убирая комнату и выполняя ее мелкие прихоти: принести то, забрать это. Заходил и Винстон, в основном требуя кровь и иногда... саму Бель. Порой, особо редко, у двери она замечала лица других вампиров - в их глазах плясали искорки извращенного интереса, однако они боялись заходить, не ведая, что их ждет в разговоре с демоном. Пыталась падшая бежать, искать помощи, защиты? Нет. Бель просто смирилась. Плыла по течению. Пару недель назад, неожиданно, она различила голос Вентуса. Он искал её. Зачем? Чтобы добить? Она ответила, что и так близка к смерти в неуемной жажде и жестких объятиях пленившего её вампира. Впрочем, Бель уже казалось, что этот голос был лишь её фантазией или подкрадывающимся безумием. Никто не желал ничего от неё, кроме него. Пока ещё она могла что-то дать.

Когда халаку, наконец, открыла глаза, то увидела Джованни, лениво расположившегося на кушетке. Одет тот был, по какой-то странной причине, даже помпезней обычного, а рядом с ним преспокойно лежал объемный сверток. Тем временем взгляд вампира бесстыдно скользнул по фигуре рыжеволосой, отчего на его бледном лице появилась гнусноватая улыбка.

Опять?

— Приведи себя в порядок и, — он выдержал небольшую паузу, а его следующие слова заставили Бель удивиться, не сильно, но все же, — станцуй мне.

Он скрестил руки на груди, намекая всем своим видом, что не привык ждать, особенно свою пленницу. Да и объяснять он ничего не пожелал. Впрочем, это могло быть просто очередной извращенной прихотью этого монстра, прежде чем он снова пойдет во все тяжкие.

Или, что еще логичней, он просто издевался. Опять.

Бель приподнялась, пытаясь вникнуть в происходящее, её взгляд остановился на свертке рядом с Винстоном. Благодаря фитнесу, из уже прошлой жизни, тело Эми пока ещё оставалось подтянутым и гибким, а её навыкам танцев, особенно приватных, могла позавидовать любая из звезд стриптиза. Не выступления же с детского утренника хотел от неё вампир? Падшая вяло поднялась с кровати, она уже знала, что угодить ему не сможет. Даже если поторопится. Даже если станцует идеально. Даже если её кровь окажется слаще, чем в прошлый раз. Через небольшой промежуток времени Эми вернулась из ванной комнаты, все ещё одетая в ночной корсет, расшитый карминным кружевом, но уже без тени заспанности на лице. Она прислонилась к стене, закусила свой палец и метнула злобный взгляд в сторону Винстона.

— Какой танец ты хочешь? — сквозь зубы уточнила девушка, морально подготавливая себя к очередной порции боли.

— Тот, который развлечет меня, — после этих слов Джованни злобно - и несколько самодовольно - усмехнулся, явно наслаждаясь тем, что видит. Или, еще хуже, представляя вкус крови падшей на своих губах - кажется, хватило пары недель, чтобы этот вампир явно полюбил кровь одержимых. Пристрастился, если точней. Что было и одновременно причудливо, странно и - с другой стороны - неправильно. Если где-то кроме вампирского общества - питье крови правильно.

— Ну давай же. Я жду, — после этих слов он вновь усмехнулся, раскинув руки на спинки кушетки.

(ost)

После команды вампира Бель оторвалась от стены и вплотную подошла к Винстону, она без вопросов достала его телефон из внутреннего кармана элегантного костюма и включила на всю громкость первую попавшуюся мелодию. Заиграла музыка. Джованни явно издевался над ней, так что хорошим демоном она сегодня не будет. Бросив телефон рядом со своим мучителем, падшая развернулась и направилась в сторону столика в центре комнаты, ставя босую ступню на холодное стекло, поднимаясь и сбрасывая всё содержимое поверхности на пол круговым движением ноги.
Под плавную мелодию Эми начала танцевать. Её движения были гармоничны и слажены. Тело раскрепощено, легко изгибаясь в такт музыке. Девушка изящно двигала бедрами, ее локоны пересыпались мягкими волнами. Руки стали ласкать тело, начиная от шеи, опускались к груди, талии, бедрам, от чего желание продолжать лишь нарастало, мелодия текла по венам, ритм проникал в пульс. Все это время она смотрела на Джованни пристально, ни на секунды не отрывая взгляда, с вызовом, будто пыталась разбудить в нем похотливое животное. Её плавные, гибкие и откровенные движения завораживали. Но вдруг глаза Эми вспыхнули яростью и некой досадой. Это был его театр, его постановка, она была его актрисой, и чтобы ни делала, сколько бы ненависти и злобы не таила, ничего не могла изменить. Под финальный аккорд песни она безвольной марионеткой упала на стол, опустив голову вниз, будто кто-то в раз перерезал невидимые нити, что связывали её тело с крестовиной ваги.

Джованни наблюдал за танцем халаку со странной... сосредоточенностью, не намекая на продолжения представления в постели - а иногда и не в постели - но вдумчиво, будто прикидывая что-то. Затем неопределенно повел плечом, кинув сверток падшей.

— Переоденься, сегодня хочу тебя представить остальным: я не особо обрадуюсь, если ты опозоришь меня, — он вновь скрестил руки на груди, ожидая реакции Белитруахим. Представить остальным? Ох, почему-то это не вызывало какой-то радости, учитывая, в какой семейке находился Винстон. 

— И протяни руку, — а это уже было ожидаемо.

В свертке оказалось длинное вечернее платье, может чуть более откровенная версия, чем те, что традиционно носят вампирши. Бель вопросительно взглянула на Винстона. "Опозорит его? В роли кого он хочет её представить?" С этими мыслями падшая сжала ткань платья в руке настолько сильно, что в любой момент могла испортить, безусловно, дорогую вещь и настроение своего господина. Ответ на вопрос, что она там будет делать и так был очевиден. Что прикажут. "Возможно, танцевать? Не зря же было разыграно это представление сейчас? Но для танцев платье было слишком тесным!" Бель небрежно отшвырнула "подарок" в сторону, выпрямилась во весь рост и подошла вплотную к кушетке, на которой вольготно устроился Джованни.

— Что будет, если я откажусь? — похоже, кто-то тоже решил показать зубки, рискуя нарваться на гнев голодного вампира.

Джованни изогнул бровь, хотя удивление в его взгляде не было: мертвые глаза явно не могли так славно передавать более утонченные эмоции, как недоумение или непонимание. Если бы этот вампир не забыл о такой странной привычке как дыхание, то наверняка бы сейчас осуждающе вздохнул, однако Винстон лишь заговорил, преспокойно.

— Зависит от того, что ты будешь делать далее: простые словесные перепалки - и я заставлю тебя выпить моей крови; начнешь представлять опасность - познакомишься со всеми утонченными способами Некромантии приносить боль духам, — Винстон поднял взгляд на девушку, слегка изогнув бровь, ожидая ее ответа. Однако...

Никакого ответа не последовало, Бель в любом случае знала, что проиграла. Да и как можно выиграть, когда у тебя на руках пять разных карт, а у твоего соперника роял-флэш? Она лишь ещё раз с презрением взглянула на Винстона и уже развернулась, чтобы подобрать платье, когда почувствовала, как вампир схватил её руку и с силой притянул к себе, усаживая на колени.

— Нет... — после попытки Бель вырваться, Джованни резко вонзил клыки в хрупкую шею падшей. По телу девушки молниеносным разрядом прошлась боль. От этого она вскрикнула. Ее дыхание участилось. На глаза накалились слезы, но Бель их сдерживала. Каждый раз, как первый. Винстон с наслаждением поглощал тягучую красную жидкость, которая потоком хлынула из раны. Дурманящий вкус и запах крови демона возбуждали вампира, и тот, жадно облизывая каждую каплю, воткнул свои клыки еще глубже. Винстон пил и не мог насытиться. Голод утолили бы на время и несколько глотков, но Джованни упивался, не в силах оторваться от артерии. Бель тихо застонала, ухватившись за его плечо и слабо попытавшись оттолкнуть. Винстон лишь перехватил её удобней за талию, крепче сжимая. Вампир опомнился лишь тогда, когда халаку в его руках тихо обмякла. Джованни вздрогнул и отпрянул от шеи халаку. Падшая потеряла сознание от слабости и истощения.

 

* * *

 

Бель с трудом открыла глаза, она чувствовала боль по всему телу, сильное головокружение и невыносимый шум в ушах. Но зрелище, которое предстало перед её взором, заставило забыть обо всех своих чувствах и содрогнуться. Её тело, заботливо одетое в то самое вечернее платье, по бедрам и талии туго опоясывали широкие атласные ленты всевозможных оттенков красного, разлетавшиеся в разные стороны, зафиксированные на потолке, стенах и полу. Они стянули тело падшей так сильно, что её ноги едва касались пола, она вполне могла передвигать ими в воздухе и при этом не падать, словно бабочка, пойманная в паутину липких нитей. Бель находилась на импровизированной сцене в самом центре приемного зала особняка, куда лениво подтягивались гости из семьи Джованни. Эми было не привыкать к вниманию зрителей, но здесь шоу предстояло явно иного рода, чем те, в которых ей приходилось участвовать раньше, даже самых смелых из них.

Бель, перетянутая лентами, сумела частично перевоплотиться и, расправив свои небольшие крылья, забилась, словно пойманная в клетку птица, в своей бесполезной попытке лишь привлекая насмешливые взгляды потомков Каина. Она искала глазами Винстона, и если бы нашла его... если бы взгляд мог убивать... он бы умер, не успев сделать и легкого поворота своей богемной шеи в её сторону. "Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу." Стучало в висках падшей. Вполне насладившись правом первого укуса, он решил выставить её, словно трофей, искусно обличив кровавый ритуал в красочную обертку настоящего торжества. Скорее демонстрируя свою силу и власть, нежели создавая атмосферу семейного праздника. Бель дернулась вновь, привлекая к себе очередную порцию внимания, но ткань лент даже не затрещала.

"Он видел в ней домашнюю зверюшку, марионетку, забаву?" Падшая попыталась дотянуться до опасно приблизившегося к ней гостя, чтобы вытрясти из того весь его мерзкий пепел. "Теперь понятно, почему ей нельзя было его опозорить. Досадно, когда домашний зверек гадит в обувь дорогим гостям. Неловко." Удерживающие ленты совсем немного отпружинили назад, ставя демона-трофей на место. Вдруг шум в голове вновь дал о себе знать, и, сквозь игравшую в приемном зале музыку, она начала различать голоса.

 

Не делай этого. Подчинись. Он мучает нас. Помоги нам.

 

Бель, приоткрыв рот, лишь непонимающе глотнула воздух и огляделась. Винстон грозил ей и раньше муками призраков, но до дела не доходил. Да и она особого повода не давала. Видимо, время крайних мер пришло. Халаку зависла, плавно паря в воздухе, стараясь оставаться как можно более неподвижной, раскинула руки ладонями вверх, давая понять, что она в его власти, где бы он сейчас не находился, и откуда бы не наблюдал. Голоса призраков в её голове стихли. И в зале воцарилась абсолютная тишина, каждая из полусотен пар глаз, словно по команде, обратилась в сторону демона. Да, сейчас красота Эмили предстала во всем блеске, она сияла так ослепительно ярко, как загораются в последние моменты звезды, перед тем, как погаснуть навсегда.

Спустя всего несколько мгновений падшая ощутила десятки лезвий, пронизывающих её плоть, и жгучую боль, стремительно растекающуюся по телу. Бель с ужасом обнаружила, что не может издать ни звука, словно она действительно проваливалась в последний ночной кошмар, где все её попытки освободиться из цепких когтей вампиров терпели крах. Боль постепенно словно сглаживалась, становясь неясной, размытой, как и мир, мерно раскачивающийся перед широко распахнутыми серыми глазами… Джованни явно пришлось по вкусу это представление: одни ещё ухмылялись, другие перешептывались, третьи таки добрался до своего лакомства, заставляя демона забыться в агонизирующем потоке чувств.

То тут, то там мелькали гули с бокалами крови, хоть никто и не принимал подобное угощение, и никто не замечал недовольной шумихи где-то у входа: все внимание приковала к себе Бель и, через мгновение, Винстон, что появился в зале, как обычно самодовольный и безмятежный, с удовольствием принимая поздравления и выслушивая комментарии.

Славно быть звездой вечера, не так ли?

 

* * *

(ost)

Найти нужный особняк не составило большого труда, а вот разыскать изолированный зал с гостями оказалось задачей куда сложней. Даже не пытаясь быть очень тихими, ашару, на самом деле, создал уйму шума, который особенно хорошо расходился в пустующих сейчас помещениях. Скрип дверных петлей и ручек, шаркающий шаг и разочарованные вздохи - не слишком благозвучные звуки для ушей прирожденных эстетов семейства Джованни. Только когда Вентус, проверяя, кажется, уже двухсотую комнату, которой и оказался приемный зал, наткнулся на запертую дверь, кнут с безразличным видом привалился к стене, закурил и позволил себе пару минут отдыха, выдохнув с дымом...
— Долго я искал тебя, Бель. Вечеринка - это ведь так весело, почему же я не получил приглашение?! — с этими словами, стремительный ашару нанес летальный урон внушительного вида двери особняка, выбив её на фиг со всеми петлями и замками. Громкое заявление о себе и не слишком уважительное отношение к имуществу хозяина, надо заметить.

— Да тут прямо шведский стол! Надеюсь, у вас будет, чем расплатиться. Пора заканчивать эту сумасшедшую трапезу. Я здесь, чтобы вернуть то, что по праву мое... — взгляд Вентуса быстро выцепил нужную ему фигуру, а его стремительная походка к центру зала не оставляла сомнений, что он не собирается размениваться по мелочам и намерен завладеть трофеем Винстона.

Только с каждым шагом кнута все больше обступали жестокие, беспощадные, жадные до крови твари. Вампиры. Сильные, быстрые, не боящиеся ничего, кроме солнечного света. Они носили человеческий облик, но острейшие клыки, длинные когти и горящие адским пламенем глаза не позволяли спутать их с людьми. Вентус не лелеял надежду, что все будет просто. Хотя большинство из семейства Джованни, почувствовав неладное, поспешили распрощаться с "гостеприимным" особняком и расползтись по округе. Но те, что остались, были самыми ярыми, молодняк, ещё и упившийся кровью Бель. И их было достаточно. Они возникали будто из ниоткуда, со всех сторон сразу. На ашару накинулись два вампира. Одному удалось взять Вентуса в захват, выбивая весь воздух из легких. Второй с размаху ударил кнута в ребра. Клыки первого вампира щелкнули в сантиметре от шеи ашару, в предплечье впились острые когти. Кнуту стоило немалых усилий удерживать вампиров, не давая приблизиться к своему горлу. Взгляд скользнул по опавшей Бель. Кажется, дело худо. Вентус ногами смог оттолкнуть от себя тварь, что била его по ребрам и сбросить первого размашистым ударом затылка, переломав тому пару зубов точно. И, когда второй вампир снова кинулся на ашару, Вентус встретил его длинным клинком, вошедшим в грудь представителю Джованни по самую рукоять. Рана тут же начала разрастаться по телу черной язвой, пока вампир с диким воплем не обратился в прах. Вентус резко развернулся и одним точным взмахом меча снес голову первому нападавшему. Кнут, пытаясь отдышаться, прижал свободную руку к сердцу, воздух постепенно наполнял легкие. Следующего Джованни Вентус просто разрубил пополам прямо в прыжке, ещё двоим снес головы, по пути расправившись с несколькими гулями. Ашару рванулся было к Бель снова, но четверо вампиров бросились на него одновременно с разных сторон. Потребовалось много усилий, чтобы отбиться от них. Расправившись с тремя и оставшись один на один с последним, Вентус был уже изрядно потрепан. Раны на руках, спине, ногах кровоточили и не спешили затягиваться. Ашару согнулся, обхватив одной рукой свой меч, воткнутый в пол, а другой упираясь в колено, он сплюнул на пол вязкую красную жижу. Вампир медленно обходил Вентуса по кругу.

— Её кровь такая сладкая, — наконец, проговорил Винстон, остановившись перед ашару. — Прости, не смог удержаться. Я просто взял, что дала мне воля случая... хотя подожди, разве не ты служил той удаче? Девочка ведь даже не сопротивлялась, настолько своим коварством черный демон сломил волю белого демона! Как славно. Я делал с ней все, что хотел. Абсолютно все. И боюсь, что теперь уже наверняка сломал эту игрушку. Тебе придется поискать другую, — Джованни с наигранным расстройством кинул взгляд в сторону обездвиженной, повисшей на лентах Бель. Вентус нахмурился, выпрямился во весь рост и поднял голову, упираясь разъяренным взглядом в безумные глаза Винстона, который насмешливо вертел в руках двуручный меч, снятый со стойки поблизости.

— Я нахожу, что ты мне надоел. Ты споткнешься, попытавшись преградить мне путь, но я не против, ибо в драке такие сумасшедшие противники, как ты, много лучше пустоты! — ухмыльнулся в ответ ашару и замахнулся, целясь мечем в висок Джованни. Вентус ринулся на Винстона первым, вампир прыгнул навстречу. От удара, при столкновении их мечей, кнута отбросило назад, и он сильно приложился затылком о какой-то предмет интерьера попутно вновь нанося ущерб имуществу хозяину особняка. Перед глазами все поплыло, но Вентус зарычал и снова ринулся в бой.

— Демоны - не жертвы и никогда ими не будут! Даже если сначала кажутся добрыми, нельзя угадать, когда они изменятся. Твой лимит исчерпан, пришло время платить по счетам! — Ашару с силой сжал рукоять своего меча, одним рывком поднимаясь на ноги, расправляя свои карминно-красные крылья, отрываясь от пола и набирая высоту. В следующее мгновение Вентус карающей вспышкой обрушился на Винстона, выбивая из не-мертвого тела не-жизнь, заставляя сгинуть в прошлом так и не раскаявшись за всю боль, дикость и страдания, которыми успел нашпиговать окружающую реальность вампир-некромант. Перед глазами снова всё поплыло, кнут тряхнул головой, прогоняя слабость.

— Ты выбыл из лиги профессионалов, дружок, — Вентус вытер свой меч о тело Джованни, набираясь сил, чтобы добраться до Бель.

Вскоре он обрубал, пропитавшиеся кровью падшей, атласные ленты, удерживающие на весу её измученное когтями и израненное укусами вампиров тело, мертвенно-бледное на фоне рыжих волос. Эми упала прямо в руки своего... очередного мучителя?

— Только не ты... — еле слышно простонала падшая, когда девушка в последний раз открыла глаза, лицо Вентуса находилось в нескольких дюймах от неё. В тот же миг все вокруг померкло для недавно освободившегося от своей муки ашару, кроме её безжизненного осуждающего взгляда, направленного на него.

 

P.S. (месяц спустя)



#1575 Ссылка на это сообщение Элесар

Элесар
  • Знаменитый оратор


  • 24 061 сообщений
  •    

Отправлено

img_fonts.php?id=10616&t=%D0%AD%D0%BF%D0

Написано при поддержке Фолси и Фели

OST

С ночи генерального сражения с Асмодеем прошло уже трое суток, а власти Лондона даже не думали разыскивать виновных в разрушении приюта. Стоило поблагодарить счастливый случай или же подсуетился кто-то из их добрых знакомых неизвестно, однако Лайлитам принимал это стечение обстоятельств как данность, наслаждаясь возможностью ненадолго окунуться в обычную, ежедневную рутину. Слухи о неудавшейся попытки переворота в Осколке вызывали у экс-герцога лишь снисходительную усмешку, хоть известия касательно открытого противостояния демонов и вампиров вызывали у мужчины лёгкую обеспокоенность. Не для того они очищали город от слуг Привязанного, чтобы теперь смертные стали жертвами затеянной потусторонними существами политической игры.
Предтечам и попавшим в немилость Тирана Эшемаилу, Азриэлю и Баториэль нуску только пожелал удачи в намечающемся побеге из Лондона. К этой группе падших и магов дьявол испытывал определённую симпатию, но присоединяться к их скитаниям он точно не собирался. Оставалось надеяться на благоразумие Ахрималя и на то, что неберу не ошибался с планами. Не могло же, в конце концов, извергу постоянно не везти с предсказаниями? Первого и самого запоминающегося раза вполне хватило. Всем.
Когда антикварные часы пробили восемь вечера, Лайлитам распрощался с последним покупателем и закрыл свою лавку. Мужчина поморщился от неприятного, холодного ветра, поднял воротник, укрываясь от смеси воды и льда, которую англичане по недальновидности именовали «снегом» и неспешной походкой направился через хорошо освещённый сквер к месту, где его дожидался кэб.

— Вы заказывали машину к церкви Святого Мартина? Господин Ребер? — счёл необходимым уточнить сидевший за рулём сухощавый подросток.

— Именно. Надеюсь по столь чудесной погоде мы не въедем в ближайший столб, дружок?
— Наша компания внимательно относится к безопасности клиентов, — на полном серьёзе ответил водитель и уже спустя мгновение автомобиль с тихим хрустом тронулся с места. Как у таксистов обстоят дела в большинстве случаев намару судить не брался, но им действительно удалось добраться к условленному месту без особенных задержек. Правда, к его приезду из-за дверей собора уже доносились церковные песнопения, так что Лайлитаму стоило поторопиться, если он не хотел пропустить главное представление. В заставленной скамьями центральной зале сегодня было много свободных мест и одно из них (сколь оскорбительно это ни звучало для верующих) занял дьявол.

Внимательный взгляд бледно-голубых глаз скользнул по детишкам, части из которых совсем повезло спастись из злосчастного хайгейтского приюта и остановился на руководившей хором светловолосой женщине. Губы нуску непроизвольно растянулись в улыбке. Интересно, сестра Евангелина сильно расстроена новыми, никак не связанными с поиском и уничтожением злобных демонов, обязанностями?

Странное дело, но Голубка не выглядела недовольной или расстроенной. Выражение лица, обыкновенно омрачённое явно тяжёлыми думами — и после заключения фаустианского договора с дьяволом явно не сверкающее радостью — в кои-то веки казалось почти безмятежным. Сосредоточенным, разумеется; сложно было даже представить Голубку не сосредоточенной.
Что ещё страннее, под её строгим одеянием из чёрной ткани, на груди не было заметно никаких неровностей, свидетельствующих о наличии филактерии. Нуску пока не заводил с нею разговора о звезде с инклюзом, в центре которого находился кусочек выкованной из острия меча Михаила пули. Да и как этот разговор бы выглядел? «Дорогая, я считаю, что нам следует избавиться от третьего в наших отношениях»?.. Хм. А, пожалуй, эта идея не так уж плоха.
Пару раз взгляд серых глаз святой скользнул по сидящему в зале демону. Без враждебности или негодования, но с какой-то затаённой, задумчивой грустью, не направленной ни на что конкретное. Когда хор закончил петь и Евангелина отпустила всех по своим делам, женщина, замявшись на какое-то мгновение, медленно приблизилась к Лайлитаму.
— Мне придется вернуться в Общество, — как всегда, без прелюдий и уклончивости отчеканила Голубка, присаживаясь рядом с герцогом и чинно сложив бледные ладони на коленях. — Будь уверен, Канцелярия не прознает об… обилии демонических представителей в Лондоне, однако о ситуации Ловцов Звёзд и поражении той твари я обязана отчитаться.
Она медленно повернулась к мужчине, склонив голову набок.
— Если во мне более нет нужды, разумеется.
В голосе святой… была почти надежда? Впрочем, ему вполне могло почудиться. Это всё-таки Голубка, не абы какая дамочка.

Насладившись концертом и уютом святого места, прихожане медленно покидали просторный зал. Их снова ждали мирские дела и тревожные заботы, а поэтому притяжение церкви становилось почти необоримым. Здесь не признавали суету, здесь не взимали платы. Здесь позволяли отдохнуть от шума внешнего мира. Надёжно укрыться не только от охотников за наивными душами, но и от всяких невесёлых мыслей.
Со временем зал опустел. Но бывший герцог и его подручная не ощущали приватности. Мимо них, облачённый в старые обноски и сладковатое амбре лондонских помоек, прошёл высокий чернокожий мужчина, до самых глаз заросший свалявшейся бородой.
С вопиющим пренебрежением к распятому Иисусу мужчина так и не дошёл до алтаря в алькове, свернув вдоль первого ряда из длинных скамей. Там, неуверенно застыв под арчатым проходом, через который остальные певцы хора разлетелись стайкой встревоженных воробушков, стоял худощавый мальчишка-подросток в белой накрахмаленной рубашке и выглаженных чёрных брюках. Несмотря на достигнутую чопорность в одежде, мальчик так и не смог уложить свои торчащие золотые прядки в хоть какое-то подобие строгой причёски. Его яркие синие глаза с каким-то удивлённым блеском сверлили незнакомца взглядом.
— Он… Он вернул мне глаза, чтобы я мог увидеть тебя, ангел? — взволнованным шёпотом протараторил Итан, не предпринимая никаких попыток отстраниться от смердящего бомжа. Остальные священники, то и дело мелькающие в коридорах церкви, словно и не замечали чернокожего гостя. — Эшемаил… ушёл. Он послал другого ангела вместо него?
Трудно передать то горькое смирение, которое закралось в слова сироты. Его словно передавали из семьи в семью. От любимого опекуна в руки незнакомца.
— Нет, друг мой. Я не живу по воле Его, — неожиданно мягко для низкого, прокуренного голоса прохрипел бездомный. Его рука легла на плечо мальчика, и морщинки глубокой печали на лице Итана разгладились. — Я пришёл лично убедиться в том, что один мой старый, глубоко несчастный друг наконец обрёл покой. В твоих ясных глазах я вижу подтверждение.
Ласково пригладив вихры на голове сироты, чернокожий мужчина повернулся к сидящим вместе дьяволу и верующей. Какова ирония. Но гостя она, похоже, ни капли не смутила.
— Благодарю тебя за спасение наших детей, герцог Лайлитам. И тебя, хранящая верность нашему Отцу. Что бы ни заставило вас выступить против Асмодея, это стало правильным порывом. Вы исправили мою ошибку.
И дьявол, и Голубка вдруг испытали странное чувство, схожее с падением. Стены храма раздались вширь, теряясь за бесконечным горизонтом чёрной бездны. Не страшной, не холодной. Но лишь эта бездна могла вместить в себя воистину исполинский размах ослепительно белых орлиных крыльев, которые вдруг развернулись за спиной незнакомца. В этом пустом мире его крылья были всем: цепями горных вершин и росчерками рек, континентами и небом. И всё равно орлиным крыльям было тесно в пустоте. Ибо их носитель родился ещё в те времена, когда кроме воли Творца не существовало ничего.
Мимолётное головокружение — и видение, ниспосланное бездомным ангелом на двух слушателей, рассеялось как сон.
— У меня мало времени. И, боюсь, я вновь должен сыграть роль вестника войны, не мира, — мужчина с тоской посмотрел на Итана, но подмигнул и тепло улыбнулся мальчику. — А ты иди к своим друзьям, сын мой. Тревог на твой век выпало достаточно.
Подросток странно дёрнулся: словно собирался упасть перед гостем на колени, но был вовремя удержан этим гостем за плечо. То и дело оборачиваясь через плечо, Итан послушно вышел в коридор. Раздалось гулкое эхо удаляющихся шагов, и мужчина кивнул.
— Лайлитам, наш разговор может изменить судьбу этой достойной женщины. Сильно изменить, даже разрушить. Стоит ли нам говорить при ней? — несмотря на то, что вопрос был явно адресован дьяволу, бездомный прямо посмотрел и на Голубку. От её мнения здесь никто не отмахивался.

Отрадно было наблюдать за активно возвращавшимися к нормальной, человеческой жизни сиротами, да и выступления детского хора всегда действовали на падшего ангела умиротворяюще. Ну, или же он попросту искал больше причин приходить в эту церковь на вечерние службы, в чём не собирался прямо признаваться даже самому себе. Лайлитам задумчиво потёр заросший светлой щетиной подбородок и повернулся к Голубке, поделившейся довольно ожидаемыми, но от того лишь чуть менее непредвиденными с точки зрения демона известиями. Слова удавалось подбирать с огромным трудом: нуску не общался с женщинами по душам вот уже несколько тысячелетий, а предыдущий хозяин тела совсем недавно пережил жуткую семейную трагедию. Такая нарочитая беспомощность объединённого сознания жутко раздражала экс-герцога, привыкшего свободно излагать собственные измышления вне зависимости от степени их истинности и разумности.
— Вернуться? И тебе нужно принять решение об отъезде сейчас? — почти невинно поинтересовался у своей… ученицы намару. — Я к тому, что мы могли бы заказать столик в ресторане, спокойно обсудить дальнейшие планы. Отпраздновать победу над Привязанным.
Появление бывшего предводителя Падшего Воинства заставило мужчину прервать этот, без сомнения, трогательный диалог.
«Вот же дьявол. Буквально» — пронеслось в мозгу Лайлитама, совершенно беззастенчиво вытаращившего глаза при виде чернокожего алкаша… или вернее того, кто его телом завладел.
— А ты неплохо сохранился, дружище. Прогулки на свежем воздухе полезны для крылышек, а? — усилием воли взял себя в руки нуску, поднимаясь со своего места. Неподдельная растерянность на его лице быстро сменилась обычной ироничной усмешкой. — Полагаю вы не знакомы? Сестра Евангелина, это Люцифер, мой хороший знакомый. Люцифер, это сестра Евангелина, моя… хорошая знакомая, — закончив со столь содержательным представлением, мужчина сцепил ладони в замок и остановился перед первым мятежником, за которым отправился в бой многие десятки тысяч лет назад. И, как ни странно, Несущий Свет тоже не спешил гореть в пламени отцовского гнева.
— Эта достойная женщина уже достаточно самостоятельна, чтобы решать за себя. Я же её в любом случае поддержу, — Клинок Рассвета бросил короткий взгляд через плечо на Голубку и улыбнулся. — Только побыстрее, дорогая, ты даже не представляешь насколько сильно меня распирает любопытство.

Она бросила на него быстрый, самую малость колючий взгляд. Конечно, долгие — очень долгие, если учесть упёртость кое-кого в нежелании принимать демонические дары — беседы днями и вечерами позволили благословлённой самим Господом смертной узнать очень многое об истинном положении вещей и некоторых деталях Падения, которые сумел вспомнить сам Лайлитам. Нелегкая это работа, признаться честно — убеждать истово верующую фанатичку в том, что ты сам помнил на уровне далёких воспоминаний из детства своего вместилища. Конечно, иные могли сохранить даже меньшее, но чувство всё равно было забавным.
А уж сколько раз она просто захлопывала дверь своей кельи прямо перед его носом, стряхивая обращения голосом точно пульки из гороха…
Однако в ту же секунду колючесть во взгляде сменилась усталым, чуть насмешливым принятием. С тихим смехом женщина покачала головой, сцепив в замок лежащие на коленях ладони. Лишь сейчас экс-герцог заметил, что всё это время она сжимала в побелевших от напряжения пальцах розарий.
— Инфернальные связи — довольно несложная вещь в отслеживании, — негромко произнесла она, тряхнув головой. — И ни за что на свете канцелярия Цензоров подобную связь может принять — это сама суть того, с чем мы должны бороться. Фактически, возвращение обратно в Общество повлечет за собой неминуемое наказание и, выражаясь уклончиво, облегчение участи осквернённого инквизитора.
Чудно, насколько обыденно и без какого-либо страха она об этом говорила. По всей видимости, Голубку даже не смущал подобный исход; неясно, считала ли она его заслуженным, или же тут крылось нечто иное. Евангелина же улыбнулась уголками губ и гордо расправила плечи.
— Если побыстрее, то о «разрушении» чьей-либо судьбы можно и не говорить. Коли грядёт война, то погибнуть я желаю в бою, защищая невинных и… — женщина на мгновение замялась, — тех, кто заслуживает этой защиты.
Голубка откинулась на спинку лавки, критическим взглядом окинув мужчину, в котором мгновения назад разглядела нечто совершенно иное. Без трепета или страха, но с какой-то тоскливой грустью. Было неловко смотреть на того, по чьей вине народ праха потерял свою невинность… и тот, кто лишь желал дать им невыразимо большее.
Вот и говори о змеях-искусителях.

Громкие и пафосные речи не сорвались с губ Денницы водопадом, что ранее сметал любые намёки неповиновения. Дьявол внимательно, с уважением выслушал речи собеседников, после чего просто сделал несколько шагов вперёд и обнял Лайлитама. Мягко, едва касаясь ладонями его спины.
— После стольких лет, рад встрече с тобой, брат, — может, запах перегара и плохо сочетался с тёплым приветствием, но такие досадные мелочи напрочь терялись на фоне осознания: первенец Творца жив. Он не предал, не сбежал, не погиб. Он…
— Долгие годы я скитался по этому миру, лишённый Его волей крыл, но не стремления к справедливости. Искал способы освободить вас из Бездны, думал, что снова смогу внести разлад в Его великий замысел и вытащить ангелов из клетки. И я сумел! Но этот подвиг не вошёл в число побед, которыми нужно гордиться.
Голос падшего трагично надломился, как у драматурга на сцене большого театра. Бездомный, впустивший в себя сущность, которую даже не мог осознать слабым человеческим разумом, указал герцогу-нуску на скамью. И сам присел, комфортно ощущая себя в присутствии Голубки.
— Я обучил выдающихся шумерских магов, открыл им имена тех падших, которых искренне считал столпами равновесия и мира. Десятилетия ушли на то, чтобы вырвать из заточения шесть сотен, шесть десятков и шесть ближайших моих советников. Однако каждый новый призванный нами ангел… был страшнее предыдущего. Мука и ненависть исказили их. Из поборников свободы, защитников человечества эти демоны — первые Привязанные — превратились в алкающих власти тиранов, которые губительной заразой расползлись по миру. Все они видели во мне предателя, а в народе праха — виновников своего поражения. Я… не мог противостоять такому количеству озлобленных падших, и мне пришлось отступить в тень, затеряться в веках, чтобы иметь возможность исправить свою ошибку в будущем. Прежде, чем вы захотите осудить меня, — мужчина поднял руку, призывая собеседников не перебивать его, — я клянусь, что не взирал безучастно на страдания народа праха… и своих легионеров. Столетие за столетием я по крупицам собирал драгоценную веру тех людей, которые писали историю, отринув ложь церковных доктрин. И сейчас я чувствую себя способным дать открытый бой Привязанным: десяткам, сотням из них. Но, к сожалению, не всем. Наши архигерцоги, мои ближайшие соратники и верные друзья, стали самыми опасными врагами из возможных. В одиночку мне их не остановить. Поэтому я здесь.
Вот так вот просто завершив свою небольшую исповедь, Люцифер поднял глаза на распятие Иисуса. Полные губы афроамериканца дрогнули в горькой усмешке.
— Таким был твой новый план, Отец? Извратить души своих первых детей и позволить мне их «спасти», чтобы несчастные обратились против тех, кого поклялись когда-то защищать? Ты жесток, как и всегда. Но и я оказался слишком наивен, чтобы поверить в такое коварство, — еле слышно пробормотал себе под нос великий архангел, опуская голову. Во всей его позе читалось разочарование.
— Асмодей был самым уязвимым из герцогов. Он всё своё влияние вложил в развитие языческих культов, по которым впоследствии Церковь прошлась огненным мечом. Не без моей поддержки. Так много невинных сгорело на кострах, что я зарёкся воевать с Привязанными руками человечества. Слишком много потерь. Но в вашей победе я увидел надежду на то, что для свержения воплощённого зла не понадобятся армии, — тёмные, как сама Бездна, глаза бездомного лихорадочно заблестели. Хриплый голос упал до убеждённого шёпота. Не требовалось быть неберу и уметь читать узоры, чтобы предсказать причину явления Денницы после тысячелетий добровольного изгнания.
Великий мятежник снова поднимал мятеж. На этот раз — не против Отца, но против непутёвых братьев.

Сквозящий весёлой ироничностью взгляд бледно-голубых глаз стал практически колючим, когда экс-герцог выслушал короткую, но весьма ёмкую исповедь сестры Евангелины. Всё же у его «учеников» прослеживалась определённая нездоровая тяга к саморазрушению, иначе как объяснить покорное стремление женщины вернуться в загадочную организацию, чьи правила наверняка требовали смертельного приговора за принятие демонических даров. Бывший предводитель падшего воинства пищи для размышлений подкинул не меньше и Лайлитам, в ответ на объятия с чувством похлопав чернокожего бездомного по спине, вернулся обратно к церковной скамье. Уж кого-кого, а дьявола распространяемое смертным вместилищем Денницы амбре ничуть не смущало: как-то раз он и сам сюда завалился в примерно похожем состоянии.
— С тобой, героическая суицидница, мы побеседуем потом. И обстоятельно, — обвиняющий перст намару указывал прямо на Голубку, пока мужчина занимал свободное место, целиком обращаясь в слух. Не всё из сказанного находило отклик в душе Лайлитама, но уважения перед Несущим Свет хватало, чтобы не прерывать его речь. По правде говоря, невзирая на внешнюю невозмутимость, нуску#1 потребовалось немало времени на осознание реальности происходящего. Целая фракция поставила собственной целью найти Денницу и вот спустя пару месяцев после побега из темницы он так просто стоит перед ним… Чем не повод призадуматься.
— Первым делом, братец, огромное спасибо за то, что меня столпом равновесия этого мира ты не посчитал. Кто знает, окажись я здесь с полными силами, глядишь тоже слетел бы с катушек и принуждал детишек перейти на оздоровительную белково-зрачковую диету? — хмыкнул дьявол, откидываясь на невысокую спинку и сцепляя ладони на затылке в замок. Хоть ноги на соседнюю скамейку не закинул и то хорошо.
— Может Отец и вложил в уста старины Михаила слова ужасного проклятия, только вот преступниками мы стали по своему выбору. Хватит искать виноватых за наши ошибки. Уже все найдены. Давно, — губы Лайлитама скривила невесёлая усмешка.
— Но мы, кажется, самую малость увлеклись воспоминаниями о старых-добрых деньках. Чего именно ты хочешь от меня, Люцифер? Приглашаешь мне лично поучаствовать в отправке в Бездну очередного Привязанного? Или даже их всех?

— И каковы будут гарантии того, что они не вернутся вновь? — негромко заметила сконфуженная Голубка, бросив на герцога непонимающе-виноватый взгляд; словно проштрафившийся ребенок, которого поймали на воровстве из буфета, но который притом искренне недоумевал от неудовольствия родителя. Право, отчего Лайлитам вообще сердился? Она ведь не ушла просто так, а прежде спросила, была ли в ней ещё нужда. Если нужды не оказалось бы… то какая вообще разница?
Простой и совершенно незамысловатый ход мыслей. Замявшись и бросив на Эмиля неожиданно острый взгляд, святая нахмурилась и опустила взгляд на свои ладони, очевидно ожидая дальнейшего развития диалога… или, по меньшей степени, обращения к собственной персоне. Вмешиваться в разговор двух старых знакомых она не горела желанием, пусть и невооруженным глазом было заметно — ей было, что сообщить или добавить. Рука, до этого растерянно теребившая ткань церковного облачения, неуверенно скользнула в сторону неприметного на первый взгляд бокового кармана с едва заметной неровностью.
Гарантии… а не было их, этих гарантий.

Денница улыбнулся — всезнающе, скрывая лёгкую гордыню. Дьявол, что с него взять.
— Я не хочу обвинять человечество в бессилии, но созданные мной ритуалы уже несколько столетий находятся за границами возможностей магов. Все младшие Привязанные стали таковыми уже тут, и это безмерно печалит меня. Неужели свобода оказалась горше заточения? Или их свела с ума жажда власти? Я долго странствую в изгнании, но поговорить не смог ни с одним из своих бывших советников. Привязанные видят во мне конкурента, предателя, и ненависть ослепляет их. А слепота не позволяет считаться с правами других на спокойную жизнь и развитие. С вашими правами, — падший указал на сидящую Голубку, как на некий экспонат.
— Мне нужна группа верных соратников, которые не придадут моё существование огласке. Напряжение между фракциями падших слишком велико. Моё появление вызовет хаос… но даже если я смогу сплотить их, легионы ринутся в бой. Последнее, что нужно истощённому миру — это третья мировая война против рати Привязанных. Вы понимаете меня?
Неловко поведя плечами, Люцифер раскинул руки и положил их на спинку скамьи как крылья. Было заметно, что первенец Творца испытывает не самые приятные ощущения от заключения в столь тесной оболочке. И, наверное, прикладывает немало сил для того, чтобы попросту не разорвать вместилище как хлипкую власяницу.
Только сейчас Голубка заметила, что пламя свечей вокруг совершенно не колеблется. Огонь застыл во времени рыжим янтарём. Похоже, разговор с Денницей в реальном мире не занял и секунды.
— Понимаю, что времена… изменились. Мы больше не сражаемся за выживание, война на истребление сменилась подковёрными стычками. Многие ангелы захотят оставить позади наше не самое славное прошлое и двигаться вперёд. Они заслужили своё право на новое, спокойное начало. Ты, Лайлитам, заслужил его особенно. Но вы должны принять горькую правду…
Денница достойно поднялся со скамьи, словно не деревянный брус был под ним, а легендарный чёрный трон.
— …затишье долго не продлится. Мир на грани очередного кризиса, и многие влиятельные силы подтачивают его со всех сторон, словно болезни. Привязанные — самая понятная из этих сил. Ими движет жажда разрушения и больше ничего. А сражаться со злом в его чистом виде всегда проще, чем просеивать полутона, верно? — снова многозначная улыбка. — Я могу уйти один, и тогда в вашем распоряжении будут годы, возможно — десятилетия беззаботной жизни. Но у этого спокойствия есть цена, которую придётся уплатить не скоро и, вероятно, даже не вам. Но кому-то придётся. Привязанные не знают жалости.
Взгляд тёмных глаз вдруг сделался неожиданно тяжёлым. В бездонных зрачках отразилась мудрость существа, которое жило слишком долго, видело слишком много насилия и обречено стать свидетелем ещё более страшных событий.
-Либо вы можете уйти со мной. Это жертва, лгать не стану. Охота на Привязанных сопряжена с огромным риском, и даже мне с трудом удаётся избегать их ответного удара. Но даже самую глубокую тьму может разогнать крохотный луч надежды. Я в силах дать вам эту надежду: если архигерцоги перестанут мне мешать, я соберу всю человеческую веру и навсегда изгоню младших Привязанных в Бездну. Народ праха… нет, наши дети наконец-то перестанут несправедливо платить за грехи отцов.

Другой же дьявол чинно восседал на церковной скамье и, как подобает образцовому прихожанину, слушал проповедь господнего первенца, снизошедшего до паствы в теле бездомного мужчины. В отличие от сестры Евангелины намару не обратил ровным счётом никакого внимание на странности окружения. Да и, по большом счёту, они его мало интересовали. Откровения Люцифера всколыхнули истёртые тысячелетиями заточения воспоминания касательно мятежа, тех причин, которые подтолкнули их братьев и сестёр к открытому противостоянию с Отцом. Насыщенные образы давно окончившихся сражений накатывали на сознание Лайлитама, готовые потоком ярких эмоций смести установленные Бездной преграды и сильнее разжечь желание бороться с несправедливостью этого мира. И согласиться бы нуску на очередную предложенную Денницей авантюру, если бы не одно, но — веру в правое дело падшего воинства он утратил ещё до отправки в ссылку.
— Ты дальновидно пришёл ко мне, Люци. Я действительно никому не расскажу о нашей встрече и уж точно не боюсь навлечь на себя гнев твоих ненаглядных советников, — Клинок Рассвета поднялся на ноги и усмехнулся, когда его искрящийся озорным весельем взгляд пересёкся с глубокими омутами тёмных глаз дьявола. — Но с тобой я не пойду.
Едва заметно голова Лайлитама дёрнулась в сторону Голубки, отражая его размышления относительно того, стоит ли ему отвечать отказом, не выслушав её мнение. Однако сейчас падший ангел предпочёл оставить ответственность за решение исключительно за собой.
— Я устал от всех этих полутонов и оттенков серого, дружище. Смертные, к слову, сняли фильм с похожим названием. Так вот, оно почти про нашу политику. Много томных вздохов, иногда волнующих угроз, а удовольствия ровным счётом никакого, — нуску мягко улыбнулся боевому товарищу. Уважаемому полководцу. И сделал шаг навстречу.
— Когда решишь покончить с Привязанными и потребуется лишний клинок, зови. Просто понадобится помощь — обращайся. Но под знамёна я больше не встаю. Ни под чьи. Уж извини, старый друг.

После этих слов Евангелина нахмурилась, окинув Лайлитама настороженно-вопросительным взглядом. Он не желал идти за своим полководцем, тем, кто возглавил сам мятеж падших в частности? Голубка не осуждала этот выбор и не роптала, и все же сконфуженный её взгляд говорил красноречивее всяких слов: она не могла его понять. О политике, нелюбовь герцога к которой женщина отчасти разделяла, речи ведь и не шло — лишь уничтожение тех, чьё существование ставило под угрозу жизнь невинных.
Голубка с легкой душой отдала бы свою жизнь во имя последнего, но политика… Нет, политика не была чем-то, на что подобное самопожертвование распространялось. Но была ли там она, эта политика? Герцог наверняка знал лучше, но… все-таки так просто избавиться от сомнений было нелегко.
— Есть ещё кое-что, — осторожно подбирая слова, Голубка заговорила впервые с начала этой странной, без сомнения, беседы, поднимая тусклые серые глаза на вместилище Утренней звезды. В них на мгновение вспыхнула растерянность, неуверенность в том, стоит ли затрагивать эту тему в принципе, и всё же спустя мгновение там сверкнула уже решительность. — Раз уж затронули тему ритуалов, которыми люди «не могут пользоваться». Известно ли вам, — святая сцепила ладони в замок и окинула красноречиво-мрачным взглядом обоих дьяволов, — о существовании ритуалов, созданными людьми? Ритуалов, способных навеки уничтожить демона, без его изгнания?
Интересно, сможет ли она когда-нибудь называть падших не «демонами»? Наверное, ответ на этот вопрос ещё предстоит узнать. Скорее всего он отрицателен.
— Я веду лишь к тому, — женщина с усталым вздохом смежила веки, — что опасность могут нести не только ваши собратья. У меня более нет доступа к Канцелярии, но он и не требуется для того, чтобы понять: после произошедшего в Лондоне Общество куда живее заинтересовалось демоническими культами. На площади видели Мечей Господа в том числе.
Женщина медленно повернулась к Лайлитаму, и с тихим вздохом покачала головой. Понятно, в чём дело: она рассказывала двум демонам, пусть и желающим какого-никакого блага для рода людского, о планах и сильных сторонах своего «Общества», что более просто можно было охарактеризовать как предательство.
— Общество Леопольда, в отличие от возжелавших независимости детишек из Ловцов звёзд, возомнивших себя орденом Святой Жанны, действительно знает, что делать, а инквизиторы могут оказаться как неплохими союзниками, так и… чем-либо похуже, — Голубка поднесла ладонь к своему лицу, помассировав переносицу, — Мой нынешний статус не позволит чем-либо помочь в налаживании контакта, но если вам удастся отыскать там союзников… это может оказаться настоящим подспорьем.
Евангелина с горькой усмешкой прикрыла глаза.
— Однако успешность подобной попытки близка к нулю.

— Я могу указать Обществу Леопольда цель или с твоей помощью передать им несколько знамений, но привлекать их на свою войну не стану. Многие падшие забыли, с чего начался мятеж. Мы всего лишь хотели сделать вас свободными, дать вам право на развитие, — с родительской нежностью в мягком баритоне Люцифер протянул руку и безо всякого вреда для себя коснулся пальцами плеча Голубки. Всё существо женщины вспыхнуло с новой силой от этого касания: свет внутри её непорочной души тянулся к такому же свету, лучащемуся даже через грязные поры неухоженного тела Денницы. — Мы не хотели править вами. Не хотели делать из вас воинов. Как и всякие родители, мы просто хотели… гордиться вами. Вашими достижениями. Человечество не вырастет достаточно сильным и упорным, если удерживать его под ярмом. У Общества свои задачи — противостоять потомкам Каина и жаждущим разрушений ангелам. Я не стану этого менять, особенно теперь, когда вижу перед собой союз охотницы и падшего, — Люцифер улыбнулся, возложив другую руку на плечо подошедшему нуску. — Вселенная сама найдёт баланс между своими обитателями, она задумана такой. Только силы, которые возводили этот баланс, могут его сломать. Поэтому я обязан дать отпор Привязанным… и обязан более не мешать развитию человечества. Дети достаточно выросли, чтобы самостоятельно выбирать свой путь — к светлому будущему или же к забвению.
Денница ещё раз крепко обнял Лайлитама, кивнул Голубке и неспешно пошёл к выходу из храма. Уже возле дверей Люцифер обернулся и сказал, глядя на охотницу:
— Ангелы всё ещё ходят среди вас, мудрое дитя. Пусть твои молитвы не услышит Творец, зато услышим мы. Пока я жив, пока живы такие герцоги, лорды и рыцари, как Лайлитам, человечеству не дадут сорваться в бездну. Не теряй надежду и веру в себя.
Великий мятежник шагнул за порог, но хлопья мокрого снега не успели коснуться его рваного пальто. Денница просто исчез, а пламя свечей в храме снова задрожало, оживая.

— Само обаяние. И не скажешь, что рьяные церковники именно его изображают с рогами, хвостом и копытцами, а? — усмехнулся мужчина, когда Люцифер душевно попрощался с охотницей и падшим ангелом, переступил порог собора, возвращая ходу времени его привычный ритм, и исчез столь же стремительно, как и объявился. Следом за этой ремаркой повисла неловкая тишина, однако Лайлитам почти сразу встрепенулся, решительно сбрасывая с плеч невидимые оковы. Приватная беседа с Денницей не могла пройти бесследно ни для одного из обосновавшихся в мире смертных демонов, но огненный герцог обладал поистине уникальной способностью уклоняться от излишне сложных размышлений и действовать по наитию. В конце концов, до Асмодея он тоже добрался без использования замысловатых логических конструкций, а значит и с отказом Люциферу не прогадал. Наверное. Очень хотелось надеяться.
— Итак… — дьявол совершенно невозмутимо присел на спинку стоявшей напротив скамьи и устремил полный немого вопроса взгляд на Голубку. Впрочем, оставлять вопросы без словесного сопровождения было не в его правилах. — И когда же ты планировала поделиться со мной радостной новостью касательно твоего возвращения в Общество, дорогая моя? Прислала бы открытку навроде «меня тут завтра казнят, но в целом дела идут очень даже ничего»?

Одарив съязвившего демона задумчиво-тоскливым взглядом, Евангелина медленно покачала головой и сцепила ладони в замок.
— Я ведь спросила о твоих намерениях на мой счет, разве нет? — терпеливо объяснила святая, скользнув усталым взглядом по расслабленному силуэту Лайлитама. На её бесстрастном лице не было и грамма вины или смущения — лишь ледяная, уверенная решимость. — Если бы от меня больше ничего не требовалось, возвращение в Общество было оптимальным вариантом. Они бы успокоились и не стали преследовать ни тебя, ни кого-либо другого… по крайней мере на некоторое время. Когда происходит подобное, всё Общество начинает панически проверять всех своих членов на предмет… осквернения. Это могло бы дать передышку.
Голубка медленно помассировала свой висок. Даже огненный чёрт в самом прямом смысле слова не мог в полной мере понять стиль мышления этой женщины — да что там, достаточно было вспомнить то, сколько времени ему понадобилось убить на то, чтобы упрямая дамочка согласилась, по крайней мере, выслушать. Не перечесть, сколько раз ему приходилось довольствоваться зрелищем захлопнутой прямо перед его носом двери, и сколько раз — зрелищем более чем кислой мины Голубки, не понимающей, чего от неё вообще хотели. Стоило ли оно усилий в итоге?
Опять же, это не до конца знал даже чёрт. Для его коллекции подопечных фанатично верующая инквизитор из «Общества» была довольно нетипичным экземпляром, это следовало отметить; по крайней мере она не страдала острой потребностью принимать внутрь разного рода жидкости, после которых Лайлитаму приходилось обнаруживать неожиданные и, обыкновенно, валяющиеся в беспамятстве «подарки» на своем пороге. К сожалению, иную прерогативу Лемуэля — ту, в которой значилось отчаянное стремление прикончить себя самым нелепым способом — Голубка решила всё же перенять.
— Он не до конца осознает возможности Общества Леопольда, знаешь — неожиданно заметила она, медленно потянувшись к карману и извлекая из него крошечный металлический объект. — В их распоряжении действительно имеется ритуал, способный окончательно уничтожить демона, вне зависимости от того, насколько тот могущественен. Ему придется соблюдать максимальную осторожность, если он в самом деле намеревается попытаться пойти с ними на контакт. И… есть кое-что, что мне хотелось бы показать.
Женщина протянула намару раскрытую ладонь, позволяя получше рассмотреть лежащий на той предмет. Просто пуля. Крошечная серебристая пуля с выгравированными вдоль оболочки насечками, изображающими не то надписи на латыни, не то кривую пародию на кольцо из знаменитой трилогии. Небольшой снаряд скатился по бледным пальцам святой к самым кончикам, и лишь сейчас дьявол заметил, насколько неестественно тот вел себя на свету. Не отражая от своей поверхности, но словно разрезая его.
— Мне удалось восстановить её. Пулю, которую Ловцы расщепили с целью создать более прочное, более надёжное вместилище для пойманных демонов. Пришлось немного побегать и уничтожить последнюю филактерию с инклюзом, и всё же восстановление было отнюдь не так сложно, как разузнать об истинной её природе. — Евангелина с мрачным вздохом покачала головой. — Неудивительно, что пленённые внутри падшие даже не пытались сопротивляться: аномалия этого артефакта некогда свистела на остриё огненного меча Михаила. Ловцы утверждали, что это были лишь окаменелые останки скелета некоего ангела, до которого сумели дорваться демоны из некоей группировки, но эту ложь им очевидно скормили.
Она кривовато-снисходительно усмехнулась. Похоже, воспоминания о недолгом бдении при Ловцах были далеко не самыми… радужными. Кто знает, из-за чего охотники вообще ополчились на цензора из Общества Леопольда? Из-за ограничения их свободной деятельности? Из-за того, что вышеупомянутый цензор совал нос не в своё дело?
— Природа аномалии вынуждает пулю при сплющивании перескакивать на другой схожий носитель, то есть — другую пулю. При перековке этой мне и кузнецу удалось внести… небольшие дополнения, и вероятно, этот артефакт стал более полезным в охоте на Привязанных. Её всё ещё можно переплавить, сохранив эффект аномалии… к примеру, для создания острия меча.
Голубка окинула его испытующим взглядом. Получив… далекую от неописуемого восторга реакцию, Евангелина с мрачным вздохом отвела взгляд в сторону, покосившись на красивые резные врата. Прихожане прибывали в церковь неспешным, но размеренным потоком: кто-то просто глазел на убранство церкви, кто-то торопился к ступенькам, ведущим к расположенному в келье кафе, кто-то неторопливо брел к святым братьям и сестрам… Всё как должно было быть.
— В этом нет ничего такого, — негромко буркнула святая, визуально… как будто съёжившись.

Вот уж действительно, его подопечные обладали поистине невероятной тягой к прощанию с бренной реальностью и это самую малость беспокоило Лайлитама. Если задуматься, то первая после побега из заточения встреча со смертным — Эмилем — сопровождалась ровно таким же, едва различимым, налётом обречённости в мыслях и действиях антиквара. Некоторых людей здесь попросту ничего не удерживало и на душе становилось паршиво от осознания того, сколь щедрый вклад падшие сделали в создание дивного нового мира. Отчасти в этом крылась причина отказа намару от предложения Люцифера присоединиться к очередному Священному Походу против несогласных. Возможно стоило заниматься не только искоренением злодеев, но и временами обращать внимание на тех, кто оставался открыт добру? Не попробуешь не узнаешь.
— Умираю с голоду. Как считаешь, найдётся где-нибудь неподалёку ресторан со свободным столиком? — огненный дьявол лишь беззаботно улыбнулся, услышав очередную проникновенную тираду касательно загадок мироустройства. Проверить собственные теории на практике не помешает, к тому же у Лайлитама имелось несколько смелых, почти революционных, идей для экспериментов.
— Что? Ты спрашивала о планах и намерениях на свой счёт, — передёрнул плечами мужчина в ответ на взгляд Голубки, явно не ожидавшей резкой смены темы их беседы. — Может я не водил на свидания никого уже несколько тысяч лет, но, думаю, вспомню как это делается.
Частицу одного из самых ненавистных для падшего воинства артефактов, перекатывающуюся на бледной ладони, он будто намеренно не замечал. Любопытно, Михаил оценил бы всю иронию происходящего или только грозно нахмурился, узнай о возможной судьбе драгоценного клинка? Наверное, чувство юмора есть даже у непроницаемых и до скрежета зубов правильных чурбанов. Должно быть. Иначе неинтересно.

С другой стороны… в этот самый момент перед ним с потерянно-ошеломлённым взглядом и приоткрытым ртом сидела светловолосая женщина, чувство юмора которой с полным правом можно было считать мертворождённым; будь то продукт неистовой, слепящей веры, приобретённая в обществе пришибленных фанатиков черта характера или просто врождённый недостаток, но способности по достоинству оценить подобную иронию его ученица не разделяла.
К сожалению.
Лишь когда пауза затянулась неприлично долго и нуску с усмешкой изогнул бровь, Голубка быстро сомкнула губы — прежде, чем он успел съязвить — и настороженно нахмурилась, исподлобья уставившись на дьявола. Сложив два на два и вспомнив, какого рода личностью была сестра Евангелина, нетрудно догадаться, что могло крутиться у «святой» в голове: начиная с невинной подначки и заканчивая чем-то менее безобидным. Принятие таких слов за чистую монету, когда вся твоя жизнь была посвящена служению, требует огромной веры, как-никак.
Впрочем, уж кому как — а Голубке веры было не занимать. Словно подтверждая его размышления о чувстве юмора, что наверняка должно было иметься даже «правильных чурбанов», уголки губ женщины едва заметно приподнялись, а из горла донёсся тихий, нерешительный смешок.
— В который уже раз я самонадеянно думала, что меня совершенно точно уже ничто не удивит… и в который раз я жестоко заблуждаюсь, — склонив голову набок, Евангелина понуро опустила плечи. — На Трафальгарской площади полно всевозможных заведений, не говоря уже о кафе в крипте. Если ты серьёзен.
Насчёт последнего она явно сомневалась.

 

— Не проверишь — не узнаешь. Не так ли, золотце? — намару практически дословно повторил посетившую мгновениями ранее мысль и подошёл к женщине, словно заправский кавалер, предлагая той ухватиться за его локоть. Происходящее забавляло Лайлитама ровно в той же степени, в какой являлось отражением его желаний, в серьёзности которых лично у него сомнений оставалось всё меньше. По обретению доверия Голубки, впрочем, ещё требовалось провести определённую работу.
— Церковная стряпня — это замечательно, но давай-ка лучше погуляем. Кто знает куда нас заведёт чудесный зимний вечер? — лукаво прищурившись произнёс мужчина, ожидая решения сестры Евангелины. Ну, а как иначе мог себя вести самый натуральный дьявол, серьёзно? — Уж точно всё пройдёт не хуже встречи в одержимом приюте. Обещаю.
Уже совсем скоро святая сестра, под ручку с беглецом из бездны, покинули общий зал собора и прогулочным шагом направились к центру Лондона на поиски подходящего ресторана. Промозглый ветер вкупе с мокрой смесью льда и снега больше не раздражал нуску — да и с чего бы. Иногда героям после спасения мира стоит искать положенного отдыха, а не очередную точку приложения для своего героизма. Возможно, помни падшие ангелы об этой простой истине, их восстание сложилось бы по-другому.



#1576 Ссылка на это сообщение Leo-ranger

Leo-ranger
  •  
  • 0 сообщений
  •    

Отправлено

Глубоко под горами Кавказа, задолго до того времени, которое мы помним

 

 

Молот с громким стуком опускается на наковальню, и звон проходит по всей пещере, громогласным эхом отражаясь от её стенок. Посреди грубой породы за наковальней работала гигантская статуя из металлов, которые человек не мог себе вообразить. Размеры существа были таковы, что оно едва-едва помещалось в пещере. И все же тут было достаточно места, чтобы оно могло замахнуться и нанести удар молотом.
Инструмент очередной раз столкнулся с наковальней, высекая искры, и удар этот был столь могуч, что сама земля заходила ходуном, и сила волной прошлась по всей пещере, но не остановилась, встретившись с непоколебимостью породы, а стала рассыпать её в мельчайший прах, стремительно увеличивая размеры пещеры вверх и вокруг. Когда "волна" остановилась , пространства вокруг было достаточно даже для самых гигантских дворцов, которые люди будут строить тысячелетия спустя.
Он занес молот ещё раз и вновь опустил его. Гулкий звон практически полностью был заглушен раздавшимся треском и грохотом, с которым пустая пещера стала заполнять сама себя. Каменный пол и стены стали стремительно преображаться, вырастая из пола и принимая иные, неестественные для него очертания. У дальней стены выросли ступеньки, на вершине которых был расположен трон из камня. В одной части стали появляться столы с искусной "резьбой", дополненные скамьями. В другой части место осталось чистым, лишь ближе к углу появилась небольшая возвышенность, будто предназначенная для музыкантов, исполняющих для танцующих перед ними людей.
Творец отложил молот в сторону и неспешно поднялся по ступенькам, медленно опустился в кресло и оглядел свой "тронный зал". Это место было создано идеальным, в нем не было ни одного изъяна, и все же оно оставалось...

 

Много позже

 

... мертвым. Мертвым и безжизненным, каким оно было всегда. Теперь же в нем не было даже былого величия, здесь все было старым, неаккуратным и неухоженным. Оно будто олицетворяло все то, чем когда-то были и чем стали падшие ангелы - некогда великие, а теперь оставленные в тени, покрываться пылью времени. Шавуа многом раздумывал над этим и в конечном счете пришел к выводу, что они просто перестали быть нужны людям. Им уже давно не нужна была вера в чудеса. Вера была пережитком прошлого, сейчас было время холодного, расчетливого рационализма.
И после долгих раздумий аннунак пришел к выводу, что в этом нет ничего плохого. Прошли те века, когда люди поклонялись и боготворили ангелов. Пришла пора ангелам научиться жить среди людей.
Он рывком поднялся с каменного трона и спустился по ступенькам. За пару секунд оказался рядом с дверью и шагнул сквозь неё.

Яркое солнце больно ударило по глазам после тьмы подземелья, но зато свежий горный воздух был приятной переменной после того, чем приходилось  дышать в старом обиталище. Где-то там, глубоко в недрах Земли, прямо под ногами Шавуа был его старый дом, дом демона.
Здесь, на перекрестке леса, камня, воды и воздуха, он построит новый дом. Дом человека.







Темы с аналогичным тегами wod, fallen, dtf, демоны мир тьмы, падшие

Количество пользователей, читающих эту тему: 1

0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых