— Это был он, он первым сказал, что за этим стоят шлюхи, и пообещал с ними разобраться, но... Эбберлайн? — удивлённо спрашивает Лукреция, в её больших карих глазах застыло непонимание. Похоже, она ещё не знает. Вернее, не знала, пока… — Мало, кто говорил об этом, но, она, с самого начала, была одной из нас. Они, вместе с Максвеллом, — слух цепляется за это имя, даже у тех, кто не вслушивается в слова Лукреции. Неужели, это и есть полуночный душегуб? — промывали мозги остальным. Ну это я так говорю, они просто вдохновляли их, толкали речи, напоминали о том, за что мы боремся. Потом между ними что-то вспыхнуло, по крайней мере так мне казалось. Максвелл был очень скрытным, он никогда не выставлял своих чувств напоказ. Иногда, он мог мило с тобой говорить, а потом в глазах мелькала какая-то чертовщинка, и ты понимала — это ещё одна маска, за которой он прячется от мира. Эбберлайн была похожа на него, по крайней мере в последние годы. Она часто говорила о том, как хорошо было бы всем нам принять по ампуле с цианидом, сделав мир капельку чище. Потом смеялась, от души, но, её глаза не смеялись, я это видела. В них было отчаяние.
Лукреция молчаливо проглатывает оскорбления Джека. На её лицо медленно выползает ухмылка, она больше не боится, и потеря, пусть и зыбкого, но контроля, заставляет его крепко стиснуть зубы. Она не будет прыгать в окно, понимает Джек. Просто позовёт охрану, и, что бы он с ней за это не сотворил, эту ухмылку будет не стереть с её лица.
— Наследие…. — говорит она вслух, точно пробуя слово на вкус. — Наследие, — повторяет, разразившись смехом, будто вовсе не знает, что ей сказать. Или просто не может подобрать слова. — Наследие — это всё. По крайней мере, так сказал бы Максвелл, но, я не буду пудрить вам мозги, ладно? Если коротко, то этот город, — она указывает бледной ладонью в сторону Миднайт-сити, — построили мы. Вернее наши, предки, на свои деньги они возделали землю, построили дома, наладили торговые связи с Севером и Югом. И они управляли этим городом, потому что никто не знал его, как они, и никто не мог раскрыть всего потенциала, заложенного в Миднайт-сити. Так продолжалось множество лет, сменялись поколения, но семьи-основатели, наши семьи, безраздельно правили городом, занимая все важные посты, начиная от мэра и начальника полиция, заканчивая управляющими заводов. Однако, мы измельчали, — она сжимает кулак, на лице отражается печать злости, — стали видеть во власти бремя, а не возможности. И, когда в город пришли корпорации — продали им землю, отдали им должности, отдались им сами. Много лет мы вырождались, жируя на деньги наших отцов, и пользуясь теми крупицами власти, что бросали нам корпорации. И тогда пришёл Максвелл, — смешок вырывается из горла Лукреции. — Знаю, звучит пафосно, на самом деле он не пришёл, а просто вернулся. Мы были знакомы с детства, но, потом он уехал, вместе с семьей, а через много лет вернулся. Совсем один. За одним ужином, он обмолвился, что нам надо снова взять власть в свои руки. Никогда не воспринял его слова всерьёз. А затем всё понеслось, как снежный ком. Мы решили объединить старые семьи, внушить им идею о том, что нельзя больше делиться с корпорациями, и нужно снова править Миднайт-сити, как делали наши отцы. Корпорации не вышло просто так вытурить из города, им не получилось перекрыть финансовый поток, или отобрать у них должности. И, тогда Джереми придумал всю эту заварушку с революцией, — она смеётся, бросая на Джека мимолётный взгляд. — Зачем пачкать руки, если можно натравить на корпорации уличных отбросов? Им только повод дай, и они уже готовы спалить город дотла. Мы присмотрели несколько банд, стали подкармливать их информацией, чтобы возненавидели корпорации всей душой, и были готовы пойти на всё, чтобы стереть их с лица города. Потом мы собирались снабдить их оружием, взрывчаткой, чтобы они начали играть по-крупному, но, теперь всё летит в тартарары….
Похоже, она увлеклась своей речью, и не обращает на Джека никакого внимания. Он выдвигает ящик за ящиком, открывает дверцу за дверцей, и всё надеется найти что-топо-настоящему важное. Предчувствие никогда его не подводит, а прямо сейчас оно трубит о том, что в этой комнате должен быть спрятан ключ к их победе над полуночным душегубом. Отмщение свершится, и ради этого он, и вправду, готов пойти на всё. За одной из дверц он находит следы героина, ложку, шприц и дорогую зажигалка. В одном из ящиком, Джек находит старую фотографию, на ней изображён усатый мужчина в старомодном костюме, положивший руки на плечи мальчику и девочке, стоящим перед ним. Они до боли похожи на Джереми и Лукрецию. «Моим любимым детям», гласит изящно выведенная подпись на обороте. Наконец, он находит смятый клочок бумаги, забитый в самое нутро платяного шкафа. Это оказывается простой рисунок, судорожно сделанный ручкой, но не лишённый красоты. На нём изображена заштрихованная дверь, а на её фоне кисть с порезанными венами. Вместо струйки крови, из неё вытекает надпись. «Самое сладкое воспоминание».
Лукреция меняется в лице, как только слышит про дверь. Ухмылка стирается с её лица, в воздухе повисает немое напряжение, сильный порыв ветра задувает одну из свечей.
— Это… это… — мнётся она, отводя взгляд. — Могила генерала Кроуфорда, нашего предка, точнее склеп, в котором покоится его тело. Понятия не имею, кому пришло в голову построить дом над могилой, но, похоже, именно из-за этого у нас в роду столько сумасшедших, — горький смешок срывается с её ярко-алых губ, но в нём нет ни капли веселья. — Туда никто не спускается, это считается плохой приметой, да и желания ни у кого не возникает. Там, и вправду, жутковато. Впрочем, даже если бы мы хотели, то, вряд ли смогли бы туда спуститься, архитектор сделал нам большое одолжение, и дверь так просто не открыть.
— Однако, кое у кого это вышло…
Все резко оборачиваются на Джереми. Он зевает и потягивается, не открывая глаз, будто просто задремал за письменным столом, а не был жестоко избит Джеком. Затем, он подмигивает Лукреции. «Идиот», срывается с её губ оскорбление, преисполненное плохо скрываемой радости. В то же мгновение Джереми быстро хлопает себя по штанам, но, так и не нащупав револьвера, раздражённо, сжимает пальцы в кулак. Интересно, как давно он очнулся, и подслушивал их разговор?
— Один вопрос, — твёрдо говорит он, обводя взглядом незваных гостей. — Как вам удалось обойти охрану?
Тема закрыта
