[Gonchar]

 

 

 

• Пролог - Мир в тенях
• Глава I - Откровение звезды зари
• Глава II - Теневой двор
• Глава III - Служители Его

 

 

Герберт Миллер

 

Джонатан Майерс

 

Финн

 

Отомо Ямамото

 

Ава

 

Бэтани

 

После начала круговорота событий, который закрутил несколько совершенно не связанных друг с другом жизней прошло три месяца. Обучение у загадочного мага дало свои плоды и новопробуждённые стали ощущать нарастающий потенциал собственной силы. Однако новый открывшийся мир несёт новые испытания, с которыми не сталкиваются простые люди, а если и сталкиваются - списывают это на удобные и банальные причины. Для тех же, кто знает истинную суть вещей, открыты куда большие возможности. И грозят куда более ужасающие преграды.

[Лакич]

del

[Фели]

VA-11 Hall-A

 

И да вошёл он в обитель глубокой задумчивости, стойко снося витающую здесь вонь собачьей мочи и чего-то ещё, о чём он и задумываться не желал, и да узел он… обычный, не самый чистый – но и не самый грязный – унитаз. Полимерный пол был немного забрызган водицей, на боковой стенке висела катушка с моноволоконной «бумагой», в которой от бумаги истинной осталось одно лишь название. Не три ракушки – и то хлеб.

Он осмотрелся как следует. Обычный туалет в обычной, не самой ужасной но и не самой лучшей забегаловке-баре. Желтоватый налёт на ободке, небрежно отброшенный стульчак, к которому прикреплён небольшой контейнер с наполовину опустошённым «очистителем»…

Под потолком тихонько гудела тусклая желтоватая лампочка, время от времени мигающая с протяжным скрипом. Где-то на заднем фоне приглушённо играла ненавязчивая мелодия из музыкального автомата. Если прислушаться, то можно было услышать ток воды по трубам за кафельными стенами. Странное дело, но Финн чувствовал себя одновременно невообразимо, до леденящего безразличия спокойно, и в то же время... взволнованным. Может, дело было в кофе.

https://youtu.be/oQxgFlB9tRY

[Gonchar]

Пентхаус

 

Дверь открылась без скрипа, явив парочке магов высокого, бледного мужчину. Чёрные волосы находились в художественном беспорядке и явно, без малейшего сомнения были закреплены лаком; нос с горбинкой и чуть больше положенного воистину странным образом дополняли облик этого мужчины. Во многом – из-за того, что тот явно за собой следил с не меньшим фанатизмом, с каким верующие следят за новостями из Новой Мекки. Этот художник совершенно точно не голодал. Блуждающий и в то же время цепкий взгляд безразлично скользнул по мешковатой одежде Авы и, ни на чем не останавливаясь, устремился к  Герберту…

И мужчина застыл. Глаза в изумлённом восхищении уставились на моргнувшего мага, губы приоткрылись. Ава изогнула бровь; тот при виде Гербетра словно забыл, как дышать. Пауза затягивалась.

Нело-о-вко

[Beaver]

Верхний город. Пентхаус

 

Ава немного подождала, а затем тихонько кашлянула, тактично нарушая подзатянувшуюся тишину. Теперь ей стало понятно, почему Герберт повёл её именно к этому модельеру. Впрочем, не то чтобы для неё это имело особое значение. Её всё ещё куда больше, чем всё остальное в этом пентхаусе, включая людей и отношения между ними, интересовала находящаяся здесь электроника. Ну и миссия её, конечно же, тоже волновала, да.

[Лакич]

Пентхаус

 

Ну почему же. Мы же живем в 23 веке – это уже давно не неловко. И вообще, главное – чтобы человек был хорошим.
И костюмы делал тоже хорошие.
Не так ли?
Именно.

Герберт же как-то не особо удивлялся нависшей паузе: лишь щелкнул пальцами, словно вспоминая, зачем он приехал сюда. И, конечно же, огляделся – Взгляд Духа не позволил ему уловить чего-либо необычного в этой комнате и в Узоре самого модельера. Видимо… все было обыденным. Если так можно было назвать подобную встречу.
- Нам нужно прикупить кое-что, - преспокойно, даже равнодушно заговорил Миллер. Может, он не заметил взгляда модельера?
Глупости, право…
- Три костюма, одно платье. Есть всего пару часов, поэтому нужна работа Мастера, - подлиза, - поэтому обратились к тебе. Что скажешь?
Герберт едва заметно покосился на Аву. Элеонор едва заметно покосилась на модельера. Вновь нависла пауза.
 

[Gonchar]

Верхний город. Пентхаус

Но… это не помогло.
Мужчина всё так же буравил взглядом мистера Миллера, с выражением слепца, впервые увидевшего солнце. Молчание затягивалось всё сильнее. Даже когда Герберт вновь щелкнул пальцами – прямо перед носом модельера – не произошло ровным счетом ничего.
Может, они пришли в неудачное время?
В помещении за спиной остолбеневшего человека раздались гулкие, звучные шаги. Ава навострила ушки, Герберт искоса приподнял бровь; наконец, в зазоре проходя появилась женская фигурка.
Одного взгляда было достаточно для того, чтобы понять – это был гиноид. Женская модель андроида, если быть точным – а понять это можно было потому, что эта модель и не несла в себе цели быть хоть сколько-нибудь похожей на человека. В местах сочленений – на сгибе локтей, коленей, запястий и даже пальцев были явственно заметны не укрытые механизмы шарниров, выполненные из похожего на золото металла. Само тело, не прикрытое и клочком одежды, за исключением волос и глаз было из белоснежного матового фарфора; роскошные рыжие волосы, ниспадающие до самых бедер, лишь каким-то чудом не запутывались в открытых механизмах шарниров на сгибе локтей, а глаза, словно огранённые изумруды, безучастно окинули так и не поприветствованных гостей. Этот гиноид, хоть и близко не стоявший с современными моделями и с каждым движением издающий мелодичные, негромкие щелчки, был… настолько утончённым и деликатным на вид, что даже представить было страшно, в какую копеечку его владельцу обошелся подобный спутник.
Певуче щёлкнув где-то из своей грудной клетки, гиноид подалась вперед, пока её фарфоровые губы не оказались над ухом застывшего модельера. Помещение наполнила… музыка. Как из старинной музыкальной шкатулки.
В тот же миг очнувшись от своего ступора, мужчина потерянно заморгал, вздрогнув и с виноватым смехом тряхнув головой.
– Приношу свои извинения, – с искренним сожалением произнес он. Мягкий, плавный баритон эхом прозвучал в мраморных стенах, придав голосу какой-то мистический отзвук. – Я… кажется, замечтался.

[Beaver]

Верхний город. Пентхаус

 

Что-то в том, как сильно замечтался модельер, и в том, что вывести его из этого... транса или его подобия смогла только гиноид, показалось Аве странным, так что она попыталась просканировать его ауру. И поскольку доставать специальные очки прямо сейчас, по её мнению, было не лучшей идеей, она попробовала сделать это невооружённым взглядом. Похоже, такого грубого вмешательства Матрица терпеть не собиралась — у мисс Диккенс зарябило в глазах, и она так ничего и не узнала о стоящем перед ней мужчине.

 

А андроид, кстати, мнился хакерше весьма занятной штукой. Жаль только, что в робототехнике она совсем не разбиралась.

[Лакич]

Пентхаус

 

Зато в отличии от мисс Диккенс, Герберт почувствовал легкий холодок, исходящий от модельера. Но, по правде сказать, он не особо беспокоился из-за этого факта. Все таки общение с мертвецами – несколько неприятная вещь, которая откладывает отпечаток на психику. Главное, чтобы в жилище этого мужчины было светло. И ярко.
И без теней.
А причудливые андроиды, странности и мистика – это дело наживное.
Мгновение – или больше – он просто находился в небольшой, столь привычной прострации, пытаясь припомнить мотив мелодии. Увы, нет. Лишь растерянно, чуть виновато пожал плечами, возвращаясь к реальности.
- Да, - преспокойно заговорил Миллер, - бывает такое. Нам надо три костюма и платье. В ближайшие сроки. Именно.
Он лениво хрустнул шеей, концентрируя свое внимание на модельере, а не на его спутнице или обстановке его жилища.
- Проблема в том, что когда я говорю «в ближайшие сроки» - это час. Такое вообще возможно?

[Gonchar]

Верхний город. Пентхаус

Мужчина мягко улыбнулся одними губами, отходя в сторону и приглашающим жестом указывая вглубь своего «скромного» жилища. Сложно было не заметить заинтересованный, без малого завороженный взгляд, которым модельер скользнул по Герберту; фарфоровый гиноид, учтиво склонив голову, последовала обратно в апартаменты, выполнив своё предназначение. Тихая мелодия наконец замолкла – Миллер, сколь ни пытался, всё никак не мог уловить мотив. Что-то знакомое, из фольклора… но нет.

– О, уверяю вас – ко мне приходят лишь за невозможным, – вибрирующе рассмеялся модельер, лукаво сверкнув глазами. – Добро пожаловать в мою скромную обитель. Можете звать меня… Ганс.

 

 

Жилище Ганса кричало изысканной, не чрезмерной роскошью. Нередко можно было встретить богачей, попросту не знающих, что делать со своим богатством – приобретающих предметы роскоши, которые будут смотреться попросту неуместно, или не использоваться совсем и лишь собирать вековую пыль. Ганс в число подобных дилетантов не входил, это можно было сказать без труда. Была роскошь, но не было неуместности. Было богатство, но также и было умение, с которым его использовали.

Мягкий свет наполнял бело-золотое помещение, когда модельер с улыбкой встал в центре просторного зала, окидывая своих гостей оценивающим взглядом профессионала.

– Итак… есть ли какие конкретные замечания или пожелания? И… что насчет третьего? Есть ли его мерки? – озабоченно спросил Ганс Герберта. Кажется, обращаться он предпочитал именно к нему.

[Beaver]

Верхний город. Пентхаус

 

Аву, кажется, ничуть не смущало то, что ей уделяют не больше внимания, чем обыкновенной табуретке. Похоже, хакершу это даже более, чем устраивало. Привыкла находиться в тени, не иначе. Вернее, даже не в тени, а в своей сычевальне. Ну, наверное, это славно, что всем здесь всё нравится, разве нет?

Мисс Диккенс рассеянно скользила взглядом по окружающей обстановке ровно до тех пор, покуда Ганс не задал свой вопрос, после чего сделала пару шагов в сторону от сладкой парочки и позвонила Отомо.

— Отлично, — спустя полминуты или около того донеслось до остальных, а затем она снова встала рядом с Гербертом, чуть позади него, вообще-то, и сообщила: — Мерки третьего есть.

[Gonchar]

Блошиный рынок

Когда Финн встал ногами в плещущуюся воду унитаза и ощутил, как его ботинки начинают постепенно намокать - ни один мускул на его лице не дрогнул, словно так и должно быть.
Впрочем, впечатлить таким жителя трущоб очень сложно. На его вотчине дерьмо бывало и похуже. Буквально.

После того, как была опущена ручка слива, бачок стал извергать новые потоки воды с оглушительным хрипением и рёвом и внезапно закручивающаяся воронка воды стала вращать и самого дикаря. Всё быстрее и быстрее, раскучивая его словно на дешёвой карусели, заставляя мир вокруг смазываться и кружиться словно обезумевшая юла.
Когда скорость вращения достигла какой-то критической точки Финн  резко ухнул вниз и всё вокруг превратилось в хаотическое мельтешение ржавого трубопроповда, сжимавшего его со всех сторон и потоков воды, которые  обмывали дикаря как родные воды канализации, промокая его насквозь и натекая омерзительной влагой в ботинки и за шиворот.

Какое-то время тошнотворной гонки и в глаза резко ударил ослепительный свет, а вместо труб канализации мужчина обнаружил себя летящим в воздухе. Ошалело замотав глазами, Финн сноровисто сгруппировался и когда гравитация дёрнула его к земле, то смог упруго приземлиться на полусогнутые ноги и прокрутиться по земле в кувырке, гася инерцию и, немного  покачнувшись , выровнялся.
 

 

 

Его глаза едва не ослепли от ударившей пестроты и разнообразия цвета, вспышек и звука окружившего его. Всё вокруг переливалось голографическими табличками, простыми вывесками, неоном, гирляндами, цветными уличными фонарями и кружащими в воздухе китайскими разноцветными фонариками.
Он оказался на металлической платформе, которая была одним из бесчисленных уровней города, уходящего высоко наверх под ярко-бирюзовые небеса с розовыми облаками и бесконечно вниз, в тёмные глубины, освещённые лишь огнями бесчисленных домов, лавочек и магазинов.
Вокруг сновали огромные потоки людей...и не совсем людей. Кто-то обладал острыми ушами и вытянутыми чертами лица, где-то сновали серые низкорослые человечки с огромными головами и чёрными огромными глазами, другие существа и вовсе не были похожи на людей - огромные слизни, нечто напоминающее парящую радужную медузу, двуногий лев, облачённый в белую тунику.
Такой же пёстрой была и одежда. От современных костюмов до архаичных металлических доспехов, украшенных причудливыми узорами.

Когда Финн отделался от первого шока, рядом с ним раздался оглушительный заливистый смех. Трясясь от хохота, к нему в развалочку подошёл толстяк в бриджах и рубашке-гавайке. Его глаза были закрыты старомодными солнцезащитными очками, а на голову была натянута вязаная из бамбука феодора.
- Ну и ну, уфф! - попытался он отдышаться, потирая нос. - Видел бы ты свою рожу! А уж прокатитсья на "мокром" пути, ууу! - он опять залился хохотом и протянул моток полимерной туалетной "бумаги" Финну. - Вот, держи. В следующий раз обматывай этим ноги, дружище.
Опять захохотав, толстяк, покачивая нависающим над поясом брюхом затопал за расположенный напротив огромной трубы пульт с множеством экранчиков и потёртым вращающимся стулом, за которым гордо занял своё место.

[Mad Ness]

Блошиный рынок

 

Посмотрев вслед уходящему мужчине, расщедрившемуся на несколько запоздалый совет и клочок полимерной бумаги, Финн задумался о том, какой идиот вообще выдумал схему с унитазом. Почему нельзя было создать врата, активируемые по тайному слову? Раз уж люди все равно исчезают из кабинки, так какая разница, произойдет это грязно и мокро или же подобающим пробужденному образом.

Так, хлюпая мокрыми ботинками, дикарь шел по пестрому проспекту, соединявшемуся с десятками других улочек под совершенно немыслимыми с точки зрения элементарной геометрии Гильберта. Несмотря на огромную массу пешеходов, движущихся в самых разных направлениях, все они странным образом умещались в относительно узком пространстве между двумя рядами всевозможных лавок и магазинчиков, ограничивающих проспект, более того, сохраняя достаточное пространство для маневра и не испытывая никаких неудобств. От этого странного наложения пространства голова начинала слегка кружиться, но не настолько, чтобы это вызвало дискомфорт.

 

 

Куда более впечатляющим, чем даже эффект искажения перспективы, оказалось невообразимое обилие мельтешащих аур и следов заклинаний, от которых воздух, ощущался густым сиропом, переливающимся точно стенки готового вот-вот лопнуть мыльного пузыря. Остаточные узоры мощных Сил, жесткие симпатические линии Связей, невообразимо искаженные узоры Жизни, - если пользоваться найденной в библиотеках Лувра систематикой Герметистов, - все это напитывало самую сущность волшебного рынка, расположенного под верхними слоями реальности, вдали от глаз простых смертных.

 

Понимая, что времени у него далеко не так много, как бы хотелось, Финн решил заглянуть в первый же подвернувшийся магазинчик, привлекающий внимание вывеской, украшенной психоделическими узорами, сквозь которые, при длительном рассмотрении, начинали проступать буквы названия.
Внутри оказалось довольно обычное для трущоб заведение - помесь борделя и наркопритона, с поправкой, конечно, на местный колорит. Игнорируя руки тут же облепивших нового посетителя шлюх всех форм и видов, колдун приблизился к прилавку, осматривая товар.

 

- Что это? - Дикарь указал пальцем на десяток выложенных по кругу флаконов с карминовой жидкостью, от одного взгляда на которые его рот наполнил сладковатый привкус тлена.

 

Стоявший возле витрины смуглый старик, одетый в расшитые блестками газовые шаровары и натнувший на цыплячью грудь подобие топа, выставив на всеобщее обозрение ввалившийся живот, неожиданно женственным голосом ответил:
- Кровь Святой Лукреции! Вероятно… - Уголки его глаз прорезали едва заметные смешливые морщинки. - Великая заклинательница, она была готова сделать последний шаг на пути к Восхождению, но коварный вампир, плененный ее красотой и совершенством, украл ее жизнь. Тогда, Лукреция пустилась в танец и вышла под ставшие гибельными для нее лучи Солнца, чтобы в последний раз ощутить кожей дыхание утренней зари!

Пока торгаш напевал вызубренную до автоматизма байку, Финн успел несколько раз стряхнуть с себя чужие руки, так и норовящие расстегнуть одежду или влезть в штаны. Он прекрасно знал, что стоит зазеваться, как твой член уже окажется у кого-то во рту, и, в лучшем случае, тебе просто придется заплатить за то, чего ты не просил, в худшем же… говорят, уличные знахари могут вылечить многие хвори, но один раз испытав их методы, перестаешь верить в расхожие слухи.

- Довольно! - Прорычал он, не ясно, впрочем, старику или продавцам удовольствия, но медитативная мантра, внезапно сменившаяся на кощунственные енохианские заговоры, произвела достаточно сильное впечатление, чтобы один резко умолк, а другие, разом утратив всякий интерес к посетителю, удалились искать жертву посговорчивей. - Беру кровь. Больше ничего.

 

Отсчитав в мелко трясущиеся руки старика нужную сумму, Финн, не дожидаясь разрешения, поднял стекло витрины и взял первый флакон. - Ваше здоровье. - Ухмыльнулся он своему отражению и опрокинул в себя содержимое хрустальной склянки...

 

***

 

Он обнаружил себя на пороге какого-то антикварного магазинчика, похожего на странный плод любви заводского цеха с мастерской часовщика и ювелирной лавкой. В голове все еще шумели остатки безумной эйфории, кружащиеся обрывки чьих-то мыслей и чувств. Пошарив по карманам, Финн извлек на свет остановившиеся часы и пригоршню смятых купюр по сотне кредитов - все, что осталось от его финансов. Судя по его внутреннему ощущению, прошло не меньше чем два часа с той поры, как он зашел в притон и купил там разлитую по сосудам вампирью кровь, но сейчас у него не было при себе ни одной склянки… хотя что-то подсказывало, что расстался он с ними не раньше, чем опустошил все до последнего.

Из размышлений его вырвал чей-то взгляд, внезапно хлестнувший дикаря, подобно кнуту. Резко обернувшись, Финн успел лишь мимолетно заметить лицо девушки, прежде чем толпа сомкнулась меж ними, прервав зрительный контакт. Но, спустя буквально мгновение, его ладонь кольнул невесть как очутившийся в ней амулет, едва уловимо поющий от наполняющей его магии. Эта магия казалась смутно знакомой… дикая и необузданная, переливающаяся всем многоцветием спектра, она была ничем иным, как сырой материей грез, той, с которой ему уже доводилось сталкиваться, во время игры с Сакхом, пускай и в несколько иной форме.

 

Хмыкнув, колдун решил не придавать пока этому значения, за неимением достаточной информациии, и поспешил покинуть рынок. У него были определенные планы на этот вечер.

[OZYNOMANDIAS]

- Babo! Я чуть не ослепла от злости на последний глаз! - сплюнула она на далеко не самый чистый бетонный пол.

 

Да уж, черт побери, подумал Отомо, разглядывая одноглазую стерву с прической популярной среди неофеминисток поп-певицы. Количество отходящих от нее проводов и оттягивающих уши колец напоминало обшивку секс-бота в стиле панк-металл, а отсутствие глаза гарантировало популярность среди клиентов борделей – если, конечно, её глазница достаточно разработана для мастурбации любителям экзотики.

Шаркая вперед по мастерской, Ямамото не обращал внимание на окруживший его интерьер, проявляющийся в куче разбросанного мусора, из которого, похоже, пытались собрать дешевые подделки нормальной техники, в паре десятков пустых бутылок из-под пива, расставленных от кухни до уборной – наверное, в качестве демонстрации обычного стиля времяпрепровождения здесь, – и в черных блестящих пятнах, собравшихся на бетонном полу из капель с подвешенных ржавых машин. В конце концов, он ехал не в резиденцию жирующей олигархии Европолиса, а на штаб-квартиру бегущих, поэтому знал, что ожидать. В реалиях современности бегущие были крысами, выползающими из канализации и стремящимися стащить кусок сыра со стола, поэтому и жили, как самые настоящие крысы, объясняя свой образ жизни неприхотливостью в удобствах и понятием «творческий беспорядок» – идеальное оправдание для людей, которым легче переехать в очередной пропахший мочой подвал и превратить его в настоящую свалку из дерьма и датадискет, чем поднять задницу с дивана для уборки.

От явно ядовитых паров местного рода занятий, приправленных запахом из недопитых бутылок пива, у и без того дерьмово чувствующего себя японца недобро подступило к горлу содержимое желудка. Может быть, их с Мико и связывают кровные узы, но с порога заблевать пол в доме единственного родственника было бы не самой лучшей оплатой даже за такое гостеприимство. Ямамото сглотнул, поморщился и выудил из кармана пачку сигарет, дымом которых надеялся перебить тошнотворный запах. Спасаться от язвы желудка раком легких – да, у судьбы всегда было скверное чувство юмора, но и Отомо, сказать по правде, за билет не платил. Он был вроде парня, который забил до смерти бомжа в переулке и зашел в заведение через черный ход в поиске уборной, чтобы вымыть руки, вдруг оказавшегося за кулисами выступления. Того самого парня, которого запинает берцами до умопомрачения заметивший «зайца» огромный лысый охранник.

Доставая сигареты, японец отвлекся и случайно столкнул ногой одну из бутылок, которая со звоном опрокинулась на пол и покатилась куда-то в сторону, оставляя за собой мокрый след из разлившегося пива. Бешеная сука по имени Шакти, должно быть, в этот момент готова была пустить Отомо на кожаные ремешки, но, судя по его лицу, ему было на это совершенно плевать.

— У вас тут… мило, — проговорил Ямамото, сжигая кончик сигареты появившимся из рук пламенем. Дабы его слова не выглядели саркастической усмешкой, он попытался изобразить улыбку…

…что, разумеется, получилось у него не очень.

 

— Мне нужны документы, — в лоб произнес японец, вытаскивая из кармана старенький смартфон и протягивая Мико, — с данными вот этих людей и нашими фотографиями на них. В ближайшее время.

[Gonchar]

"The Pit"

Мико фыркнула, взяв смартфон и покрутив его в руках словно кусок археолог черепок на раскопках послевоенных руин.
- Где ты откопал этот антиквариат? - японка положила телефон обратно на стол и заложила за голову руки, беззаботно болтая перекинутой через спинку дивана ногой. - Ну как дела? Как жизнь? Знаешь, пропасть на три месяца и ни весточки послать как-то грубо.
Девушка нахмурилась и строго сжала губы.
- А уж тем более заявиться и с ходу кинуть в лицо поручение. Хоть бы спасибо сказал за прошлый раз!
Оттолкнувшись, она резко перешла в сидячее положение, сведя ноги и уперевшись ладонями в мягкие подушки дивана позади себя.
- Ты же знаешь, что за тобой рыскает Технократия? Они словно акулы в серых пиджаках. Хорошо хоть в трущобы даже они рискуют сунуться только в полной беовой разгрузке  с плазмой наперевес.

[OZYNOMANDIAS]

- А уж тем более заявиться и с ходу кинуть в лицо поручение. Хоть бы спасибо сказал за прошлый раз!

 

Отомо оскалил зубы – то ли в угрозе, то ли в ухмылке. Он сидел на затертом диване посреди какой-то помойки за девять тысяч километров от дома, старый и никчемный якудза, растерявший былую прыть и злобу вместе с последними дозами японского наркотика. Грязь, которая налипла на него всего за девяносто дней с момента встречи с Мико Ямамото, с каждым днём собирала за ним все больше мух, мечтающих разорвать его плоть на куски и скормить какой-то неведомой ненасытной твари вместе с одеждой. Бандиты, отморозки из якудза, копы – из-за всего этого дерьма за стариком, у которого от прогулки за сигаретами до ближайшего универмага крошатся коленные суставы, охотился весь сраный Европолис. Если бы он тогда остался в подсобке казино, привязанный к стулу, его избили бы до полусмерти, отрезали бы несколько пальцев ради развлечения и обозначили бы избавление контрольным в голову. Сейчас же, прихрамывая на кое-как сросшихся костях ноги, он мог только мечтать о подобном милосердии.

Прокручивая все это в голове, поседевший якудза думал о том, насколько хорошо нужно пнуть Мико Ямамото ботинком в лицо, чтобы как следует выразить свою благодарность.

— Спасибо, — процедил он сквозь зубы. Через ноздри вышел густой сигаретный дым, будто у дышащего огнем и пропахшего серой дракона. — У меня нет времени на болтовню, Мико. Я не настолько тупой, чтобы не знать, что за мной охотятся, а ты не настолько тупая, чтобы не понимать, что за мной могут следить, — проговорил Отомо, чуть не рыча. — Мне нужны эти документы. Эти документы и место, где я смогу на время спрятать несколько человек.

 

Крематорий. Свалка. Загаженная сливаемым в неё дерьмом речка. Отомо знал много мест в Европолисе, где можно спрятать тела так, чтобы их не нашли. Поэтому, если места, где можно будет спрятать тела еще живыми для него не найдется, это не станет для Ямамото существенной проблемой.

[Gonchar]

«The Pit»

Мико пожала плечами под кожанной курткой.
— Мы не занимаемся киднэппингом. По этим делам тебе лучше разворошить своих старых знакомых. Так уж и быть, сделаю я тебе твои фальшивки.
Улыбнувшись, она подбросила смартфон и резко бросила его в сторону Шакти. Прокрутившись, словно шурикен, в воздухе телефон оказался резко зажат в выстрелевшей словно сама по себе металлической ладони индуски. До того скрытая от взгляда, её права рука была заменена на чуть грубоватый, но вполне рабочий протез.
— Я бы на твоём месте послала этого пса куда подальше. — Шакти зло сощурилась на Отомо, буравя его взглядом единственного глаза.
Укрытое мелкими и более крупными шрамами лицо девушки явно не говорило о спокойной и безопасной жизни. Жители трущоб никогда не отличались добрым нравом, а те, кто смог выжить и достаточно выбиться больше напоминали злобных псов, готовых удушить любого, кого сочтут слишком опасным.
К худу или добру — поводок этого пса плотно сжимала в своих руках Мико. Что-то ещё недовольно проворчав под нос, Шакти развернулась и воткнула кабель в телефон, выводя его данные на экран.
— У нас есть немного времени. — невозмутимо сообщила японка.

[OZYNOMANDIAS]

Немного времени. Отлично. Бросив в зеленоватое горлышко ближайшей пустой бутылки с еще недопитым пивом окурок, Отомо невозмутимо достал пачку и выудил из неё новую сигарету. У него давно появилась мысль, что та ночь в отеле Чайнатауна растянулась в замедленное самоубийство, поэтому новая порция никотина в густую старческую кровь через обожженные дымом легкие просто продолжала традицию.
Ответ, который Мико дала насчет содержания похищенных целей, был предсказуем. Обременять себя знакомством с тем, по чью душу могут полезть даже в сточную канаву, и так было не лучшим развлечением для человека вроде неё, а уж держать где-то взаперти несколько людей – а может, и не совсем людей, – вовсе выглядело как акт добровольной сдачи полиции. Тогда Отомо сделает всё сам. Он возьмет документы, которые сейчас получит от Мико, снимет на них гараж где-нибудь посреди трущоб. Застелет всё полиэтиленовой пленкой, чтобы не оставлять лишних следов. Купит черные мусорные мешки и ножовку по металлу в ближайшей трущобной лавке. Поверх пленки он разложит газеты, так как бумага хорошо впитывает влагу и от неё легко избавиться. Газеты, салфетки, мягкая туалетная бумага – самый лучший материал для подобной цели. Купит пластиковые ведра – потому что пластик прекрасно горит в бочках, около которых обычно греются бездомные. Если бы было больше времени, Отомо озаботился бы покупкой крюков и всего парой ведер, чтобы не запачкаться.

Но время работало против них, поэтому нужно будет купить еще две швабры с впитывающей поверхностью и хороший растворитель – чтобы оттереть полиэтилен и сжечь его в тех же бочках, что и ведра, без лишнего внимания. Потом нужна будет старая ванна с толстыми чугунными стенками и концентрированная азотная кислота – в более популярной благодаря познавательным передачам «Horizon» серной кислоте очень плохо разъедаются кости. Всё, что останется – металлические коронки, протезы и механодендриды, – нужно будет собрать с места слива и, засунув в мусорные мешки, избавиться, чтобы не оставить улик.

Но это уборка. Уборка, при должной сноровке, никогда не была проблемой. Гораздо важнее доставка – неприметный фургон, седатив или хлороформ, на худой конец пойдет даже капроновая удавка, дабы не производить больше шума, чем нужно. Для доставки важно выбрать наименее подозрительное для цели и наиболее безопасное для доставщика место. Выжидание, хлороформ, гараж. В обычной ситуации Ямамото, не раздумывая, заплатил бы за это местным профессионалам: проблема в том, что риск оказаться в списке целей этих профессионалов был слишком велик.

 

От мыслей о работе у Отомо затрещало в висках. Он поморщился, затянулся и почувствовал, как боль растворяется в собственном беспросветном будущем. Якудза выпрямился на диване и повернулся к индуске, разглядывая темные выщербины на её лице и уродливо ухмыляясь.

— Ха, — Ямамото оскалил желтые зубы и погладил седые волосы, — всегда такая душка? Часто жалеешь, что не выбрала в жопу раз, да?

Саркастичная злоба в его голосе цедилась, словно яд. Наверное, из-за своего стиля общения Отомо никак не мог найти себя в дивном новом мире: он был из старой гвардии якудза – тех, кому все вечно обязаны.

 

— Немного времени для чего? — он повернулся к Мико, делая новую затяжку и стряхивая пепел на бетонный пол. — У меня нет времени. Я даже живу в кредит.

[Gonchar]

«The Pit»

— Поговорить… — Мико поджала губы и чуть сощурила тёмные глаза на старого якудзу, словно вспоминая что-то. — Ты ведь не помнишь меня, ведь так? Не думал почему ни с того ни с сего кто-то из бегущих решил тебе помочь, да ещё не потребовав кредитку вперёд?
Шакти погрузившаяся в работу с далеко не самым легальным ПО громко фыркнула, не разворачиваясь и явно давая понять что именно она думает о таких методах работы.
Сложно было сказать о реальном возрасте японки, они очень медленно поддавались натиску времени, особенно если обладали красотой. Ей могло быть как восемнадцать, так и ближе к тридцати. И действительно её фигура была овеяна весьма раздражающей загадочностью.
Отомо казалось…где-то на границе его черепной коробки словно настойчиво билась тупая мысль, отдающаяся только болью в затылке, мысль, которую он никак не мог ухватить. Память…

[OZYNOMANDIAS]

Ямамото поднял на неё усталый взор, выпуская изо рта едкий сигаретный дым, и посмотрел прямо в прищуренные глаза. Таким взглядом, каким на охотника с тяжелым ружьем смотрит лежащий в снегу окровавленный тигр, из-под порванной шерсти которого торчали раздробленные выстрелом ребра – тяжелым, полным боли взглядом умирающего животного. В такие моменты на морде хищника читалось слабеющее от раны самообладание, а в глазах – спокойное, почти безучастное принятие собственной изломленной судьбы, оборванной зеленой лазерной точкой и последовавшим за ней оглушительным грохотом выпущенной пули. Пока тигр лежал в луже собственной крови и хрипел, разглядывая наливающийся алым цветом снег, охотник оценивал, стоит ли тратить на свою жертву еще один патрон. Приняв наконец решение, он отпускает ружье, позволяя ему свободно повиснуть за плечом на жестком брезентовом ремне, и вытаскивает заткнутый за пояс огромный сверкающий нож для разделки шкур, купленный в дорогом охотничьем магазине под Куполом за баснословную сумму.

Охотник нервничает: судя по отсутствию зазубрин на лезвии, не затертой походами одежде и чуть дрожащим от волнения рукам, это была его первая реальная добыча в диких условиях заснеженного сафари. Тигр смотрит на него с интересом, пока взор хищника заволакивает темнота. Может, он думает о том, что, будь он чуть помоложе, быстрее и сильнее, то разорвал бы этого щенка напополам, перекусив торс вместе с хребтом и поломав пару клыков о почку из нержавеющей стали. Или, может, старый хищник, у которого из-за обжигающего холода и потери крови начали отниматься лапы, думал о том, что к этому всё и шло – это было справедливое возмездие за дикость и жестокость, в которой он провел всю свою жизнь. Что в этом выстреле дилетанта, сделанном почти наугад, воплотился меч слепой Фемиды, продравший шерсть, перерубивший кожу и раздробивший ребра, вылезшие наружу. Что сам тигр, однажды попробовав человеческой крови, больше не смог есть мясо животных, и будто бы специально выпрыгнул под выстрел, хотя мог скрыться в тумане заснеженного леса, оставляя охотнику ведущие в ловушку следы. Что он сам, почувствовав, как начал дряхлеть, искал смерти последние несколько долгих лет, всякий раз испытывая Фортуну и всякий раз становясь жертвой собственной удачи.

Но, на самом деле, этот старый белый тигр, лежащий в снегу в луже собственной крови и разглядывающий приближающегося с ножом наперевес охотника, не думает сейчас ни о чем. Все, что видит в его остекленевших глазах шагающий по хрустящему снегу человек – боль, смирение и принятие, которое он привык видеть в глазах сломленных судьбой людей, – не стоит ровным счетом нихрена. Все, что видит своими остекленевшими глазами умирающий тигр – это отброшенный ветром воротник куртки, открывший часть шеи с сонной артерией под ней. Поэтому, когда охотник подойдет к нему настолько близко, чтобы тигр достал до него лапой, хищник одним мощным ударом собьет его в снег, вцепится в глотку, вырвет кусок горячего мяса и умоется брызнувшей артериальной кровью. Старый тигр будет с упоением жевать эту плоть, чувствуя, как где-то между ребер застрял огромный холодный кусок стали с лазерной заточкой, вошедший в него по самую рукоять.
Разглядывая радужку темных, глубоких глаз японки, Отомо не видел ничего. Если ржавые, скрипящие шестеренки в его голове еще сохраняли свою способность крутиться, то зубья главной из них определенно были сточены временем еще лет десять назад. Лица людей, которым не повезло столкнуться с Отомо Ямамото, имели, как правило, одно выражение лица – либо сломленное болью, либо упокоенное смертью. Раньше он еще мог их отличить, но это было лишь от неопытности: если твоя жизнь – это мясорубка, ты не смотришь на мясо, пытаясь запомнить его отличительные черты. Особенно, если твоя работа – это планомерно крутить рукоятку.

— Нет, — наконец ответил он. — У меня плохая память на лица.

В зубах зашипел фильтр, делая вдыхаемый дым совершенно невыносимым. Подавив желание закашляться, Отомо бросил окурок в банку из-под пива и втянул носом запахи мастерской. И, если до этого все в жизни якудза было просто плохо, то теперь еще и пахло, как полное дерьмо.

 

— Если твой циклоп не собирается торопиться, то можешь поделиться со мной, — проговорил японец, отрубая слова и словно выплевывая их в воздух. — Мне и моим коллегам все равно все еще чертовски нужны эти чертовы документы.

Сообщение отредактировал Легат Номад: 12 сентября 2017 - 00:44

[Gonchar]

«The Pit»

Мико какое-то время присатльно вглядывалась в глаза Отомо. Повисла неловкая пауза, отчего-то захотелось заёрзать на месте. Когда тишина стала совершенно невыносимой, японка переменилась в лице и кивнула чему-то своему.
— Хорошо если это так. Значит, всё прошло как задумано.
Бегущая скупо улыбнулась, уронив голову на правое плечо.
— Дело в том, что я с малолетства была частью вашего клана. Сиротой, которая прибилась к стае волков. Не знаю, что двигало тобой, — японка сощурила тёмные глаза, — но ты решил оставить меня. «Достаточно тощая, чтобы пролазить между решётками силовых ограждений».
Мико фыркнула.
— Не скажу, что ты был хорошим «отцом», но мне было достаточно. Особенно когда тебя выдернули из трущоб Нео-Токио и каждый второй отморозок готов вцепиться тебе в горло за дозу раздобытого нейропозина, чтобы сдержать свои вываливающиеся наружу дешёвые импланты, установленные в старой обрушившейся подземке у знахарей.
Японка прервалась и в воздухе опять повисла слегка неловкая пауза, разбиваемая только попискиванием и гудением вычислительных блоков и стук клавиатуры под пальцами одноглазой.
— Не буду растекаться. Если коротко — в один день я решил завязать со всем этим дерьмом. Мне надоели клановые разборки, постоянная кровь, постоянно воткнутые в задницу стволы акул. И я решила уйти с бегущими. — Мико пожала плечами. — Заработок пусть бывает и меньше, зато работаешь на себя и не зависишь от клановых разборок. А так как выход из того, что ты называешь бизнесом только ногами вперёд…я решила затереть всем память. Это не так сложно если знаешь, что использовать и как. Немного фокусов, немного магии и готово.
Мико опять усмехнулась, на этот раз с оттенком горечи.