Старый приют морталитаси -> Окраина Рыбацкого квартала
Допив свой чай, Найри натаскала воды в бочку в купальне. Помыться было бы неплохо, и холодная вода бы вполне ей подошла, но не сейчас. Направляясь в гостиную за кольчугой и оружием, чтобы отнести их в мастерскую и сделать то, что следовало ещё ночью, по возвращении в приют, она задержалась у двери в комнату Генри. Его Найри не застала ни в саду, ни больше нигде в доме. Поднявшаяся было рука, чтобы постучать в дверь, опустилась, не исполнив намерения. Найри не хотелось быть назойливой, да и тревожить Генри, если он ещё отдыхает, тоже не стоило — магия крови отнимает много сил. Она продолжила свой путь и вскоре уже спускалась в мастерскую, взяв всё, что наметила.
Старый приют стал им практически домом, в нём было даже уютно, туда хотелось возвращаться, но образы давно минувшего, проявляющиеся там из Тени, портили большую часть очарования добротного жилища. От них ощутимо веяло смертью, липнущей к телу и сознанию плотным болотным туманом.
Найри очистила кольчугу, починила вчерашние повреждения, привычно облачилась в неё перед прогулкой, взяла меч. Никогда не знаешь, что ждёт за поворотом, тем более, в столь неспокойное время.
Но на улицах Рыбацкого квартала стало тише, готовое выплеснуться в уличные бои напряжение исчезло, пусть и не обходилось без злобно-настороженных взглядов на ставшие редкими патрули городской стражи. Шайла сама нашла, что искала, или посодействовал Эскель, передав ей информацию про «Поющий Графин»? Скорее всего, второе, потому что, проходя мимо первых рыночных рядов, Найри немного задержалась у одного из прилавков и услышала обрывки разговора двух торговцев, сокрушающихся по поводу погрома, устроенного стражниками, в этой таверне. Для Ивейна в том, конечно, не было ничего хорошего, однако подчинённые Шайлы перестали активно терзать и без того не благополучный Рыбацкий квартал.
Найри вышла на улицу, ведущую к границе Рыбацкого квартала с Золотым. Она усмехнулась, подумав, что ноги сами ведут привычной дорогой, вот только дом Кироса давно заброшен, и её там никто не ждёт.
***
— Полцены, больше не дам, палисадник не закончен, — громко объявил лысеющий мужчина с редкими тёмно-русыми волосами и большим пивным животом.
— Но как же, все части готовы, — робко начала уже знакомая Найри молодая женщина, которой она не так давно помогала на рынке — вдова кузнеца из Рыбацкого квартала, как оказалось, жившая на самой его окраине, в маленьком саманном доме с кузницей во дворе и хозяйственным сараем.
— И что мне от них по отдельности? — мужчина скривился так, словно ему предлагали совсем порченый товар, и он собирался приобрести его только из милости. — Придётся платить за работу другому мастеру, чтобы палисадник собрать. — Полцены — моё последнее слово.
Найри подошла ближе — у плетня действительно стоял красивый кованый палисадник, три части которого были соединены между собой, а у четвёртой не хватало крепления.
— Эта, как ты выразился, работа, столько не стоит, — вмешалась в разговор она, способная оценить качество изделия, которое покупатель собирался приобрести за бесценок.
— Много ты понимаешь… те… — мужчина осёкся, когда повернулся и увидел, с кем говорит. — Уговор был на готовую работу, — пояснил он уже мягче. — А тут и сроки нарушены, и палисадник не закончен.
— Для этого была серьёзная причина — мастер-кузнец умер, а ты сейчас пытаешься обобрать его вдову. Ай, нехорошо, — покачала головой Найри, отметив, как упомянутая женщина побледнела ещё больше, но молчала, только часто моргала, переводя взгляд испуганных карих глаз с неё на мужчину и обратно.
— Но ты… вы… должны меня понять, — затараторил мужчина, обернувшись к вдове в поисках поддержки. — Я не могу установить в своём саду палисадник в таком виде, нужно будет его доделать.
— А за готовый ты бы заплатил полную цену без вопросов? — глаза Найри потемнели, напоминая небо перед грозой, зрачки подёрнулись багровой пеленой.
— Конечно! Сроки не важны, красота-то какая, — поспешил заверить он.
— Хорошо, — кивнула Найри и усмехнулась, когда покупатель выдохнул с явным облегчением. — Заберёшь готовый через час после полудня. Если хозяйке удобно, — она посмотрела на вдову.
— Да, но как… — молодая женщина с мольбой во взгляде воззрилась на неё.
— Я закончу палисадник. Бесплатно, — Найри ободряюще ей улыбнулась. — Идёт? — мужчине улыбки не досталось. — Через час после полудня и за полную цену, без вопросов, — повторила для него она. — Всё верно?
— Да, — он нахмурился. — Уговор есть уговор, — теребя отворот своего кафтана короткими толстыми пальцами, он попятился к воротам. — Буду с повозкой через час после полудня, Ксения, — мужчина наклонил голову, обратившись к вдове, вышел через приоткрытую створку ворот и с неожиданной для его комплекции скоростью поспешил по улице в сторону Золотого квартала, вскоре скрывшись из вида.
— Ксения, значит, — Найри снова улыбнулась. — Меня Найри зовут.
— Почему ты решила мне помочь? — Ксения смотрела на неё с явным недоумением.
— Захотелось, — Найри усмехнулась. — Я могу войти?
— Да, входи, конечно, — Ксения всплеснула руками и направилась вдоль низкого ограждения к воротам, встречать добровольную помощницу.
Едва Найри ступила за плетень, как из приоткрытой двери дома показалась светловолосая детская голова, а потом во двор шустро выбежал босой, в короткой рубашке мальчик, на вид не старше полутора лет. Ксения охнула, направилась к нему, подхватила на руки, и тут в доме что-то загрохотало.
— Ой, — испугалась она. — Подержи, пожалуйста, — Ксения передала Найри ребёнка. — Санди спокойный, чужих не боится. А Максу я сейчас всыплю, наверное, — подбоченившись, она направилась к дому.
Если бы Найри вручили горящий бочонок с антиванским огнём, она бы сейчас выглядела менее испуганной. Чужой малыш поёрзал у неё на руках, уперся ладошками в кольчугу на груди, попытался подцепить кольца пальчиками, а она боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не напугать его ненароком, и он не расплакался.
— Ай! — вскрикнула Найри, когда осторожно повернула голову в сторону дома, очень надеясь, что Ксения уже вышла, а мальчик запустил пятерню ей в волосы, сжал пальцы, потянул на себя. — Санди, не надо. Это больно, знаешь ли, — почти шёпотом, словно боялась кого-то разбудить, попросила она.
Он прижал руку к своей груди, не отпуская её волосы, и Найри пришлось наклонить голову. Мысль воспользоваться своей второй рукой, чтобы освободить многострадальную прядь волос из детской хватки, пришла с запозданием. А Ксения что-то быстро говорила кому-то в доме, иногда лишь немного повышая голос. Она появилась на пороге дома ещё через несколько минут, в течение которых Санди, морща лоб и постепенно выпячивая нижнюю губу смотрел на Найри, она — на него, понимая, что он вот-вот расплачется, и цепенея от вполне реального страха в ожидании этого.
— Бери веник, совок, да-да, этот, и прибери за собой, Макс. Я через пять минут проверю, чем ты занят, — сказала Ксения, оборачиваясь в тёмную прихожую. — Старшему шесть, он тоскует по отцу и совсем не хочет следить за младшим, — пояснила она, подходя к Найри и забирая у неё вмиг повеселевшего Санди. — А у тебя есть дети? — неожиданно спросила она.
— Нет, — Найри мотнула головой и едва не добавила кощунственное в данном случае «слава Создателю». Когда-то она очень хотела ребёнка, но это было так давно, что даже сожалений о несбывшемся в памяти не осталось.
— Ну, ничего, ещё всё впереди, — ободряюще добавила Ксения, легонько покачивая улыбающегося Санди.
— Не думаю, — сказала Найри и тут же пожалела об этом, потому что Ксения сильно смутилась и расстроилась одновременно. — Ты ничего дурного не сказала, — поспешно добавила она. — Просто, каждому своё. Понимаешь?
Ксения кивнула, робко улыбнулась, прижимая к себе сына.
— Покажешь мне кузницу? — спросила Найри, меняя неприятную для обеих тему. — Там же есть всё для работы?
— Всё есть, — Ксения пошла первой, провожая гостью в маленькую кузницу. — Даже уголь каменный, не древесный. Ты бери здесь, что нужно, Найри, — сказала она, открывая перед ней дверь.
***
Найри сделала крепления для четвёртой части палисадника быстро, как и обещала. Раскладывая необходимые инструменты, пока грелась печь, она не раз ловила себя на мысли, что сожалеет о произошедшей в этом доме трагедии, принимая чужую утрату близко к сердцу. Хорошая семья, здоровые дети — активные и весьма любопытные мальчишки, которые практически всё время крутились неподалёку от кузницы, ощутимое стремление мужчины реализовать любые возможности для заработка, чтобы обеспечить жену и детей, и вот так несправедливо распорядилась жизнь, в одночасье лишив Ксению опоры. Найри не спросит, что же произошло — это не важно, но примет настойчивое приглашение к столу и даже перекинется несколькими фразами с непоседой Максом, который явно проявлял интерес к отцовскому ремеслу и уже мог продемонстрировать некоторые знания в кузнечном деле, правда, пока лишь теоретические. Храни их Создатель. Ксения собиралась продать всё, что возможно, и уехать деревню недалеко от Неварры, к матери и брату — без поддержки с двумя детьми ей не выжить. Найри только кивнула. Хорошо, что у Ксении остался хоть кто-то, кто может помочь. Да, и вообще, в деревне лучше, спокойнее. С расширившимися от страха глазами Ксения рассказывала о бесчинствах стражи, ворвавшихся в таверну здесь неподалёку, и о том, что даже в городском архиве среди бела дня небезопасно, ведь позавчера там убили сразу шестерых рабочих — их тела нашли на первом этаже здания. Найри слегка нахмурилась. Никто из группы, посещавшей в тот день архив, о смерти рабочих не упоминал. Но далее обсуждать эту тему она не намеревалась. Поблагодарив Ксению за очень вкусный суп с зеленью и яйцом, Найри уже собиралась уходить, когда молодая женщина вновь повела её в кузницу, где вручила слиток очищенного и обработанного металла.
— Бери, Найри. Отказа не принимаю.
Получается, что она, сама того не желая, заработала. Впрочем, несколько часов, проведённых в тёплой семейной обстановке, стоили гораздо больше.
___________
получено 1 металл обычного качества
