Лагерь
Была тихая и светлая июньская ночь. Наша группа тогда (точное число людей мне уже не известно) стояла лагерем на какой то обычной лесной опушки. Дальше на краю этой опушки был небольшой склон, заросший различным кустарником и папоротником, снизу которого располагалось небольшое белое озеро, покрытое лёгким туманом, проблески которого были хорошо видны с самого края нашей стоянки. На удивление в этом лесу комаров почти тогда небыло и это мне казалось немного странным. В нашем лагере уже наверное все давно спали. Стояла полная ночная тишина. Ещё не начали даже петь ранние лесные птицы.
Я ночевал тогда в своей личной одноместной палатке в спальном мешке. Остальная наша группа были кто где. Кто в больших палатках, кто в палатках поменьше, кто вообще почему то остался ночевать в машине. Мне захотелось сходить тогда ночью по мелкой нужде и не став заморачиваться с зашнуриванием своих кроссовок, и одеванием всей остальной верхней одежды, я так и вышел из своей палатки в одних только шортах и босиком, по быстрому, до ближайших кустов.
Проходя мимо нашего старенького фургона Volkswagen, я увидел в нём, на водительском сиденье одного своего приятеля, но тот почему то принял там такую позу, в которой, как мне казалось, сон вряд ли возможен. Через мутное стекло было немного видно, что он сидел не шевелясь на корточках у руля, с силой поджав под свой подбородок свои же колени, как будто от холода. Голова его при этом держалась ровно и было не совсем понятно, спит ли он вообще. Разглядеть с точностью это было нельзя. Стёкла машины все запотели и очертания его лица были мне почти не видны снаружи. Я попробовал открыть дверь фургона и убедиться всё ли в порядке с ним, но ручка не поддавалась и дверь была заперта изнутри. Немного слегка постучав рукой в окно фургона, я так и не заметил чтобы парень там хоть как то посмотрел на меня. Я решил что раз он не просыпается от стука в дверь, значит наверное спит крепко, и может случайно в такой позе и заснул. Немного постояв и пытаясь безуспешно рассмотреть его лицо, я пошёл дальше.
Костёр который горел у нас в центре лагеря уже давно потух и совсем даже не дымился. Были только едва видны его затухающие красные небольшие угольки. Деревянный небольшой стол, с остатками еды на нём, напитков и посуды почему то похабно лежал на земле. Большая самодельная скамейка возле костра была почему то тоже перевёрнута, а рядом были раскинуты какие то коробки и мешки. Чья то куртка лежала на траве, замызганная кетчупом и как мне показалось остатками шашлыков или какой то другой еды. Другие элементы гардероба, раскиданные в разных местах и отдельно попадающаяся мне на траве чья то обувь, поначалу наводили на меня плохие мысли, а так же то, что палатки у всех, как я заметил, были почему то приоткрыты.
- Может быть они это сделали чтобы не задохнуться от своего собственного перегара в своих палатках? - С улыбкой подумал я. Хотя серьёзные мысли в голову никак придти не могли, относительно всего этого мной увиденного.
С другой стороны выглядело это всё так, как будто здесь что то случилось нехорошее или все в суматохе хотели отсюда убраться куда то. Я подумал, как же нам нужно было всем так устать накануне вечером, после этой гулянки, чтобы хоть немного не суметь даже прибраться после себя перед сном. Но я почему то совсем не помнил что происходило ранее тем вечером и уж тем более как мы все легли спать и ложились ли вообще...
- Но я же проснулся. - Подумал я. Значит стало быть ложился всё же спать как то. Только не помню когда.
Я захотел было зайти в одну большую палатку, чтобы убедиться есть ли в ней хоть кто-нибудь, так, чисто чтобы успокоиться, что все на месте, но вдруг заметил немного дальше, от нашего старого фургона Volkswagen, возле которого я только что проходил, сидевших на циновках и скрестив под собой ноги, каких то два полуголых взрослых индуса, в одних только набедренных повязках. Я не мог понять что они тут делают и кто они вообще тут такие, но моё какое то странное подсознание как бы уверяло меня, что они тоже часть нашей группы, расположившись просто обособленно от всех на свежем воздухе, и что я про них просто подзабыл.
Они молча сидели не шевелясь, один смотревший в спину другому, и держали руками ровно у себя над головой тот самый матрац, который мы им вроде бы выдали ранее, чтобы они на нём хоть как то заночевали. Я хотел было подойти к ним и объяснить, что это нужно подложить им под себя и спать на нём сверху, но подойдя ближе я увидел что у них тоже были закрыты глаза и они не обращают никакого внимание на моё приближение. Я решил что может быть они так медитируют или дремлют и не стал их пробуждать.
С нами на стоянке в лесу была так же одна ручная взрослая черная пантера (имя её я уже не помню) и коричневатая пума по имени Пумка, которых мы откуда то привезли с собой и все мы их давно знали, как и они нас. Но их по близости я что то пока не видел.
Отойдя немножко подальше от лагеря и справив нужду, я услышал справа от себя как слегка заколыхались ветки кустарника, но было совсем безветренно. Приглядевшись, я увидел вдруг вылезшую из ветвей куста силуэт Пумки, которая тотчас вышла из них, как то по-охотничьему, и уставилась в мою сторону, остекленевшими глазами, прижав спину и хвост, как обычно это делают все кошки перед быстрым рывком на свою добычу. И хоть она была немного меньше той черной нашей пантеры, мне всё равно стало как то немного не по себе от её взгляда и поведения. Чтобы отогнать от себя небольшой страх всей этой ситуации и дать услышать ей свой голос, я сказал уверенным, но слегка шутливым тоном:
- Эй, Пумка! Ты чего не спишь?! На охоту что ли решила выйти? Тут добычи нигде нет. Все свои. Пошли в лагерь.
Но присмотревшись к ней, я увидел что оказывается смотрит она вовсе не на меня, а куда то дальше, в сам лес. Посмотрев по направлению ее взгляда, левее от себя, метрах где то примерно в тридцати, среди деревьев я увидел какого то незнакомого мне мужика в светлой одежде и с большой собакой возле себя. Она была без поводка. Он постоял немного посмотрев на меня, потом вдруг достал какой то свой большой фотоаппарат и стал фотографировать меня. Меня возмутила такая его прямая наглость и я крикнул ему:
- Эй, мужик! А ничё что я не давал разрешение меня фоткать тут?! - Он посмотрел на меня немного каким то своим пустым спокойным взглядом и продолжил делать снимки, как будто бы не слышал меня.
- Я с тобой разговариваю! Ты что, оглох?! - Продолжал я, но ответа не последовало.
Придя в ярость от такого беспардонного игнора внезапной и тем более непонятно откуда то взявшейся лесной и весьма странной папарацци, я сломал какую то сухую палку под босой ногой и взяв её в руку, со злостью запульнул ею в этого фотографа. Она упала рядом с ним. Он спокойно сделал ещё пару кадров, вдруг нагнулся к своему псу, смотря ему прямо в морду и потом указал на меня ему пальцем. Его псина тот час же грозно метнулась комне сквозь кусты, через заросли леса.
Слегка опешив от такого поворота событий, я стал в спешке искать какую-нибудь ещё палку покрепче и побольше, но ничего такого путного быстрым взглядом обнаружить не смог. Злобный пёс был уже совсем рядом и я уже приготовился к драке с ним, став своей спиной к дереву, как вдруг почувствовал у себя в груди такое странное ощущение, как если бы вы падали куда то с большой высоты , у вас бы там всё замерло и ухнуло... Ну что то на примере, как это обычно бывает во снах, когда вы иногда куда то проваливаетесь и падаете дальше в тёмную бездонную пустоту...
Внезапно я увидел себя как бы со стороны, только с видом взгляда ниже. Я сидел не шевелясь, прислонившись спиной возле того дерева , немного раскинув ноги и опустив руки. На вид было похоже что я там находился как бы без сознания или был мёртв.
Пёс уже хотел было наброситься на моё бесчувственное тело, но тот самый странный взгляд, который смотрел на меня сбоку ниже, после моего странного падения во тьму, когда я уже перестал всё видеть своими глазами, молниеносно вдруг кинулся на гневную собаку и, как бы в прыжке, сбил её с лап и кубарем перевернулся вместе с ней на траву.
В схватке с собакой, через этот новый взгляд, я увидел чьи то мохнатые и когтистые коричневые лапы, крепко вцепившиеся в тело агрессивного пса и сразу узнал их. Конечно же! Это были лапы той самой нашей Пумки, которая бросилась видать мне тогда на выручку. Но почему то это всё я мог теперь видеть только лишь её глазами. Это было так странно и необычно. Не могу сказать, как именно и каким конкретно образом это всё могло произойти, но такого поворота событий я уж точно никак не ожидал. Тем не менее мой человеческий разум как бы оставался при себе, все мои мысли и воспоминания оставались личными и точно не кошачьими, но говорить я не мог, как ни старался, даже издать какой-либо звук, ничего. Мог лишь только посмотреть своими новыми глазами в разные стороны, кстати говоря, независимо почему то, куда смотрела в этот момент сама пума, своего рода появились ещё два глаза у неё сверху, которые могли смотреть куда захотят. Но вот передвигаться лично, по своему желанию куда бы то нибыло, в новом своём обличье я не мог, все остальные мышцы как бы моего нового тела небыли под моим контролем, я был только по типу стороннего наблюдателя всего происходящего и всё.
Схватка с агрессивным противником была недолгой. Через некоторое время гавканья, рычания и последующего скуления псины, я, то есть пума, в общем мы, смогли вцепиться своей пастью собаке в горло и после этого для неё всё уже было предрешено меньше чем за минуту.
После завершения этого быстрого поединка я победно и злобно глянул в сторону того мужика, который стоял там возле деревьев, но его там уже не оказалось... Посмотрев на убитую псину, я так и не смог определить что это была за порода. Рост был довольно большой, окрас её был черный, с коричневыми отметинами на груди и по бокам, шерсть была довольно гладкая. Ошейник оранжевого цвета, с висевшей на нём какой то биркой и номерами. Пумка решила видать немного перекусить вкусом победы и стала по-хищному дальше рвать, кусать и есть убитого пса.
Я подумал, что наверное можно уже возвращаться обратно как то в своё тело, которое находилось там у того дерева, но Пумка вдруг опять чего то застыла с куском оторванного мяса в зубах, и её глаза, как и мои, уставились куда то в сторону. Через мгновение, совершенно беззвучно из кустов показалось, что то большое и тёмное, метрах примерно в пяти от нас. Пумка слегка зашипела, но не сходя с места, через какое то время оценивая нового гостя, принялась дальше спокойно трапезничать псом. Это оказалась наша чёрная пантера. Придя откуда то из лесу, она с интересом наблюдала за всем происходящим теперь здесь у нас, оценивая обстановку. Она посмотрела, с какой то присущей всем кошкам кошачьей полуулыбкой, на моё полуголое тело возле того дерева, потом на Пумку и мертвого пса. Затем подошла к нам и будто бы через мгновение в её взгляде стало всё понятно, что тут у нас произошло и что возможно произойдёт далее. Её глаза округлились и я почувствовал что что то лезет комне в мысли.
Тут мне в моё сознание и в сознание самой пумы влетела как бы фраза от этой черной пантеры, причём она не была сказана в привычном нашем понимании одной крупной кошке другой ни мурканьем, ни иным звуком, ни каким-либо жестом. Просто как телепатическая передача информации по самим глазам или взгляду между ними.
Фраза была примерна такая:
- Побежали скорее! Потом доешь. Тут недалеко бродят ещё точно такие же и ищут нас, которых нам нужно быстрее убить пока они не объединились в стаю против нас! Я не знаю что мы им сделали, но у них злые намерения. В нашем лагере все уже почему то мертвы, а этого двуногого кота, которому повезло и который в тебе сейчас находится, потом отпустишь обратно в его тело. Но ему в тебе сейчас безопаснее будет находится. А теперь беги за мной, мы убьём этих пришельцев всех по одиночке!
С этими "словами" она бросилась куда то в другую сторону леса и "мы" с Пумкой понеслись за ней. Скорость бега была очень быстрой! Иногда я даже зажмуривался от страха обо что то ушибиться в лесу во время этого нашего бешеного забега. Я всё не понимал, как так можно нестись сломя голову, между всеми этими ветвями, кустами и корягами, совершенно не споткнувшись и не обо что не ударившись? Но у этих созданий всё выходило очень ловко, быстро и безошибочно, на каждом повороте, на каждом прыжке, перед каждой преградой, встречавшейся у них на пути.
но они точно снятся каждый день почти 
.png)
.png)
