Джек & Джессика
Брюс Штайнберг был одним из немногих честных копов, которых приходилось видеть Джессике. Они никогда не работали вместе, но часто сталкивались в участке. Она слышала, как однажды Брюс утопил в реке конфискованную партию кокаина, которая, без сомнений, вернулась бы к своему прежнему владельцу. Выбил глаз Лоренцо Джованни, сицилийскому дону, которого убрали свои до того, как он успел сделать Брюса врагом целой семьи. Мог часами ругаться с начальством, баррикадируясь внутри их кабинетов, пока, ценой тысячи громких слов и литров пролитого пота не получал желаемое.
Однако, своими же глазами она видела, как немолодой коп, не желавший мириться с принципами всемогущей системы
выгорал. Он всё чаще прогуливал работу, проводя целые дни наедине с бутылкой крепкого. Попусту срывался, отыгрываясь на своих, и тех, кому не повезло только что встать на тёмную дорожку. Когда Джессика покидала полицию, он всё ещё работал в участке, уже тогда она чувствовала, что осталось Брюсу совсем недолго. Она предполагала, что Брюса убьют свои или чужие, в темноте между ними стирались последние грани. Однако, Брюсу Штайнбергу повезло, его всего лишь перевели в подразделение, которое, день ото дня, отправляют на убой в самые опасные точки полуночного города...
— Не беспокойся, — отвечает он тоном отца, объясняющего дочке таблицу умножения, — даже если они поцапаются, то не успеют друг друга покалечить. Мы совсем близко. Потерпи пару минут, и всё узнаешь.
Остаётся лишь верить ему на слово. Джессика тяжело вздыхает, поднимая взгляд к небесам. Вместо небес её встречает крыша машины, выкрашенная в чёрный, отливающий синевой.
Братья Фюреры, Адольф и Гитлер — два жестоких лидера крупнейшей неонацисткой банды в Миднайт-сити под названием Четвёртый рейх. Эта банда всегда стояла особняком, как от бунтующих анархистов, презревших любые законы, так и от организованной преступности с её жестокой пародией на феодальный строй. Братья Фюреры успели нажить множество врагов, их мечтали изничтожить современные дикари, которых те презрительно креймили скотом, не упуская шанса живьём содрать шкуру с пойманных членов банды. Их пыталась истребить Якудза, худшим оскорблением для которых было открытое презрение со стороны гайдзинов. Они успели насолить даже всемогущим корпорациям, и те неоднократно клялись, что отправили Братьев Фюреров в преисподнюю, вместе со всем Четвёртым рейхом. Однако, каждый раз банда возрождалась, и трудно сказать, умудрялись ли Братья Фюреры пережить многочисленные покушения, или кто-то надевал их маски, собирая вокруг кучку людей, что тянулись к ярким символам.
— Никто. Вам. Нихера. Не сделает. Пока. Сюда. Не прибудет. Группа. Захвата. — цедит сквозь зубы коп с волосами, уложенными гелем. Его крепкая и жилистая рука, сжимающая блестящий пистолет подрагивает. То ли от усталости, то ли от ярости, заполнившей почерневшее сердце.
— Срань, ни черта не сработало, нужно было сразу… — Билли Смайт по прозвищу «Британский бульдог» замолкает на полуслове, однако Джек понимает, что он имеет в виду. Им нужно было сразу размозжить головы проклятым псам закона, а затем спасти полуночный город от него самого.
— Погоди, ещё не всё потеряно, может подружке Джека удастся вытащить нас из передряги… — Локке Коул до последнего не теряет присутствия духа, однако Джек чувствует, что и его силы уже на исходе.
— Всегда помните о смерти. — многозначительно изрекает Карлайл Стивенс. — Это единственное, чего стоит
по-настоящему бояться. Пока мы живы, всё идёт по плану.
Стоит Карлайлу произнести последнее слово, Джек застывает на месте, вслушиваясь в странный звук, явивший себя среди мерного шума дождя. Близится момент истины. Совсем рядом звучит грохот приближающейся машины.
Машина резко тормозит, отчего Джессике приходится вцепиться в стальную скамью, лишь бы не упасть. Внутри нет окон, и ей не терпится как можно скорее выскочить наружу. Со стороны водительской кабины слышится приглушённый и хрипловатый голос:
— Мы на месте.
— Отлично, — офицер Брюс Штайнберг с кряхтеньем встаёт со стальной скамьи, едва не прогнувшейся под его весом. — Почему вы ещё сидите? — спрашивает он бойцов тоном настоящего муштровальщика. — А ну на выход! Нас ждут грёбанные террористы!
Один за другим, бойцы в иссиня-чёрных костюмах хватают тяжёлые автоматы и выбегают наружу. Открывшаяся дверь впускает внутрь тёмного салона лучи одинокого солнца. Не в силах оставаться тут ни секундой дольше, Джессика выходит наружу следом за бойцами. И видит совершенно чудесную картину…
— Опустите оружие, — слышит Джек чей-то зычный голос, и облегчённо выдыхает. Но лишь для того, чтобы своими глазами увидеть, как их окружает четвёрка автоматчиков в полном обмундировании сил специального назначения. Такую броню не выйдет пробить камнями и палками. Тут нужна поистине тяжёлая артиллерия…
— Мы в дерьме… — судорожно шепчет Билли Смайт по прозвищу «Британский бульдог», покосившись на Джека. — Мы в полном, мать его, дерьме…
Они не успели ввязаться в очередную кровопролитную стычку, и Джессика чувствует гордость за Джека. Он, и вправду, смог стать достойным лидером для этой кучки анархистов. Именно таким лидером, который мог бы повести их вперёд. По единственно верному пути.
Офицер Брюс Штайнберг неторопливо и вразвалку подходит к паре копов, опустивших оружие. Немудрено было перепугаться, завидев друзей Джека. Однако, если всё это время их держали на мушке, анархистам пришлось ещё
веселее…
— Докладывайте, — говорит копам свиноподобный спецназовец. Джека едва не мутит от одного его вида, лишь Джессика, которую он замечает, пусть и краем глаза, хоть немного успокаивает бурю чувств. Если их и решат расстрелять на месте, панки не сдадутся без боя…
— Они говорили что-то о взрывчатке в метро, ещё о каких-то нацистах, ну… — коп с прилизанными волосами замолкает, и слово подхватывает его лысеющий напарник.
— Мы вспомнили сводки об анархистах, которые взяли заложников в офисе Теллус, и решили сразу же вас предупредить. Они и сами хотели спуститься в метро. Может как раз для того, чтобы подготовить взрывы?
— Ну, то, что вы сообщили мне — это правильно, — отвечает свиноподобный, бросив на панков мимолётный взгляд. — однако…
— Херня это всё! — неожиданно выкрикивает Билли Смайт и сердце Джека падает…
Джессика напрягается, когда слышит слова анархиста с опалёнными волосами, но решает не вмешиваться. Иногда, лучшее, что ты можешь сделать — молчаливо стоять в стороне.
— О, а вот и наш бунтарь недоделанный закукарекал, — голос офицера Брюса Штайнберга насквозь пропитался язвительной насмешкой, однако она чувствует в нём кое-что ещё. Семена ярости. Он отходит от парочки копов, и делает широкий шаг к анархистам.
— Мамочка не дала на дозу и ты решил восстать против системы? Показать какой ты бунтарь, да? Похвально-похвально… — он всё ближе подходит к тому, кого явно не учили держать язык за зубами.
— Пошёл в #опу, гандон, — цедит сквозь зубы анархист с опалёнными волосами. — Ты понятия не имеешь, что такое настоящий бунт, грёбанный раб системы. Иди подотри #опу #@$иле, который дёргает тебя за ниточке, — он трясётся, неумело изображая марионетку.
Свиноподобный ничего не отвечает, но Джек чувствует, как его сердце наполняется первозданной злобой. Как ни пытается Джек сдержаться, на его лицо выползает кривая ухмылка. Всегда приятно видеть, как твои оскорбления ранят
по-настоящему. И плевать, что будет дальше…
— СКАЖИ МНЕ ЭТО В ЛИЦО, КУСОК ДЕРЬМА! — он и сам не замечает, как свиноподобный спецназовец хватает Билли Смайта за грудки, и с силой, впечатывает свой лоб ему в нос. Слышится противный хруст, и Джек невольно морщится. Билли Смайт по прозвищу «Британский бульдог» с глухим стоном валится на землю, как подкошенный.
— Сэр, разрешите открыть огонь на поражение? — дрожащим голосом спрашивает один из бойцов, наряженных в бронекостюм.
— Отставить… — бросает свиноподобный, пытаясь стереть пятнышко крови Билли Смайта со своей униформы.
Джессика тяжело вздыхает. Она ведь
чувствовала, что это не кончится ничем хорошим. Однако, точно прочитав её мысли, офицер Брюс Штайнберг поднимает взгляд, и говорит, глядя на Джека:
— Ладно, не будем терять времени, я уже слышал рапорт, а теперь хочу услышать
вашу версию истории. Какие нацисты? Какая взрывчатка? Каким раком вы связаны со всем этим дерьмом и какого хрена решили сделать за полицию её работу? — его голос звучит отрывисто, в нём проскальзывают нотки ярости. Однако, теперь у них есть хоть какой-то шанс обойтись без крови.
Большой крови, по крайней мере.
Тема закрыта
