Умара
Возникла посреди таверны. По ней было видно, что она просто вне себя от злости. Изо всех сил вытянутые вниз руки с до дрожи сжатыми кулачками казались единственным, что позволяло ей сдерживаться и не завопить во всё горло, не разреветься или не совершить что-либо столь же или даже ещё более неадекватное. Оставалось только удивляться, что в таком взвинченном состоянии девочка вообще умудрилась заснуть. Увидев, что в таверне она не одна, обычно дружелюбная Умара буркнула что-то невразумительное, что при желании можно было воспринять как "Здрасьте всем..." Да и то сказанное потому, что внушаемое наставником было для неё превыше всего даже во сне. Сказано, что здороваться надо, несмотря ни на что, значит - приходится.
Она сердито протопала к стойке, нарочито громко ударяя босыми ногами в пол, забралась на высокий табурет неподалёку от Неро и нахохлилась, как обиженный птенец, поглядывая то на него, то на призраков, то на Армаэра, который не то так и не уходил после вечеринки, не то успел незаметно навестить маму Латию и вернуться снова, но сейчас старательно подтягивал струны своего инструмента, понимая, что лишнее внимание в адрес девочки на данный момент вряд ли окажется к добру.
Постепенно на лице Умары появилось выражение, явно свидетельствующее о том, что её посетила какая-то мысль. А может, и не одна. Или просто её думы приняли направление, показавшееся ей конструктивным.
- Слушай, Неро, - обратилась она к старому пирату, - Тебе же наверняка приходилось убивать людей... ну, или меров, или как их там у вас называют... Скажи, это сложно?..
Ожидая ответа, она задумалась. Было видно, что эта идея ей и самой представляется не слишком удачной, а высказанная вслух, вызывает совсем уж сильные сомнения, но узнать-то надо...
Струна лютни Армаэра сорвалась, издав резкий жалобный звук, будто вскрикнула. Мальчик торопливо прижал её рукой, словно хотел сказать: "Тихо, погоди, не мешай", и продолжил возиться с настройкой.
