Силуян
Он испугался и почувствовал неуверенность. Но всё же волчья гордость не дала ему показать этого (он ведь не знал, что джедай и так всё видит).
- Вернулся в град-столицу, думал, как царицу мою выручить. Теперь-то маленькому царевичу ничто не угрожает. Вернулся - а вся башня, где её держали взаперти, вся в угольях, на части развалилась, да всё ещё дымится! Еленушка моя... - Силуян горлом зарыдал и завыл. Издав этот странный звук, он царапнул столешницу когтями, сдержался.
- Я во дворец, где, кричу, подлые предатели? Брат, говорят, Демья, водкой опился, помер, зато брат Пётр себя царём желает объявить, более нет наследников, кроме его чахлого запоздалого младенца, тоже Петьки. Сам и второго брата отравил, уж точно, да туда ему и дорога, подлецу. Но зато уж готовит себе коронацию, сам с бабой своей хитрой на царское ложе завалился. Там я их и застал, увидели последний свой кошмар.
Силуян теперь зарычал, схватил поданный пиратом ковш с молоком и выпил всё. Немного успокоился.
- Стража меня никак остановить не смогла. Сетку серебряную не готовили на сей раз, не ждали. Так-то я и прошёлся страшным зверем по дворцу, всех прихвостней-подлиз губил, всех, кто Ивана и Елену предал. Нашёл и малого... - тут Волк запнулся, вздохнул. - Нянька мальчика спрятала, собой закрыла, за шторкой, где бельё хранят. А он как закричит, заплачет - вот и выдал. И сам на меня смотрит, глазки-то у них, у маленьких, все одинаковые, я Ванечку и вспомнил. И сразу чую - ноги к полу прирастают: обидел всё-таки невинного, осиротил дитя. Что же теперь, ему служить? Надо, думаю, мне скорей его желание исполнить, да бежать отсюда. Няньке рычу: "Что он кричит? Чего он хочет?" А она мне в ответ: "Чтобы ты ушёл!" Так я бежал и не показывался больше во дворце...