Дон Бигкид
— Передумал? — засмеялась Рагна, заметив отступление Дона.
Дон шутливо развёл руками, кивая на свою промокшую рубашку.
— Кажется, я только что решил чем стоит себя занять в посмертии. Если скорбящим призракам давать возможность видеться с родственниками — они наверняка будут благодарны, правильно? Оценил бизнес-план? Думать о будущем надо заранее.
— И главное, на возвращение живых обратно можно не тратиться, они от шока тут и останутся, — в тон ему ответил Дон. — Сплошная выгода!
Что, я сказал это тебе до того, как ты заплатил? Но за мороженое-то хоть рассчитайся, а то клятва не будет полностью исполненной.
Дон кинул сколько положено монеток в подставленную ладонь Галло Неро.
— Эли шутит, — пояснил Дон; с годами чувство юмора Коэна становилось всё более чёрным и невесёлым. — Но в каждой шутке… таверна, полагаю, сама себя защитить может? А то и правда возьмёт кто-то предприимчивый и сделается местным царьком, когда окружающие на всё готовы ради встречи с близкими (или ради того, чтобы этих близких вернули домой в целости и сохранности).
Иногда Дон решительно не понимал, почему Эли, который давно и самоотверженно уменьшал количество грязи вокруг себя, располагая всего-то небольшими силами кабинетного ученого и арсеналом приёмов, который годился скорее для призыва и изучения, нежели для изгнания и уничтожения, предпочитал изображать из себя прожженного дельца не только с теми, на кого этот спектакль был рассчитан, но и не выходил из образа даже с хорошими знакомыми, даже здесь, позволяя думать о себе любые гадости. Может быть, не хотел, чтобы пошли слухи и повредили его работе. А может быть, сам себе мстил за тот старый просчёт, когда понадеялся в одиночку изгнать Барбатоса.
Эли до сих пор работал один, только стал гораздо опытнее, хитрее и осторожнее, он создал себе великолепную рекламу и к нему толпами валили с самых черных дыр дна и с самых гнилых верхов общества, и никому кроме Дона он не позволял вмешиваться в свои дела. Впрочем, Дон позволения и не спрашивал, просто впирался, бил со всей дури канделябром не ожидавшую такой наглости древнюю нечисть и ставил Эли перед фактом что он тут, и будет тут ещё долго. Только Эли предпочитал зачищать потустороннее, а Дон настаивал, что нужно сперва вправлять мозги людям, вроде того доброго дядюшки, что просил заслать адскую мерзость в постель к малолетней племяннице, и всё из-за наследства, Коэн того просто послал: "Я ученый и специалист, а не бабка с проклятиями и приворотами", а вот Дон изобразил на высокой лестнице пьяного матроса и удачно толкнул дядюшку в плечо. Авось, полежав несколько месяцев в больнице, передумает искать порчу на голову несчастного ребёнка, а если не передумает, то лестниц в мире ещё немало, и открытых люков, и ям.
...Если этот трудоголик расслаблялся, Дона это ужасно радовало, потому когда Эли полез на стол, Дон довольно заухмылялся и встал, чтобы получить лучший обзор. И Эли ещё будет рассказывать, что подножек не ставил, провокатор.
Коэн был очень хорош, у него было врождённое чувство ритма, и потому даже танцуя на столе, он умудрялся оставаться чертовски стильным и элегантным и ни капли не пошлым, вот только танец был прямо перед лицом довольно высокого Дона.
Дон хлопнул себя по коленям и расхохотался.
- Нет, ну так бы сразу и сказал, а то привык темнить, - он скинул с себя рубашку (да, за голый торс ему тоже могло влететь, но брезгливое подрагивание ноздрей Коэна выдало большее неодобрение провонявшей пивом одеждой), подхватил Эли со стола, как пушинку и потащил в танго.
Танцевать Дон научился в последние годы неплохо, он был крупноват, тяжеловат, недостаточно гибок, но это компенсировалось мощью и уверенностью движений, на его фоне Эли казался ещё более хрупким, быстрым и лёгким.
Сообщение отредактировал Прескверный Мышь: 20 марта 2018 - 05:00
Он был в восторге от такого танца.
